решений. Слабая, темнокожая беспризорница с выгоревшими каштановыми во-
лосами превратилась в уравновешенную Преподобную Мать. Кожа оставалась
все такой же темной от многих часов, проводимых на свежем воздухе. Воло-
сы - такими же выгоревшими. Правда, глаза стали непреклонными и целиком
синими, подчеркивая: "Я прошла Агонию".
Что же такое я чувствую в ней?
Шиана перехватила взгляд Одрейд (бене-джессеритская наивность) и по-
няла, что в нем отражалась давно довлеющая конфронтация.
У меня нет никакой защиты, кроме правды, и, надеюсь, она удержится от
исповеди.
Одрейд с большим вниманием глядела на свою бывшую ученицу, дав волю
всем чувствам.
Страх? Что я чувствую? Что-то в разговоре?
Твердость голоса Шианы была превращена в мощный инструмент, раздра-
жавший со времени первой же встречи Одрейд. Естественная сущность Шианы
(если можно так сказать, сущность Свободных!) была обуздана и перенап-
равлена. Было отшлифовано ядро жертвенности. Ее способность любить и не-
навидеть была сдержана крепкой уздой.
Откуда у меня такое ощущение, будто она хочет сдержать меня?
Одрейд внезапно ощутила свою уязвимость.
Эта женщина ознакамливалась с моей крепостью изнутри. И теперь нельзя
уже было забывать об этом.
На ум пришла беседа с Тамейлан: "Она из сохраняющих себя для себя.
Помнишь сестру Швангью? Она такая же, только лучше. Шиана знает, куда
направляется. Надо тщательней следить за ней. Кровь Атридесов, понима-
ешь?"
"И я из Атридесов, Там."
"Мы никогда не забываем об этом! Ты думаешь, мы будем стоять и смот-
реть, если Великая Мать решила самовоспитываться? Есть пределы нашему
терпению, Дар".
- И вправду, этот визит запоздал, Шиана.
Тон Одрейд встревожил Шиану. Она ответила на него резким взглядом,
который в Сестринстве называют "БГ безмятежный", и едва ли во всей Все-
ленной можно было найти более безмятежной маскировки, чем в этом взгля-
де. Это был не просто барьер, это было нечто. Любое отклонение от этой
маски было для нее разрушительным. Сама по себе она была оскорблением.
Шиана тут же поняла это и рассмеялась.
- Я знала, что ты придешь спрашивать! Беседа с Дунканом, верно? - По-
жалуйста, Великая Мать! Не отрицайте этого.
- Совершенно, Шиана.
- Он хочет, чтобы кто-нибудь защитил его в случае нападения Чтимых
Матре.
- И все? - Она что, держит меня за набитую дуру?
- Нет. Его интересует информация о наших намерениях в случае нападе-
ния Чтимых Матре.
- Что ты сказала ему?
- Все, что могла. - Правда - мое единственное оружие. Мне надо отв-
лечь ее.
- Ты разделяешь его мысли, Шиана?
- Да!
- И я тоже.
- Но не Там и не Белл?
- Мои осведомители сообщают, что сейчас Беля готова терпеть его.
- Белл? Терпеть?
- Ты неверно оценила ее, Шиана. Это - твой порыв, - Она что-то скры-
вает. Что ты сделала, Шиана?
- Шиана, ты думаешь, что сработаешься с Белл?
- Потому что я надоедаю ей? - Работать с Белл? Что она имеет в виду?
Не Белл должна возглавлять этот проклятый проект Миссионарии!
Уголки рта Одрейд слегка подергивались. Очередная выходка? Неужели?
Шиана была главным предметом сплетен в столовых Централа. Рассказы о
том, как она надоедала Воспитательницам (особенно Белл) и весьма де-
тальные отчеты об обольщениях, вскармливаемые сравнениями с Чтимыми Мат-
ре, принесенными Мурбеллой, были приправлены спайсом почище еды. Одрейд
слышала обрывки разговоров не далее, как два дня назад. "Она сказала: (Я
воспользовалась методом "позволь мне дурно вести себя". Очень действует
на мужчин, считающих, что они выгуливают тебя по дорожке в саду)".
- Надоедаешь? Ты правильно выразилась, Шиана?
- Подходящее слово: видоизменить, борясь с заложенными склонностями.
И в тот самый момент, когда с губ слетели слова, Шиана поняла, что
допустила промах.
Одрейд почувствовала напряженную тишину. Видоизменить? Взгляд ее вер-
нулся к той странной черной груде в углу. Она посмотрела на нее с отре-
шенностью, которая удивила ее.
Зрелище захватывало. Она попыталась найти согласованность, какую-то
подсказку. Но не смогла, даже напрягшись до предела. И в этом цель.
- Оно называется "Пустота", - сказала Шиана.
- Твое? - Пожалуйста, Шиана. Скажи нет. Скажи, что автор там, куда
мне не добраться.
- Я создала это ночью неделю назад.
А черный плаз - единственная видоизмененная тобою вещь?
- Изумительное замечание по поводу искусства в целом.
Но не искусства в частности.
У меня есть связанная с тобою Шиана проблема. Ты тревожишь некоторых
сестер, - И меня. Есть в тебе дикий пунктик, который мы никак не найдем.
Генные следы Атридесов, которые Дункан предложил поискать, заложены в
твоих клетках. Что они дают тебе?
- Тревожу Сестер?
- Особенно когда они вспоминают, что ты - моложе всех, когда-либо
прошедших Агонию.
- Ну, кроме Отклонений.
- И ты что, тоже?
- Великая Мать? - Она никогда умышленно не ранила моих чувств просто
так.
- Ты прошла через Агонию, влекомая своей непокорностью.
- А может лучше сказать, что я воспротивилась зрелому совету. - Юмор
иногда смущал ее.
В дверях появилась Престер, помощница Шианы. Она постукивала по сте-
не, пока на нее не обратили внимания.
- Вы велели мне немедленно сообщить вам о возвращении поисковой бри-
гады.
- О чем они сообщают?
Облегчение в голосе Шианы?
- Бригада номер восемь хочет, чтобы взглянули на их результаты.
- Они всегда этого хотят!
Интонация Шианы была подчеркнуто разочарованной:
- Не хотите ли взглянуть со мной на их результаты, Великая Мать?
- Я подожду здесь.
- Я ненадолго.
- Когда они ушли, Одрейд подошла к западному окну: ясный вид на лежа-
щую за крышами новорожденную пустыню. Маленькие дюны. Почти закат и су-
хая жара, так напоминающая о Дюне.
Что скрывает Шиана?
Молодой парень, почти мальчик, загорал голышом на соседней крыше, ле-
жа кверху животом на матрасе цвета морской волны, набросив на лицо золо-
тое полотенце. Загар у него был бронзовым, под цвет полотенца и рыжева-
тых волос. Ветерок приподнял уголок полотенца, забросив его на лицо. Ус-
тало двинулась вялая рука и восстановила покров.
Как он может бездельничать? С ночной смены? Может быть.
Безделье не поощрялось, а он выставлял его напоказ. Одрейд улыбнулась
сама себе. Могли простить любого, приняв за ночного работника. Он мог
рассчитывать на это. Весь фокус заключался в том, чтобы не попасться на
глаза тому, кто знал обратное.
Я не буду спрашивать. Разум заслуживает награды. И, в конце концов,
может, - он и действительно с ночной смены.
Она подняла взор. Вдали разворачивалась новая картина: неземной за-
кат. Над горизонтом была прочерчена узкая полоска оранжевого; вздымающа-
яся на месте, куда только что село солнце. Серебряно-голубой цвет над
оранжевой полоской темнел, уходя ввысь. Она не раз видела такое на Дюне.
В метеорологические объяснения она старалась не вдаваться. Лучше дать
глазам впитать эту сиюминутную красоту, а ушам и коже - почувствовать
внезапное спокойствие, распространяющееся вокруг после резко наступающей
темноты, стирающей оранжевую грань.
Краем глаза она заметила, что юноша собрал матрас, полотенце и скрыл-
ся за вентилятором.
Из коридора послушался топот. Вбежала запыхавшаяся Шиана:
- Они нашли залежи спайса в тридцати кликах от нас! Небольшие, но
плотные! - выдохнула она.
- А это не ветряные наносы? - засомневалась Одрейд.
- Не похоже. Я установила за ними круглосуточное наблюдение, - Шиана
взглянула на окно, у которого стояла Одрейд. Она видела Требо. Навер-
ное...
- Я уже спрашивала тебя, Шиана, сможешь ли ты работать с Белл. Это
важный вопрос. Там стареет и уже вскоре надо будет искать ей замену. Бу-
дет голосование, конечно.
- Я? - Это было полной неожиданностью.
- Мой первый кандидат. - Теперь повелительно. - Я хочу, чтобы ты была
рядом, и я смогла бы следить за тобой.
- Но я думаю... ведь план Миссионарии...
- Может подождать. И найдется другой пастух червей... если эти залежи
спайса - наша надежда.
- А? Да... несколько наших людей, но ни одна из них... Разве вы не
хотите проверить, повинуются ли мне Черви?
- Работа в Совете на это не повлияет.
- Я... ну, вы видите, насколько я удивлена.
- Я бы сказала, ошеломлена. Скажи мне, Шиана, что тебя в эти дни
действительно интересовало?
Расследование продолжается. Ну, Требо, помогай мне.
- Обеспечение нормального развития пустыни, - Правда! - И конечно же
моя сексуальная жизнь. Вы видели юношу на крыше? Требо, новенький. Его
послал для шлифовки Дункан.
Даже когда Одрейд уже ушла, Шиана пыталась понять, что такого весело-
го нашлось в этих словах. Впрочем, от Великой Матери удалось-таки укло-
ниться.
Не было нужды даже в уступках правде: "Мы обсуждали возможность на-
нести на Тега штамп и этим воскресить память Башара".
Удалось избежать полной исповеди.
Великая Мать так и не узнала, что я проникла в способ реактивации
тюрьмы не-кораблей и узнала, как обезвредить установленные там Беллондой
мины.
Никакие сладости не скроют определенные типы горечи. Если горько -
выплюнь. Так поступали наши давние предки.
Кода.
Мурбелла поднялась ночью, продолжая видеть сон, хоть и проснувшись и
четко воспринимая окружающее: спящего рядом Дункана, слабое потрескива-
ние машин, проекцию времени на потолке. Позже она настояла на том, чтобы
Дункан спал вместе с нею, боясь оставаться в одиночестве. Он винил ее в
четвертой беременности.
Она сидела на краю кровати. Комната казалась нереальной в неверном
свете хронопроектора. Видения не исчезали.
Дункан заворчал и перевернулся в ее сторону. Брошенная рука упала ей
на колени.
Она чувствовала, что причиной этого вторжения в разум был не сон, хо-
тя оно и обладало некоторыми его признаками. Это был результат занятий
Бене Джессерит. Они и их проклятые предложения насчет Скитейла... и во-
обще всего! Они убыстряли темп, которым она и так уже не могла управ-
лять.
Этой ночью она заблудилась во внутреннем мире слов. Причина была яс-
на. Беллонда утром обучила Мурбеллу девяти языкам и провела подозри-
тельную ученицу по дороге разума, называемой "Лингвистическим Наследи-
ем". Но влияние Белл на это ночное безумие не спасало.
Кошмар. Она была существом микроскопических размеров, загнанная в ог-
ромное звенящее эхом пространство, разрисованное огромными буквами,
встречающими ее везде, куда бы она не повернулась: "Резервуар данных".
Оживленные буквы с перекошенными челюстями и страшными, тянущимися к ней
щупальцами.
Хищные звери, а она - их добыча. Уже проснувшись и понимая, что она
сидит на краю своей постели, а на ее коленях лежит рука Дункана, она все
равно видела зверей. Они собирались у нее за спиной. Она знала, что ее
затягивает назад, хотя тело и не двигалось. Они тащили ее на страшную
пытку, которую она не могла видеть. Она не повернет головы! Она не
только видела этих тварей (они закрывали элементы спальни), но и слышала
какофонию их речи на девяти языках.
Они разорвут меня на части. Хотя она и не могла развернуться, она
знала, что ждет ее: еще большее количество зубов и когтей. Угроза кру-
гом! Если она будет загнана в угол, они набросятся, и она обречена.
Готова. Мертва. Жертва. Под пыткой. Легкая добыча.
Ее переполнило отчаяние. Почему Дункан не проснется и не спасет ее?
Его рука была свинцовым грузом, частью душащих ее сил, и позволяла этим
тварям заталкивать ее в причудливую ловушку. Она дрожала. По ее телу
стекал пот. Ужасные слова! Они объединялись в гигантские комбинации.
Тварь с клыками-кинжалами подошла прямо к ней, и она опять увидала в
черноте ее разверстой пасти, между клыками, слова.
