поругался с Заратустрой, который явился ко мне во время печени и настаивал
на беседе, а я сказал ему из-за этого несколько резкостей, а он в ответ
чуть не спалил дежурку, бросив мой собственный бычок в лужицу спирта на
столе, да еще и выкрикивал неизвестно к чему "Я ничего подобного не
говорил", и "Лучший канатоходец - мертвый канатоходец!", язвительно при
этом добавляя "А давно ли ты не ходил по канату?"
А во-вторых, Джек забрел ко мне как-то с Ситкой Чарли и Калтусом Джорджем,
которым на Клондайке не разрешали пить, а тут они нагло воспользовались
моим гостеприимством и выжрали весь спирт, прибывший с вертолетом, включая
и тот минимум, который был необходим для обработки приборов, и тот, что мы
выписали для протирки оптических осей. Напарник мне потом высказал все что
думает обо мне и Джеке, Ситке и Калтусе, и почему-то напирал на то, что я
должен обратиться к врачу, а и без того чувствовал себя препоганейшим
образом - и вообще, что за манера начинать ссоры в десять утра, во время
кошачьей потяжки и очистки разума!
Это было ужасно. Напарник совсем лишился рассудка, и даже ночью бредил
женщинами, и их отдельными частями- особенно, стал вырезать цветные
фотографии из журналов "Работница"( кто-то сдуру затащил сюда целую
подшивку этого издания за 1964 год), и наклеивать их на стены в самых
неподобающих местах, комбинируя с фотографиями мужчин из газет, дорисовывая
скрытые детали шариковой ручкой.
А когда я беседовал с Шри Бхагаваном, он заявил, что больше не может здесь
без баб, да еще с сумасшедшим в компании ( Шри Бхагаван ужасно рассердился)
и бросился из дежурки на улицу, сказав, что ушел в город...
Вернулся он через четверо суток разительно переменившимся, и даже
согласился разделить нашу беседу с Омаром, Зариком и Джеком, поведав нам,
что с ним приключилось.
Выбежав на улицу, влекомый похотью, он шел по горной тропе сквозь
неистовствовавший в ту ночь ветер, промок до костей под дождем, едва не
сорвался в пропасть, но выбрался на шоссе, и на попутной машине добрался до
города. Там он едва дождался вечера, переоделся в совершенно пижонский
прикид - итальянские джинсы, кроссовки "адидас" с синими полосками, майку с
фотографией группы "КИСС", и полетел на дискотеку. Сколько денег стоит эта
без сомнения модная, но несколько бросающаяся в глаза одежда!
На дискотеке он увидел материализовавшуюся перед ним мечту - мощную
полногрудую брюнетку с крашеной прядью на лбу, на высоких каблуках, в
обтягивающей юбке и черных колготках. Он кинулся к ней и без артподготовки
начал приступ. Вид у него был такой, что красавица просто не могла ему
отказать, тем более, что была несколько старше по возрасту, чем большинство
танцевавших на дискотеке девушек.
Получив ее адрес и приглашение явиться вечером, он, изнывая от желания,
ринулся в магазин и купил там бутылку коньяка и коробку конфет, дабы
соблюсти приличия, и за пять минут до срока явился, наскоро влил в женщину
стакан дорогого напитка , дал дожевать конфету и повалил на кровать.
Через четыре часа дама прошептала, что хотела бы передохнуть, а он
проревел, что рад бы, да уже не может остановиться и хотел было продолжать,
но вдруг понял, что подруга его кричит, и не от удовольствия, а от ужаса, и
причина ужаса где-то у него за спиной.
Повернув голову, он забыл о сексе. За его спиной стоял огромного роста
мужчина в камуфляжном комбинезоне десантника, со знаками отличия майора
ВДВ, и что всего существеннее - с кобурой на поясном ремне.
Дама стала лепетать какое-то весьма уместное в данном случае, "Ты
непонялэтонеточтотыдумаешьятебевсеобъясню", но майор остановил ее властным
жестом и приказал замолчать, после чего обратился к моему напарнику:
- Вытащи и сядь. Теперь надень штаны. Трусы не забудь. Иди сюда и садись на
стул. - напарник повиновался.
- Красиво явился. Коньяк дорогой. Рублей восемнадцать стоит. Конфеты
красивые, дорогие. Сразу видно солидного человека. Одно только плохо.
Небрит ты братец - как будто только что с гор спустился.
Напарник не нашел ничего лучшего, чем сказать : "Ддддда...С гор..."
- Ну, вот тебе раз! Я ведь тоже с гор - а в порядке. Ну да ладно - какая
проблема. Сейчас устраним.
Через тридцать секунд приятель мой был надежно прихвачен к стулу той самой
простыней, которая только что покрывала ложе наслаждений и совершенно
обездвижен. А вскоре на столе появился утюг, под которым раскалялась
салфетка идеальной белизны, за ними - одеколон, крем для бритья, помазок и
очень опасная бритва. Майор снял ремень, раскрыл кобуру...и вытащил оттуда
кусочек пасты ГОИ, натер ею правочный ремень, и стал бритву править,
приговаривая при этом "Эх, молодцы немцы, десять лет бритве, но ведь
настоящий "ЗОЛИНГЕН", отличная вещь!"
И стал он бедному моему приятелю щеки мылить. А потом, вытерев бритву
специальной тряпочкой, тщательно выбрил на первый раз, особо
прочувствованно лаская ему б`итвой шею в области сонной артерии.
Бритье на второй раз сопровождалось высказываниями майора, вроде:"Ну вот,
теперь парень хоть куда, хоть на свадьбу, хоть в гроб, родным и близким не
стыдно будет показать, они гордиться будут, скажут, лежит как живой, а нос
у тебя даже не завострится, вон толстый какой!" и тому подобными злыми
шутками.
Потом он закончил бритье, и ласково приложил к выбритым местам горячий
компресс (ту самую, из-под утюга, салфеточку), и освежил одеколоном
"Русский лес".
- Спасибо...- как-то странно, на вдохе, пробормотал побритый.
- Да не стоит, не стоит! - весело отвечал майор. - Всегда рад помочь, а
сейчас, давай за знакомство выпьем по стаканчику! А то как-то
негостеприимно с моей стороны.
И майор удалился на кухню, откуда вернулся с двумя бутылками водки, теркой
для овощей и бруском хозяйственного мыла. Настругав полбруска в кружку, он
плеснул туда водки, прикрыл кружку широкой ладонью и основательно взболтал,
а потом долил водки до краев и заставил привязанного к стулу беднягу выпить
до дна, а сам выхлебал такую же кружку, только без мыла. Повторив
процедуру, он освободил пленника, надел на него ватник, вынутый из
кладовки, задом наперед, застегнул на все пуговицы, и просунул в рукава
швабру, предварительно оторвав от нее щетку.
Потом он вытолкал жертву в коридор и на лестницу, дал несчастному пинка,
повернулся лицом внутрь квартиры, и пробасил: " А теперь с тобой
поговорим!", обращаясь к притихшей в углу женщине.
...в начале седьмого появились первые прохожие, и все они отшатывались от
жалкой и одновременно пугающей фигуры, шатавшейся из стороны в сторону и
испускавшей омерзительные запахи.
Какая-то сердобольная дворничиха вынула брезгливо швабру из его рукавов, и
трясясь от стыда и ужаса, пострадавший из-за страсти приперся домой,
немедленно залез в ванну, выбросил все, что на нем было, в мусоропровод, и
мылся, мылся, мылся, но запах преследовал его повсюду, а еще тошнотворнее
был запах мыла, и он вынес все мыло в коридор, давясь от отвращения, и
терся содой, пастой для мытья раковин, стиральным порошком...
Заканчивая рассказ, он выставил на стол рюкзак водки, и начал пить ее
нервно, давясь и кашляя. Вдруг он резко встрепенулся, вскочил и выбросил из
комнаты мыло, эмалированную кружку и коробку из-под конфет. А потом сказал:
- Но ты глянь, как чисто побрил...
- Так это же позавчера было...- пробормотал я и все понял ...
Борода у напарника с тех пор так и не растет. Он стал несколько
эксцентричен. Не переносил мыла, кружек и конфет в коробках - ну это
понятно. Выбросил в пропасть пузырек одеколона "Русский лес". Но зато он
стал вместе со мной беседовать с Фирдоусси, С Омаром, Джеком и Зариком, а
как-то забредший к нам на огонек Олжас Сулейменов, который как раз хотел
спросить у меня совета - баллотироваться ли ему в депутаты, утешил его:
"Ничего, дружище, гляди веселей! Алдар Косе тоже был безбородым!"
Аудитория встретила рассказ Председателя восторженными аплодисментами, но
тут Председатель вспомнил, что как раз наступает время печени и поэтому он
вынужден объявить закрытым очередное заседание, а так же пригласив всех
желающих на его ежедневную десятиминутную встречу с Ричардом Бахом, который
обещал сегодня привести в гости Будду и Сиддхарту. Да и Карлсон обещал
заглянуть.
Протокол заседания вел секретарь Клуба Энди R.B. Сейчас, сейчас, Ричард,
допишу и иду, вы там не пейте без меня !!!
---------------------------------------------------------------------------
ИСТОРИИ О ЧУДЕСНЫХ ИЗБАВЛЕНИЯХ ОТ НЕОТВРАТИМЫХ ОПАСНОСТЕЙ, КАК С
ВМЕШАТЕЛЬСТВОМ ВЫСШИХ СИЛ, ТАК И БЕЗ ОНОГО.
ПРОТОКОЛ ТРЕТИЙ НОЧНОГО ЗАСЕДАНИЯ ЖИЛЬЦОВ ДОСТОСЛАВНОЙ АПТЕКИ ПЕЛЯ,
КВАРТИРА щ 17, СЕДЬМАЯ ЛИНИЯ В.О., САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, ТОГДА ЕЩЕ ЛЕНИНГРАД...
Председатель(Паша, тебя снова по всей форме вносить? А, ну ладно!) тот же.
ПРИСУТСТВОВАЛИ ЧЛЕНЫ КЛУБА АПТЕКАРЕЙ ПЕЛЯ:
Энди, Мишель, Пегас, Басманов, Крендель, Ингер, И. Воропаев... да разве
всех упомнишь...И где-то вы все теперь... Какие новые шутки шутит с вами
жизнь? С чертями какого ранга играете вы в трясучку? Кого вы теперь любите?
О чем вспоминаете долгими зимними ночами, когда еще колобродит в крови
выпитое, и невозможно уснуть...Забредаете ли иногда через лабиринт
прошедших дней в кухню, с которой я так и не могу уйти? Стоп. Сейчас войдет
председатель, и мне влетит за нарушение регламента: посторонние грустные
мысли. Что же ты наделал, Паша...Нет, все, я пишу протокол. Я слышу тебя. Я
ведь всегда узнавал тебя ПА ШАГАММ...
Усталый Председатель вваливается в кухню и долго пытается отдышаться, а
когда ему это наконец удается, немедленно объявляет заседание открытым и
начинает традиционный доклад председателя.
ДОКЛАД ПРЕДСЕДАТЕЛЯ
Друзья мои! Простите, я еще не пришел в себя...Ах.. Ох... Уфф...Эх...
Сегодня я сразу объявляю тему нашего сегодняшнего заседания. Только что я
бежал... То есть, прогуливался и думал, думал, думал... Да! Я думал о
чудесных избавлениях от нависающих над нами опасностей, и вынес из своих
рассуждений вывод: часто эти избавления происходят не просто по воле
случая.
Кстати, о воле случая. Надо ж было мне сегодня... Ну да ладно. Так вот. О
высших силах. Они частенько вмешиваются в нашу жизнь. Если бы я не знал
здешних проходных дворов так, как я их, слава Богу, знаю... Да что это я
все о своем, о своем...
Вот что, я вам тему объявил, секретарь ее немного подоформит покрасивее, а
вы ведь поняли о чем речь? Я пока передохну, соберусь с силами, приду в
себя... А вы что-нибудь такое расскажете. Эх, не было у меня меча с
собой... А то бы...
Аудитория шушукается, обсуждается что-то только что произошедшее с
Председателем. Эй, вы, погромче, мне тоже интересно, что случилось-то? Кому
там слово? Паша, слово ему даешь? - Слова просит член клуба Мишель.
Председатель требует объявить название рассказа и предоставляет слово члену
Клуба Мишелю.
РАССКАЗ О ТОМ, КАК МИХАИЛ ЕВГЕНЬЕВИЧ КУЛЬЧИЦКИЙ ЕДВА ИЗБЕГ ЗАТОЧЕНИЯ В
ЮДОЛЬ СКОРБИ, И КАК СПАС ЕГО ОТ ЭТОЙ УЧАСТИ СВОИМ ВМЕШАТЕЛЬСТВОМ САМ
АРХИСТРАТИГ МИХАИЛ.
Дело было на Пасху. Как раз она на первое мая пришлась. Я к Пасхе готовился
долго - и даже постился. Но вот с постом все время какая-то чешуя
получается. То в кашечной не выдержишь и к овсянке сосисок накупишь, то
пивка всадишь в "Ведрополе", а ведь шел вроде бы мимо и заходить не
собирался. То с Михалной чего...То с Женькой-девочкой...
А ведь и не хотел вроде бы - но... Слаб человек, ой, слаб. А на страстную
пятницу затеял я Евангелие читать, и как стал я читать про Иуду, да про
этого с понтом Пилата, и про Петра-апостола, как отрекался... Так
расстроился я, так разозлился - положил я Евангелие на полку, и пошел в
"Дракошу" и с горя там выпил - там с одним разговорились об этих всех
событиях. Две тыщи лет прошло, А я все никак не успокоюсь! Положа руку на
соответствующий орган, накушался я в ту пятницу - не дай Бог. Но субботу я
пост строго держал. Даже не похмелялся. А это - в общем - маленький подвиг.
А поутру мне Михална образок подарила. Архистратига Михаила. На длинном
