дел у порога и ждал вас неизвестно сколько времени?
- Во-первых, туризм оставьте для подписчиков "Санаториум Таймс". Во
вторых, все это ваши проблемы.
- Мои проблемы? - обиженно воскликнул Глоб. - А кто просил рукопись
Ремо Гвалты, или она вам больше не нужна? Не нужна? Нужна. Согласитесь,
не могу же я такую важную вещь, - слово важную министр произнес с ка-
кой-то двусмысленной интонацией, - посылать почтой. Я должен передать ее
прямо в руки. Но где эти руки? - патетически воскликнул Глоб. - Кстати,
где вы гуляете? Где вы так извозюкались? Поглядите на себя, что за вид?
Министр подошел к Варгину и принялся внимательно оглядывать его. Вар-
гин молчал.
- Романтические прогулки под дождем? -подсказал Глоб. - А где ваша
спутница? - наседал министр.
В этот скользкий момент разадалась телефонная очередь. Варгин неза-
метно посмотрел на часы, и первым снял трубку:
- Варгин слушает.
Министр сделал отсутствующий вид.
- Слава богу, - услышал он взволнованный голос Кэтрин.
- Я вас слушаю.
- Там кто-то есть? - спросила Кэтрин.
- Да, это отель "Улыбка Фиббоначи", - ответил Варгин.
- Глоб? - спросила Кэтрин.
- Я же говорю вам - отель, - сказал Варгин.
- Что-то изменилось? - спросила Кэтрин.
- Нет, вы ошиблись, это не триста четвертый номер, - сказал Варгин.
- До встречи, - сказала Кэтрин.
Варгин положил трубку. Он посмотрел на часы. Разговор длился не более
45 секунд. Это означало, что засечь звонившего невозможно. Все же, гос-
пода, без современной техники далеко не уедешь, - подумал он и спокойно
посмотрел на Глоба. Варгин прекрасно понимал проблему, мучившую Глоба.
Если Варгин узнал хоть что-то существенное, то выпускать его ни в коем
случае нельзя. Убирать же Варгина так, на всякий случай, неразумно:
пришлют другого, еще более опасного. Идеальным был бы вариант глупого
Варгина, Варгина - простачка. Вернется такой доверчивый ягненок на Зем-
лю, успокоит там их всех, глядишь, и закроют вопрос. И теперь самая
главная проблема Глоба состояла в том, чтобы выяснить, кто же перед ним:
ягненок или будущий труп. Варгин считал первейшим своим долгом помочь
министру разобраться в этом деле.
Он не торопил события и начал с рукописи.
- Где же рукопись?
- Пожалуйста, - Глоб протянул Варгину шершавую картонную папку с над-
писью "Дело номер ..." и добавил: - Конечно, здесь копия. Я надеюсь, ко-
пии достаточно?
Варгин молча взял папку. Не дождавшись ответа, Глоб, то ли спрашивая,
то ли утверждая, сказал:
- Значит, улетаете.
- Значит, улетаю, - подтвердил Варгин. - Если, конечно, опять распи-
сание не изменили.
Министр ухмыльнулся.
- Нет, нет. Полный порядок, - успокоил Глоб. - Так где же это вас так
угораздило?
- В стольном граде Санаториуме. Совсем ваш город к дождю не приспо-
соблен.
- Увы, это так. Для нас дождик - все равно, что для вас землетрясе-
ние. Никто, так сказать, не застрахован. Знаете ли, вспоминаю дождик по-
запрошлого года. Вот это был катаклизм, три дня лил как из ведра. Страш-
но вспомнить - потоп, паника, давка. Все службы - в ружье, то есть в пе-
реносном смысле. Подземные реки вспять пошли, канализация перешла в ин-
вертируемый режим, отдыхающие из окон выбрасывались прямо-таки на ас-
фальт. Пять тысяч самоубийств в день. Я уж не говорю о травмах, перело-
мах, вывихах на скользких тротуарах.
Варгин покачал сочувственно головой. Министр вдруг спросил:
- Значит, и вы поскользнулись?
- Да, именно поскользнулся, даже стыдно, - честно признался Варгин.
- Поскользнулись - и в глину, - подсказал министр.
- В глину, - осторожно подтвердил Варгин.
- Ах, право, в самом деле, что я привязался к вам с этой грязью? Буд-
то нам больше не о чем поговорить, кроме как о розовой глине. Свидимся
ли еще, неизвестно. Я ведь даже к вам привык. Вот не часто мы с вами ви-
делись, а все хожу, думаю, где он, Варгин, неугомонная душа, земной че-
ловек? Честно скажу, надоели мне эти рожи унианистские. Долдонят себе
чушь всякую, поговорить по-человечески не с кем, все так и носишь в се-
бе. Да, а что делать? Скажи пойди кому-нибудь о своих сомнениях, печа-
лях, горестях, в глаза смеяться будут, по плечу хлопать начнут и тут же
продадут тебя ни за грош ни за копейку, за глаза ренегатом назовут, да
еще и телегу начирикают. Смешные они: я же сам эти телеги и читаю. Смеш-
ные, но мерзкие. Обидно даже, что такое доброе дело с такой сволочью
поднимать приходится. Не все, конечно, сволочи, но многие. Вот взять хо-
тя бы поэта нашего незабвенного - Пэтри Пасху. Вы, наверное, Игорь Ми-
хайлович, уж позабыли про него?
Варгин действительно не сразу вспомнил, о ком речь.
- Ну как же, помните, на ужине у президента? Как это он там: "пускай
Вселенная корчится, скрипя суставами на вираже..." Вот этот поэт на са-
мом деле не поэт, а писатель. У него на два стишка пять анонимок прихо-
дится. При этом, заметьте, собрание сочинений к изданию готовит в десяти
томах. Плодовит, собака. Не дай бог такому на перо попасть, так высветит
- себя не узнаете. Вы простите меня, что к вам в жилетку.
Варгин пожал плечами, не совсем понимая, куда клонит министр. Тот
продолжал:
- Вот предположим, понравилась вам женщина. Мысленно, конечно, пред-
положим. Казалось бы, смешной трудности дело, чего проще, живи как уме-
ешь. Ну какие, скажите, здесь проблемы с окружающей средой? Кому какое,
спрашивается, дело до твоих привязанностей? Так нет же, эта мерзкая ок-
ружающая среда начинает так тебя окружать, что просто не продохнуть от
нее. Дело усугубляется, к несчастью, тем, что женщина эта - предположим,
некто К. - вовсе не такая простая штучка, как вам на первый взгляд
представлялось. К этому надо добавить разные отягчающие обстоятельства,
как-то: служебный долг, государственный долг, долг чести, да еще бог
знает, какой долг. Все это начинает интерферировать неприличным образом,
создавая впечатление какой-то феерической борьбы. В результате дело кон-
чается самым что ни на есть скучным и банальным образом, то есть, конк-
ретно, письмом в соответствующие инстанции с неразборчивой подписью в
конце.
Министр сделал многозначительную мину, которая, впрочем, ничего не
объясняла. Он продолжал:
- Но все это, конечно, совершеннейшие фантазии, дорогой Игорь Михай-
лович. Нам бояться нечего, нам и скрывать нечего. Подумаешь, бумага...
- Выражайтесь, пожалуйста, конкретнее, потому что я ничего не пони-
маю, - попросил Варгин.
- Да, вы правы, очевидно, зарапортовался. Виноват. Я единственно ду-
маю, не выкинул бы кто-нибудь эдакое коленце и не доложил бы на Землю
насчет, так сказать, некоторых подробностей из личной жизни...
Варгин нервно засмеялся.
- Так это вы насчет меня?
- Боже упаси - то есть, конечно, про вас. - Глоб опять подошел к Вар-
гину, принюхиваясь и приглядываясь. - И где же это вас так угораздило?
Да-а, - протянул Глоб, щелкнул пальцами и продолжал: - Я вам вместе со
статьей кое-какие документики присовокупил. Справки, фотографии, записи
допросов свидетелей. В общем, не с пустыми же руками вам домой возвра-
щаться. Все только по делу Ремо Гвалты.
- Очень признателен вам, - вежливо поблагодарил Варгин, - обязательно
воспользуюсь.
- Приятно с вами общаться, - расплываясь в улыбке, сказал Глоб. -
Ей-богу, жаль расставаться. Вы не против, если я приду на вокзал прово-
дить?
- Буду рад, - сказал Варгин.
Министр ушел, однако, не сразу. Сначала он спросил:
- Может быть, у вас остались какие-нибудь сомнения?
- Сомнения всегда остаются, - ответил Варгин, - но по существу мне
все ясно.
- Хорошо, что ясно, а то, я думаю, может, вы фабрику-прачечную посе-
тить желаете? Лучше, как говорится, один раз увидеть.
Варгин представил, какая была бы рожа у "министра", если бы он согла-
сился. Получилось неприятное зрелище, и он не воспользовался любезным
приглашением Глоба. Казалось, что министр обрадовался этому.
- Не прощаюсь, - сказал Альфред Глоб, выходя из номера.
Варгин подумал: лучшее - враг хорошего. По-хорошему, я бы на их месте
устроил мне несчастный случай.
Он посмотрел на часы. Нужно было спешить, через полчаса должна прийти
Кэтрин. До отлета оставалось три часа. Варгин развернул папку "Дело но-
мер...".
Сверху лежала копия статьи Ремо. Он внимательно просмотрел все листы
- никаких купюр, копия была копией. Варгин пытался представить, что во-
обще значит эта статья. По-видимому, Гвалта перед арестом почувствовал
неладное. Самое ценное решил спрятать. Следовательно, ничего более цен-
ного, чем эта статья, у него не было. Варгин еще раз прочел аннотацию.
Теперь текст вопринимался совершенно по-другому, чем тогда у Кэтрин. Те-
перь он видел страшную подоплеку абстрактных математических терминов.
Перед ним лежала гениальная по своей простоте математическая модель нет-
ривиального прогресса. Статья его захватила.
Варгин дочитал до конца, отбросил в сторону статью и растянулся на
диване. Голова его была занята разными умными мыслями, одна из которых
особенно тревожила. Из текста следовало, что никто иной как Ремо Гвалта
и является отцом нетривиального прогресса. Как же так его, беднягу, уго-
раздило? Он еще раз перелистал рукопись и вдруг заметил одну деталь, ко-
торая его несказанно поразила.
В этот момент в дверь постучали. Варгин посмотрел на часы и сказал:
- Входи.
Это была Кэтрин. Она молча подошла к нему и обняла его за шею.
- Ты был там? - спросила она шепотом.
- Давай выйдем, - предложил Варгин.
В коридоре они столкнулись с горничной Лизой. Та прошла мимо, будто
не замечая Варгина. Совсем дискредитировал себя, решил он. На улице Вар-
гин рассказал Кэтрин все, о чем узнал. Она шла рядом промокшая, ужасно
некрасивая, и никак не реагировала на его слова. Казалось, она вообще ни
на что не реагировала.
- Почему ты молчишь? - остановившись, спросил он.
- Я страшная?
- Как мокрая курица.
- Это хорошо.
- Ну, рассказывай, что там у тебя, - не вытерпел он.
- У меня сегодня праздник, - она попыталась улыбнуться. Улыбка полу-
чилась какая-то жалкая. - Ой, - вспомнила она, - пес некормленный дома
сидит. Боже, боже, что делать?
- Ничего, не помрет, - успокоил Варгин.
Она по-прежнему не слышала его.
- Откуда вы взялись? Зачем вы пришли? Чтобы сделать меня слабой, да?
Зачем это вам?
Варгин молчал.
- Зачем мне эта правда? Что я с ней делать буду? Господи, ведь я же
была сильной. Я все знала, я все понимала. У меня была жизнь, да что там
была - я ее строила. Это было прекрасно - идти в огромном живом потоке,
знать, что все только начинается, начинается вместе с твоей судьбой.
Ведь так было, Варгин! Что я говорю? Быть всезнающей пылинкой теперь и
навсегда... Зачем вы сюда явились? Я как будто чувствовала, что все
должно перевернуться от вас, я все знала и шла навстречу. Я думала, у
меня хватит сил для всего. Ведь были же люди, они шли впереди, нет, они
не шли, они пробивались сквозь толщу непонимания и неверия, не жалея се-
бя. А теперь получается, не столпы они, но хитрые и скверные мальчишки.
- Кэтрин, что ты говоришь? - Варгин прижал ее к себе.
- Да, мальчишки, выросшие в жадных и жестоких стариков. Один задачу
поставил, другой решил. Я сегодня все потеряла, а теперь теряю вас. Люди
братья, все люди братья, но братья - волки.
- Расскажи толком, - попросил Варгин.
В этот момент послышался рев приближающейся сирены. К отелю на огром-
ной скорости промчались два серых автофургона. Кэтрин от страха прижа-
лась к своему спутнику.
- Что это? - спросила она.
- Не знаю.
- Видишь, и ты ничего не знаешь, - она неожиданно перешла на "ты". -
Или я неправа? Может быть, ты знаешь только то, как нельзя? Но как мож-
