Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Roman legionnaire vs Knight Artorias
Ghost-Skeleton in DSR
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Фэнтези - Коре Холт Весь текст 369.78 Kb

Тризна по женщине

Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3 4 5  6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 32
воле Тор и Один менялись местами. Меня немного утешала мысль, что Фритьофу
вряд ли грозила большая опасность от людей, чем мне от  богов.  Вскоре  он
вернулся с земляникой.
     Я съела ее одна.
     - Принеси еще! - приказала я.
     Я невозмутимо сидела на Одине и ждала. Фритьоф снова вылез в окно,  с
упреком глянул на меня.
     Вернулся.
     Опять с земляникой.
     - Теперь они косят совсем близко, - сказал он, кивнув  головой  в  ту
сторону, где работали косцы.
     Я медленно ела землянику, ягодку  за  ягодкой,  потом  протянула  ему
пустой стебелек и сказала:
     - Вкусно. Принеси еще.
     Но он мне больше не повиновался.
     Я встала и хотела повысить голос - в этом редко случалась нужда,  но,
если я повышала голос, он сразу вспоминал свое место. Вдруг он закатил мне
оплеуху.  Это  было  так  неожиданно,  что  я  отпрянула   назад,   упала,
споткнувшись  о  чурбан,  на  котором  только  что  сидела,  и  в  темноте
опрокинула стоявший там чан. В нем  была  бычья  кровь,  приготовленная  в
очередному жертвоприношению.
     Я  заплакала,  Фритьоф  выругался,  я  хотела  ударить  его,  но   он
перехватил мою руку и прошипел:
     - Молчи! А то они нас услышат! Надо уходить прочь!
     - Ты дерьмо! - сказала я ему.
     - Да, да, - быстро ответил он. - Но если конунг, твой  отец,  узнает,
что мы были здесь вместе, он отрубит мне голову.
     Мы вылезли в окно, Фритьоф - первый, он присел и пригнулся  в  траве,
до ближайшей работницы, ворошившей на склоне сено, было не больше тридцати
шагов. Я вылезла на ним. Ему удалось беззвучно прикрыть окно. Мы перелезли
через изгородь и поползли дальше, я была вся вымазана в крови, мы доползли
до опушки леса и побежали.
     В речушке, сбегавшей по склону, мы нашли омут. Я все еще плакала,  он
утешал меня; спрятавшись за густыми молодыми березами, я сняла с себя  всю
одежду.
     Одну за другой я бросала ему каждую вещь,  и  он,  стоя  на  коленях,
смывал с них кровь.
     Даже на волосах у меня оказалась кровь, но он сказал, что  она  почти
не видна, ведь у меня рыжие волосы.
     Я натягивала мокрую одежду, а он стоял у омута, повернувшись  ко  мне
спиной. Взявшись за руки, потому что я плакала да и он чуть не плакал,  мы
пошли лесом обратно, наконец мы увидели внизу нашу усадьбу.
     Я остановилась.
     - Подойди ко мне! - сказала я и сломала длинную хворостину - он знал,
что это мое право; два раза я уже  била  его.  Первый  раз  по  приказанию
конунга, моего отца, который хотел объяснить нам обоим, и мне и  Фритьофу,
какими должны быть отношения между дочерью конунга и ее слугой.
     - Можешь бить его как хочешь, только не по голове, - сказал мой отец,
- а то можно нечаянно выбить глаз.
     Теперь Фритьоф прикрыл голову рукой и ждал. Я видела, что он дрожит.
     Я подняла хворостину и подошла  поближе,  потом,  бросив  ее,  быстро
поцеловала его у щеку и убежала.
     Когда я вернулась домой, никто не заметил, что на мне мокрое платье.
     Ночью Фритьоф зарезал теленка и наполнил его кровью пустой чан.
     Утром на столе возле моей постели лежал стебелек с нанизанной на него
земляникой.
     Глаза Асы, королевы  Усеберга,  были  совсем  молодые,  когда  она  с
улыбкой повернулась ко мне.


     Королева продолжала рассказ:
     - Однажды осенью,  ненастным  и  туманным  утром,  мой  отец,  конунг
Агдира, приказал трубить в рога. Все обитатели усадьбы собрались на дворе.
В том числе и Фритьоф. Отец отвел его в сторону и сказал:
     - Сегодня твой день. Он будет несчастливым для тебя. Но  для  другого
он будет еще несчастливее.
     Мой отец был очень силен, длинные седые волосы падали ему  на  плечи,
зубы у него слегка выдавались вперед, он любил, чтобы  ночью  у  него  под
боком лежал топор, а не женщина. Он бывал и ласков -  со  своим  конем,  и
однажды  я  видела,  как  он,  глубоко  задумавшись,  сидел  над  красивым
серебряным блюдом из Ирландии и на губах у него играла легкая улыбка.  Еще
он был очень заносчив. Он и погиб так рано из-за  своей  заносчивости.  Он
был вроде и не очень умен, однако со временем до него доходило все,  и  он
никогда не ошибался. Например, полгода спустя после какого-нибудь события,
которое показалось ему подозрительным, у него вдруг возникала  догадка,  и
тогда он уже не нуждался ни в каких доказательствах. Я не любила  его.  Но
вспоминаю о нем с тем сожалением, с каким мы вспоминаем давнее  прекрасное
утро, зная, что оно уже не повторится.
     Обитатели усадьбы расположились на дворе, кто на  крылечках,  кто  на
бревнах, оказавшиеся в первом ряду присели на корточки,  чтобы  всем  было
видно то, что сейчас произойдет. Но что именно произойдет, не знал  никто.
Конунг, мой отец, поманил к себе одного старого раба  и  велел  ему  стать
возле деревянной колоды. Потом достал маленький изящный топорик. И  сказал
рабу:
     - Сейчас я отрублю тебе большие пальцы на ногах.
     Это было несправедливо: раб ни в чем  не  провинился,  но,  с  другой
стороны, он был уже стар, изможден и толку от него было мало. Раб держался
плохо. Люди на дворе смеялись. Однако этот раб так почитал конунга  с  его
топориком, что послушно поставил ногу на колоду. Грязный, весь сморщенный,
как печеное яблоко, худой, а ногти и пальцы на ногах у  него  были  такие,
что я тебе и сказать  не  могу.  Мой  отец  заметно  оживился.  Он  махнул
Фритьофу, чтобы тот подошел поближе:
     - Отведи ему большой палец в сторону и сунь между пальцами мох.
     Фритьоф повиновался.
     - Не свалишься без памяти? - спросил мой отец у раба.
     Раб считал, что не  свалится.  Молниеносным  ударом  отец  отсек  ему
большой палец. Оба взвыли одновременно: конунг  от  удовольствия,  раб  от
боли.
     Теперь другая нога. Это было уже трудней. Раб - его звали  Брюньольв,
- который с раннего детства, точно постельное покрывало, принадлежал  моим
родичам, был теперь стар и немощен, ему было трудно стоять на покалеченной
ноге, задрав  здоровую  на  колоду.  Двоим  парням  пришлось  поддерживать
Брюньольва. Наконец вторая нога легла  на  колоду.  Ловкие  руки  Фритьофа
вложили между пальцами мох, и второй палец тоже отлетел прочь.
     Мы, наблюдавшие за этим зрелищем, не понимали, была  ли  это  причуда
развеселившегося  конунга,  или  за  этим   скрывался   какой-то   умысел.
Оказалось, что умысел у отца был.  Знахарка,  жившая  у  нас  на  усадьбе,
залила рабу раны горячей смолой. Когда он все-таки  впал  в  беспамятство,
его оттащили на конюшню и бросили там отлеживаться. Отец сказал:
     - Фритьоф, подойди к колоде.
     Все побледнели, в том числе и Фритьоф, и я тоже. Двор поплыл  у  меня
перед глазами. Я, по-моему, испытала одновременно и тайную злую радость  и
ужас, который сдавил мне сердце.
     - Снимай сапог, - сказал отец.
     Фритьоф повиновался.
     - Ставь ногу на колоду.
     Фритьоф повиновался.
     Отец взял в руки топорик, оглядел лезвие, оно было в крови,  он  стер
ее рукавом. Отец не спешил. Неожиданно он дал Фритьофу затрещину.
     - Убирай ногу! - крикнул он.
     Фритьоф снял ногу с колоды.
     Мы молча стояли вокруг.
     - Как отрубают пальцы на ногах, ты уже  видел,  -  сказал  мой  отец,
конунг Агдира. - Но можно стать короче и на целую ногу. И помни,  если  ты
сделаешь шаг без моего разрешения, твой следующий шаг принесет тебе  беду.
Разойдись! - заревел он на людей, собравшихся на дворе.
     Все разбежались.
     После этого над Фритьофом долго смеялись, и он стал злой.
     На другой день я пришла к конунгу, своему отцу. Он сидел и  тянул  из
рога пиво, кроме него, в покое никого не было. В очаге пылал огонь,  и  на
губах у отца играла добрая улыбка.
     - Чего тебе, Аса?  -  спросил  он,  махнув  рукой,  чтобы  я  подошла
поближе.
     - Хочешь, я отрежу себе палец? - спросила я.
     Он вздрогнул и приподнялся, я спокойно сняла с пояса нож  и  показала
ему.
     - Вот этим ножом, - сказала я. - Только, по-моему, твой топорик лучше
подходит для такого дела. Сначала один палец, потом другой. Ты хорошо меня
знаешь? Ты понимаешь, что я способна за каждый палец на ноге  отдать  свои
указательные?
     Он не ответил.
     - Без пальцев я уже не буду считаться полноценной женщиной, - сказала
я.
     Он продолжал молчать.
     Тогда я подошла и плюнула ему в рог, а потом опрокинула его,  и  пиво
разлилось по столу. Отец все еще сохранял  невозмутимость.  Теперь  в  нем
проявилось то, к  чему  я  всегда  относилась  с  уважением  и  восторгом:
способность владеть собой, даже  потеряв  власть  над  другими.  Однако  в
глазах у него блеснул опасный огонь.
     - Хочешь, чтобы я отхлестал тебя по голой заднице? - спросил он.
     - Только созови на двор всех людей, пусть смотрят, - ответила я.
     Он промолчал, посидел еще немного, а потом встал и ушел.  Я  осталась
одна в пустом покое. Пиво растеклось по столу и медленно капало на пол.
     На другой день он сделал вид, будто ничего не было. Раб выжил.


     Королева Усеберга встала и подошла к торцовой стене  покоя.  Поманила
меня к себе. Я видел, что там на стене  висит  редкостный  ковер  -  через
узкое,  прорубленное  в  стене  окно  просачивался  свет,  и  узор   ковра
вырисовывался очень четко. На ковре было выткано высокое ветвистое дерево,
листья его были слегка окрашены осенью, и на ветках висели  люди.  Большей
частью - мужчины. Но было среди них и несколько женщин. Королева  показала
на одного человека и молвила:
     - Это Хеминг. Я ему так и сказала.
     Она нерешительно взглянула на  меня,  словно  хотела  угадать,  какое
впечатление произвели на меня эти слова. Я похвалил искусную  работу.  Она
сказала, что ковер выткала лучшая мастерица Усеберга, ее зовут Гюрд, целый
год она ткала этот ковер и сделала все так, как хотелось королеве.
     - Сколько ночей я провела без сна, прикидывая, можно ли выткать,  как
качаются повешенные, - сказала королева. - Это не так легко, как  кажется.
Тогда Гюрд пришлось бы рядом с каждым повешенным выткать как бы его  тень.
Мы решили отказаться от этой мысли. Нравится тебе мой ковер?
     - Да, - сказал я. - Но если говорить честно, нет.
     Она улыбнулась.
     Трудно дать более правдивый ответ.
     Прихрамывая,  она  вернулась  к  столу  и  сказала,  что  ее  замучил
костолом.
     - Старая, помирать пора, а жить хочется, - рассмеялась она.
     В ее глазах появилась черная бездонная глубина, от которой мне  стало
не по себе.
     - Погладь меня по щеке, - сказала королева.
     Она как будто просила милостыню, и я выполнил ее просьбу. Щека у  нее
оказалась горячей, королева вся обмякла. Она благодарно кивнула.  Я  убрал
руку.
     - Здесь на усадьбе, есть одна старая рабыня, ее зовут Отта, - сказала
королева. - Она  говорит,  что  удавится  с  горя,  если  ей  не  разрешат
последовать за мной в курган, и просит, чтобы ее тело бросили собакам.  Но
я знаю, в Усеберге не только ей захочется удавиться, когда  я  умру.  Лишь
мой строгий наказ спасет им  жизнь,  а  не  то  на  усадьбе  некому  будет
работать. Ты мне не веришь? -  вдруг  закричала  она.  Приподнявшись,  она
протянула руку за палкой, но не могла найти ее,  словно  была  слепа.  Она
шарила рядом с  палкой,  не  видя  ее.  Схватившись  за  край  стола,  она
заставила себя успокоиться. - Значит, ты не  веришь,  что  они  повесятся,
когда я умру? - Голос ее дрожал при этих словах, и брызги слюны летели мне
в лицо.
     Ответить я не успел.  Королева  встала  и  пошла  на  меня,  я  хотел
отступить, но не мог двинуться с места.
     - Ты единственный, кто осмелился усомниться в этом! - сказала она.  -
Да, они удавятся с горя! Пока я жила, я распоряжалась ими, моя мудрость  и
мое презрение вместе с моей нежностью и заботой были частью их жизни.  Наш
род - это Я! Что им тот, кто придет после меня! Думаешь, я  не  знаю,  что
говорю? Они удавятся!
     Королева стояла передо мной. Я видел, как быстро и гневно  пульсирует
Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3 4 5  6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 32
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама