лять эту чувствительную поверхность под взгляд полных сомнения глаз.
"Почему эта командует нами?"
"Потому, что я верю, что она лучше всего сделает то, что должно быть
сделано".
Шиана рассеянно ела сандвич, вновь устремив взгляд на пески. Вся пла-
нета однажды станет такой. Вторая Дюна? Нет... похожая, но другая.
Сколько таких мест мы создали в бесконечной вселенной? Бессмысленный
вопрос.
По капризу пустыни вдали возникла маленькая черная точка. Шиана сощу-
рилась. Орнитоптер. Он медленно становился больше, потом меньше. Инспек-
тирует.
"Что же на самом деле мы создали здесь?"
Когда она посмотрела на наступающие пески, она ощутила спесь.
"Взгляни на мою работу, жалкий человек, и отчайся".
"Но это сделали мы, мои Сестры, и я".
"Ты?"
- Я ощущаю новую сухость в воздухе, - сказала Уолли.
Шиана согласилась. Нет нужды говорить. Она подошла к огромному рабо-
чему столу, покуда еще был свет дня для того, чтобы изучить топографи-
ческую карту, разложенную на нем - в нее были воткнуты маленькие флажки,
зеленые ниточки на булавках, как раз такие, как она придумала.
Одрейд однажды спросила:
- Неужели это в самом деле лучше проекции?
- Мне нужно прикасаться к ней.
Одрейд приняла это.
Проекции тускнели. Слишком свободные от пыли. Нельзя было провести
пальцем по проекции и сказать:
- Мы пойдем сюда.
Палец на проекции был пальцем в пустом воздухе.
"Глаз никогда не достаточно. Тело должно ощущать его мир".
Шиана зафиксировала остроту мужского пота, затхлый запах напряжения.
Она подняла голову и увидела темнокожего смуглого молодого человека,
стоявшего в дверях в надменной позе, с надменным взглядом.
- О, - сказал он. - Я думал, ты будешь одна, Уолли. Я вернусь попоз-
же.
Один пронзительный взгляд в сторону Шианы, и он ушел.
"Есть много вещей, которые тело должно прочувствовать, чтобы распоз-
нать их".
- Шиана, почему вы здесь? - спросила Уолли.
"Ты, которая так была занята в Совете, что ты ищешь? Ты не веришь
мне?"
- Я пришла подумать о том, что, по мнению Миссионарии, я могу сде-
лать. Они видят оружие - миф о Дюне. Миллионы молений, обращенных ко
мне: "Святая, что говорит с Разделенным Богом".
- Миллионы - это не то число, - сказала Уолли.
- Но это мера силы, которую Сестры видят во мне. Те адепты, что счи-
тали, что я погибла на Дюне. Я стала "могучим духом, в пантеоне угнетен-
ных".
- Больше, чем миссионер?
- Что может случиться, Уолли, если я появлюсь в этой ожидающей все-
ленной и рядом со мной будет песчаный червь? Потенциальная сила этого
явления наполняет некоторых моих Сестер надеждой и опасениями.
- Опасения я понимаю.
"Воистину. Тот же самый тип религии, что Муаддиб и сын его Тиран все-
лили в разум ничего не подозревающего человечества".
- Почему же они как раз это и рассматривают? - настаивала Уолли.
- Если я - точка опоры, то какой рычаг получат они, чтобы перевернуть
вселенную!
- Но как они могут контролировать такую силу?
- Это проблема. Кое-что настолько врожденно нестабильно. Религии ни-
когда невозможно реально контролировать. Но некоторые Сестры считают,
что они смогут направлять религию, созданную вокруг меня.
- А если их цель ничтожна?
- Они говорят, что религии женщин всегда идут глубже.
- Правда? - вопрос задан повышенным тоном.
Шиана могла только кивнуть. Иная Память подтверждала это.
- Почему?
- Потому, что в нас жизнь возобновляет себя.
- И все? - откровенное сомнение.
- Женщины часто несут ауру неудачников. У людей есть некая симпатия к
тем, кто на дне. Я женщина, и если Достопочтенные Матери хотят моей
смерти, то я буду благословенна.
- Вы говорите так, словно согласны с Миссионарией.
- Когда ты одна из тех, на кого охотятся, ты рассматриваешь любой
путь для избежания этого. Меня почитают. Я не могу игнорировать потенци-
ала.
"И опасности. Потому мое имя стало ярким светом во тьме угнетения
Достопочтенных Матерей. Как легко этот свет может стать всепожирающим
пламенем?"
Нет... план, который разработали они с Дунканом был лучше. Побег из
Дома Ордена. Это была смертельная ловушка не только для его жителей, но
и для мечтаний Бене Джессерит.
- Я до сих пор не понимаю, почему вы здесь. Нам больше нельзя оста-
ваться дичью.
- Нельзя?
- Но почему именно сейчас?
"Яне могу в открытую говорить об этом, иначе наблюдательная комиссия
узнает".
- Я очарована червями. Отчасти из-за того, что один из моих предков
привел первую волну мигрантов на Дюну.
"Ты помнишь об этом, Уолли. Мы говорили об этом однажды здесь, на
песке, где слышали наш разговор только мы двое. И теперь ты знаешь, по-
чему я здесь".
- Я помню, как вы сказали, что он был чистокровный Фремен.
- И Учитель Дзеннсуннизма.
"Я поведу мою собственную волну мигрантов, Уолли. Но мне понадобятся
черви, которых предоставить мне можешь только ты. И это нужно сделать
быстро. Донесения с Узловой торопят. И первые корабли скоро вернутся.
Ночью... утром. Я боюсь того, что они принесут".
- И вы по-прежнему заинтересованы в том, чтобы забрать несколько чер-
вей в Центральную, где вы сможете изучить их получше?
"О да, Уолли! Ты действительно помнишь".
- Это, наверное, интересно. У меня не много времени для этого, но лю-
бое знание, которое мы можем получить, поможет нам.
- Здесь будет слишком сыро, чтобы они вернулись.
- Большой Ангар для нуль-кораблей на Посадочной Площадке можно пере-
делать в пустынную лабораторию. Песок, контроль атмосферы. Там есть все
необходимое с тех пор, когда мы доставили сюда первых червей.
Шиана посмотрела в западное окно.
- Закат. Мне хотелось бы снова спуститься и побродить в песках.
"Вернутся ли к вечеру первые корабли?"
- Конечно, Преподобная Матерь, - Уолли отошла в сторону, открывая
путь к двери.
Уходя, Шиана заговорила:
- Пустынную Вышку давно надо было перенести.
- Мы готовы.
Солнце скатывалось к горизонту, когда Шиана вышла из перекрытой аркой
улицы к краю обжитого участка. Она зашагала в залитую светом звезд пус-
тыню. Чувства переполняли ее, словно она снова была ребенком. Ах, запах
корицы... Черви близко.
Она остановилась, и, повернув к северу от последнего отблеска солнца,
положила раскрытые ладони над и под глазами, по старинной Фременской ма-
нере, сужая обзор и убирая свет. Она смотрела из горизонтальной рамки.
Что бы ни упало с неба, должно промелькнуть в этой узкой щели.
"Вечером? Они появятся как раз после заката, чтобы оттянуть момент
объяснений. Целая ночь для раздумий".
Она ждала с бенегессеритским терпением.
Над северным горизонтом тонкой линией встала арка огня. Еще. Еще. Они
вставали справа от Посадочной Площадки.
Шиана ощутила, как быстро заколотилось ее сердце.
"Они пришли?"
И что они принесут Сестрам? "Возвращающихся победоносных воинов или
беженцев?" Небольшая разница, если знать развитие плана Одрейд.
Она узнает утром.
Шиана опустила руки и обнаружила, что ее трясет. Глубокое дыхание.
Литания.
Сейчас она шла по пустыне, походкой, запомнившейся с песков Дюны. Она
почти забыла, как волочатся ноги. Словно они несли чрезмерную тяжесть.
Редко напрягаемые мускулы снова были вовлечены в игру, но беспорядочная
походка, однажды усвоенная, не забывалась никогда.
"Когда-то я и не мечтала, что снова смогу так ходить".
Если наблюдатели уловили эту мысль, они должны поинтересоваться своей
Шианой.
Это было крушение самой себя, подумала она. Она вросла в ритм Дома
Ордена. Эта планета говорила с ней на тайном уровне. Она ощущала землю,
деревья и цветы, все растущее, словно оно было ее частью. И теперь это
тревожное движение, нечто на языке другой планеты. Она чувствовала, как
пустыня меняется, и это тоже было чужим языком. Пустыня. Не безжизнен-
ная, но живущая по закону, совершенно отличному от некогда зеленого Дома
Ордена.
"Жизни меньше, но она более напряженная".
Она слышала пустыню: маленькие осыпи, скрипящее цвирканье насекомых,
темный взмах крыльев охотящейся птицы над головой и еще более быстрое
шлепанье по песку - тушканчик, завезенный сюда в надежде, что однажды
черви возобновят свое правление.
"Уолли запомнит, что надо прислать флору и фауну с Дюны".
Она остановилась наверху высокого бархана. Перед нею расплывалась по
краям тьма и лежал застывший в своем волнении океан, прибой мрака, бив-
шийся о побережье теней этой изменчивой страны.
"Я возьму тебя сюда, когда смогу".
Ночной ветер, летящий от сухой земли к влажным местам, что лежали у
нее за спиной, покрыл налетом пыли ее щеки и нос, взметнул кончики ее
волос и улетел. Ей стало грустно.
"Что может случиться..."
Это больше не было важным.
"Вот что есть - вот что имеет значение".
Она глубоко вздохнула. Сильнее запахло корицей. Меланж. Поблизости
спайс и черви. Черви чуют ее присутствие. Когда же воздух станет нас-
только сухим, чтобы песчаные черви стали больше и дали тот урожай, кото-
рый они давали на Дюне?
Планета и пустыня.
Она рассматривала их как две части одной той же саги. Как раз так,
как видели их Бене Джессерит и человечество, которому они служили. Рав-
ные части. Каждая без порядка приходит в упадок, становясь пустышкой с
утраченной целью. Возможно, не лучшая смерть, но беспорядочное движение.
Они создали угрозу победы Достопочтенных Мэтров. И направляла их слепая
жестокость!
"Слепцы во враждебной вселенной".
И именно поэтому Тиран сохранил Сестер.
"Он знал, что он дал нам только путь без направления. Игра в зайцев и
собак, устроенная шутником, что в конце концов ни к чему не приводит.
Хотя поэт в своем праве..."
Она припомнила его "Поэму Памяти" из Дар-эсалата, остаток крушения,
который сохранился в Бене Джессерит.
"И для чего же мы сохраняли его? Чтобы теперь мне этим наполнить мыс-
ли? Забыть на миг то, с чем я могу столкнуться завтра?"
Дивную ночь поэта
Наполни невинностью звезд.
Шаг лишь до Ориона.
Взгляд его видит все,
В наших генах навек
Застывая клеймом.
Приветствуй же тьму и воззри,
Ослепленный последним закатом -
Вот обнаженная вечность!
Внезапно Шиана почувствовала, что получила шанс стать творцом оконча-
тельно, наполнившись до краев и получив чистую поверхность, где она смо-
жет творить по воле своей.
"Неограниченная вселенная!"
Слова Одрад, оставшиеся в памяти после того, как ее впервые показали
бенегессериткам для их целей, вновь вернулись к ней.
- Почему мы так смотрим на тебя, Шиана? Это же так просто. Мы узнали
в тебе то, что так долго ждали. Ты явилась, и мы увидели, что это свер-
шилось.
"Это"? Как же наивна я была!"
- Что-то новое восходит над горизонтом.
"Моя миграция будет искать новое. Но... я должна найти планету с лу-
нами".
Если смотреть с одной стороны, то вселенная находится в броуновском
движении, и ничего нельзя предсказать на элементарном уровне. Муаддиб и
сын его Тиран замкнули туманную сферу там, где существует движение.
Повести Гамму
Мурбелла вступила во времена несоответствующего опыта. Сначала это
утомляло ее, поскольку она видела свою жизнь множественным зрением. Хао-
тические события на Узловой вызвали кучу срочно необходимых дел, от ко-
торых она не смогла бы отвязаться, даже возвратившись в Дом Ордена.
"Я предупреждала тебя, Дар. Ты не можешь этого отрицать. Я говорила,
что они могут превратить победу в поражение. И теперь посмотри на кучу
мусора, что ты вывалила мне на колени! Счастье, что мне удалось спасти
что было в моих силах".
Этот внутренний протест почти запутал ее в событиях, которые вознесли
ее к благоговейной высоте.
"Что еще могла я сделать?"
Память показала Стрегги, рухнувшую наземь в бескровной смерти. Эта
