Не было абсолютно безопасного курса через конфликтующие силы, но она
считала, что Орден вооружен настолько хорошо, настолько способен. Проб-
лема была родственна той, что решают навигаторы Космического Союза, ведя
свой корабль сквозь подпространство так, чтобы избежать столкновения и
ловушки.
Ловушки, вот в чем ключ, и Одраде расставляет ловушки Ордена на тлей-
лаксанцев.
Когда Тараза думала об Одраде, что часто с ней случалось в напряжен-
ные моменты, их долгая взаимосвязь утверждала себя. Это было, как если
бы она глядела на выцветший гобелен, на котором некоторые фигуры все еще
остаются яркими. Самой яркой из всех, подтверждая положение Одраде близ-
ко к креслам управляющих Орденом, была ее способность отсекать детали и
извлекать удивительную сердцевину любого конфликта. Эта была форма того,
что являлось опасным атридосовским предвидением внутри нее. Использова-
ние этого скрытого таланта, было тем, что настораживало большинство оп-
позиции, и был единственный довод, что Тараза знавала ее наибольшую ве-
сомость. То, что работало глубоко под поверхностью, его скрытые передви-
жения, обозначаемые только внешними всплесками беспокойства, вот что бы-
ло проблемой!
- Использовать ее, но быть наготове ее устранить, - доказывала Тара-
за. - Нам все еще будет нужно большинство ее потомства.
Тараза знала, что может положиться на Лусиллу... если, конечно, Лу-
силле удалось найти убежище где-то вместе с Тегом и гхолой. Различные
убийцы обитают в Оплоте на Ракисе, разумеется. Оружие, может быть, скоро
запущено в действие.
Тараза испытала внезапное внутреннее смятение. Иные Памяти рекомендо-
вали наивысшую осторожность. Никогда больше не терять контроль над лини-
ями скрещивания! Да, если Одраде избегнет попытки ее устранить, то она
будет отчуждена навсегда. Одраде является полной Преподобной Матерью и
некоторые из них должны до сих пор оставаться в Рассеянии, не среди Пре-
подобных Черниц, которых наблюдал Орден... но все же...
Никогда больше! Таков был лозунг всей оперативной работы. Никогда
больше нового Квизатца Хадераха или еще одного Тирана.
Контролируй порождающих, контролируй их потомство.
Преподобные Матери не умирают, когда умирает их плоть. Они погружают-
ся все глубже и глубже в самую живую сердцевину Бене Джессерит, пока их
случайное назидание и даже их бессознательное наблюдение не становится
частью продолжающегося Ордена.
"Не наделай ошибок с Одраде!"
"Я знаю, что ты думаешь обо мне. Дар, с твоим "ограниченным теплом",
направленным на подругу старых школьных дней. Ты думаешь, что я потенци-
ально опасна для Ордена, но что я могу быть спасена от себя самой наблю-
дательными друзьями".
Тараза знала, что некоторые из ее советниц разделяют мнение Одраде,
тихо слушая и придерживая свои суждения. Большинство из них до сих пор
следуют руководству Верховной Матери, но многие знают о диком таланте
Одраде и распознали ее сомнения. Только одно удерживает всех Сестер в
узде - и Тараза не пыталась самообманываться на этот счет.
В основе всех действий любой Верховной Матери - глубочайшая верность
Ордену. Ничто не должно поставить под угрозу дальнейшее существование
Бене Джессерит, даже она сама. В ее точном и резком самосуждении Тараза
объясняла свою связь с продолжающейся жизнью Ордена.
Явно нет непосредственной необходимости устранять Одраде. И все же,
Одраде сейчас слишком близко к центру замысла с гхолой, и любая мелочь
может навести ее на понимание всего целиком, с ее-то изощренной воспри-
имчивостью. Большая часть неоткрытого ей скоро станет известной. "Мани-
фест Атридесов" - это почти игра наугад. Одраде, истинный создатель Ма-
нифеста, могла только достигнуть более глубокого прозрения, составляя
этот документ, но сами слова были наивысшим препятствием для откровения.
Вафф это оценит, знала Тараза.
Отвернувшись от темного окна, Тараза вернулась к своему песьему крес-
лу. Момент главного решения - идти или не идти - можно и отсрочить, но
промежуточные шаги следует предпринять. Она набросала в своем уме посла-
ние и изучила его, Отправляя распоряжение Бурзмали. Любимый ученик баша-
ра должен быть запущен в действие не так, как хочет Одраде.
Послание Одраде было совершенно простым по сути:
"Помощь в пути. Ты на сцене, Дар. Где дело касается безопасности Шиэ-
ны, используй собственный разум. Во всех других делах, которые идут
вразрез с моими приказами, проводи мой план".
Вот оно. Так тому и быть. У Одраде есть инструкции, главные наставле-
ния, которые она примет как "план", даже если разглядит недостатки моде-
ли. Одраде будет повиноваться. "Дар", чудесный штришок, подумала Тараза.
Дар и Тар. Это отверстие к ограниченному теплу Одраде не будет хорошо
защищено от направления Дар и Тар.
На длинном столе справа сервировано жаркое из зайца пустыни в соусе
сепеда. Другие яства, по часовой стрелке от дальнего коника стола спра-
ва: сирианский апломаж, чакка под стеклом, кофе с меланжем (обратите
внимание на ястреба Атридесов на электрокофейнике), пот-а-ойе, и, в
хрустальной булутанской бутыли искристое келаданское вино. Обратите вни-
мание на древний опознаватель ядов, скрытый в канделябре.
Дар-эс-Балат. Путеводитель по музейной экспозиции
Тег нашел Данкана в крохотном обеденном алькове, отходящем от ма-
ленькой кухоньки не-глоуба. Задержавшись на подходе к алькову, Тег вни-
мательно присмотрелся к Данкану: они здесь уже восемь дней, и парень,
похоже, наконец оправился от той странной ярости, что охватила его, ког-
да они вступили в переходник не-глоуба.
Сперва они оказались в неглубокой пещере, где стоял мускусный запах
местного дикого медведя. Задняя стена пещеры не была цельной скалой, хо-
тя могла бы обмануть любого исследователя. Крохотный выступ в скале был
тайным ключом, вход отворялся, если знать этот ключик или случайно натк-
нуться на него. Поворот - и полностью открывалась задняя стена пещеры.
Переходник, которой автоматически освещался ярким светом как только
наглухо закрывался вход позади, на стенах и потолке был покрыт изображе-
ниями грифонов Харконненов. Тег потрясенно подумал о Патрине, случайно
наткнувшемся и впервые попавшем в это место (шок! трепет! восторг!), и
упустил из вида реакцию Данкана, заметив ее только тогда, когда тихий
рык заполнил закрытое пространство.
Данкан остановился и рычал (это было почти стоном), кулаки стиснуты,
взгляд прикован к грифонам Харконненов на правой стене. Выражения ярости
и смятения поочередно брали верх на его лице. Он взметнул кулаки и, уда-
рив ими вырисовывавшиеся фигуры, разбил руки в кровь.
- Проклятие им всем до глубочайших адских ям! - вскричал он.
Это было странно взрослое ругательство, вылетевшее из такого почти
детского рта.
Не успел Данкан договорить эти слова, как его охватила непроизвольная
дрожь. Лусилла обняла его и погладила по затылку, успокаивая, почти
чувственно, пока дрожь не улеглась.
- Почему я так сделал? - прошептал Данкан.
- Ты узнаешь, когда восстановится твоя исходная память, - ответила
она.
- Харконнены, - прошептал Данкан и кровь прилила к его лицу. Он пог-
лядел на Лусиллу. - Почему я так сильно их ненавижу?
- Словами этого не объяснишь, - сказала она. - Ты должен ждать своих
воспоминаний.
- Я не хочу воспоминаний! - и Данкан мгновенно кинул испуганный
взгляд на Тега. - Нет! Нет, я их очень хочу.
Сейчас, увидев Тега, входящего в обеденный альков не-глоуба, Данкан
четко припомнил тот миг.
- Когда, башар?
- Скоро.
Тег огляделся вокруг. Данкан сидел в одиночестве за автоматически
прибирающимся столом, перед ним стояла чашка с коричневой жидкостью. Тег
узнал запах: один из щедро сдобренных меланжем продуктов из нуллентроп-
ных закромов. Закрома были настоящим кладезем экзотической еды, одежды,
оружия и других изделий - музей, ценность которого даже измерить нельзя.
Все в глоубе покрывал толстый слой пыли, но ничего из сделанных запасов
ни капельки не подпортилось. Все продукты до последней крошки сдобрены
меланжем, не до уровня меланжемана-обжоры, но весьма ощутимо. Даже кон-
сервированные фрукты были присыпаны спайсом.
Коричневая жидкость в чашке Данкана была одним из тех продуктов, ко-
торые Лусилла сначала попробовала сама, прежде чем объявила их годными
для поддержания жизни. Тег не знал в точности, как это удается Преподоб-
ным Матерям, но и его собственная мать обладала такой способностью. Они
определяли пригодность еды и питья с одной пробы.
При взгляде на разукрашенные часы, укрепленные на стене в закрытом
конце алькова, Тег понял, что сейчас позже, чем он думал - далеко за
третий час их условного полдня. Данкану следовало пока еще находиться в
хитроумно оборудованном зале для физических упражнений, но они оба заме-
тили, как Лусилла поднялась на верхние уровни глоуба, и Тег усмотрел в
этом возможность потолковать наедине.
Пододвинув кресло, Тег уселся по другую сторону стола.
- Я ненавижу эти часы! - сказал Данкан.
- Ты все здесь ненавидишь, - сказал Тег, мгновенно взглянув на часы.
Это была еще одна древность: круглый циферблат с двумя стрелками и циф-
ровым счетчиком секунд. Обе стрелки были приапическими - обнаженные фи-
гуры: мужчина с огромным фаллосом и женщина поменьше, с широко расстав-
ленными ногами. Каждый раз, когда стрелки часов встречались, мужчина
словно бы вводил свой фаллос в женщину.
- Мразь, - согласился Тег. Он указал на питье Данкана. Тебе оно нра-
вится?
- Нормальное, сэр. Лусилла говорит, мне следует выпивать это после
упражнений.
- Моя мать обычно готовила мне сходное питье после тяжелых упражне-
ний, - сказал Тег. Он наклонился вперед и вдохнул, припомнил вкус, сох-
ранившийся в его памяти, насыщенность меланжа в ноздрях.
- Сэр, как долго мы здесь пробудем? - спросил Данкан.
- До тех пор, пока нас не найдут нужные люди, или до тех пор, пока мы
не будем уверены, что нас не найдут.
- Но... отрезанные здесь от мира, как мы об этом узнаем?
- Когда я решу, что подошло время, я накину одеяло жизнеукрывающего
поля и отправлюсь в наружный дозор.
- Я ненавижу это место!
- Это очевидно. Но разве ты нисколько не научился терпению?
Данкан скорчил гримасу.
- Сэр, почему вы стараетесь не допустить, чтобы я оставался наедине с
Лусиллой?
У Тега при этих словах Данкана на полувыдохе перехватило дыхание. Он
знал, конечно, что этот парень заметил. А если Данкан - то, значит, и
Лусилла!
- По-моему, Лусилла не замечает, что вы делаете, сэр, - сказал Дан-
кан, - но это становится крайне очевидным, - он огляделся вокруг. - Если
бы это место не отвлекало так много ее внимания... куда это она так рва-
нула?
- По-моему, она в библиотеке.
- Библиотека!
- Согласен, это примитивно, но и привлекает, - Тег поднял взгляд к
резьбе на потолке кухни. Подошел решающий момент. Нельзя полагаться на
то, что внимание Лусиллы еще долго будет отвлечено. Тег, однако же, был
захвачен не меньше, чем она. В этих чудесах легко было затеряться. Весь
комплекс не-глоуба - приблизительно две сотни метров в - был окамене-
лостью, сохранившейся в неприкосновенности со времени Тирана.
Лусилла заговорила с ним об этом подсевшим шепотом:
- Послушай, а ведь Тиран, должно быть знал об этом месте.
Ментатное мышление Тега немедленно заинтересовалось этим предположе-
нием. "Почему Тиран позволил семье Харконненов разбазарить на эту затею
огромную часть остатков их прежнего богатства? Может быть, как раз по
этой самой причине - чтобы окончательно их разорить".
Цены на взятки и на перевозки с икшиа неких фабрик на кораблях Союза
должны были достигать астрономических цифр.
- Знал ли Тиран, что однажды нам понадобится это место? - спросила
Лусилла.
Тег согласился, что тут не избежать сил провидения, которые Лито II
