расположенного на территории Страны Советов, явлением нормальным и нико-
го не удивляющим).
Зачем засылать диверсантов в Советский Союз? Органы госбезопасности
против этого врага пока что не разучились бороться, выловят их. А вот
поддержать в школах Нелли Ивановну или Анну Борисовну из "Валькиных дру-
зей и парусов", а в РОНО упомянутую Чулкову из повести Любови Кабо "В
трудном походе" или ёе аналога и преемника Стихотворова - тогда советс-
кое общество само "отдаст концы". Ну, а с той массой человеческого бра-
ка, где тон задают Дзыкины, Жады, Папиросычи и Газетычи, а умные и обра-
зованные дядюшки сидят и помалкивают, да и других одёргивают, чтобы "не
возникали"- с ней справиться будет уже нетрудно. Ставят ли шефы зарубеж-
ных секретных служб именно эту деятельность под номером первым в своих
планах? Аллен Даллес, во всяком случае именно на эту тему высказался и
его высказывание до нас дошло, а сосед свердловчанина Владислава Крапи-
вина пермяк Лев Иванович Давыдычев написал на эту тему повесть "Руки
вверх!" в свойственной ему шутливой манере, весьма быстро экранизирован-
ную, хотя опять-таки не без искажений. Но если и доминируют у тех сек-
ретных служб более конкретные дела, то как попутное выгоднейшее для них
обстоятельство они вышеописанный процесс несомненно учитывают и поддер-
живают. А вот наши отечественные "неизвестные отцы" - они этот процесс
усиленно направляют и подталкивают. Выделенный термин принадлежит
братьям Стругацким и весьма любопытно, что был он лишь в журнальном ва-
рианте их романа "Обитаемый остров" в журнале "Нева" за 1969 год, а по-
том хотя и вышел книжный вариант даже после жесточайшего удара по Стру-
гацким и всему жанру фантастики, но в нём уже был этот термин заменён на
бессмысленных "огненосных творцов" - лишний довод за существование у
нас, а не в фантастическом мире группы "неизвестных отцов", именно их,
чёрт побери!
Исполнителями воли этой группы без всякого сомнения являются министр
Просвещения Прокофьев и министр Среднего и Высшего Специального Образо-
вания Елютин - столь грязными выглядят их деятельность в одном направле-
нии и бездеятельность в другом, прикрытые победными отчётами на
партсъездах и выступлениями в прессе, по радио и телевидению. Именно они
ныне возглавляют "реформу образования" - лисам доверили перестройку ку-
рятника - то-то нареформируют! А ведь лису и курятник я из басни Крылова
взял, что показывает на древность такой методики проведения реформ и пе-
рестроек, которую должны бы учитывать реформаторы нынешние. Не хотят.
Значит - сами таковы...
Выше уже сказано о памфлетности крапивинских произведений. Но всё же
даже в данной трилогии, где несомненен качественный скачок в этом смыс-
ле, многое ещё остаётся как бы замаскированным, и потому мальчишка из
пятого класса не поймёт того, что поймёт взрослый читатель. А Крапивин в
первую очередь детский писатель, РЕБЯЧИЙ КОМИССАР, а не пишущий о детях
для взрослых, как о некой экзотике "взрослый писатель". И потому не мог-
ло того быть, чтобы он не сказал о наболевшем так, чтобы именно ребята
всё до капельки поняли.
Он и сказал. В повести "Колыбельная для брата".
К о л ы б е л ь н а я д л я б р а т а .
Повесть эта настолько памфлетна, что пересказывать её своими словами
вроде бы и ни к чему - настолько в ней всё точно сказано и настолько
непрерывен памфлет, прежде прорывавшийся лишь местами.
Действие происходит где-то на Среднем Урале или в прилегающей части
Западной Сибири - есть упоминание о речке Туринке, а именно в Свердловс-
кой области начинается река Тура и в её верховьях есть городки Верхняя и
Нижняя Тура. Но шут с ней, с географией. Действие происходит в пределах
СССР и РСФСР, а точнее не надо, ибо ситуация обычная...
Есть в том городе школа, где всего две недели назад начался новый
учебный год, так что время - середина сентября. В этой школе порядки
несколько строже, чем в других школах. Например, как ни жарко, а в школу
приходится идти в форме. "В других школах было не так строго: разрешали
ходить без курток, но там, где учился Кирилл, появилась новая директорша
и завела железный порядок. Это была дама крупных размеров, с громким го-
лосом и суровым нравом, хотя порой хотела казаться добродушной. С перво-
го дня она получила от старшеклассников прозвище <Мать-генеральша>"...
Мало ли, как назовут своего директора школьники - в прозвищах далеко
не всегда сквозят ум и справедливость. Но вот она в действии: услышала,
что герой повести Кирилл Векшин сказал, что он не ходит на хор потому,
что "я не люблю, когда меня заставляют. Хор - это не уроки. Это добро-
вольное дело.
Анна Викторовна колыхнулась у двери.
- Добровольное для тех, у кого сознательная дисциплина. А для тех,
кто не дорос до неё, мы применяем добровольно-обязательный метод.
- Как у кошки с воробьём, - сказал Климов.
- Что-что? - Анна Викторовна устремила в глубину класса настороженный
взгляд. - Ну-ка объясни.
Климов охотно объяснил:
- Кошка поймала воробья и говорит: "С чем тебя есть? С уксусом или
сметаной? Выбирай добровольно..."
- Завтра ко мне с отцом! - распорядилась Анна Викторовна.
Класс притих. Отец Климова в прошлом году разбился в автомобиле.
Климов слегка побледнел, но ответил прежним тоном:
- Никак невозможно. Отца нет.
- В таком случае с матерью, - не дрогнув, потребовала Анна Викторов-
на.
- Тоже невозможно. Она в командировке.
- С кем же ты живёшь?
- С бабушкой, - вздохнул Климов.
- Вот и прекрасно.
- А бабушке восемьдесят два года, - поспешно предупредил Климов. -
Она уже не боится директоров.
- И ты, видимо, тоже? - язвительно поинтересовалась Анна Викторовна.
Климов сокрушённо покивал:
- Мама говорит: я весь в бабушку.
- "Неуд" по поведению за всю неделю! - распорядилась директор. - Ева
Петровна, не забудьте..."
Директор - новая, только эти две недели в школе и находится. Она мог-
ла и не знать, что у Климова погиб отец, как не знала и фамилий его и
Кирилла. Хотя я убеждён, что во-первых должно быть досье каждого класса
и каждого ученика, заглянув в которое любой педагог, а директор и завуч
тем более, смог бы уразуметь ещё перед визитом в данный класс, с каким
подлежащим его педагогическим воздействиям материалом ему придётся иметь
дело. Это ни в коей мере не снизило бы его авторитета, а напротив того -
повысило бы его, сделало бы его действия более безошибочными. А во-вто-
рых - за то, что показалось достойным наказания в данный день и на дан-
ном уроке снижать поведение за неделю в целом?! Тут не ювелирная, даже
не топорная работа так называемого директора, то есть самого старшего
педагога в данной школе, а размахивание кувалдой имеет место. Но суть
дела даже не в этом, а самой реакции на то, что Климов осмелился расшиф-
ровать демагогическую фразу, прикрывавшую незаконное изъятие дневников у
не желавших идти на хор. "А нам, педагогам, без демагогии нельзя"...
Но и вся история с хором - только прелюдия. Беглецы с хора скрывались
в учительском гардеробе, а там у студентки-практикантки исчез кошелёк со
стипендией. Об этом ещё не было известно дежурному учителю Александру
Викентьевичу, но это не помешало ему у всех задержанных проверить карма-
ны. "Потому что уже были грустные случаи, когда пропадали деньги и вещи.
И никто не может терпеть, чтобы этот позор продолжался", - объяснит
классный руководитель Ева Петровна. Логично? Вспомним щедринское обраще-
ние в "Игрушечного дела людишках" к "Мздоимцу": "Слушай, Мздоимец! Что
ты не понимаешь, что значит правда, - это мы знаем. Но если бы, напри-
мер, на пироге у головы кто-нибудь разговор о правде завёл, ведь и ты,
поди, сумел бы притвориться: одною, мол, правдою и свет божий мил?" И
Мздоимец пронзительно и радостно подтвердил, что сумел бы. Сумела бы и
Ева Петровна прочесть доклад о взглядах Макаренко - это уж несомненно. А
вот в "Педагогической поэме" Макаренко рассказывает, как в результате
жалоб окрестных селян, которых грабили несомненно колонисты и которым он
глубоко сочувствовал, на колонию налетел взвод конной милиции и попытал-
ся устроить повальный обыск, не имея на то ордера. Макаренко потребовал
от командира взвода немедленно убираться, заявив, что будет препятство-
вать обыску силой. Потому что из-за нескольких воров и бандитов ставить
в униженное положение всех колонистов он позволить не мог. Портреты свя-
того покровителя советских педагогов висят во всех учительских, и в этой
школе тоже должны висеть, это норма, но карманы здесь проверяют поголов-
но у всех, кто подвернётся дежурному педагогу, а классный руководитель
это оправдывает. Это тоже норма. Здесь. Только ли здесь?..
Когда Кирилл отказался показать карманы - Александр Викентьевич отоб-
рал у него портфель, так что теперь без унизительного объяснения с ним
Кириллу не бывать на уроках черчения, которое Александр Викентьевич ус-
пел с первого урока сделать ненавистным для Кирилла. Пробы на данном пе-
дагоге ставить негде, но в этой школе он "на коне", как жандармы в хор-
тистской Венгрии. Упомянутое мною выше "запрещение рукоприкладства", до-
ведённое в Москве до абсурда, несомненно родилось в результате дея-
тельности таких вот Александров Викентьевичей, которые смотрят на
школьников, как смотрели на матросов в соболевском "Капитальном ремонте"
офицеры: "Или мы их раком поставим, или они нас за борт спустят". Сразу
виден "истинно-советский" в сталинском понимании подход к воспитанию
подрастающей смены. Вспомним Ангелину Никитичну в "Дорогих моих мальчиш-
ках", которая сочла своим долгом изъять у мальчишек карманные зеркальца
и сигнализировать об этом странном явлении высшей городской власти - она
была из первых выпусков этой затопившей нашу школу педагогической мрази,
а здесь её идейный последователь резвится.
И, видимо, выход и впрямь в если не "спуске за борт", то уж наверняка
в вывозе их из школы на тачках силами самих ребят. Мы ещё встретим в
сказке "Ковёр-самолёт" завуча с такими же взглядами на школьников, как
на пока ещё не пойманных, но несомненных преступников. Одного такого
монстра, как Александр Викентьевич, для школы хватило бы, но классная
руководительницца его безоговорочно поддерживает, а директорша ни словом
не осудила. Но будь в наличии только этот конфликт - легко было бы его
решить. Однако буквально через несколько минут выяснилось, что деньги-то
и впрямь были украдены. Правда, никто в школе не попытался уточнить -
сколько тех денег пропало. Раз практикантка получила сорок рублей сти-
пендии, то ясно. что и украли все сорок... А было всего четыре рубля -
видать, плохо держатся деньги у наших практиканток... Вообще-то кража
есть кража, но раз уж начальство развило такую бурную деятельность, то
могло бы и узнать, из-за чего именно шум поднят. Могло бы... А зачем?
"Не будь я Тарас Скотинин, если у меня не всякая вина виновата!" Ведь и
в "Валькиных друзьях и парусах" расправу над Валькой производят, так и
не попытавшись выяснить, что именно произошло. А просто - виноват ты или
не виноват, но раз тебя вызвали и в чём-то (даже не зная - в чём именно)
обвинили - покайся. Тогда простят. Или хоть меру наказания снизят... Как
у Щедрина в "Орле-меценате" "городовой бляха номер такой-то высмотрел,
выхватил и, рассмотрев, простил". И где-то у него же: "Не виновен, но
заслуживает снисхождения"... Застегни тогда после порки штаны, встрях-
нись и беги строить с верящими тебе малышами крепость из песка. А ты уп-
рямишься, ещё что-то там такое нам доказывать смеешь - значит, ты вино-
ват и нет тебе прощения. Исключим из пионеров...
Так и здесь - и для Евы Петровны Красовской (она же "Евица-красави-
ца"), и для директора тоже - всё абсолютно ясно. Директорша позволяет
