Джоан Хантер ХОЛЛИ
ЛЕТАЮЩИЕ ГЛАЗА
1
Над футбольным полем колледжа раздались резкие призывные звуки
духовых инструментов и гуп-гуп-гуп большого барабана. Толпа закричала и
захлопала в ладоши, когда оркестр парадным маршем дошел до
пятидесятиярдовой линии, но Линкольн Хослер мог представлять себе
происходящее только по звукам. Внизу под трибуной в тени от сидений, куда
солнечный свет проникал через дугообразные отверстия ската, он томился в
длинной нетерпеливо ждущей очереди, с сомнением размышляя о том,
действительно ли так уж нужны были эти бутерброды с сосисками и кофе.
Каждый раз он был всего лишь приближенным посыльным: сходить и
принести, вести машину, купить билеты. Это он пригласил Келли на игру. Она
дала согласие. Но и Вес был здесь. Ему никогда не удавалось избавиться от
Веса. Трое вместе; все было как всегда и как, вероятно, всегда будет.
Он продвинулся вперед, приближаясь к стойке, где на маленьких
вертелах вращались сосиски, и из огромных кофеварок капала в стаканы
коричневая жидкость. Ему не нравился этот день. Солнце светило вовсю,
красочный стадион, предвкушение предстоящей игры, и все же ему не нравился
этот день.
Он почесал голову и мысленно рассмеялся. Слишком долго он уже был
специалистом по кризисным ситуациям в Лаборатории космических
исследований. Во всем ему виделись причины для беспокойства. И даже в этот
выходной.
Наконец он добрался до стойки и заказал три бутерброда и три кофе,
после чего послушно выполнил инструкции насчет горчицы и кетчупа. Когда он
намазывал бутерброд Веса, ему пришла в голову мысль, а почему, собственно,
это все его так задевает? Он уже давно знал финальный счет и смирился с
ним. Келли была костью, привлекательной костью, брошенной между ним и
Весом, и они должны были бороться, чтобы выяснить, кто окажется хозяином
положения. Но в такой ситуации он не умел бороться. Вот в чем-нибудь
другом, в любой кризисной ситуации в лаборатории: забастовка, страх,
нервный срыв, опасность, - он был полностью уверен в себе. С Келли же и
Весом он всегда второй. Вес обладал изысканностью и обаянием. Он был
темноволосым мужчиной с худым, красивым лицом, от которого млели все
женщины. У него же ничего такого не было. Его светлые волосы были всегда
растрепаны, нос слишком большой, глаза чересчур светло-голубые, тело
сильное и высокое, но опять же слишком мускулистое.
Захватив картонный поднос, он быстрыми шагами направился к наклонному
пандусу наверх, на солнечный свет. Добравшись до своего места, он увидел
Келли и Веса, сидящих рядом. Подавив чувство обиды, он улыбнулся.
Его место располагалось у прохода, и он с ходу уселся.
- Ленч подан, - проговорил он и по очереди начал передавать
бутерброды. - С горчицей для Келли, с горчицей и кетчупом для Веса... а
работа мне.
- А ты что, положил себе лук? - скорчила гримасу Келли. Ей даже
гримаса к лицу, подумал Линк. Ее черные волосы блестели на солнце, а глаза
имели невероятный оттенок зеленого. - Между нами надо посадить Веса, и
пусть он примет удар на себя.
- Только не меня, - запротестовал Вес. - Я не настолько галантен.
Как раз в это время оркестр начал возвращаться на трибуны, и поднялся
шум, так как из подземного выхода стремительно выбежала команда хозяев.
- Хорошее было представление? - спросил Линк, собираясь откусить
кусок бутерброда.
- Превосходное, - ответила Келли. - Во всяком случае та часть, что мы
видели.
- Что ты имеешь в виду?
Глаза Келли дразнили его, и Линк не знал, то ли улыбнуться ей, то ли
обидеться.
- Мы большую часть времени проговорили, - объяснил Вес. - В утренней
газете была статья, которую следовало обговорить.
Вес всегда знал, что сказать и в какой именно момент времени это
сделать. Это было частью его изысканности, как его образование, его книги
и его собака. Он был экспертом по работе с людьми. Его называли менеджером
по персоналу, но лучший титул для него был бы Гениальный Умиротворитель,
Сортировщик Темпераментов и Распространитель Душевного Бальзама.
- А ты видел статью, Линк? - Келли больше не дразнила его.
- Я не читал газету.
- Это что-то непонятное. Похоже, что два дня назад очень многие
здесь, в городе, услышали ужасный грохочущий звук и выбежали на улицу,
чтобы выяснить, что это такое. Они увидели огромную светящуюся штуковину,
которая неслась по небу. Летела она низко, и создалось впечатление, что
собиралась садиться.
- Что до смерти перепугало идиотов, - насмешливо продолжил Линк, -
так как они подумали, будто мы выпустили из лаборатории привидений...
- У тебя всегда есть готовый ответ, но нет воображения, - недовольно
проговорила Келли. - Мне следовало бы знать, прежде чем затевать этот
разговор.
- Причем тут воображение... надо же, увидели пролетающие в небе
огоньки, - начал защищаться Линк. - Здесь речь только об идиотизме...
вылезла на улицу компания дураков и увидела собственные страхи. Ты же
знаешь, что все они боятся лаборатории. Они боятся нашего реактора и наших
исследований. Даже если бы они увидели падающую звезду, и то наверняка
подумали бы, что это бомба, которую мы сделали, чтобы их погубить.
Келли окаменела.
- Никто ничего не говорит о бомбе. Люди только рассказывали о том,
что сами видели. И у них нет такой самоуверенности в суждениях обо всем,
как у тебя. - Она встала.
- Ты куда? - спросил Линк. - Ну, чего ты взбеленилась?
- Ничего я не взбеленилась. Просто чувствую отвращение. Вот Вес смог
поговорить со мной об этой статье, не выставляя меня идиоткой. Кроме того,
мне все равно надо на ту сторону прохода. Я увидела нескольких своих
знакомых и хочу с ними поздороваться. Будь добр, позволь мне пройти.
Он встал, пропуская Келли, и все же продолжал любоваться ее сердитым
взглядом, хотя и чувствовал себя неуютно, поскольку вся выраженная в нем
легкая ярость была направлена на него.
Когда она отошла на расстояние, с которого уже нельзя было их
услышать, Вес сказал:
- На этот раз, приятель, ты рассердил Келли Адамс. Тебе следовало бы
ступать помягче. Эта статья испугала ее. И если бы ты обратил внимание на
то, как она говорила, то заметил бы этот факт. У тебя что, плохое
настроение?
- Наверно. Я чувствую какую-то напряженность. Весь день сегодня.
- Надо было тебе остаться, чтобы посмотреть представление в перерыве
и немного расслабиться. Кстати, неплохой был спектакль.
- Если помнишь, мне пришлось заниматься другим. Я должен был
исполнить роль дворецкого.
- Эй, подожди минутку, - Вес немедленно отфутболил брошенный ему
вызов. - Ты же сам предложил сходить за кофе. Что с тобой, Линк? Ты ведешь
себя так, словно хочешь подраться. Но для этого мы слишком долго дружим.
Сказанное было правдой. Вот уже два года они живут вместе в одном
домике, снимаемом лабораторией, и если у него есть где-нибудь на свете
друг, то это Вес. Но он никак не мог избавиться от воинственности,
возникшей у него в слабо освещенном пространстве под трибунами. Скоро все
должно проясниться. И скоро он все узнает.
- Дело в Келли, да? - спросил Вес, когда он не ответил.
Линк согласился.
- Да, в Келли и во мне. Кажется, это я ухаживаю за ней, покупаю
безделушки, достаю разные разности, а ты в это время сидишь рядом с ней и
флиртуешь. Так больше не пойдет. Мы оба уже год знакомы с ней, и настало
время, чтобы один из нас пошел дальше, а другой повернул назад.
- Келли не хочет ясности. Ее устраивает все как есть.
- Это тебя устраивает все как есть.
Вес проглотил колкость, даже не рассердившись.
- Если ты думаешь, что она выбирает между нами, то ошибаешься. Она
просто сидит посередине, получая удовольствие от спектакля, и хватает все,
что может получить от нас обоих. По сути, Келли хочется заполучить
миллионера. Но ей не хватает мужества освободиться, поставить на кон все,
что у нее есть, и податься туда, где живут миллионеры. Так что, она
прилепилась к нам. Два доверчивых и добровольно тратящих деньги дурака
лучше, чем один.
Линка покоробило от такого беспощадного определения.
- И тебя еще называют джентльменом. Ты говоришь о ней ужасные вещи.
- Даже если это правда?
- Ладно, давай не будем больше об этом говорить, хорошо?
Вес в удивлении покачал головой.
- По крайней мере, теперь я могу предъявить доказательство, что ты не
такая уж бесчувственная машина, как о тебе сложилось мнение. В твоем я
есть дырка, слабое место в броне.
- И это мне тоже не нравится.
- Линк, тебе надо радоваться этому. Никто не может быть таким
непоколебимым и таким чертовски всегда правым, каким ты стараешься перед
всеми быть, или хочешь, чтобы все так думали. Иногда слабости завоевывают
друзей там, где сильные стороны приводят к появлению врагов.
- А я когда-нибудь говорил, что мне нужны друзья?
- Ну, спасибо. - Вес отвернулся в сторону.
- Ты знаешь, что я имею в виду. Друзья связывают ответственностью. Ты
пытаешься отдавать и брать, но довольно скоро обнаруживаешь, что уже
ничего не берешь, а только отдаешь. И ты отдаешь до тех пор, пока тебя не
выпотрошат, а когда ты уже раздет до нитки, эти так называемые друзья
оставляют тебя в дыре. Я видел, как это происходит. Моя мать, бедная,
какой может быть вдова, живущая в трущобах, голодая сама ради нас детей и
детей соседей, когда имела возможность, давала еду им и давала еду нам, а
что получила взамен? Анемию, преждевременную могилу и милые улыбки
благодарности.
Я один, сам по себе, и хочу, чтобы так и было. А ты, Вес, давай, люби
человечество. Тебя так воспитали и дали соответствующее образование. Я же
люблю Линка Хослера, я работаю для Линка Хослера и стараюсь делать это
хорошо. Больше мне ничего не нужно.
- За исключением Келли. Тебе хотелось бы брать от Келли... привязать
себя к ней.
- Тут другое дело. Мужчина и женщина - это другое.
- Ты заставляешь меня чувствовать себя так, словно я должен отойти,
разрушить классический треугольник и сказать: "Бери Келли, и да
благословит вас Бог". Но я не могу этого сделать, Линк, потому что нет
никакого треугольника, который надо разрушить. Я не люблю Келли, она не
любит меня. И тебя она тоже не любит. Так что я ошиваюсь тут, пока Келли
делает вид, что склонна терпеть мое присутствие.
Ответ Линка утонул в реве толпы, которая вскочила на ноги, чтобы
получше рассмотреть момент первого удара второй половины игры. Келли
вернулась на свое место, и спор пришлось прекратить.
Команду гостей заставили вводить мяч с линии сорока пяти ярдов, и
"Великолепные" с энтузиазмом раскручивали серию первых схваток, держа курс
на линию ворот. В промежутках между розыгрышами мяча Линк с удовольствием
оглядывал стадион, наслаждаясь цветом и видом людей: красными, желтыми и
оранжевыми накидками, тентами машин, шелестом и трепетанием стягов.
Еще одно представление шло высоко вверху над головой. В чистой
голубизне неба метались птицы, пронзительно крича и перекликаясь высокими
голосами, которые были ясно слышны, когда затихал подбадривающий свою
команду сектор. Зрелище выглядело странно. Сначала птиц было несколько, но
затем их количество выросло до несметной стаи. Они пролетали мимо
стадиона, быстро махая крыльями, словно что-то их преследовало, а им
хотелось оторваться. Соседи вокруг Линка тоже заметили происходящее, но не
стали уделять внимание этому. "Великолепные" дошли до восьмой линии, и
