стоит вспомнить соглашение по Тайваню. Еще меньше меня удивило, что Индия,
наподобие Балкан, превратилась в множество мелких государств. Мое внимание
привлек абзац, где говорилось о намерении Англии стать одной из провинций
Канады; где собака, где хвост - не разберешь. Я опустил описание биржевой
паники 1987 года: для меня не было трагедией, что золото подешевело
настолько, что теперь уже не считалось драгоценным металлом, хотя в
процессе изменений торговых расчетов множество народа разорилось до нитки.
Золото - замечательный технический металл, его можно применять очень
широко.
Я отложил обзор и начал размышлять, где можно применять дешевое
золото, обладающее высокой плотностью, хорошей электропроводностью,
чрезвычайной ковкостью... но остановился, поняв, что сперва мне необходимо
подчитать техническую литературу. Черт, для одних только ядерных физиков
это будет неоценимый дар! Да и для автоматики, особенно там, где требуется
миниатюризация деталей, золото подходит лучше, чем любой другой металл. В
сущности, я уверен, что "голова" у "трудяги" набита золотом. Мне придется
заняться выяснением того, что успели напридумывать с своих "клетушках" мои
коллеги, пока меня тут не было.
В Сотелльском храме не было технической литературы, и я объявил
доктору Альбрехту, что готов выписываться. Он пожал плечами, назвал меня
"идиотом" и... согласился. Я решил переночевать здесь в последний раз:
лежание на спине и чтение книг с потолочного экрана изрядно меня утомило.
На следующее утро сразу после завтрака мне принесли теперешнюю одежду
- и я не смог без посторонней помощи натянуть ее. Сама по себе она не была
столь уж необычна (хотя я никогда прежде не носил фиолетовых брюк клеш),
но вот с застежками я не мог совладать без тренировки. Думаю, мой дедушка
так же мучился бы с "молниями", пока не привык. Это оказался стиктайтский
шов-застежка. Я уже подумал о том, что мне придется нанять прислугу для
совершения туалета, но тут меня осенило: нужно было просто сжать края - и,
разноименно заряженные, они приклеивались друг к другу. Когда я попытался
ослабить поясную ленту, то чуть не потерял штаны; правда, никто надо мной
не смеялся.
- Чем собираетесь заняться? - поинтересовался доктор Альбрехт.
- Я-то? Собираюсь раздобыть карту города. Потом найду, где
переночевать. Потом примусь за чтение книг по специальности... думаю, за
год справлюсь. Я ведь инженер с устаревшими знаниями, доктор. И меня такое
положение дел совсем не устраивает.
- Гм, гм. Ну, удачи. Если смогу помочь - звоните, не стесняйтесь.
Я протянул ему руку:
- Спасибо, доктор. Вы молодчина. Вот. Может, мне не следовало бы
говорить, пока я не побывал в страховой компании и не справился о своем
финансовом положении, но моя благодарность не останется только на словах.
Я отблагодарю вас за все, что вы для меня делаете, более весомо.
Понимаете?
Он покачал головой:
- Спасибо за добрые намерения. Но все мои расходы оплачивает храм.
- Но...
- Нет. Я не могу принять то, о чем вы говорите. Пожалуйста, давайте
прекратим ненужный разговор. - Он пожал мне руку и добавил: - До свидания.
Если встанете на эту транспортную ленту, она доставит вас к Центральной
канцелярии. - Он помедлил. - Если почувствуете, что начинаете уставать, -
возвращайтесь. Согласно "Контракту об опеке", вам положено еще четыре дня
на восстановление сил и привыкание - без дополнительной оплаты. Не грех
этим воспользоваться. Можете приходить и уходить, когда вам
заблагорассудится.
- Спасибо, доктор, - усмехнулся я. - Можете держать пари - я не
вернусь. Разве что приду когда-нибудь повидать вас.
Я сошел с ленты у Центральной канцелярии. Зашел в здание и объяснил
регистратору, кто я. Мне был вручен конверт; в нем была записка с номером
телефона миссис Шульц. Я еще не позвонил ей, потому что не знал, кто она.
В храме не разрешалось посещать "воскресших" или звонить им без их
согласия. Едва взглянув на записку, я засунул ее в блузу и при этом
подумал, что напрасно я сделал "ловкого Фрэнка" таким ловким. Раньше
регистраторами были хорошенькие девушки, а не машины.
- Пожалуйста, пройдите сюда, - произнес регистратор. - Вас хотел
повидать наш казначей.
Что ж, я тоже хотел его повидать, поэтому направился, куда мне указал
робот-регистратор. Желал бы я знать, сколько сейчас загребу! Я поздравил
себя по поводу того, что всадил все денежки в акции, а не оставил их
просто "храниться" на банковском счете. Конечно, во время Паники 1987 года
стоимость акций упала, но сейчас они снова должны подскочить в цене. Я
знал, что, по крайней мере, два моих пакета стоили сейчас кучу денег, - я
вычитал об этом в финансовом разделе "Таймс". Газету я захватил с собой,
подумав, что, может, еще придется заглянуть в нее и навести кое-какие
справки.
Казначей оказался человеком, а не роботом и даже выглядел, как
положено казначею. Мы обменялись быстрым рукопожатием.
- Здравствуйте, мистер Дейвис. Моя фамилия - Монетт. Садитесь,
пожалуйста.
- Привет, мистер Монетт, - бодро ответил я. - Думаю, не отниму у вас
много времени. Только один вопрос: передала ли вам страховая компания
документы на выплату причитающихся мне денег, или я должен обратиться в их
ближайшее отделение?
- Садитесь же, прошу вас. Мне нужно кое-что объяснить вам.
Я уселся. Его помощник (все тот же добрый старый "Фрэнк"!) принес и
установил перед ним коробку с досье.
- Здесь первые экземпляры ваших контрактов. Желаете взглянуть?
Я желал и даже очень. Полностью придя в себя от сна, я то и дело
скрещивал пальцы от сглаза - мне не давала покоя мысль, что Белл
нашла-таки способ добраться до чека. Правда, чек заверен, и его намного
труднее подделать, чем обычный, но Белл - баба не промах.
Я с облегчением обнаружил, что все передаточные надписи в порядке.
Естественно, не было контракта на Пита и документов, где шла речь об
акциях "Горничной". Скорее всего, Белл их просто сожгла, чтобы избежать
лишних осложнений. Я придирчиво осмотрел с десяток документов, в которых
она исправила название "Компания всеобщего страхования" на "Главную
страховую компанию Калифорнии".
Несомненно, она была мастером своего дела. Возможно,
эксперт-криминалист, имевший на вооружении современную технику и методику,
доказал бы, что каждый из этих документов подделка, но мне такое не под
силу. Интересно, справилась ли она с заверенным чеком? Печать и подпись на
обороте стереть невозможно, потому что чеки печатаются на особой бумаге.
Впрочем, совсем необязательно, что она пользовалась стирательной резинкой,
- ведь то, что один придумал для блага, другой исхитрился использовать во
зло... а Белл очень хитра.
Мистер Монетт прокашлялся; я оторвался от бумаг:
- Расчет со мной будет произведен здесь?
- Да.
- Не вникая в подробности - сколько мне причитается?
- М-м... Мистер Дейвис, прежде чем перейти к вопросу о расчетах, мне
хотелось бы обратить ваше внимание еще на один документ... и одно
обстоятельство. Перед вами контракт между нашим храмом и Главной страховой
компанией Калифорнии; в нем говорится об условиях вашего сна в холоде и
возвращения к нормальной жизни. Прошу заметить, что все оплачено заранее.
Это делается в ваших и наших интересах, поскольку таким образом
обеспечивается защита прав клиента, пока он физически беспомощен. Денежные
средства - на основе постановления судебных инстанций, в чью юрисдикцию
входят такие дела, - выплачиваются храму поквартально как оплата вашего
пребывания здесь.
- Ясно. По-моему, неплохая сделка.
- Верно. Таким образом, клиент защищен во время сна. Теперь вам
должно быть ясно, что храм является самостоятельным акционерным обществом
и не имеет отношения к вашей страховой компании; контракт между ней и
храмом предусматривает только оплату наших услуг, но не за управление
вашим капиталом.
- Мистер Монетт, к чему вы клоните?
- Есть ли у вас какие-нибудь вклады, кроме тех, что вы доверили
Главной страховой?
Я задумался. Когда-то я владел автомашиной... но, бог знает, где она
теперь? Я снял все деньги со своего счета в Мохавском банке в самом начале
моего запоя, а в тот день, закончившийся посещением Майлза, когда я
отключился после укола наркотиком, у меня наличных было долларов тридцать
- сорок. Не в моих правилах было копить добро, ну а книги, кой-какая
одежда да логарифмическая линейка наверняка давно уже пропали.
- Нет, ничего нет. Даже автобусного билета в кармане не завалялось.
- Тогда - мне очень неприятно сообщить вам об этом - у вас не
осталось ничего.
Все поплыло у меня перед глазами...
- Что вы имеете в виду? Некоторые акции, в которые я вложил деньги,
сейчас в цене. Я сам видел. Вот тут ясно напечатано. - Я достал номер
"Таймс", доставленный мне вместе с завтраком.
Он покачал головой:
- Очень сожалею, мистер Дейвис, но у вас нет никаких вкладов. Главная
страховая разорилась.
Я почувствовал слабость - хорошо, что он заставил меня сесть.
- Как же это случилось? Из-за Паники?
- Нет, нет. Они разорились в результате краха группы "Менникс"... вы,
конечно, не можете этого знать. Все произошло уже после Паники, но,
конечно, под ее влиянием. Главная страховая устояла бы, если бы ее
регулярно не обирали... грубо говоря, "доили", "потрошили". Если бы это
было обычным хищением, что-то, может, и удалось бы спасти. Но когда все
раскрылось, от компании осталась только пустая оболочка. А люди, виновные
в крахе, оказались вне экстрадиции. Гм, может, вас утешит, что при наших
нынешних законах такое вряд ли случится.
Нет, меня его сообщение не утешило. Кроме того, я не разделял его
уверенности. Мой старик утверждал, что чем запутанней закон, тем проще
жулику его обойти. А еще он говаривал, что мудрый человек должен быть в
любое время готов остаться ни с чем. Интересно, сколько раз мне придется
оставаться на "бобах", чтобы прослыть "мудрым"?
- Мистер Монетт, любопытства ради хотел спросить у вас, как поживает
Компания всеобщего страхования.
- Компания всеобщего страхования? Прекрасная фирма. Им, как и всем,
досталось во время Паники. Но они выстояли. Может, у вас есть их полис?
- Нет.
Не было смысла пускаться в долгие объяснения. Не мог же я надеяться
на Всеобщую - ведь условия контракта мною не соблюдены. И Главную я не
могу привлечь к суду - какой смысл возбуждать дело против обанкротившегося
трупа?
Я мог бы подать в суд на Белл и Майлза, если они еще живы. Но так
поступать - себя дураком выставить: доказательств-то у меня нет!
К тому же с Белл я не хотел судиться. Лучше взять тупую иглу и
вытатуировать ей по всему телу: "Насквозь лжива и безнравственна". Потом я
разобрался бы с ней и выяснил, что она сделала с Питом. Не знаю, есть ли
такая кара, которую она заслужила за свои преступления!
Тут я вспомнил, что Майлз и Белл собирались продать нашу "Горничную
инкорпорейтед" группе "Менникс", из-за чего они меня и вывели из игры.
- Мистер Монетт, вы уверены, что от "Менникса" ничего не осталось?
Разве не им принадлежит компания под названием "Горничная"?
- "Горничная"? Вы имеете в виду фирму, производящую бытовую технику?
- Да, именно ее.
- Навряд ли. То есть совершенно точно - такого быть не может, потому
что империя "Менникс", как таковая, больше не существует. Конечно, я не
берусь утверждать, что "Горничная" не имела никакого отношения к группе
"Менникс". Но, скорей всего, между ними вообще не было деловых контактов,
