задача была выполнена он собрал осколки группы, которая называлась
"Цитадель", и соорудил из них некое подобие действующей организации Он
слишком устал, чтобы размышлять о том, будет ли толк от ее действий, но во
всяком случае она действовала. Он внес новый смысл в их жизнь и, взяв на
себя груз руководства и ответственности, дал им возможность перекладывать на
его плечи свои заботы. Может быть, это позволит им сохранить рассудок в
обезумевшем мире?
Каким будет этот обезумевший новый мир? Мир, где превосходство западной
культуры перестало быть само собой разумеющимся, где звездно-полосатый флаг
уже больше не развивался над каждым общественным зданием?
Тут ему в голову пришла еще одна мысль. Чтобы их деятельность хотя бы
внешне была похожа на ведение войны, нужно будет завести какую-то
разведывательную службу. До сих пор он был озабочен одним -- чтобы они снова
взялись за работу, но завтра придется об этом подумать "Завтра и подумаю",
-- сказал он себе, но начал думать об этом сразу же.
Служба разведки им необходима не меньше, чем новое секретное оружие.
Даже больше: какое бы фантастически мощное оружие ни удалось создать,
продолжая исследования доктора Ледбеттера, оно не принесет пользы, если не
знать, где и когда его применить, чтобы поразить противника в самое уязвимое
место. До нелепости слабая военная разведка всегда была отличительной чертой
Соединенных Штатов. Самая могучая нация планеты неизменно начинала свои
войны вслепую, как великан с завязанными глазами. Взять хотя бы то, что
произошло сейчас: атомные бомбы Паназии были ничуть не мощнее, но
американцев захватили врасплох, и ни одной своей они даже сбросить не
успели. Сколько их было? Где-то Ардмор слышал, что тысяча. Точной цифры он
не знал, но паназиаты ее, безусловно, знали. Они знали, сколько в
Соединенных Штатах бомб, где они хранятся. И войну они выиграли не с помощью
своего секретного оружия, а благодаря своей разведке. Впрочем, секретное
оружие Паназии тоже оказалось вполне эффективным -- особенно из-за того, что
оно было действительно секретным. Так называемая разведка армии Соединенных
Штатов потерпела очередную неудачу.
"Ну что же, Уайти Ардмор, теперь все в твоих руках! Можешь организовать
любую разведывательную службу, какую только твоей душе угодно, -- для этого
у тебя есть трое близоруких кабинетных ученых, пожилой техник-сержант, двое
рядовых из кухонного наряда и ты сам. Критиковать легко, -- но если ты такой
умный, почему тогда ты не богатый?"
Он встал, подумав, что надо принять снотворное, но вместо этого выпил
стакан теплой воды и снова лег.
"Предположим, что мы создадим действительно новое мощное оружие. Эта
штука, которую придумал Ледбеттер, выглядит многообещающей, если только мы
научимся с обращаться. Ну и что? Один человек не может управлять летающим
крейсером -- он даже не сумеет поднять его в воздух. А шесть человек не
смогут одержать над вверх над целой империей, даже если обуть их в
семимильные сапоги и вооружить каждого лучом смерти. Как там говорил
Архимед? Дайте мне рычаг достаточной длины и точку опоры, и я переверну
землю. Ну и где у нас точка опоры? Оружие -- не оружие, если нет армии,
которая может привести его в действие".
Он погрузился в беспокойный сон, и ему приснилось, будто он болтается
на конце длиннейшего рычага и не может ничего сделать, потому что опорой для
рычага служит пустота. То он сам был Архимедом, то Архимед оказывался рядом
и принимался издеваться над ним, скривив в злобной гримасе раскосое
азиатское лицо.
Глава 2
В следующие две недели на долю Ардмора выпало множество разнообразных
хлопот, и времени у него хватало только на самые необходимые дела. Было
решено исходить из того, что их группа -- фактически военная организация, а
значит, не исключено, что в один прекрасный день им предстоит дать отчет в
своих действиях гражданским властям. Из этого следовало, что Ардмор должен
был выполнять -- или, по крайней мере, создавать видимость, что выполняет --
все законы и положения, касающиеся документации, денежной отчетности,
материального учета и прочего в том же духе. Про себя он считал все это
пустой и бессмысленной тратой времени; однако, занимаясь рекламой, он стал
психологом-самоучкой и интуитивно понимал, что человек живет символами. В
этот момент эти символы существования властей имели решающее значение.
Поэтому он, изучив должностные инструкции покойного начальника
финансового отдела, тщательно подсчитал, сколько жалования причиталось
каждому из погибших на момент смерти и сколько следует выплатить его
наследникам "дензнаками, имеющими хождение на территории Соединенных
Штатов", хотя и подумал при этом не без грусти: "Интересно, что эта формула
может означать теперь?" Вся эта бумажная канитель была не под силу ему
одному. Ардмор выяснил, что Джефф Томас, которого он назначил помощником
повара, хорошо печатает на машинке и обладает некоторыми способностями к
арифметике, и приспособил его к этой работе. В результате Грэхем обнаружил,
что ему приходится трудиться за двоих, и попытался выразить недовольство, но
Ардмор решил, что это ему только полезно: без блох собака скучает.
Необходимо было добиться, чтобы каждый из его подчиненных к вечеру валился с
ног от усталости.
Томас пригодился и для другой цели. Ардмор, с его легко возбудимым
характером, постоянно нуждался в собеседнике. Томас оказался человеком
неглупым и многое понимающим, и их беседы понемногу становились все
откровеннее. Конечно, командиру не полагается откровенничать с рядовым,
однако Ардмор инстинктивно чувствовал, что Томас не обманет его доверия, а
психологическая разрядка была ему необходима.
Но вскоре Кэлхун заставил Ардмора отвлечься от мелких повседневных дел
и заняться более серьезной проблемой. Он явился, чтобы попросить разрешения
включить установку Ледбеттера, немного переделанную с учетом их последних
предположений, но при этом задал еще один нелегкий вопрос:
-- Майор Ардмор, не можете ли вы мне объяснить, как вы намерены
использовать "эффект Ледбеттера"?
Этого Ардмор не знал и вместо ответа спросил:
-- А разве вы уже настолько продвинулись, что такой вопрос возник?
Тогда не объясните ли вы мне, что у вас получается?
-- Это будет несколько затруднительно, -- ответил Кэлхун слегка
покровительственным тоном, -- поскольку я не смогу пользоваться языком
математики, на котором, вообще говоря, только и можно выразить(
-- Ну что вы, полковник! -- перебил его Ардмор, стараясь скрыть свое
раздражение в присутствии рядового Томаса. -- Скажите мне просто, в
состоянии вы убить этой штукой человека или нет, и можете ли заранее решить,
кого именно.
-- Это слишком упрощенная постановка вопроса, -- возразил Кэлхун. --
Тем не менее мы полагаем, что новая установка будет действовать направленно.
Результаты, полученные доктором Бруксом, позволили ему предположить, что
существует асимметрическое соотношение между действием установки и живым
объектом, на который оно направлено, -- что некое свойство, присущее данной
жизненной форме, определяет как степень воздействия на нее, так и сам
характер такого воздействия. Другими словами, воздействие есть функция всех
факторов, включая особенности данной жизненной формы, а также параметров
самого воздействия, так что(
-- Полегче, полегче, полковник. Что все это означает применительно к
оружию?
-- Это означает, что можно направить установку на двух человек и
решить, кого из них она убьет, -- при условии, что мы научимся ею управлять,
-- раздраженно ответил Кэлхун. -- Во всяком случае, мы так полагаем. Уилки
вызвался выступить в качестве контроля, а объектом будут мыши.
Ардмор дал разрешение на эксперимент, поставив условие, что все
предосторожности будут соблюдены. Кэлхун ушел, и он снова принялся
размышлять над тем, что же делать с этим оружием, если оно все-таки будет
создано. Для этого нужна информация, которой он не располагал. "Черт возьми,
разведка просто необходима -- нужно же знать, что происходит снаружи!
Об ученых, конечно, речи быть не может. Шир тоже отпадает: без его
помощи ученым не обойтись. Грэхем? Нет. Готовит он хорошо, но характер у
него слишком нервный, взбалмошный, неуравновешенный -- кто-кто, а он в
шпионы не годится. Остается только сам Ардмор. Его этому обучали -- ему и
идти в разведку".
-- Да нет, нельзя вам это делать, -- услышал он голос Томаса.
-- Что-что?
Он понял, что, сам того не заметив, начал разговаривать сам с собой --
это случалось, когда он оказывался в одиночестве или в обществе Томаса,
молчаливое присутствие которого ничуть не мешало его размышлениям.
-- Вы не можете бросить свою часть, сэр. Я уже не говорю, что это не
положено по уставу. Но разрешите мне сказать, сэр, -- тогда все, что вы до
сих пор сделали, тут же развалится.
-- Почему? Меня не будет всего несколько дней.
-- Видите ли, сэр, может быть, несколько дней оно и продержится, хотя я
не уверен. Кто останется за командира, пока вас не будет?
-- Полковник Кэлхун, конечно.
-- Ах вот что( Ну еще бы!
Поднятые брови и ироничная интонация Томаса свидетельствовали о том,
что только субординация не позволяет высказать свое истинное мнение.
Ардмор понимал, что Томас прав. Он убедился, что во всем помимо своей
науки Кэлхун -- не кто иной как самовлюбленный, надутый, склочный старый
осел. Ему уже приходилось улаживать недоразумения, вызванные высокомерием
профессора. Шир согласился работать с Кэлхуном только после того, как Ардмор
долго беседовал, успокаивая его и взывая к его чувству долга. Ему
вспомнилось, как он когда-то работал пресс-секретарем у одной известной и
весьма популярной проповедницы. Должность называлась "распорядитель по
связям с общественностью", но две трети времени уходило у него на то, чтобы
разбираться в скандалах, вызванных сварливым характером святоши.
-- И потом вы же не можете гарантировать, что вернетесь через несколько
дней, -- настаивал Томас. -- Это дело очень опасное. Если вас убьют,
заменить вас здесь будет некому.
-- Да нет, вы преувеличиваете, Томас. Незаменимых людей не бывает.
-- Не время сейчас вам скромничать, сэр. Может быть, вообще оно и
верно, только не в этом случае, вы же понимаете. Выбирать особо не из кого,
а вы единственный, между прочим, кому согласен подчиняться доктор Кэлхун.
Потому что вы умеете с ним ладить, а он не умеет ладить ни с кем.
-- Ну, знаете, Томас(
Томас промолчал, и через некоторое время Ардмор продолжал:
-- Хорошо, допустим, что вы правы. Но мне нужны разведданные. А откуда
они у меня возьмутся, если я сам за ними не отправлюсь?
Томас немного помедлил, потом тихо сказал:
-- Я мог бы попробовать.
--Вы?
Ардмор взглянул на Томаса. "А почему, в самом деле, я о нем не подумал?
Может быть, потому, что на вид он не из тех, кому поручают такие дела? И еще
потому, что он рядовой: если задание рискованное и требует самостоятельных
действий, его не положено поручать рядовому. И все-таки("
-- А вам когда-нибудь приходилось заниматься чем-то в этом роде?
-- Нет, не приходилось. Но у меня всякое бывало в жизни, и очень может
быть, что у меня не плохо получится.
-- Ах да, Шир мне кое-что о вас говорил. До того как попасть в армию,
вы же, кажется, были бродягой?
-- Нет, не бродягой, -- мягко поправил его Томас. Я был хобо.
-- Простите, а разве есть разница?
