и попытаемся спускаться дальше, прямо вниз?
- Но... ты хочешь сказать, что все это время мы должны были найти
именно этот путь из В-3? Это же значит, что русские все знают и о нашем
Склепе?
- Или что-то вроде этого, - МакКейн кивнул. - Конечно. Именно так я и
думаю. Для их плана это было весьма существенно. Без многого оборудования,
которое, как нам казалось, мы достали секретно, мы бы не смогли выбраться
наружу. И это объясняет, почему они посадили вместе с нами ученых, как ты
и Альбрехт. Чтобы это выглядело естественно, нужно приложить реальные
усилия.
Рашаззи обхватил ладонью подбородок, пытаясь привыкнуть к неожиданным
выводам. Он потрясенно покачал головой. МакКейн выжидающе смотрел на него.
- Так что ты думаешь, мы сможем пробиться через пол насосного отсека
вниз?
- А позволят нам это сделать? Исходя из того, что ты говорил, разве
там все - Склеп, все остальное - не находится под наблюдением? Да, я знаю,
мы много раз проверяли там все и ничего не нашли, но все-таки...
- Я думаю, что там ничего и нет. Если бы там были клопы и мы бы их
нашли, то все их усилия пошли бы прахом. Так что вряд ли русские стали бы
так рисковать.
- Ты хочешь сказать, что они надеются на стукачей, информаторов?
- Именно.
Рашаззи покосился на МакКейна.
- Есть догадки?
- Любой из комитета побега, например. Я никогда не доверял этому
индийцу, Чаккатару. Потом наши... Кто знает?
- С Альбрехтом все в порядке, - возразил Рашаззи.
- И я так думаю. О'кей, так как насчет пола? Будем считать, что кто
бы там не находился, они вряд ли будут ожидать гостей с этой стороны.
Рашаззи долго не отвечал.
- С низкооборотной дрелью и обильной смазкой мы сможем тихо
просверлить там отверстие, не привлекая особого внимания. Затем в
отверстие можно провести волоконный световод и посмотреть, что там вокруг.
У нас сейчас хороший выбор инструментов. Единственное ограничение, когда
мы будем резать отверстие размером с человека - это время. Нельзя
поднимать много шума. Но это будет зависеть от того, что мы там найдем.
- Тогда давай приступим сейчас же.
Рашаззи кивнул.
- С этим - как с геометрическими аномалиями, держим при себе?
- Абсолютно, - одобрительно кивнул МакКейн. - И еще одно. Ясно, что
мы не можем доверять любому методу связи, который идет через русских. Это
значит, нам нужен лазер. Как он продвигается? Пола закончила с питанием?
- Да, почти.
- Вы с Альбрехтом можете сделать остальное?
- Думаю, да.
- Отлично. Я хочу, чтобы он работал как можно скорее.
43
Было позднее утро. На поверхности, в домике 8, Эбан Истамел соединил
выход с кассетника к проводу, свисавшему с вентиляционной решетки, чтобы
до чужих ушей не дошли нежелательные разговоры: там был скрытый микрофон.
Двое других обитателей хижины были на работах в Тургеневе и на одной из
агрокультурных станций, а третий ушел в библиотеку в Блоке Обслуживания.
Пола устало смотрела через стол, на микросхему, которую держала на ладони
Ольга.
Голос Ольги был просящим, но твердым.
- У нас мало времени, Пола. Автобус скоро уходит, и я должна быть в
Тургеневе до самого конца дня. Судя по тому, что ты рассказала, ситуация
должна быть серьезной. Никто не будет винить тебя, если ты возьмешь на
себя инициативу. Я сама загрузила сообщение, которое ты составляла сегодня
утром. Оно уже здесь, готовое к отправке.
Она указала на листок бумаги под локтем Полы. Сообщение, которое
записала Ольга, начиналось как обычно: ВОРОТИЛА/ ОТ ПАНГОЛИНА/ , но после
обоих дробей были пробелы. В тексте перечислялись установки рентгеновских
модулей на оси, лазер на Агрокультурной станции 3, микроволновый
излучатель в Ландау и другие установки, которые Фоледа перечислял в своем
сообщении для Пономаря. Рядом с каждым пунктом стояло описание того, что
там находилось на самом деле и краткое заключение: РЕЗУЛЬТАТ
ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ. РЕЗУЛЬТАТ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ... РЕЗУЛЬТАТ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ.
- Все, что теперь нужно - это твой код окончания к "Луна" и новый
инициализатор, - настаивала Ольга.
"Луна" был инициализатор Фоледы для прошлого сообщения.
Пола поднялась и подошла к окну. Польский историк из домика напротив
опять возился в палисадничке со своими помидорами. Пола обхватила себя
руками, как будто было холодно. Эта сцена уже повторялась вчера, перед
тем, как Ольга уехала в Тургенев. И хотя Пола была все так же уверена в
той позиции, которую она занимала в споре с Эрншоу, ее злость улетучилась.
Теперь она чувствовала себя просто уставшей.
- Если информация подлинная, то какой вред будет в том, чтобы
успокоить наконец подозрения Запада? - спросил Истамел из душа, где он
скрючился на полу, внимательно прислушиваясь. - Ведь они всегда всем
рассказывали о том, какие русские неизлечимо подозрительные. Не поймите
меня превратно, у меня нет причины испытывать к русским особо теплые
чувства. Но я всегда говорил, что американская пропаганда раздувает
некоторые вещи ничуть не меньше. В этом они ничуть не лучше остальных. Но
у них просто такая работа, и на какой стороне они - разницы не играет.
Ольга сказала Истамелу только то, что они могут тайно связываться с
одной из американских разведслужб, не объясняя, как. Пола чувствовала бы
себя спокойнее, если бы она вообще ничего не говорила, но Ольга
рассматривала все это дело достаточно серьезно, чтобы спрашивать его
советов. Поле было не совсем понятно, что заставляло Ольгу так ценить
советы турка - но в Замке не задают ненужных вопросов. Кроме того, у Ольги
должны были быть причины считать его надежным, ведь речь шла и об ее
собственном канале связи.
- Послушай, мне кажется, ты не вполне понимаешь, - снова начала Пола.
- Мое личное мнение и мои возможности в этом задании - это разные вещи. Я
не занимаюсь разведывательной работой. Я ученый. Я занималась только
техническим обеспечением.
- Но все равно, ты же на разведывательном задании, - настаивала
Ольга. - Разве не твой долг сообщить домой обо всем, что ты знаешь?
Пола глубоко вздохнула.
- Мне не хочется решать что-то самой. Почему мы не можем поднять сюда
Эрншоу? Может быть, если бы вы вдвоем поговорили бы с ним, он бы все
понял. Может быть, попробуем?
- Склеп отрезан, - напомнил Истамел. - Мы не можем привести его сюда.
- Там до сих пор ремонт в шахте?
- Это еще хуже, чем было утром. Они разобрали полстены, всюду кабеля.
Это может затянуться на несколько дней.
- А есть ли у тебя дни? - продолжила Ольга. - Вспомни, каким было
последнее послание Воротилы. Мы не знаем, что может там происходить, но
там может быть и критическая ситуация, а ее решение зависит от того, что
мы знаем. Никто не скажет тебе и слова, если ты своими действиями поможешь
предотвратить войну.
- Да, это может предотвратить войну, - повторил Истамел, мрачно кивая
с таким видом, как будто эта мысль только что пришла ему в голову. -
Война, которая затронет любого жителя планеты, где бы они не находились, и
на чьей стороне, и даже если они вообще ни на чьей стороне. Возможно, это
именно та ситуация, когда нельзя позволить себе удовольствие думать
по-американски. Вы должны думать просто, как часть всего человечества -
общества без границ, общества, для которого важно лишь одно - истина.
- Думать, как ученый! - подхватила Ольга.
Последовало долгое молчание. Пола продолжала смотреть в окно. Вид
снаружи не изменился, и не изменится. Не изменится и вопрос, на который
она должна ответить. Это решение должно быть принято, и от этого не уйти.
Она повернулась. Ольга и Истамел молча ждали, она у стола, он в дверях
душа. Пола помолчала еще секунду, но капитуляция уже была написана в ее
глазах. Она подошла к столу, посмотрела на Ольгу и кивнула.
- Окончание к "Луна" - "Парк".
Ольга нагнулась над столом и вписала это слово в первый пробел
сообщения. Потом подняла голову:
- А новый инициализатор?
Наступило молчание. Ольга и Эбан замерли на несколько секунд,
показавшихся Поле часами. За окном раздался женский голос, она звала
кого-то.
- "Теле", - ответила Пола.
Они вырезали в стальной панели отверстие по маленьким дырочкам,
которые насверлил Рашаззи, в квадрате между ребрами жесткости. Под полом
было небольшое пространство, один-два фута глубиной. МакКейн сидел у края
выреза и наблюдал, как Рашаззи проталкивает в отверстие, которое они
просверлили в потолке нижнего уровня, волоконный световод на держателе из
жесткой проволоки. Рашаззи посмотрел в окуляр, присоединенный к другому
концу кабеля, а через несколько секунд стал поворачивать объектив кругом,
чтобы получить круговой обзор.
- Что-нибудь видишь?
- Ничего. Там темно, - Рашаззи уступил место МакКейну. Тот скрючился
и приник к окуляру. Полная темнота. МакКейн вытащил световод, поднял его
над головой и снова заглянул в окуляр. В поле зрения поплыли размытые, но
вполне различимые формы, свет и тени от лампы, которую Рашаззи повесил над
головой. Световод работал.
- Мы можем просверлить вторую дыру и спустить туда лампочку, -
предложил Рашаззи.
- Мы можем так возиться целую неделю.
- Ты хочешь спуститься туда?
- Там, похоже, как вымерло, Разз. Черт, мы и так уже далеко зашли.
Конечно, спускаемся.
Рашаззи измерил толщину панели и выбрал такое полотно, которая по его
мнению, будет меньше всего шуметь. Он вставил ее в станок и принялся
резать от отверстия, двумя руками, медленными плавными движениями. В
Склепе они экспериментировали с электрофрезой, но она очень шумела. Через
несколько минут МакКейн сменил его.
- Я кое о чем думаю, - окликнул его Рашаззи, немного понаблюдав, как
он пилит.
- Удивил. Ты всегда о чем-то думаешь.
- О лазере.
- А что с ним?
Рашаззи нагнулся и подсветил МакКейну лампой.
- Ты не доверяешь тому каналу связи, который есть у них наверху...
потому что он проходит через русских посредников.
- Правильно.
- Только потому, что они русские? Тот факт, что они диссиденты, не
имеет никакого значения?
- Я не знаю этого. Мне об этом сказали - из вторых рук, из третьих,
из черт знает каких. Ты веришь всему, что говорят на станции?
- Ты думаешь, КГБ может перехватывать передачи?
- Скажем так, если я об этом узнаю, то особо не удивлюсь.
Рашаззи потер кончик носа пальцем, словно думая, как вернее сказать
то, что у него на уме. Наконец он начал:
- Но с лазером у тебя выйдет не лучше, даже если ты будешь связан
непосредственно с американской сетью связи. Тебе придется использовать
существующие каналы, чтобы предупредить их, за какой частотой следить,
каким ты будешь передавать кодом и так далее. Если и КГБ получит эту
информацию, они ведь смогут перехватывать все, что ты будешь передавать по
лазеру, так же легко. Ты ничего не выиграешь.
МакКейн уселся и передал ножовку Рашаззи.
- Верно, - согласился он.
- Но ты и сам об этом уже думал.
- Да, думал.
Рашаззи нахмурился.
- Тогда какой в нем толк?
- Камуфляж, - ответил МакКейн. - Если у нас есть информаторы, то я не
хочу, чтобы они узнали, что мы отказались от лазера. Это выдаст наши
подозрения. Кроме того, тут замешан и мой партнер сверху, а мне не
нравятся люди вокруг нее. От них несет фальшивкой. Я не хочу, чтобы у нее
создалось впечатление, что здесь что-то изменилось. Мы будем работать с
лазером, как и запланировано.
Рашаззи кивнул, словно говоря, что в этом есть смысл, и принялся
