Феррары на седьмой день недели, когда господь бог отдыхает. А Макуотт
тем временем развернул машину, и Йоссариан вторично повел ее на цель,
потому что Аарфи ошибся в расчетах и Йоссариан не смог сбросить бомбы
с первого захода.
-- Я полагаю, нам надо еще разок зайти, а? -- спросил Макуотт по
переговорному устройству.
-- По-моему, тоже.
-- Ты уверен? -- спросил Макуотт.
-- Ага.
-- Как я рад, как я рад, мы попали к черту в ад! -- пропел Макуотт.
И они полетели обратно, в то время как машины других звеньев
разворачивались вдалеке в полной безопасности, так что теперь каждое
изрыгающее смерть орудие дивизии Германа Геринга осыпало снарядами
только их самолеты.
Полковник Кэткарт был человек мужественный и без малейших
колебаний сам вызывался посылать своих людей на бомбардировку любых
целей. Ни один объект не был слишком опасен для его полка, так же, как
Эпплби был под силу любой удар в настольном теннисе. Эпплби был
хороший летчик, а в настольный теннис играл, как бог. Мушки в глазах
не мешали ему выигрывать очко за очком.
Двадцать одна подача -- все, что ему было нужно, чтобы повергнуть
противника" в прах. Его успехи в настольном теннисе стали легендой. Он
выигрывал все встречи подряд, пока однажды вечером Орр, нахлебавшись
джину с лимонным соком, не трахнул Эпплби по лбу ракеткой за то, что
тот выиграл пять очков с первых пяти подач Орра. Орр швырнул ракетку в
Эпплби, а затем вскочил на стол и мощным прыжком сиганул с другого
конца стола, угодив обеими подошвами прямо в физиономию Эпплби. И
началась заваруха! Эпплби потребовалась добрая минута, чтобы
сбросить с себя Орра, который молотил его руками и ногами. Когда
Эпплби удалось встать на ноги, Орр ухватил его одной рукой за
рубашку, а другой размахнулся, намереваясь вышибить из него дух, но в
этот момент вмешался Иоссаоиан и оттащил Орра. Не уступая Йоссариану
ни ростом, ни бицепсами, Эпплби двинул его со страшной силой, отчего
Вождь Белый Овес почувствовал необычайный прилив радостного воз-
буждения и, обернувшись, хватил полковника Модэса по ноcy. Этим он
доставил тестю полковника, генералу Дриддлу такое душевное
удовлетворение, что генерал приказал Вождю Белый Овес отправиться в
палатку к доктору Дейнике и оставаться там под постоянным наблюдением
врача для поддержания отличной спортивной формы, чтобы Вождь мог
двинуть по носу полковника Модэса в любую минуту, когда это
потребуется генералу Дридлу. Иногда генерал Дридл специально приезжал
из штаба авиабригады с полковником Модэсом и своей медсестрой
полюбоваться, как Вождь Белый Овес дает по носу его зятю.
Вождь Белый Овес с большим удовольствием жил бы не у доктора Дейники,
а в трейлере, который он делил раньше с капитаном Флюмом, молчаливым,
усталым офицером службы общественной информации. По вечерам капитан
Флюм чаще всего проявлял пленки и печатал фотографии,
сделанные днем, чтобы разослать их потом вместе с информационными
бюллетенями. Капитан Флюм Засиживался допоздна в своей
фотолаборатории, а затем укладывался на койку и изо всех сил старался
не заснуть. На шею он вешал счастливый талисман -- кроличьи лапки -и
скрещивал указательный и средний пальцы. Oн смертельно боялся Вождя
Белый Овес. Капитана Флюма преследовала мысль, что однажды ночью,
когда он будет спать крепким сном Вождь Белый Овес подкрадется на
цыпочках и перережет ему горло от уха до уха.Эту идею подал капитану
Флюму сам Вождь Белый Овес: однажды, когда Флюм засыпал, тот
действительно подкрался на цыпочках и зловеще прошипел, что в одну
прекрасную ночь, когда Флюм будет крепко спать, он перережет ему горло
от уха до уха. Капитан Флюм похолодел -- на него в упор были нацелены
пьяные зрачки Вождя Белый Овес. Зрачки мерцали.
- Но за что? -- только и смог прохрипеть Флюм.
-- А просто так, ни за что, -- ответил Вождь Белый Овес.
Каждую ночь после этого капитан Флюм заставлял себя бодрствовать
как можно дольше. Этому способствовали кошмары, мучившие Заморыша
Джо. Напряженно прислушиваясь к еженощным завываниям Заморыша Джо,
капитан Флюм возненавидел его и стал мечтать о том, чтобы Вождь Белый
Овес подкрался однажды ночью на цыпочках к койке Джо и перерезал тому
горло от уха до уха. На самом же деле капитан Флюм большинство ночей
дрыхнул без задних ног, и ему только снилось, что он бодрствует. Эти
сны о том, что он будто бы не спит, были настолько убедительны, что он
просыпался каждое утро в полном изнеможении и тут же засыпал снова.
Вождь Белый Овес начал проникаться любовью к капитану Флюму за
его удивительные превращения. Вечером капитан Флюм укладывался в
постель жизнерадостным гуманистом, а утром просыпался мрачным
мизантропом, и Вождь Белый Овес гордился этим новым капитаном Флюмом
как творением рук своих. Он вовсе и не помышлял о том, чтобы
перерезать капитану Флюму горло от уха до уха. Когда он грозился
сделать это, или умереть от воспаления легких, или вызвать доктора
Деннику на индейскую борьбу, или стукнуть полковника Модэса по носу,
он просто шутил на свой манер. Единственное, чего желал Вождь Белый
Овес, когда изрядно поднабирался вечером, - поскорее лечь спать, но
из-за Заморыша Джо это частенько оказывалось невозможным. Кошмары
Заморыша Джо доводили Вождя Белый Овес до белого каления. Нередко ему
хотелось, чтобы кто-нибудь пробрался на цыпочках в палатку Заморыша
Джо и перерезал тому горло от уха до уха. Тогда бы вся эскадрилья,
за исключением капитана Флюма, могла спокойно спать по ночам. Хотя
Вождь Белый Овес продолжал на радость генералу Дридлу регулярно бить
по носу полковника Модэса, он все-таки не мог попасть в число
любимчиков начальства. И командир эскадрильи майор Майор тоже не
мог попасть в их число. Майор понял это, когда узнал, что назначен
командиром эскадрильи. Эту новость объявил полковник Кэткарт,
примчавшись в своем прыгающем козлом джипе на следующий день после
того, как над Перуджей был убит майор Дулут.
Полковник Кэткарт со скрежетом затормозил свой джип в нескольких
дюймах от края железнодорожной выемки. По другую сторону выемки
находилась покатая баскетбольная площадка, где майор Майор бегал с
мячом в компании офицеров и рядовых, с которыми почти успел
подружиться.
-- Вы назначены новым командиром эскадрильи! -- объявил ему тогда
полковник Кэткарт. -- Только не воображайте, что это что-то значит.
Это ничего не значит. Это значит лишь то, что вы -- новый командир
эскадрильи.
Круто развернув машину и отбросив бешено крутящимися колесами
струю мелкого гравия в лицо Майору Майору, полковник Кэткарт укатил
так же внезапно, как приехал. От услышанной новости Майор Майор
окаменел. Он стоял разинув рот, безмолвный, неуклюжий, с потертым
баскетбольным мячом в худых руках. А между тем семена зла, за один миг
посеянные полковником Кэткартом, уже пустили корни в душах солдат,
только что дружески игравших в баскетбол с Майором Майором... Подобно
всем прочим офицерам штаба авиаполка, за исключением майора Дэнби,
полковник Кэткарт был преисполнен демократического духа: он верил,
что все люди рождены равными, и потому с равным усердием помыкал
всеми подчиненными. Тем не менее он верил в своих людей. По его
словам, они по крайней мере на десять боевых заданий были лучше, чем
летчики любой другой части, а те, кто считал иначе, могли убираться ко
всем чертям. Однако, как узнал Йоссариан при первой встрече с экс-
рядовым первого класса Уинтергрином, единственный способ убраться ко
всем чертям заключался в том, чтобы налетать дополнительно десять
боевых заданий.
-- Я все-таки не понимаю, -- горячился Йоссариан, -- прав доктор
Дейника или нет?
-- А сколько, он сказал, нужно заданий?
-- Сорок.
-- Дейника говорит правду, -- подтвердил Уинтергрин.
-- Сорок заданий -- это все, что требуется налетать, во всяком
случае у нас, в двадцать седьмой воздушной армии.
Йоссариан просиял.
-- Значит, я могу отправляться домой, а? У меня сорок восемь.
-- Нет, ты не можешь отправляться домой, -- возразил Уинтергрин. --
Ты что, психопат или что-нибудь в этом роде?
-- Ну, а если психопат?
-- Сразу видно: плохо ты знаешь "уловку двадцать два".
Когда Заморыш Джо доставил Йоссариана обратно на Пьяносу, тот
снова обратился за разъяснением к доктору Дейнтое.
-- Выходит, я действительно обязан налетать пятьдесят боевых
заданий, так, что ли?
-- Пятьдесят пять, -- уточнил доктор.
-- Какие еще пятьдесят пять?
-- Теперь полковник хочет, чтобы все выполнили по пятьдесят пять
заданий.
Заморыш Джо громко, с облегчением вздохнул и расплылся в улыбке.
Йоссариан схватил Заморыша Джо за глотку и заставил его лететь обратно
к Уинтергрину.
-- А что мне сделают, -- спросил Йоссариан доверительным тоном, --
если я откажусь налетать эти дополнительные задания?
-- Вероятнее всего, мы вас расстреляем, -- ответил экс- рядовой
первого класса Уинтергрин.
-- Мы? -- воскликнул изумленный Иоссариаи. -- В каком это смысле
"мы"? С каких это пор ты на их стороне?
-- Если ты хочешь быть расстрелянным, то на чьей стороне,
по-твоему, должен быть я? -- сказал Уинтергрин.
Йоссариан растерянно захлопал глазами. Полковник Кэт карт снова
обвел его вокруг пальца.
7. Макуотт.
Обычно пилотом Йоссариана был Макуотт. Йоссариан считал его самым
ненормальным летчиком во всей эскадрилье,потому что Макуотт был
полностью в своем уме и тем не менее охотно участвовал в военных
действиях. Этот коротконогий, широкоплечий,улыбчивый парень
постоянно насвистывал веселые эстрадные мотивчики.Играя в покер, или
в очко, он громко щелкал картами по столу и этим доводил Заморыша Джо
до истерики.
-- Сукин ты сын! Ведь ты щелкаешь нарочно, только потому, что меня
это бесит! -- свирепо орал Заморыш Джо.
Тогда Йоссариан клал ему руку на плечо и заставлял угомониться.
-- Он мне назло это делает,чтобы завести меня.Проклятый сукин сын!
Макуотт виновато морщил прямой веснушчатый нос и клялся,что больше
никогда не будет щелкать картами, но постоянно забывал и снова щелкал.
Макуотт носил ворсистые шлепанцы, ярко-красную пижаму и спал на свеже-
выглаженных цветных простынях.Половину одной такой простыни ему как-то
раз вернул Милоу. Милоу обнаружил ее у хихикающего воришки и уговорил
его отдать добычу обмен на финики, взятые в долг у Йоссариана.
Похититель оказался сластеной и на сделку согласился. Впрочем, фиников
он так и не получил.
Милоу произвел на Макуотта глубокое впечатление. Он поражал всех,
особенно своего помощника по офицерской столовой капрала Снарка, тем,
что закупал яйца по семь центов за штуку, а продавал их по пять центов.
Однако впечатление,которое произвел на Макуотта Милоу, не шло ни в
какое сравнение с тем впечатлением,которое произвела на Милоу записка
доктора Дейники, касавшаяся Йоссариана.
-- Это еще что такое?! -- встревоженно закричал Милоу, когда
увидел, как два итальянца, работавшие на кухне, намереваются отнести в
палатку Йоссариана большую картонную коробку с пакетами сухофруктов
и банками фруктового сока.
-- Это для капитана Йоссариана, сэр, -- с высокомерной ухмылкой
сказал капрал Снарк. Капрал был интеллигентом и снобом. -- У него
есть письменное разрешение от доктора Дейники, дающее ему право
получать с кухни любые фрукты и фруктовые соки, какие он только
захочет.
-- Это еще что такое?! -- закричал возмущенный Йоссариан так, что
Милоу побелел.
-- Это -- лейтенант Милоу Миндербиндер, сэр, - сказал капрал Снарк,
