Мурбелла вывела его из задумчивости:
- Можешь разделять их мечты, какими бы они не были, но...
- Растите, люди!
- Что?
- Вот их мечта. Чтобы люди вели себя по-взрослому, а не как злые дети
на школьном дворе.
- Мама знает лучше?
- Да... Я уверен в этом.
- Так ты именно так видишь их? Хоть и называешь ведьмами.
- Это хорошее слово. Ведьмы ведают загадочные вещи.
- И ты не веришь, что это просто долгое жесткое обучение плюс спайс и
Агония?
- Что вера может с этим поделать. Неизвестность порождает собственную
мистику.
- Но ты не считаешь, что они дурачат людей, заставляя их исполнять
чужую волю?
- Наверняка это так.
- Слова - оружие. Голос. Штамповка...
- Никто так не красив, как ты.
- Что такое красота, Дункан?
- Есть, конечно, красота в различных стилях.
- Она именно так и сказала: "Стили основываются на воспроизводящих
корнях, лежащих настолько глубоко в нашем расовом псише, что мы не осме-
ливаемся убрать их". Так что они собирались сунуться и сюда, Дункан.
- Может, их что-то испугало?
- Она сказала: "Мы не ввергнем наших потомков в то, что считаем бес-
человечным". Они судят, они и осуждают.
Он подумал о чужих фигурах видения. О Лицевых Танцорах. И спросил:
- Как аморальные тлейлаксианцы? Аморальные - значит не человечные.
- Я почти различаю тиканье вертящихся в голове Одрейд шестеренок. Она
и ее Сестры: они смотрят, они слушают, они готовят любую реакцию, вычис-
ляют все.
Ты этого хотел, дорогой? Он попал в ловушку. Она была права и ошиба-
лась. Цель оправдывает средства? Но как он мог оправдать потерю Мурбел-
лы?
- Ты считаешь их аморальными? - спросил он.
Но она будто и не слышала:
- Всегда спрашивают себя, что теперь надо сказать, чтобы добиться же-
лаемой реакции.
- Какой реакции? - Может она услышать его боль?
- Ты не узнаешь, пока не будет слишком поздно, - Она повернулась,
взглянув на него - совсем как Чтимые Матре, - Знаешь, как они поймали
меня?
Он не мог подавить осознания того, насколько жадно Сторожевые Псы
набросятся на ее последующие слова.
- Меня подобрали на улице после чистки Чтимых Матре. Кажется, вся эта
чистка затевалась лишь из-за меня. Моя мать была крайне красива, но для
них слишком стара.
- Чистка? - Сторожевые Псы захотят, чтобы я спросил.
- Они проходили по местности, и там исчезали люди. Ни тел, ничего.
Пропадали целые семьи. Объяснялось это наказанием за подготовку покуше-
ний на них.
- Сколько тебе было?
- Три... ну, четыре. Я играла с подружками на поляне под деревьями. И
внезапно послышался громкий шум и крики. Мы спрятались в расселине за
камнями.
Он был захвачен видением той драмы.
- Затряслась земля, - она ушла в воспоминания, - Взрывы. Потом стало
тихо, и мы вылезли. Весь край, на котором стоял мой дом, превратился в
воронку.
- И ты осиротела?
- Я помню своих родителей. Он был большим, крепким мужиком. А моя
мать, видимо, работала где-то служанкой. Они носили форму на работе, и я
помню ее в этой форме.
- Почему ты так уверена в смерти родителей?
- Наверняка я знаю, что была чистка, но она везде и всегда одинакова.
Крик, бегущие люди. Мы были перепуганы.
- Почему ты думаешь, что причина чистки заключалась в тебе?
- Это на них похоже.
Их. Какую победу наблюдатели увидят в одном единственном слове.
Мурбелла все еще была захлестнута воспоминаниями:
- Думаю, мой отец отказался уступить Чтимой Матре. Это всегда счита-
лось опасным Большой, красивый мужчина... сильный.
- И ты ненавидишь их?
- Почему? - Удивление его вопросом, - Если бы не это, я бы никогда не
стала Чтимой Матре.
Ее бессердечность ошеломила его.
- Значит, это стоит чего угодно!
- Любовь моя, тебя возмущает причина моего нахождения на твоей сторо-
не?
Туше!
- А тебе не хотелось бы, чтобы все произошло какнибудь иначе?
- Все уже произошло.
Столь крайний фатализм. Он не подозревал его в ней. Может, он был
обусловлен общением с Чтимыми Матре или чем-то из арсенала Бене Джессе-
рит?
- Ты была просто ценной находкой для их конюшен.
- Верно. Соблазнялки, так они нас звали. Мы рекрутировали ценных сам-
цов.
- И ты тоже.
- Я многократно окупила их вложения.
- Ты понимаешь, как это будет интерпретировано Сестрами?
- Не придавай этому большого значения.
- Так ты готова поработать над Скитейлом?
- Я не говорила этого. Чтимые Матре манипулировали мною без моего на
то согласия. Сестры нуждаются во мне и хотят использовать так же. Цена
моя будет высока.
Секунду он говорил с пересохшим горлом.
- Цена?
Она пристально взглянула на него:
- Ты, ты просто часть моей цены. Не работа над Скитейлом. И большая
прямота, которую они так любят, относительно причин моей необходимости
для них.
- Осторожно, любимая. Они ведь могут и сказать.
Она бросила на него взгляд, достойный Бене Джессерит.
- Как ты сможешь восстановить память Тега, не причинив боли?
Черт! А он только подумал, что на эту скользкую тропку они не вста-
нут. Выхода нет. В ее глазах читались догадки.
Мурбелла подтвердила их:
- Поскольку я не соглашусь, уверена, ты обсудил этот вопрос с Шианой.
Ему оставалось лишь кивнуть в ответ. Его Мурбелла разобралась в Сест-
ринстве глубже, чем ему казалось. И она знала, как его многочисленные
воспоминания гхол были восстановлены штамповкой.
Он внезапно увидел ее в качестве Преподобной Матери и чуть не закри-
чал, протестуя.
- Чем ты в этом отличаешься от Одрейд? - спросила она.
- Шиана училась на Штамповшицу, - слова его казались самой пустотой.
- От моего обучения это отличается?
В нем вспыхнул гнев.
- Ты предпочитаешь боль? Как Белл?
- Ты предпочитаешь защиту Бене Джессерит? - Голос, как нежные сливки.
Он почувствовал отдаленность в ее голосе, словно она уже превратилась в
холодную наблюдательницу из Сестринства. Они замораживали его любимую
Мурбеллу! Хотя в ней еще оставался огонек. Это обнадеживало. Она дышала
здоровьем, особенно став беременной. Сила и непосредственная радость
жизни. Вот что цвело в ней. Сестры отберут и задушат это.
Его внимательный взгляд успокоил ее.
В отчаянии он пытался понять, что делать.
- Я надеялась, мы будем друг с другом более искренни, - сказала она.
Очередная проверка Бене Джессерит.
- Я не согласна со многими их действиями, но не могу сказать, что не
доверяю их мотивам, - сказал он.
- Я узнаю их мотивы, когда переживу Агонию.
Он весь замер, поймав себя на мысли, что она может погибнуть. Жизнь
без Мурбеллы? Зияющая пустота, глубже которой нельзя представить. И нич-
то во всех его жизнях не сравнится с этим. Неосознанно он протянул руку
и погладил ее по спине. Кожа такая мягкая и тем не менее упругая.
- Я очень люблю тебя, Мурбелла. Ты - моя Агония.
Она задрожала от его прикосновения. Он почувствовал, что захвачен
чувствительностью, что в нем растет печаль, пока не вспомнил слова пре-
подавателя ментатов о "эмоциональных кутежах".
"Различие между чувством и чувствительностью легко ощутимо. Когда ты
избегаешь убийства чьего-то любимца на дороге, это - чувство. Когда ты
стараешься объехать любимца и убиваешь прохожих, это - чувстви-
тельность."
Она взяла его ласкающую руку и приложила ее к губам.
- Слова плюс тело - больше чего бы то ни было, - прошептал он.
Его слова вновь перенесли ее в кошмар, но теперь она ушла в него це-
ликом, сознавая, что слова - инструменты. Ее наполнял особый привкус
постижения, желание смеяться над собой.
Изгоняя бесов кошмара, она внезапно поняла, что никогда не видела
смеющейся Чтимую Матре.
Держа руку Дункана, она взглянула на него. Ментат подмигнул. Понимал
ли он, что она только что испытала? Свободу! Она перестала быть вопросом
ограничений и проторенностью неизбежной колеи ее прошлого. В первый раз
после допуска перспективы превращения в Преподобную Мать, ее осенил
смысл этого. Она почувствовала трепет и потрясение.
Нет ничего важнее Сестринства?
Они говорили о клятве, чем-то более таинственном, нежели слова Прок-
тора при посвящении помощниц.
Моя клятва Чтимым Матре - слово. Клятва Бене Джессерит - не больше.
Она вспомнила Беллонду, ворчащую, что дипломатов выбирают по склон-
ности к вранью. Как это по-детски! Угроза на школьном дворе: "Нарушишь
свое слово, я нарушу свое! Ня, ня, ня-аааа!"
Тщетно беспокоиться о клятвах. Гораздо важнее найти место в себе, где
обитает свобода. В этом месте чтото всегда прислушивалось.
Прижав голову Дункана к губам, она прошептала:
- Они прислушиваются. О, как они прислушиваются.
Не вступайте в конфликт с фанатиками, если не можете истощить их.
Противопоставляйте религию религии, только если ваши доказательства (чу-
деса) неистощимы или вы можете опутать ими так, что фанатики признают
вас боговдохновленным. Для науки издревле существовал барьер признания
покрова божественного откровения. Наука предельно связана с человеком.
Фанатики (и многие фанатично преданные чему-то одному) должны знать ваше
местонахождение, но, что более важно, знать, кто шепчет вам на ухо.
Миссионария Протектива, Начальное Обучение.
Течение времени изводило Одрейд, как изводит постоянное чувство прес-
ледования охотниками. Годы пронеслись так быстро, что дни превратились в
размазанные пятна. Два месяца споров для получения одобрения кандидатуры
Шианы на пост преемницы Там!
Беллонда отправилась на дневное наблюдение, пока Одрейд отсутствова-
ла, как сегодня, резюмируя отправку новых остатков Бене Джессерит в Рас-
сеяние. Совет продолжал это дело, но с неохотой. Предположение Айдахо о
тщетности этой стратегии вызвало волны ошеломления в среде Сестринства.
Отчеты теперь содержали новые планы защиты типа "на что можно рассчиты-
вать".
Когда Одрейд ближе к вечеру вошла в рабочий кабинет, Беллонда сидела
за столом. Щеки ее выглядели отекшими, а напряженный взгляд глаз свиде-
тельствовал о попытках подавить усталость. Дневные выводы, в соот-
ветствии с характерным для Белл стилем, обещали содержать резкие коммен-
тарии.
- Они одобрили кандидатуру Шианы, - сказала она, подталкивая к Одрейд
маленький кристалл. - Благодаря содействию Там. Новорожденный Мурбеллы
появится через восемь дней, как объявляет Саки.
Белл не сильно верила в докторов Сака.
Новорожденный? Она бывает чертовски безразлична к жизни! Одрейд по-
чувствовала, что ее пульс ускорился от мыслей о предстоящем.
Когда Мурбелла придет в себя после родов - Агония. Она готова.
- Дункан жутко нервничает, - сказала Беллонда, освобождая стул.
Опять Дункан. Эта парочка становится до боли знакомой.
Белл не закончила:
- И вы еще не спросили, но вестей от Дортуйлы нет.
Одрейд села за стол, разглядывая со всех сторон лежащий на ладони
кристалл. Доверенная помощница Дортуйлы, а теперь Преподобная Мать Фин-
тил не рискнет отправиться в путешествие на не-корабле или как либо пе-
редать сообщение, просто чтобы поразить Великую Мать. Никаких новостей о
судьбе наживки, проглочена она... или нет.
- Ты говорила Шиане о ее утверждении? - спросила Одрейд.
- Я оставила это вам. Она опять запаздывает со своим ежедневным отче-
том. Нехорошо для члена Совета.
Значит, Белл все еще не принимала своего назначения.
Ежедневные сообщения Шианы имели тенденцию повторяться: "Следов Червя
нет. Спайсовая масса нетронута."
Все, к чему обращались их надежды было весьма и весьма сомнительным.
Охотники из кошмаров подкрадывались все ближе. Напряжение росло. Взрыво-
опасность.
- Ты видела этот обмен между Дунканом и Мурбеллой достаточно часто.
Шиана скрывала именно это? И, если да, зачем?
- Тег был моим отцом.
- Какая деликатность! Преподобной Матери дурно от штампирования гхолы
отца Великой Матери!
