путешественников, согласно которым эти саламандры обнаружены
еще и на других островах, кроме Манихики. Зато в отпечатке
задней ноги, который был найден на берегу острова Тонгатабу
капитаном Круассье (снимок опубликован в "Ля Натюр"), можно
без всяких колебаний признать след Andrias'a Scheuchzeri.
Эта находка имеет особо важное значение, так как она
устанавливает связь между островами Манихики и
австралийско-новозеландским районом, где сохранилось столько
остатков древнейшей фауны; напомним, в частности,
"допотопного" ящера (гаттерию или таутару), до сих пор
живущего на острове Стивена. На таких пустынных, по,
большей части малонаселенных и почти не затронутых
цивилизацией островках могли сохраниться отдельные
экземпляры тех видов животных, которые в других местах уже
вымерли. К ископаемому ящеру (гаттерии) благодаря мистеру
Дж. С. Тинкеру прибавилась ныне допотопная саламандра.
Славный д-р Иоганн Якоб Шейхцер мог бы увидеть теперь
воскресение своего энингенского Адама..."
Этого ученого бюллетеня, несомненно, было бы достаточно
для исчерпывающего выяснения вопроса о загадочных морских
чудовищах, которые вызвали столько Толков. К несчастью,
одновременно с ним появилось сообщение голландского
исследователя Хогенхука, который отнес эту скрытожаберную
исполинскую саламандру к семейству истинных саламандр или
тритонов под названием Megatriton moluccanus и определил
область ее распространения на принадлежащих Голландии
островах Зондского архипелага - Джилоло, Моротай и Церам;
затем был напечатан доклад французского ученого д-ра
Миньяра, который, признав новое животное типичной
саламандрой, указал, что родиной ее являются принадлежащие
Франции острова Такароа, Рангироа и Рароиа, и назвал ее
просто-напросто Crурtobranchus salamandroides; далее была
опубликована статья Г. У. Спенса, объявившего этих
саламандр новым семейством Pelagidae, а острова Джильберта -
их родиной; этот ученый дал новому виду саламандр научное
наименование Pelagotriton Spencei. Мистеру Спенсу удалось
доставить один живой экземпляр в лондонский зоологический
сад; здесь саламандра стала предметом дальнейших
иследований, вследствие чего обрела новые названия -
Pelagobatrachus Hookeri, Salamandrops maritimus, Abranchus
giganteus, Amphiuma gigas и многие другие. Некоторые ученые
утверждали, что Pelagotriton Spencei тождествен с
Cryptobranchus Tinckeri и что саламандра Миньяра не что
иное, как Andrias Scheuchzeri. В связи с этим возникло
много споров о приоритете и прочих чисто научных вопросах.
В результате получилось так, что естествознание каждой
страны отстаивало собственных исполинских саламандр и с
яростным ожесточением отвергало исполинских саламандр других
наций. Из-за этого наука так и не достигла достаточной
ясности в чрезвычайно важном - вопросе о саламандрах.
9. ЭНДРЬЮ ШЕЙХЦЕР
Как-то раз в четверг, когда лондонский зоологический сад
был закрыт для публики, мистер Томас Греггс, сторож в
павильоне земноводных, чистил бассейн и террарии своих
питомцев. Он находился в полном одиночестве в отделении
саламандр, - где были выставлены американский
скрытожаберник, японская исполинская саламандра, Andrias
Scheuchzeri и множество мелких тритонов, саламандрид,
аксолотлей, угрей, сирен, протеев и т. д. Мистер Греггс
орудовал тряпкой и шваброй, насвистывая песенку об
Энни-Лори, как вдруг кто-то сзади произнес скрипучим
голосом:
- Смотри, мама!
Мистер Томас Греггс оглянулся, но там никого не было;
только скрытожаберник пощелкирал языком, сидя в своей тине,
да большая черная саламандра, этот Андриас, опиралась
передними лапками о край бассейна и вертела туловищем. "Это
мне показалось", - подумал мистер Греггс и продолжал мести
пол с таким усердием, что пыль столбом стояла.
- Смотри: саламандра! - раздалось сзади.
Мистер Греггс быстро обернулся; черная саламандра, этот
Андриас, смотрел на него, мигая нижними веками.
- Бррр! Ну, и противный же!.. - сказала вдруг
саламандра. - Пойдем отсюда, дружок!
Мистер Грегге раскрыл рот от изумления.
- Что?
- Он не кусается? - проскрипела саламандра.
- Ты... ты умеешь говорить? - запинаясь, пробормотал
мистер Греггс, не веря своим ушам.
- Я боюсь его, - заявила саламандра. - Мама, что он ест?
- Скажи "здравствуйте", - произнес ошеломленный мистер
Греггс.
Саламандра завертела всем туловищем.
- Здравствуйте!.. - заскрипела она. - Здравствуйте!
Здравствуйте! Можно дать ему булочку?
Мистер Греггс в смятении полез в карман и вытащил оттуда
кусок булки.
- На вот тебе...
Саламандра взяла булку в лапку и начала ее грызть.
- Смотри: саламандра!.. - удовлетворенно похрюкивала
она. - Папа, почему она такая черная?
Вдруг она нырнула в воду, выставив одну голову.
- Почему она в воде? Почему? У-у, какая противная.
Мистер Томас Греггс удивленно почесал затылок. Ага, она
повторяет то, что слышала от людей.
- Скажи "Греггс", - попробовал он.
- Скажи Греггс, - повторила саламандра.
- Мистер Томас Греггс.
- Мистер Томас Греггс.
- Здравствуйте, сэр!
- Здравствуйте, сэр. Здравствуйте. Здравствуйте.
Казалось, саламандра не может наговориться вдоволь; но
Греггс уже не знал, что бы сказать ей еще; мистер Томас
Греггс был человеком не слишком красноречивым.
- Помолчи пока, - сказал он, - вот справлюсь с работой,
поучу тебя говорить.
- Помолчи пока, - проворчала саламандра. - Здравствуйте,
сэр. Смотри: саламандра. Поучу тебя говорить...
Дирекция зоологического сада бывала недовольна,
когда-сторожа учили своих животных каким-нибудь штукам; ну,
слон - куда ни шло, но остальные животные находятся здесь
для образовательных целей, а не для того, чтобы давать преде
гавления, как в цирке. Вот почему мистер Греггс облекал
свои визиты в отделение саламандр покровом тайны, выбирая
часы, когда там уже никого не оставалось. А так как он был
вдов, то никто не удивлялся его затворничеству в павильоне
земноводных. У каждого человека свои причуды. К тому же
отделение саламандр мало посещалось публикой. Крокодил еще
пользовался широкой популярностью, но Andrias Scheuchzeri
проводил дни в относительном одиночестве.
Однажды, когда уже наступили сумерки и павильоны
закрывались, директор зоологического сада, сэр Чарлы Витгэм,
обходил некоторые отделения, чтобы проверить, все ли в
порядке. Когда он проходил по отделению саламандр, в одном
из бассейнов послышался плеск воды и кто-то скрипучим
голосом произнес:
- Добрый вечер, сэр!
- Добрый вечер, - удивленно ответил директор. - Кто там?
- Извините, сэр, - сказал скрипучий голос. - Вы не
мистер Греггс.
- Кто там? - повторял директор.
- Энди. Эндрью Шейхцер...
Сэр Чарльз подошел поближе к бассейну. Там была только
саламандра, неподвижно стоявшая на задних лапах.
- Кто здесь разговаривал?
- Энди, сэр, - сказала саламандра. - А вы кто?
- Виггэм, - произнес сэр Чарльз, - вне себя от изумления.
- Очень приятно, - учтиво молвил Энди. - Как поживаете?
- Что за черт! - взревел сэр Чарльз. - Греггс! Э-эй,
Греггс!
Саламандра вздрогнула и молниеносно скрылась под водой.
В дверях появился запыхавшийся и взволнованный мистер
Греггс.
- Да, сэр?
- Что это значит, Греггс? - крикнул сэр Чарльз.
- Что-нибудь случилось, сэр? - беспокойно пробормотал
мистер Греггс.
- Это животное разговаривает!
- Извините, сэр, - удрученно ответил мистер Греггс. -
Нельзя этого делать, Энди. Я вам тысячу раз говорил, что вы
не должны надоедать людям своими разговорами. Прошу
прощения, сэр, больше это не повторится.
- Это вы научили саламандру говорить?
- Но... она начала первая, сэр, - оправдывался Греггс.
- Надеюсь, что больше этого не будет, Греггс, - строго
сказал сэр Чарльз. - Я прослежу за вами.
Спустя некоторое время сэр Чарльз сидел с профессором
Петровым, беседуя о так называемом интеллекте животных, об
условных рефлексах и о том, как широкая публика
переоценивает умственные способности животных. Профессор
Петров высказал свои сомнения насчет эльберфельдских
лошадей, которые якобы умели не только считать, но даже
возводить в степень и извлекать корни; ведь даже средний
образованный человек не умеет извлекать корни, заметил
ученый. Сэр Чарльз вспомнил о говорящей саламандре
Греггса...
- У меня здесь есть саламандра... - нерешительно начал
он. - Это знаменитый Andrias Scheuchzeri... ну, и она...
научилась говорить, как попугай.
- Исключено, - возразил ученый. - У саламандр неподвижно
приросший язык.
- Пойдемте посмотрим, - возразил сэр Чарльз. - Сегодня
день чистки, так что там будет мало народу.
И они пошли. У входа к саламандрам сэр Чарльз
остановился. Изнутри доносился скрип швабры и монотонный
голос, читающий по слогам.
- Подождите, - прошептал сэр Чарльз Виггэм.
- "Есть ли на Марсе люди?" - тянул по слогам монотонный
голос. - Читать это?
- Что-нибудь другое, Энди, - ответил другой голос.
- "Кто возьмет дерби в нынешнем году - Пелгэм-Бьюти или
Гоберйадор?"
- Пелгэм-Бьюти, - сказал второй голос, - но все-таки
прочтите это.
Сэр Чарльз потихоньку открыл дверь. Мистер Томас Греггс
тер пол шваброй, а в аквариуме с морской водой сидел
Andrias- Scheuchzeri и медленно, скрипучим голосом читал по
слогам вечернюю газету, держа ее в передних лапах.
- Греггс! - позвал сэр Чарльз.
Саламандра метнулась и исчезла под водой. Мистер Греггс
от испуга выронил швабру.
- Да, сэр?
- Что это значит?
- Прошу прощения, сэр, - пробормотал, запинаясь,
несчастный Греггс. - Энди читает мне, пока я подметаю. А
когда он подметает, я читаю ему...
- Кто его научил?
- Это он сам подглядел, сэр... я... я даю ему свои
газеты, чтобы он не болтал столько. Он все время хочет
говорить, сэр. И я подумал, - сэр, пусть он по крайней мере
научится говорить, как образованные люди.
- Энди! - позвал сэр Чарльз.
Из воды вынырнула черная голова.
- Да, сэр? - проскрипела она.
- На тебя пришел посмотреть профессор Петров.
- Очень приятно, сэр. Я - Энди Шейхцер.
- Откуда ты знаешь, что тебя зовут Andrias Scheuchzeri?
- Здесь написано, сэр. Андреас Шейхцер. Острова
Джильберта.
- И часто ты-читаешь газеты?
- Да, сэр. Каждый день, сэр.
- А что тебя больше всего интересует?
- Судебная хроника, бега и скачки, футбол...
- Ты когда-нибудь видал футбол?
- Нет, сэр.
- А лошадей?
- Не видал, сэр.
- Почему же ты читаешь это?
- Потому, что это есть в газетах, сэр.
- Политика тебя не интересует?
- Нет, сэр. "Будет ли война?"
- Этого никто не знает, Энди.
- "Германия готовит новый тип подводных лодок, -
озабоченно выговорил Энди. - Лучи смерти могут превратить в
пустыню целые континенты"...
- Это ты тоже прочел в газетах, а? - спросил сэр Чарльз.
- Да, сэр. "Кто возьмет дерби в нынешнем году -
Пелгэм-Бьюти или Гобернадор?"
- А ты как думаешь, Энди?
- Гобернадор, сэр; но мистер Греггс считает, что
Пелгэм-Бьюти. - Энди покачал головой. - "Покупайте
английские товары", сэр. "Подтяжки Снайдера - самые
лучши.е. Приобрели ли вы уже новый шестицилиндровый танк
ред-юниор? Быстроходный, дешевый, элегантный".
- Спасибо, Энди, хватит.
- "Какая киноартистка нравится вам больше всех?"
Профессор Петров взъерошил волосы и ощетинил усы.
- Простите, сэр Чарльз, - проворчал он, - но мне пора
идти.
- Хорошо, идемте. Энди, ты не будешь возражать, если я
направлю к тебе нескольких ученых джентльменов? Я думаю,
они охотно поговорят с тобой.
- Буду очень рад, сэр, - проскрипела саламандра. - До
свидания, сэр Чарльз! До свидания, профессор!
Профессор Петров торопливо шел, раздраженно фыркая и
что-то ворча себе под нос.
- Простите, сэр Чарльз, - сказал он наконец, - но не
можете ли вы показать мне какое-нибудь животное, которое не
читает газет?..
Ученые джентльмены - это были доктор медицины сэр Бертрэм
Д. М., профессор Эбиггэм, сэр Оливер Додж, Джолиан Фоксли и
