На дороге показался одинокий всадник. Его высокая тощая гнедая лошадь
осторожно ступала по ледяным рытвинам дороги. Джил узнала бы его по
свободной посадке в седле, даже если бы на плечах его не было украшения из
слоновой кости. Бесцветные глаза всадника отыскали женщин, и он помахал им
на прощание. Джил подняла руку в ответ, не зная, радоваться ей или
печалиться. Это было в духе Ледяного Сокола. Он отправлялся в путешествие,
из которого мог никогда не вернуться, и при этом близким друзьям лишь
махнул на прощание. Ледяному Соколу предстояло долгое путешествие,
поскольку у него была всего одна лошадь. Животные в замке были на вес
золота. Когда темные деревья поглотили всадника, Джил встревоженно
взглянула на облако дыма, поднимавшееся из лагеря и застилавшее деревья.
- Как ты думаешь, - спросила она, - все обойдется? Ему удастся
миновать лагерь?
Сейя подняла одну бровь:
- Ему?
Ее удивление было понятно - все знали о хладнокровной жестокости
Ледяного Сокола.
- Скорее уж неприятности могут быть у Януса и фуражиров, - продолжала
она. Когда я уходила, Алвир и Джованнин спорили, сколько нужно стражников
- пеших и конных. Алвир говорил, что нельзя больше снимать стражу из
Убежища, ведь Дарки нападали на нас на прошлой неделе. А Джованнин на
грани удара - почти все фуражирские фургоны принадлежат ей.
- Я согласна с Джованнин, - сказала Джил. Она отдала Сейе лук и копье
и стряхнула снег с одеяла. - Нищие не в состоянии дать отпор даже
маленькому вооруженному отряду. Но если Янус попадет в долину, на них
могут напасть Белые Рейдеры.
Сейя сползла вниз по камням и устроилась в одной из ниш, откуда
хорошо просматривалась дорога и где можно было укрыться от ветра. Джил
узнала это за четыре часа дежурства.
- Никто не знает, что сейчас делается в долине, - прошептала она. -
Им придется очень трудно с разбойниками и Дарками. - Она поправила пояс,
на котором висел меч. - Ты не знаешь, куда они поедут?
Сейя покачала головой.
- Куда-нибудь в заброшенные города или фермы, где можно добыть еду, -
вдруг она рассмеялась, и морщины испещрили ее лицо, как складки на мокром
шелке. - Кроме того, есть еще одно обстоятельство, о котором их
предупредили утром: Томек Тиркенсон со своими людьми наконец-то собрался в
путь в Геттлсанд.
- А я думала, они дождутся, когда сойдет снег. - Джил закуталась в
свой тяжелый, пропахший дымом плащ. - Но в любом случае Алвиру это на
руку: теперь будет меньше ртов.
- И меньше защитников, - добавила Сейя, натягивая одеяло на ноги. -
Джованнин добило то, что Тиркенсон забрал весь свой скот. Жители Убежища
так нуждаются в нем. Она пригрозила предать его анафеме, если он это
сделает. Но он ответил, что она уже отлучила его лет десять назад и в
любом случае на нем уже лежит проклятие, а скот принадлежит ему, и он
сломает шею любому, кто встанет на его пути. Со своими ковбоями он
выглядел весьма внушительно, и ее светлость не смогла ничего возразить. И
Алвир не собирался воевать с единственным землевладельцем, верным
Королевству. Когда я уходила, Джованнин зажигала свечи в благочестивой
надежде, что Тиркенсон сгорит в преисподней.
Джил рассмеялась. Конечно, она любила наместника Геттлсанда. Но,
может, им самим скоро придется голодать, как нищим. А его лошадей они
могли бы просто съесть.
Ветер свирепствовал. В тот день облака стояли высоко над вершинами,
окутанными белой пеленой. И Джил показалось, что она видит блеск ледников.
"Да, - подумала она, - если все зимы были такими лютыми, как эта, то
они достигли небывалого размаха. Только этого нам и не хватало ко всем
бедам. Проклятая Богом ледяная эра!"
Она взглянула на грязную обледеневшую дорогу и различила лагерный
дым, как белый мазок на темном небе.
- Не знаешь, откуда они? - спросила она у Сейи.
- Скорее всего из Пенамбры. Во всяком случае, у монаха, который
разговаривал с Алвиром, был южный акцент.
Джил, карабкаясь по грязной дороге через лес, пошла обратно к
Убежищу.
Может, Алвир и прав. Эти огромные запасы кукурузы, пшеницы и соленого
мяса, занимавшие два верхних этажа Убежища и подвалы церкви, были
рассчитаны на то, чтобы в течение долгой суровой зимы кормить восемь тысяч
душ. Сейчас на дворе стоял ранний октябрь. А найдет ли что-нибудь Янус в
нижних долинах, неизвестно. Может, и правильно, что они отказали в приюте
и еде истощенным детям и обрекли их тем самым на съедение Даркам.
- Жребий полицейского не назовешь счастливым, - запела она глухим
голосом.
И мелодия Джилберта из Циливана, подхваченная ветром, полетела в
темное пространство. Вскоре она почувствовала знакомые запахи дыма от
костров, на которых женщины плавили сало для мыла, и теплых испарений
скота. Смех детей смешивался с испуганным блеянием овец и козлов, со
звоном колокольчика буйвола и мелодией песни, которую исполнял сочный бас.
Полузамерзшая грязь хлюпала у нее под ногами, когда она подходила к
последнему повороту тропы. Гладкие стены Убежища блестели на фоне мрачного
неба. Оно, может, и не было столь высоким, как чудовищные небоскребы, с
которыми Джил, как дитя двадцатого века, была знакома. Но зато оно было
около полумили в длину, несколько сотен футов в ширину и почти сто футов в
высоту. Огромные двери монолитно сливались со стенами. Убежище Дейра
хранило свои секреты.
"Какие секреты, - подумала Джил, - кто построил его и как?" С помощью
магии или благодаря достижениям техники? Кто знал! Может, Элдор, хранитель
преданий Дома Дейра, но он погиб в разрушенном Гее. Его сын Алтир был еще
совсем кроха. Лохиро? Возможно. Но Архимаг прятался в Кво, и пройдут
недели, прежде чем он вернется в Убежище, если вообще когда-нибудь
вернется...
Ингольд говорил, что летописи умалчивают о возникновении Убежища.
Хаос после первого вторжения Дарков в королевство людей сменился веками
невежества, неурядиц, голода и насилия. Но когда велись эти летописи? И
что содержали в себе эти тома церковных летописей, если аббатиса Джованнин
отважилась на борьбу с Алвиром из-за дороги, ведущей вниз от Гея?
Какое-то движение привлекло ее внимание и вырвало из власти раздумий.
Кто-то скользил между деревьями и делал это не особенно удачно. Джил
заметила разноцветные крестьянские юбки, выбившиеся из-под темного плаща.
Она задумалась, стоило ли ей что-либо предпринять.
Она идет в лагерь нищих, догадалась Джил. Ну что ж, по крайней мере
кто-то проявляет хоть капельку сочувствия. В таком случае, стоит
поспешить. Едва ли хватит времени вернуться до наступления темноты.
Джил помедлила, потом, щелкнув пальцами, выругалась, будто она что-то
забыла. Она поспешила назад. Пробравшись по своим же следам между скалами
и выбравшись на дорогу, она проскользнула между соснами и затаилась. Ее
темный плащ слился с мрачным фоном дня. Вскоре она увидела, что фигура
осторожно показалась из-за деревьев, тревожно оглядываясь и зябко кутаясь
в черный меховой плащ. Капюшон был откинут назад, и большая драгоценная
пряжка блестела в узле темных волос. Джил узнала этот плащ. Его носила
лишь одна женщина в Королевстве.
- Ваше величество, - окликнула она.
Минальда остановилась с расширенными от испуга глазами. Джил
выступила из-за деревьев.
- Не стоит беспокоиться, возвращайтесь назад, - поспешно проговорила
Альда, откидывая волосы с лица, - я недалеко и...
- Вы не успеете вернуться до темноты, - заявила Джил без тени
робости.
- Мне нужно попасть в лагерь беженцев, - девушка с достоинством
выпрямилась. Выражение ее лица напомнило Джил младшую сестру, когда та
лукавила.
- Это безумство, - продолжала Джил, будто и не слышала ее слов. Альда
не умела врать.
- Никто не заставит меня повернуть назад, - запротестовала она. - Да
и времени вполне достаточно.
- Лагерь разбит за дорогой, - недвусмысленно начала Джил. - Через два
часа стемнеет, а кроме того... - она шагнула к Альде, но та отступила,
готовая к бегству. Джил остановилась и заговорила мягче. - А кроме того,
если вас узнают, вы можете вообще никогда не вернуться!
- Никто меня не узнает, - упрямилась Альда, соблюдая дистанцию, - все
будет в порядке.
Джил вздохнула:
- Никто не знает, что будет.
Она хотела приблизиться, но Альда попятилась назад. Руди как-то
сказал, что сумасшедшая смелость Минальды может сравниться лишь с ее
упрямством. Джил поняла теперь, что он имел в виду.
- Я вас не отпущу одну, хотите вы того или нет, - отрезала Джил.
Альда слегка покраснела и начала, сокрушаясь:
- Но вы не должны...
- Только Богу известно, кто и что должен.
Джил решительно двинулась к долине, продираясь сквозь заснеженные
деревья.
- Здесь ближе. Постарайтесь, чтобы вас не заметили с наблюдательного
поста на дороге.
Альда молча последовала за ней. Через час с небольшим они были в
лагере. Как Джил и предполагала, пришельцы расположились около Высоких
ворот. В прошлом эти смотровые башни стояли на границе Королевства,
охраняя его от нападений разрозненных мелких княжеств. Но когда границы
расширились, башни превратились в руины, оставаясь крепостью для птиц и
животных. По дороге девушки встретили худого серого человека, который
раньше, судя по обвислым щекам, был очень толстым. Поверх лохмотьев был
накинут грязный плащ, отделанный золоченым бархатом. Альда объяснила, что
хочет поговорить с их предводителем. Лагерь пропах запахом нечистот и
дыма. Скудный скарб, посуда и кучки хвороста валялись на грязном снегу.
Мужчины и женщины сидели вокруг костров или обреченно сновали между ними.
Здесь было совсем тихо, если не считать жалобного плача детей. И Джил
устыдилась своего плаща, силы и сытного обеда, который она с аппетитом
съела днем. Они остановились перед шалашом. Около входа, на ложе из
сосновых веток, сидел мужчина и ласково поглаживал хрупкие щуплые руки
двух спящих малышей с заплаканными лицами. Дети спали, прижавшись друг к
другу. Он поднял голову, когда тени Джил и Минальды заслонили свет.
- Милорд?
Мужчина медленно и осторожно поднялся, чтобы не разбудить детей, и
вышел из шалаша. Джил сразу же узнала монаха, который просил Алвира о
помощи.
- Это ты? Траго? - взгляд темных запавших глаз скользнул по тощему
человеку, сопровождавшему Джил и Альду, и задержался на их лицах. - Ты
можешь идти, Траго. Скажи, чтобы кто-нибудь побыл с мальчиками.
Траго пошел в лагерь. Мужчина повернулся к ним. Кожа его лица
казалась восковой на фоне неухоженной бороды.
- Я - Майо Трана, аббат из Пенамбры, - тихо представился он.
Альда пустилась в путаные объяснения, но он вдруг улыбнулся, и
белоснежные зубы сверкнули в бороде.
- Мой предшественник наверняка присутствовал на вашей свадьбе, Ваше
величество.
Щеки Альды покрылись густым румянцем. Мужчина продолжал:
- Я был капитаном его стражи.
И он почтительно склонил голову, отдавая дань ее высокому положению.
В его голосе не было иронии, когда он произнес:
- Добро пожаловать в то, что осталось от Пенамбры.
- Мне очень жаль, - прошептала Альда. - Не думайте, что я пришла из
праздного любопытства.
- Ну что вы, - успокоил он девушку. - Но раз вы без охраны и
инкогнито, то, стало быть, визит ваш носит тайный характер.
Он понял, что Альда пришла без ведома и одобрения брата. Она подняла
глаза, стараясь поймать его взгляд.
- Очень жаль, - повторила она. - Я не могла не придти.
- Я понимаю, - сказал Майо, - спасибо за сочувствие.
