кие путешествия сделали это не только возможным, но и привлекательным.
Они спрятались на бесчисленных планетах - их собственное Рассеивание - и
вероятно, они управляют планетами, где живут исключительно их люди. Это
не означает, что они оставили практики древних веков, к которым прибега-
ли когда-то из необходимости выжить. Можно с уверенностью утверждать,
что старая религия существует до сих пор, хотя и в несколько измененном
виде. И, вероятно, раввин старых времен не почувствует себя не на месте
за менора саббаты в еврейском доме наших дней. Но конспирация их такова,
что всю жизнь вы можете работать бок о бок с евреем и ни о чем не подоз-
ревать. Они называют это "Полным Прикрытием", хотя и сознают его опас-
ности".
Это Луцилла приняла без единого вопроса. То, что держится в такой
тайне, будет воспринято как опасность любым, кто хотя бы заподозрит о
его существовании. "А зачем же еще они держат все в секрете? Ответь мне
на это!"
Кристалл продолжал вливать свои секреты в ее сознание:
"Под угрозой раскрытия, они демонстрируют стандартную реакцию: "Мы
жаждем религии наших корней. Это воскрешение, возвращающее все лучшее,
что было в нашем прошлом".
В подобном ходе событий не было ничего нового. Всегда существовали
"рехнувшиеся воскрешатели". Это гарантированно вызывало волну любо-
пытства. "Они? О так это снова свора воскрешателей".
"Маскирующая система (продолжал кристалл) в нашем случае успеха не
имела. У нас свое собственное хорошо документированное еврейское насле-
дие и фонд Иной Памяти для объяснения причин подобной конспирации. Мы не
вмешивались в сложившуюся ситуацию до тех пор, пока я. Великая Мать, во
время и после битвы Коррин (Действительно древность.) увидела, что наша
Община нуждается в тайном обществе, группе людей, которая быстро среаги-
ровала бы на наши требования о поддержке".
Требования. В Луцилле пробудился здоровый скептицизм.
Великая Мать из далекого прошлого предусмотрела и такую реакцию.
"Иногда мы предъявляем требования, которые они не могут не удовлетворить
или обойти. Но и нам они предъявляют свои".
Луцилла почувствовала, как погружается, запутывается в чуть ли не
мистической загадке этого подпольного общества. Ее неуклюжие запросы в
Архивах вызывали по большей части отказ предоставить информацию. "Евреи?
Что это такое? Ах, да - древняя секта. Займись этим сама. У нас нет вре-
мени на пустые исследования в области религии".
Однако кристалл еще не кончил:
Евреев забавляет, а иногда раздражает то, что они рассматривают как
наши попытки копировать их. Задокументированное в наших отчетах домини-
рование женской линии для контроля порядка зачатий, воспринимается как
еврейская черта. Евреем является только тот, чья мать еврейка. Диаспора
будет запомнена, - заключил кристалл. - Сохранение этого в тайне - дело
нашей чести".
Луцилла подняла с головы полусферу.
- Ты - наилучший кандидат для исключительно деликатной миссии на Лам-
падас, - проговорила Одрейд, возвращая кристалл в его тайное хранилище.
Но это же прошлое и вероятно оно давно уже мертво. Взгляни-ка, куда
завела меня "деликатная миссия", Одрейд!
С высоты второго этажа сельского домика на Гамму Луцилла увидела, как
на участок прибыл огромный грузовоз. Внизу под ней сновали люди. Со всех
сторон встретить грузовоз с бобами и овощами подходили работники. До нее
доносился едкий запах рубленого костного мозга.
От окна Луцилла не отодвинулась. Хозяин снабдил ее местной одеждой -
длинным платьем из желтоватосерого драпа и ярким голубым шарфом, чтобы
скрыть ее песочного цвета волосы. Очень важно не привлекать к себе неже-
лательного внимания. Она еще раньше видела, как несколько женщин нена-
долго останавливались поглазеть на работу в поле. Ее присутствие здесь
можно принять за простое любопытство.
Это был большой грузовоз, его носители, работая над грузом продукции,
сложили его по отчетливо различимым секциям. Оператор стоял в прозрачной
кабине впереди, руки на рулевом колесе, глаза устремлены вперед. Широко
расставив ноги, он как бы полулежал на сетке гибкой поддержки левым бед-
ром касаясь панели электричества. Это был крупный мужчина со смуглым
морщинистым лицом и тронутыми сединой волосами. Его тело было продолже-
нием сложного механизма - тяжелое направляющее движение. Проезжая мимо,
он на мгновение скользнул взглядом по Луцилле, потом вновь сосредоточил-
ся на тракте, ведущем на обширную погрузочную площадку, обозначенную
зданиями под ней.
Встроен в свою машину, - подумала она. Дает представление о том, как
люди подлаживаются под то, что они делают. В этой мысли Луцилла ощутила
уходящую силу. Если ты слишком подлаживаешься к чему-то одному, другие
способности атрофируются. - Мы становимся тем, что делаем.
Внезапно она увидела саму себя оператором какой-то огромной машины, в
этом ментальном образе она ничем не отличалась от мужчины в грузовозе.
Громадина прогромыхала мимо нее прочь из двора, причем ее оператор не
уделил ей больше никакого внимания. Один раз он ее видел. К чему отвле-
каться во второй?
Мой хозяин, подыскивая убежище, сделал мудрый выбор, подумалось ей.
Скудно населенная местность с надежными работниками в непосредственной
близи и нелюбопытными прохожими. Тяжелая работа умеряет любопытство.
Когда ее везли сюда, она не преминула обратить внимание на характер
местности. Был вечер, и люди уже потянулись к своим домам. Плотность го-
родского населения можно оценить по тому времени, когда останавливается
работа в городе. Все рано по постелям, и вот вы уже в свободном регионе.
Ночная активность говорит о том, что люди в городе беспокойны, дерганы,
раз сознают, что остальные не спят, полны сил и слишком близко.
Что навело меня на такую задумчивость?
В начале первого отступления Общины Сестер, еще до страшнейших беше-
ных атак Чтимых Матер, Луцилла испытывала определенные трудности, стара-
ясь осознать общее убеждение, что "кто-то охотится на нас с одним наме-
рением - убить".
Погром! Вот как назвал это рабби, прежде чем уйти сегодня утором
"посмотреть, что я могу для тебя сделать".
Она знала, что рабби намеренно употребил это слово, исполненное глу-
бокой древности и горечи воспоминаний. Но с момента первого своего опыта
на Гамму до этого погрома Луцилла чувствовала, сколь плотным кольцом
сжимаются вокруг нее обстоятельства, которые она не в силах контролиро-
вать.
Тогда я тоже была беженкой.
В ситуации, в которой в настоящее время оказалась Община Сестер, было
немало сходного с тем, что ей пришлось выстрадать в правление Тирана, за
исключением одного - Бог Император, судя по всему (в ретроспективе), ни-
когда не намеревался уничтожить Дочерей Джессера, только управлять ими.
И этого он безусловно добился!
Где этот проклятый рабби?
Это был большой, сильный человек в старомодных очках. Борода его вы-
горела под палящим солнцем. Немного морщин, хотя по голосу и движениям
этого человека она ясно прочла его возраст. Очки заставляли сосредото-
чить внимание на глубоко посаженных карих глазах, что вглядывались в нее
с таким странным напряжением.
- Чтимые Матер, - сказал он (прямо в этой комнате с голыми стенами на
втором этаже), когда она объяснила, в какое затруднительное положение
попала. - Ну надо же! Это будет сложно.
Этого ответа Луцилла ожидала и, что важнее, видела, что он тоже это
знает.
- Здесь навигатор Гильдии на Гамму тоже помогает тебя разыскивать. Он
- с Эдрика, очень могущественный, как мне говорили.
- Во мне кровь есть Сионы. Он не может меня видеть.
- Также как и меня или моих людей - по тем же причинам. Знаешь, мы,
евреи, привыкли приспосабливаться к необходимости.
- Этот Эдрик - не более чем жест, - отозвалась она.
- Он мало что может.
- Но они привезли его сюда. Боюсь, нам не найти способа безопасно
отослать тебя с планеты.
- Что тогда мы можем сделать?
- Посмотрим. Мои люди не совсем беспомощны, понимаешь?
Луцилла распознала искренность и беспокойство за ее судьбу. Он спо-
койно продолжал, рассказывая о сопротивлении сексуальным обольщениям
Чтимых Матер, "делать это незаметно, так чтобы не вызвать их ярости".
- Пойду расскажу новости кое-кому на ухо, - сказал он.
Как это ни странно, от этих слов она почувствовала, как возвращается
к жизни. Зачастую в том, как ты попадаешь в руки профессиональных вра-
чей, есть что-то отстраненное и жестокое. Она искала поддержки в знании
о том, что последователи Сук проходят кодирование на то, чтобы остро
чувствовать твои нужды, оказывать сочувствие и поддержку. (Все то, что
может только встать поперек дороги в случае опасности.)
Бессознательно она приложила усилие, чтобы вернуть себе утраченное
спокойствие, концентрируясь наличной мантре, которую она извлекла из об-
разования смертисоло, в одиночку.
Если мне придется умереть, я должна передать комуто этот трансцедент-
ный урок. Я должна уйти безмятежно.
Это помогло, но она по-прежнему чувствовала озноб. Рабби ушел слишком
давно. Что-то не так.
Права ли я была, доверившись ему?
Несмотря на растущие мрачные предчувствия, Луцилла заставила себя за-
няться практикой наивности Бене Джессерит, возвращая в сознании сцены
встречи с рабби. Ее прокторы называли это "невинностью, которая естест-
венно сочетается с неопытностью, состояние, часто путаемое с невежест-
вом". В этой наивности сливались все вещи и события. Состояние это было
близким к деятельности Ментата. Информация поступала без предвзятого
вмешательства памяти. "Ты - зеркало, в коем отражается Вселенная. В этом
отражении весь твой опыт. Из твоих чувств возникают образы. Выстраивают-
ся гипотезы. Важные, путь даже неверные. Это исключительный случай, где
даже больше, чем одно неверное исходное данное, вместе могут выдать на-
дежное решение".
- Мы с готовностью послужим тебе, - говорил рабби.
Можно гарантировать, такое насторожит любую Преподобную Мать.
Объяснения кристалла Одрейд внезапно показались неадекватными. Это
почти всегда выгода. Она восприняла это как цинизм, но цинизм, происте-
кающий из обширного опыта. Попытки вытеснить его из человеческого пове-
дения всегда разбивались о камни приложения на практике. Социализирующие
и коммунистические системы меняли лишь расчеты, которыми измерялась вы-
года. Невероятных размеров управленческая бюрократия - силой был расчет.
Луцилла предостерегала саму себя, что проявления его всегда одни и те
же. Взгляни только на дорогую ферму рабби! Убежище отошедшего от дел
доктора Сук? Она видела, что лежало за этим хозяйством: слуги, еще более
роскошные аппартаменты. А должно быть и больше. Не важно, в рамках какой
системы, все оставалось неизменным: лучшая еда, прекрасные любовницы,
беспрепятственное передвижение, великолепные условия отдыха.
Это становится очень у томительно, если сталкиваться с подобным столь
же часто, как это выпало мне.
Она понимала, что образы в ее разуме беспорядочно мерцают, но
чувствовала, что не в силах сделать чтолибо, чтобы это предотвратить.
Выживание. На дне выставляемых любой системой требований всегда лежит
выживание. А я угроза выживанию рабби и его людей.
Он лебезил перед ней. Бдительно следи за теми, кто подлизывается к
нам, вынюхивая все те силы, какими, полагают, мы обладаем. Как лестно
обнаружить толпы слуг, ждущих, жаждущих исполнить любую нашу прихоть!
Насколько это расслабляет.
Ошибка Чтимых Матер.
Что же задерживает рабби?
Прикидывает, сколько удастся вытянуть из Преподобной матери Луциллы?
Где-то внизу хлопнула тяжелая дверь, от чего задрожал пол второго
этажа. Торопливые шаги по лестнице. Как примитивны эти люди. Лестницы!
Луцилла повернулась на звук открывающейся двери. Рабби принес с собой в
комнату богатый, обволакивающий запах меланжа, но остановился у двери,
