- Слушай, может, для тебя это неожиданно, но я приехал сюда не
упакованный для долгой стоянки. И я не думаю, что у меня такие уж красивые
глазки.
Скэнлон опять начал бросать взгляды по сторонам.
- Скажи, Лью, ты в свое время никогда не учился русскому? Ты, похоже,
немало о них знаешь.
- Я изучал современную историю и языки. Это обычно для журналиста. -
И то, и другое было правдой. Лучше, когда легенда настолько правдива,
насколько это возможно.
- А Достоевского ты читал?
- Конечно.
- Тогда ты должен знать о существовании тайного общества воров,
управлявших русским уголовным миром в царское время. Они проникли и в
тюремную систему, получив для себя привилегии, а иногда и запугивали
тюремное начальство. Кроме того, они придумали систему связи, которая была
почти безупречной. - МакКейн кивнул. Солженицын писал столетие спустя, что
это общество действовало и обделывало свои делишки и много после
революции. Скэнлон потянул МакКейна за рукав, и они медленно зашагали
через площадку.
- Организация работает до сих пор. Сегодня она превратилась в сложный
организм под названием "Кооператив". Она выжила благодаря связям с
государственной бюрократией и даже с КГБ. Она существует и здесь.
- В Замке?
Скэнлон неопределенно повел рукой.
- Вообще на "Терешковой".
- И мы знаем, кто?
- Нет, пока не захотят они. Но на бирже есть определенные номера
счетов, на которые ты можешь перевести свои "зачеты", и в ходе процесса,
который нас не должен интересовать, они превратятся в рубли в московском
банке. Через кодовую систему ты разрешишь своему кредитору - в нашем
случае офицеру охраны - снять их оттуда. Так что когда ему захочется
блондинку для себя или велосипедик для детишек, он найдет желаемое при
первом же отпуске на Землю. А ты, когда окончательно выберешься отсюда,
рассчитаешься с Кооперативом в американских долларах, юанях или, скажем,
иенах - плюс проценты, разумеется.
- Другими словами, это кредитная система для подкупа охраны.
- Точно.
- И сколько это стоит?
- Недешево, должен признать. Но мы ведь и не говорим о самом надежном
в мире вложении денег.
- А если он влипнет?
- В каждом деле есть неоплаченные долги. Цена высока и потому, что
потери приходится как-то возмещать.
- А если кто-нибудь забудет расплатиться, когда выйдет?
- Я бы очень советовал помнить об этом.
МакКейн замолчал. Они дошли до барьера из проволоки в пяти футах от
стены и направились обратно. С возможностью подкупить охрану, офицеров и,
может быть, даже кого-то из старшего начальства такая организация могла бы
подточить всю систему. Тот факт, что она просочилась даже в Замок, говорил
о том, что кто-то наверху решил, что она лучше послужит его интересам,
если ей не мешать. Если это творилось и на Земле, то вся
советско-потемкинская деревня была на грани развала.
Он сунул руки в карманы, обдумывая ситуацию, в которую он мог
попасть. Если офицер ничего не узнает, то МакКейн потеряет в лучшем случае
немного денег из игры "Монополия", а Кооператив забудет и думать о
повторении сделки. Если он получит то, что искал, а рубли не появятся в
банке в Москве - это проблема этого офицера, а не МакКейна. Каково участие
в этом Скэнлона, удивился он. Ирландец не скрывал того, что сотрудничал с
террористическими группировками, и МакКейн уже поместил его в категорию
людей, способных, несмотря на внешнее дружелюбие и рассчитанную
болтливость, в случае необходимости действовать безжалостно: убийца. А
вовсе не тот, кто делает приятное людям просто так.
Они вернулись к поющей группе и там остановились.
- А что ты с этого имеешь? - поинтересовался МакКейн. Ты в доле или
как?
Скэнлон пожал плечами, бесстрастно глядя вперед.
- Человек должен зарабатывать на жизнь. - Тон был уступчивым.
МакКейн глубоко вздохнул.
- Ладно, считай, что я в деле. Где мне расписаться?
- Не волнуйся. Скоро услышишь.
14
На следующее утро четыре азиата из Сибири, живших в центральной части
камеры, забастовали. Они принадлежали к разным национальностям и сектам,
но у них был общий религиозный запрет, свиньи. Они забастовали, когда их
назначили чистить свинарник в одном из агросекторов. В этот день была
очередь МакКейна убирать в камере, со Скэнлоном в мастерской работал
кто-то другой.
Тряпки и порошок хранились в умывальной комнате в конце камеры, но
порошок кончался. МакКейн переписал, что ему нужно, и, взяв картонную
коробку, отправился на склад. Когда он вышел из умывальной в камеру,
азиаты все еще сидели на своих койках, а в центре комнаты стоял
увещевающий Лученко:
- Давайте обсудим это спокойно. Будьте честны со мной и я буду честен
с вами...
Его слова адресовались к высокому узбеку со светлой кожей, Ирзану,
который, похоже, был зачинщиком. Майскевик, как всегда, стоял на несколько
шагов сзади, руки сложены на груди, хмурый и молчаливый.
Новость о забастовке быстро распространилась, и когда МакКейн вышел
на площадку блока, он увидел столпившихся заключенных из В-3 и других
камер, молчаливо демонстрирующих свою солидарность с азиатами. Рядом стоял
офицер с несколькими охранниками и уговаривал их разойтись и не мешать.
МакКейн вышел из блока и направился по улице Горького к складу,
находящемуся в центре.
- Уже устроились? - окликнули его сзади. МакКейн обернулся и увидел,
что следом идет Питер Сэрджент, англичанин из В-12, камеры на втором
уровне. Ему было уже под сорок, светлые волосы и мальчишеское выражение
лица, которое он пытался замаскировать неровными усами. Питер показался
МакКейну дружелюбным и жизнерадостным, напоминая некоторых англичан, с
которыми ему пришлось работать в Европе.
МакКейн подождал Сэрджента и они пошли дальше уже вместе.
- Да, я уже привык. Даже к этим жутким азиатским играм. Почему никто
не научит их играть в пристойную игру, футбол, например.
- Вы имеете в виду футбол?
- Ну, наш футбол, американский... Национальная Футбольная Лига,
Супер-Боул.
- Ах, это! - Сэрджент фыркнул. - Я не понимаю, почему вы вообще
называете это футболом.
- То есть?
- Начать с того, что это не шар (Football - Foot означает "нога", а
Ball - "шар", "мяч" - прим. перев.), правда? Если быть до конца логичным,
это сфероид около фута длиной. И при чем тут ноги, если большую часть игры
эту штуку перебрасывают руками?
- Скажите, откуда вы?
- Челтэнхэм, с запада. Бывали там?
- Там - нет. Я был в Англии только пару раз. Мне нравятся ваши
города, там все еще можно ходить по улицам пешком. Не то, что у нас -
города превратились в аэропорты.
- Ходить необходимо. Другого пути передвижения нет.
В этот момент они услышали марширующих в ногу охранников, звук стал
громче и через секунду взвод, возглавляемый капитаном, вышел из-за угла и
прошел мимо них к блоку В. МакКейн проводил их сердитым взглядом.
- Что-то происходит. - заметил Сэрджент. Очевидно, новости о
последних событиях в блоке еще не дошли до него. МакКейн коротко рассказал
ему, в чем дело, затем оставил его на перекрестке и свернул в коридор,
ведущий вглубь Центра.
Он прошел мимо нескольких мастерских, прачечной, и свернул на склад,
где протянул коробку кладовщице вместе со списком необходимого. Кроме
кладовщицы, там было еще две женщины. МакКейн чувствовал, что они
разглядывают его. Подумав, он повернулся и поздоровался с ними коротким
кивком головы.
- Привет.
Та, что повыше, с черными, туго стянутыми волосами, смерила его
бесстыдным оценивающим взглядом. Она было ничего себе, но лицо было
жестким.
- Я вас раньше не видела.
- Вы всех здесь знаете?
- Нет, но я запоминаю лица.
- Что это у вас за акцент? - спросила вторая, полненькая рыжая
курносая девушка. Они обе говорили, как русские.
- Американский.
- Американец! - Высокая выглядела удивленной. - Это редкость. Вы
новенький, да?
- Честно говоря, да.
Она надула губы и протянула руку, двусмысленным жестом потрогав
верхнюю пуговицу на рубашке МакКейна.
- У вас здесь много друзей? Я имею в виду - близких друзей. Их можно
завести. Хотите?
- Не знаю. Мне сейчас некому даже позвонить - телефон еще не провели.
Пухленькая захихикала. Высокая махнула рукой в сторону появившейся из
склада огромной женщины, грохнувшей коробку на стойку.
- Скажи Ганне, в любое время. Всего пятьдесят зачетов на бирже. За
восемьдесят можно взять даже двух девушек и хорошо провести время.
- Я подумаю.
- Как тебя зовут?
- Лью. Мне пора идти.
- Лью. Я запомню. А меня - Зина.
МакКейн вышел наружу, держа коробку под мышкой. Запад, кажется,
считает, что русских необходимо учить делать деньги.
Когда он вернулся в блок, там были неприятности. Заключенных оттеснил
кордон из вооруженных охранников с оружием наизготовку, а на очищенной
площадке перед дверью камеры В-3 охрана держала троих забастовщиков. Рядом
с дверью стоял Лученко, что-то объясняя капитану охранников и майору
Бочавину, коменданту блока. В дверях камеры появился Майскевик. Он
вызывающе посмотрел на заключенных, глядящих на него издали, и подошел к
Лученко. Через несколько секунд из дверей камеры четыре охранника вынесли
изуродованного Ирзана. Губы распухли и кровоточили, избитое лицо, кровь на
подбородке и рубашке. Похоже было, что забастовка окончена.
Охрана построилась вокруг четырех азиатов. Капитан вышел вперед и
взвод зашагал к выходу. Майор Бочавин с двумя помощниками остался в блоке.
- Что смотрите? - рявкнул он остальным заключенным. - Площадку блока
очистить! Все в камеры, выходить сегодня запрещено. Немедленно по камерам!
Злобно бормоча что-то под нос, заключенные стали расходиться под
дулами оружия охраны. Охранники захлопнули решетчатую дверь, через которую
только что вошел МакКейн.
МакКейн вернулся в свою камеру и обнаружил Смовака, Боровского и еще
одного азиата из Сибири, с непроизносимым именем, которого все называли
Чарли Чан, приводящих в порядок столы в центре камеры. Стало ясно, что
первое дежурство МакКейна по камере не принесет ему одиночества и
возможности концентрации, которые так ценил Ко. Он прошел через камеру в
умывальную и обнаружил лужицу крови на полу и несколько пятен на двери и
на стенках. Мыши Рашаззи скреблись в клетке, безразличные к окружающему.
Глядя на кровь, он попытался восстановить события. Охрана отогнала
заключенных от камеры, пока Майскевик расправлялся с Ирзаном? Или они
вывели трех остальных и просто оставили Майскевика с ним один на один? Он
все еще глядел на пятна, когда дверь открылась шире, и в умывальную вошел
Лученко, спокойно глядя вокруг. Затем он взглянул на МакКейна с выражением
интереса на круглом лице.
- Займись делом. - посоветовал он и вышел. Скэнлон вернулся к ужину,
вместе с остальными. У двери на улицу Горького стояла охрана, впускавшая
внутрь только заключенных из этого блока, на площадку блока их выпустили
только поужинать, так что Скэнлону не нужно было рассказывать, что
случилось.
- Вот так работает система? - спросил МакКейн. - Я вижу, что
Майскевик в нее вписывается.
- Действительно, грязная работа. - согласился Скэнлон. Он
заинтересованно глянул на МакКейна. - Ты думаешь, ты с ним справишься?
- Зачем мне об этом думать?
- Если ты хочешь сделать то, что задумал, тебе придется начать с
него.
МакКейн попытался посмотреть на Скэнлона вопросительно, но вопрос
