напали, вырезали, и с тех пор церковь лежит в руинах. Говорят, что вождь
нападавших осквернил алтарь человеческой жертвой, и здание утратило ореол,
стало обиталищем злых духов и насылает беду. Теперь и дикари к нему близко
не подходят.
- Хм... - Хольгер уставился в пол. Казалось, он держит на плечах весь
мир. Безусловно, Мартинус не шутил.
А зачем, собственно, Хольгеру возвращаться домой? Что его туда
влечет? Ну как же - приятели, воспоминания, знакомые, любимые пейзажи. Но
если честно, там не осталось никого и ничего, достойного настоящей тоски.
Война, голод, продажность, антигуманность. И если даже удастся вернуться,
он может оказаться в том самом времени на том самом месте. А ведь там он и
его друзья прижаты к земле огнем гитлеровцев, и шансов остаться в живих у
них нет, остается лишь умирать со слабеющей надеждой, что они проживут
столько, чтобы дать лодке достигнуть шведского берега.
Черт, и ведь все указывает на то, что тот мир не был ему родным. Его
родина здесь, а там он пребывал в изгнании. Конечно, тот мир выглядел
лучшим, более опрятным прибежищем...
Нет, запротестовала его упрямая совесть, и там хватает темных сторон
бытия. и разве тот мир позволит ему пережить такие приключения, как здесь.
Волосы Алианоры вспыхнули в солнечных лучах. Такой девушки Хольгер
еще в жизни не встречал. Если отказаться от глупой экспедиции на север и
уйти с Алианорой восвояси, его ждет не самая худшая участь. Король лесов.
Он наверняка сможет выкроить себе владения на этих бескнечных ниьих
землях. А если захочется более цивилизованной жизни, можно уехать с
Алианорой в Империю.
А дальше? Ведь Хаос готовится к войне. Он вспомнил, что Фарисеи
собираются распространить вечный полумрак на всю планету. И помнил, что
говорила фея Моргана насчет великолепных забав со звездами и планетами;
помнил о людях, их семьях, их надеждах, схваченных тенетами разрушения.
Нет у него выбора. Как у всякого честного человека в нынешние грозные
времена. Нужно приложить все силы, чтобы отыскать меч и пеедать его
законному владельцу, или самому сражаться им, если окажется, что Кортана
принадлежит ему. А уж потом - если у него будет "потом" - можно и
попытаться отыскать дорогу домой.
Он поднял голову:
- Я еду.
- Мы едем, - поправила Алианора.
- Как хочешь, сказал Мартинус тихо. - И помолись за удачу. Пусть тебя
бог убережет и поможет - ведь ты, думаю, едешь ради нас всех, - он вытер
глаза рукавом, потом заставил себя улыбнутся и сказал: - Ну вот и все с
этим. А теперь поговорим о счете, пере столь опасным путеествием нужно
уладить и такого рода дела...
Хольгер тяжко вздохнул.
- Как раз теперь у нас нет денег, - вмешалась Алианора. - но если ты
пришлешь счет немного погодя, мы позаботимся, чтобы он был оплачен сполна.
- А я-то думал, что денег у вас в избытке, - Мартинус заметно
поскучнел. - видите ли, в моем заведении не принято предоставлять креди
т...
- Но на твоей вывеске написано, что ты можешь творить всегда - полные
- кошельки... - заикнулся Хольгер.
- Это только реклама. Штришок для сздания полноценного образа.
- Мой старый добрый друг, - Алианора улыбнулась и взяла чародея за
руку. - ты ведь не будешь докучать воркотней о деньгах человеку, которому
предстоит спасти весь мир, правда? Заклятья будут твоим вкладом в это
великое предприятие. И твое имя будет прославлено в песнях.
- Но как я это объясню моим кредиторам? - запротестовал Мартинус.
- Ах, ну неужели неправда, что благородный поступок дороже всех
богатств мира, - Алианора погладила мага по щеке.
- В Библии ест мста, из ких можно сделать такой вывод, но...
- Ах, спасибо, дорогой друг! Я знала, что ты согласишься! Благодарю!
- Но... Вы не можете так... Я...
- Нет - нет, к чему слова? Ты нам достаточно помог, и было бы грешно
принять от тебя еще что-то. До свидания, мой благородный друг. - Алианора
поцеловала его в щеку, прежде чем он успел опомнится, вытолкнула Хольгера
за дверь. О эти женщины! - только и подумал датчанин. На постоялом дворе
они встретили разгуливавшего у крыльца Сараха. Он подошел к ним и низко
поклонился:
- Ваш друг гном сказал, что вы вскоре вновь отправитесь в путь.
- Да, - сказал Хольгер, перехватил взгляд хозяина и торопливо
добавил. - Быть может.
Сарах погладил бородку тонкими пальцами, унизанными перстнями:
- А могу ли я осведомится, в какую сторону вы направляетесь?
- На север, похоже.
- В те дикие края? Приключение это достойно будет баллады, если
кто-то останется в живих, чтобы ее сложить.
- Я говорил тебе, что дал обет, - буркнул Хольгер.
- О, прости, друг мой, - сказал Срах. - Неучтив было расспрашивать
далее о том, что ты желаешь сохранить в тайне, но не могу ли я помочь тебе
советом?
Если хочешь сохранить в тайне цель своего путешествия, не оставляй
людям столько простора для сплетен. Легко им будет распустить языки, если
они не будут знать совершенно ничего. Одни станут говорить, что ты решил
совершить славный рыцарский подвиг и убить одного из троллей, что обитают
в горах на севере и часто, как мне рассказывали, пожирают людей. Правда,
кое-кто здесь уверяет, что тролля убить невозможно, я перекинулся парой
слов с горожанами... А другие станут болтать, что сэр Руперт отправляется
вызвать на поединок короля язычников. Но большинство уверится, что ты
будешь искать в горах золотой клад - ох, уж эти мне крестьяне. И айдуся
такие, что спросят: а при чем тут молодая дама, она-то как вяжется со
всеми этими намерениями? Люди станут болтать языком, как только выдастся
свободная минутка, и молва разнесется, как пожар в степи. Если ты этого не
хочешь, лучше сразу назвать во всеуслышание какую-то конкретную цель -
лучше всего столь удивительную, что о ней вообще не будут судачить.
И Алианора попалась на его удочку.
- Путешествие и в самом деле удивительное, - сказала она искренне. -
К проклятой церкви святого Гриммина.
- Я дал обет совершить туда паломничество, чтобы... - Хольгер пытался
уберечь в тайне, что только возможно, - чтобы спасти церковную утварь,
которая там еще уцелела. Но не люблю я об этом рассказывать, это... гм,
это во искупление поступков, о которых мне не хочется вспоминать.
- Вот как! Что ж, прости, - Сарах не сводил с него глаз. - А знаешь
ли ты, что как раз в тех местах я еще не искал своего рыцаря? Никак не
думал, что он может оказаться там. Но вот теперь засомневался, не ошибся
ли, не поехать ли мне туда? И еще... Быть может, если я помогу тебе
исполнить твой обет, мой кредит в небесах превысит нынешнее жалости
достойное состояние. Добрые друзья сокращают путь, не говоря уже о том,
что полезными будут в минуту опасности. не смогу ли я поехать с вами?
Алианора и Хольгер переглянулись. Ее глаза говорили: "ты с ним уже
знаком, тебе и решать".
Поколебавшись, Хольгер сказал:
- Опасность грозит не только нашим телам. Думаю, мы можем столкнуться
и с черной магией.
Сарах пренебрежительно махнул рукой, улыбулся:
- Твой меч - прямой, моя сабля - кривая. Этого достаточно, чтобы
поразить врага, какую бы форму он ни принял.
Хольгер почесал подбородок. Бесспорно, спутник ему не помешает. Знать
бы только тайные побуждения Сараха...
Быть может, это агент Хаоса? Однако подсознание, которому Хольгер все
больше доверял твердило иное. Он попробовал поставить себя на место мавра:
вот он путешествует, тщетно разыскивая по какой-то серьезной надобности
кого-то крайне ему нужного, и вдруг встречает некоего странствующего
рыцаря, ьи россказни доверия не внушают... Да, подсознание подсказывало
ему, что именно таков Сарах - неудержимое любопытство, во всем пытавшееся
доискаться до истины. К тому же сарацин может догадываться, что сэр Руперт
из Граустарка как-то связан с тем, кого Сарах ищет, знает даже, где объект
поисков находится. И если даже все не так, не мешает поискать своего
человека в северных горах. В любом случае у Сараха есть всякие причины
навязываться в спутники сэру Руперту.
- Мне приятно будет сопутствовать тебе, сэр рыцарь, - сказал Сарах. -
И еще приятнее, разумеется - тебе, очаровательная госпожа. Я так этого
жажду, что если вы будете столь любезны и согласитесь, стану настаивать,
чтобы вы посчитали себя моими гостями с момента вашего появления здесь...
О нет, не отказывайте мне, и слышать не желаю!
Хольгер и Алианора усмотрели в его взгляде тень иронии. Нет сомнений
- он знал, что за душой у них ни гроша и про себя посмеивался в кулак. Но
не стоило пренебрегать возможностью покинуть город спокойно, без стычки
хозяином постоялого двора.
- Хорошо, - Хольгер протянул руку, Сарах ее пожал. - Руку на дружбу?
- Да. Клянусь рыцарской честью.
- И я клянусь, - Хольгер знал, что поступил правильно. По крайней
мере, до конца их путешествия Сарах будет связан рыцарской клятвой. А
когда в руки Хольгера попадет Кортана, сарацин перестанет быть для него
серьезным противником.
- Когда нет друга, спина словно голая, - сказал он порывисто.
Сарах так и подскочил:
- От кого ты это слышал?
- Да просто в голову пришл. А почему ты спрашиваешь?
- Я знавал когда-то человека, так изъяснявшегося. По правде говоря,
это тот, кого я ищу. - Сарах внимательно смотрел на него, наконец отвел
взгляд. - Нужно что-нибудь съесть и собираться в дорогу. Лучше всего
выехать завтра утром, как по-твоему?
Он был прекрасным застольным товарищем - шутил, пел, вспоминал
довольно пикантные истории. Потом вместе с Хольгером проверил свое
снаряжение. Доспехами Сараха были стальной панцирь, покрытый искусной
гравировкой, остроконечный шлем с кольчужным назатльником, защищавшим шею;
наконец, наголенники, прикрепленные к высоким сапогам из мягкой кожи. На
щите его была шестиконечная звезда, серебряная на голубом поле, а вокруг
нее - золотые лилии на алом. Среди его оружия нашелся и лук со стрелами.
Кобыла у него была белая, поджарая. Гнедого мерина Алианоры он одобрил, но
сказал, что лучше будет купить еще и мула, на котором поедет Гуги с
запасом провизии. Потом он еще долго высчитывал, что им еще купить, не
переплачивая.
Когда они лели спать, Хльгер долго не мог уснуть. Он знал: какие бы
меры предосторожности они ни принимали, фея Моргана узнает о цели их
путешествия, если уже не узнала - и постарается им помешать, как только
сможет.
Глава 18
Два раза они ночевали на крестьянских подворьях. Хольгер заметно
уступал Сараху в красноречии и потому помалкивал. Сарацин говорил за
двоих, был веселым, обходительным и уделял девушке все больше внимания - а
Хольгер выглядел все более угрюмым и неразговорчивым. Он старался
сохранять хладнокрои - в оце концов, какие он имел права на Алианору? - но
удавалось это ему плохо.
На третий день села и пашни остались позади. Ночевали они в шалаше
пастуха, рассказавшего им несколько жутких историй о диких, ужасных
налетчиках, державших в страхе эти края. Наиболее кровавой славой
пользовались тролли порой забредавшие сюда. Здесь кончались населенные
христианским людом места - дальше были одни лишь владения каннибалов.
И вот наутро они стали подниматься в горы еще более высокие и крутые,
чем на востоке. Аланора бъяснила, что они оказались у подножия мощного
хребта Ютун.
- По другую сторону хребта - только холод, мрак и льды, освещенные
полярным сиянием. Там - края великанов.
Но цель их путешествия лежала гораздо ближе - на равнине у отрогов
