резать дальше.
Когда панель была целиком вырезана, они подняли ее наверх и отложили
в сторону. Но в лучи их фонариков внизу не попало ничего значительного.
Это было большое открытое пространство. МакКейн опустил вниз веревку с
грузиком, которая опустилась футов на десять. Он спустил в отверстие ноги,
и перехватывая веревку руками, спустился вниз. Рашаззи соскочил следом.
Это было не машинное отделение. Они были в большой длинной и пустой
комнате, без всякой мебели, с голыми стенами. Но странно, когда они
осветили ее, в ней появилось что-то знакомое. Они были рядом с торцевой
стеной комнаты и в стене была дверь. Рашаззи направил луч вдоль комнаты и
осветил очертания второй двери в другом торце. И тут МакКейн понял, почему
она выглядела знакомой: это была обыкновенная камера из Замка, той же
формы и размера, только без коек, не разделенная на секции. Рашаззи тоже
заметил это. Он, колеблясь, подошел к двери, но сигнала от браслета не
последовало. Он попробовал включить свет, но безрезультатно. Тогда Рашаззи
толкнул дверь. Она открылась и они вышли наружу.
Теперь они смотрели с длинного решетчатого балкона в широкое
пространство впереди. Слева была такая же дверь, как та, из которой они
вышли, справа тоже. Двигаясь вдоль балкона, они увидели целый ряд таких
дверей.
- Мы не найдем здесь никакого оружия, Разз, - прошептал МакКейн.
- Я знаю.
- Ты понял, что это?
- Да. Но почему он здесь?
- Не знаю. Они что, собираются превратить всю станцию в тюрьму?
Да, они находились в стандартном камерном блоке из Замка. Они
спустились в него через потолок одной из камер верхнего уровня, и
сориентировавшись, где находится лестница, спустились вниз. На другой
стороне блока те же два уровня камер, пустые и молчащие. Они прошли к
концу площадки блока, но вместо решетки обнаружили сплошную стену с
обычными двойными дверями. МакКейн попытался открыть одну половинку,
приоткрыл ее на дюйм и тут же схватил Рашаззи за плечо, чтобы тот сохранял
молчание. Снаружи был свет, послышались голоса. Они приблизились к щелке,
чтобы посмотреть наружу.
Снаружи был широкий проезд, наподобие улицы Горького. План был тот же
самый, и дальше на углу были еще одни двери, как раз там, где должен был
располагаться следующий блок. Они, похоже, вышли на следующий уровень
Замка, о котором даже не подозревали, уровень ниже основного комплекса, и
не во всем похожий на исправительное заведение. Это больше походило на
обычный жилой комплекс. Большие двойные двери, которые они видели, были
широко открыты, а внутри - на площадке блока бригада разгружала мебель с
грузовичка. Что бы здесь ни было, но это место определенно готовилось для
заселения. Неожиданно МакКейн вспомнил кровати, которые он со Скэнлоном
делали, когда работали в слесарной мастерской в Центре.
- И что ты об этом думаешь? - шепнул Рашаззи.
МакКейн еще раз заглянул в щелку и покачал головой.
- Я не знаю, что думать. Но похоже, что они ждут гостей. Это значит,
что следующий блок будет наш. Нам придется заделывать отверстие в потолке.
- Нет проблем. Я его так сделаю, что обнаружат, только если будут
специально искать.
- А пока мы здесь, я хочу снять план, - прошептал МакКейн. - И когда
мы будем резать еще один проход вниз, не здесь, а где-нибудь в другом
месте, я хочу быть уверенным, что мы не попадем кому-то в потолок.
- Один из обслуживающих туннелей, может быть... или сквозь склад?
- Да.
МакКейн закрыл дверь и повернулся к Рашаззи.
- Это будет просто, - согласился Рашаззи. - Но зачем? Чего ты
добьешься, проникнув сюда?
- Похоже, что здесь будут помещать гражданских. Другими словами, это
место будет соединяться со всей остальной колонией.
- Ну да. Грузовик как-то сюда попал.
МакКейн кивнул.
- Вот именно. И если мы должны были выйти наружу, чтобы собирать
ложную информацию об этих системах оружия, то русские знают и о нашем
выходе из Замка по системе перевозки.
Он показал большим пальцем через плечо на дверь.
- Так вот, может быть, это будет выход, о котором они не
догадываются.
44
Заместитель директора РУМО очень редко принимал участие в заседаниях
национального совета безопасности, обычно проходивших в Вашингтоне, в
старом здании управления. Как, впрочем, и директор РУМО, потому что обычно
все вопросы разведки освещал директор ЦРУ, который и представлял новости и
рекомендации всех отделов. Но на это заседание Бордена все-таки вызвали,
потому что вопрос связи с "Терешковой" был слишком важным. А Борден привез
с собой Фоледу, чтобы тот сам высказал свои сомнения. Про себя Фоледа
подумал, что уход Бордена в сторону ничем не обоснован, учитывая то, как
Фоледа поддерживал его раньше - но таковы уж эти политики. А со своей
стороны он решил, что ситуация позволяет ему высказать свое мнение, не
делая скидок на чью-то чувствительность.
Президент Уоррен Остин указал на рапорт с подколотыми сообщениями по
линии Пьедестал-Подсолнух, лежащий перед ним на столе. Это было новое
кодовое обозначение цепочки связи от Фоледы, через Таксиста до советской
космической станции.
- И что, сюда входят все наши данные о системах оружия, которые были
получены? От Волшебника и остальных?
- Основные, те, которые мы указали, - ответил Борден. - И по всем из
них наши люди получили отрицательный результат. То, что они обнаружили, во
всех случаях точно соответствует опубликованной советской информации.
- Мда, если это попадет в печать, мы опять будем выглядеть, как
идиоты, - проворчал президент. Борден заерзал в кресле. Да, сегодня РУМО
снова не будет фаворитом президента.
На дальнем конце стола поднял голову председатель комитета
начальников штабов, генерал Томас Снелл.
- Один вопрос. Наверное мы знаем только одно - что эта информация
поступает в нашу сеть от Таксиста из Сибири. А насколько мы можем быть
уверены в том, что он действительно получает ее оттуда, откуда он
утверждает? Не может ли быть так, что русские управляют всей этой
операцией?
- По кодам подтверждения мы знаем, что информация исходит от наших
агентов.
- Да, но и раньше бывало, что агентов перевербовывали.
- Действительно, - согласился Фрэнк Коллинз, директор ЦРУ. - Но кроме
этого, АНБ перехватывает передачи по линии Синька-Типи, которые
соответствуют каждому из сообщений Подсолнух. Так что у нас есть
подтверждение, что передачи идут с Русалки.
Собственно говоря, им больше не было необходимости в передачах
Таксиста из Сибири, поскольку АНБ могло перехватывать сигналы, идущие к
нему с Русалки, еще до того, как он переправит их на Запад. Но открывать
это Таксисту не стоило.
Президент, а за ним и все остальные посмотрели на Фоледу с выражением
ну-давай-послушаем-что-ты-там-скажешь? Борден просто опустил глаза.
Фоледа ответил президенту прямым взглядом.
- Я не доверяю передачам Подсолнух. Наш агент, ведущий операцию
Пьедестал, носит кодовое имя Пономарь. Пономарь - опытный оперативный
работник, которого я лично знаю многие годы, его суждениям я доверяю, и
его надежность я не ставлю под сомнение. Но все сообщения от Пономаря,
которые мы получили, нейтральны и не относятся ни к каким конкретным
объектам. Сообщения, касающиеся оружия, исходят от Панголины -
технического помощника, работающего на наш отдел постольку поскольку. Я
предлагаю считать все материалы Подсолнух, не заверенные Пономарем, не
заслуживающим доверия.
Это было из ряда вон выходящим. Борден тяжело вздохнул.
Министр обороны Роберт Уль поднял руку.
- Мы должны принять во внимание... они там находятся в тюрьме. Я не
знаю, что там за условия, но не кажется ли разумным допустить, что
Пономарь не всегда может выходить на связь лично. У них может быть
достаточно проблем, даже чтобы связаться друг с другом. И вполне возможно,
Панголина делает все, что только возможно в этих обстоятельствах.
Коллинз пожал плечами.
- В это можно поверить.
Сидящий рядом с ним госсекретарь Майерс кивнул в знак согласия.
- Предложение отклонено, - решил президент. Он потянулся к лежащей
перед ним папке.
- Я еще не кончил, господин президент, - снова заговорил Фоледа.
- Заткнись, Берн, - зашипел Борден. - Это заседание СНБ, здесь
существует определенный протокол...
- Можешь мне этого не объяснять, - шепнул Фоледа в ответ. - Я ведь
здесь именно поэтому.
- Да, продолжайте, мистер Фоледа, - вмешался президент.
- Из многочисленных источников мы продолжаем получать сообщения об
угрожающем развитии событий в странах советского блока. В море вышло
беспрецедентное количество боевых кораблей. На всех диапазонах военные
линии связи перегружены, - Фоледа указал на папку. - Вчера пришло новое
сообщение - месяц назад советские консервные заводы перешли на трехсменный
график. Все это можно истолковать, как враждебные намерения. В такой
обстановке мы не можем отбрасывать сомнений относительно надежности
материалов Подсолнух. Я повторяю мое предыдущее предложение. Кроме того, я
рекомендую, чтобы мы объявили в вооруженных силах состояние боевой
готовности до тех пор, пока Русалка не будет открыта для международной
инспекции и проверена.
Госсекретарь закачался в своем кресле, непрерывно перебирая лежащие
перед ним бумаги.
Послушайте, мы понимаем, что подозрительность - это ваша задача, но
на этот раз, мне кажется, это заходит слишком далеко. В течение многих лет
мы ждали такого прорыва, чтобы ослабить напряженность. И я готов спорить,
что такой момент наступает. Я думаю, что мы не должны упускать его.
Интересно, что его слова были обращены к Бордену, а не к Фоледе.
Генерал Снелл с сомнением потирал подбородок.
- Не знаю, не знаю... Может быть, в этом что-то есть...
- Мы уже говорили об этом, - министр обороны кивнул в сторону Фоледы.
- Да, я согласен с мистером Фоледой: в нормальных условиях все, о чем он
еще раз напомнил нам, могло бы стать основой для беспокойства - серьезного
беспокойства. Но существует один факт, который перевешивает все эти
соображения: практически все советское руководство - вся советская
верхушка, включая генерального секретаря партии, председателя Совета
Министров, председателя КГБ и военных руководителей, или уже на станции,
или будут там в течение ближайших дней. Мы должны спросить себя, кто,
находясь в здравом уме, будет сосредоточивать мозг всего государства в
канун предполагаемого конфликта? Да еще на боевой космической станции,
которая станет мишенью номер один? Конечно же, нет. Это просто
бессмысленно. Может быть, более верным объяснением будет то, что раз уж у
русских в этом году не будет военного парада, они решили устроить маневры.
Шла первая неделя ноября, и русское телевидение уже передавало на
весь мир прямые репортажи о первых группах советских руководителей,
прибывающих на "Терешкову". Другие корабли были уже в пути, а остальные,
включая и космический корабль ООН с западными делегациями, отправятся с
околоземной орбиты через несколько дней. Как заметил министр обороны, все
они будут очень уязвимы в случае конфликта.
Те факторы, которые превратили "Терешкову" в практически неуязвимую
платформу, вовсе не делали ее надежным убежищем для людей. Чтобы
достаточно эффективно обезвредить ее оружие, орбитальные лазеры и лучевое
оружие Запада должно было сбить его одновременно, с первого выстрела. Если
