Торби обдумал сказанное.
- Они строят суда сами.
- Так мне и говорили. Но полковник Баслим сообщал серийные
номера судов - не могу себе даже прдставить, как он раздобывал
их; может, ты догадаешься. И он клялся, что работорговля
получает поддержку из наших миров. - Брисби не мог скрыть своего
отвращения.
Торби регулярно посещал Рубку - порой, чтобы увидеть Брисби, а
порой, чтобы подвергнуться расспросам под гипнозом, который вел
доктор Кришнамурти. Брисби постоянно напоминал, что родителей
Торби продолжается, и внушал ему, чтобытот не падал
духом - такой поиск может занять много времени. Повторяющиеся
намекизаставили Торби думать о результате уже не как о чем-то
невозможном, а как о реальности, которая скоро явится воочию: он
уже думал о своей семье, пытаясь представить, кем он был, - как
было бы здорово узнать это, стать таким, как все остальные люди.
Брисби успокаивал его, хотя в тот самый день, когда "Гидра"
стартовала с Гекаты, он вместо данных о Торби получил
предупреждение не допускать его к вахтам на жизненно важных
узлах корабля. Известие это он держал при себе, так как был
уверен, что полковник Баслим никогда не ошибался и скоро все
проясниться.
Когда Торби был допущен к Боевому Контролю и известие обэтом
распространилось по судну, Брисби испытал определенное
беспокойство - то был "Секретный" отдел, закрытый для
посетителей, - но затем он успокоил себя мыслью, что человек,не
получивший специальной поготовки, не может увидеть здесь ничего,
что повредило бы секретности, да и, кроме того, Торби имел
отношение к куда более щекотливым делам. Брисби понимал, что ему
довелось узнать очень важные вещи - например, как Старик
использовал свое увечье, чтобы прикрывать кативность, достойную
здорового человека с двумя ногами; и что он с мальчиком были в
самом деле нищими, жившими только на подаяния. Брисби
преклонялся перед столь искусным перевоплощением, которое могло
стать примером для других агентов.
Но Старик всегда был неподражаем.
Поэтому Брисби допустил Торби к Боевому Контролю. Он решил
сделать это, не дожидаясь, пока придет официальное представление
из Бюро Личного Состава. Но он обеспокоился, получив сообщение,
в котором говорилось о Торби.
Когда оно пришло, рядом с ним был помощник. Оно было
закодировано, но Брисби увидел номер, присвоенный Торби; он сам
много раз писал его, отсылая сообщения в Корпус "Икс".
- Взгляни, Станк! Здесь говорится, кто такой наш найденыш.
Через десять минут они расшифровали послание; в нем были
следующие строчки:
"Полный идентпоиск Баслим Торби - результат ноль тчк передать в
распоряжение станции расследования Гекаты тчк".
- Что за ерунда, Станки?
Станк пожал плечами:
- Так уж выпали кости, босс.
- Я чувствую себя, словно обманул Старика. Он был уверен, что у
мальчишки есть гражданство.
- Я не сомневаюсь, что есть миллионы граждан, которые лезут из
кожи вон, пытаясь доказать, кто они. Полковник Баслим мог быть
прав, и все же доказать это не удается.
- Я идумать не могу, чтобы передать его куда-то. Я несу за него
ответственность.
- Это не твои заботы.
- Ты никогда не служил с полковником Баслимом. Помогать ему было
сущим удовольствием... единственное, чего он
требовал, - стопроцентной надежности. А тут... ничего общего.
- Кончай ругать себя. Ты должен подчиниться предписанию.
- С этим надо разобраться, Эдди! Я хочу видеть артиллериста
Баслима.
Торби заметил, что Шкипер был мрачен - но он нередко бывал
таковым.
- Артиллерист Третьего Класса Баслим явился, сэр.
- Торби...
- Да, сэр? - с удивлением сказал Торби, потому что
Шкипер обратился к нему по имени, на которое он откликался, лишь
когда был под гипнозом.
- Пришло сообщение относительно твоей идентификации.
- Да? - Торби был так поражен, что потерял выправку. Он испытал
прилив радости - наконец станет ясно, кто он такой!
- Они не смогли найти тебя. - Брисби помолчал и резко
сказал: - Понимаешь?
Торби сглотнул комок в горле:
- Да, сэр. Они не знают, кто я такой. Я... никто.
- Чепуха. Ты по-прежнему тот, кто ты есть.
- Да, сэр! Это все, сэр? Могу ли я идти?
- Минутку. Я должен доставить тебя обратно на
Гекату, - торопливо добавил он, видя выражение лица
Торби. - Но не беспокойся. Если ты изъявишь желание, Они скорее
всего позволят тебе остаться с нами. Во всяком случае, они
ничего не смогут сделать тебе; ты ничем не провинился.
- Да, сэр, - устало повторил Торби.
Никто и ничто. Торби ярко припомнил старый-старый кошмар: он
стоит на платформе, слыша, как аукционер выкрикивает его
описание и холодные глаза осматривают его. Но он взял себя в
руки и весь остаток дня был спокоен и собран. И лишь когда
пмещение погрузилось во тьму, он вцепился
зубамив подушку и, захлебываясь слезами, прошептал: "Папа... ох,
папа!"
Торби носил форменну одежду Стражников, но в душевой не мог
скрыть татуировку на левом бедре и без всякого смущения
объяснил, что она значит. Реакция колебалась от
любопытства к сомнению и к полному удивлению, что здесь, с ними,
есть человек, который прошел все это - плен, продажу,
рабство, и - чудом вернул себе свободу. Мало кто представлял
себе, что рабство в самом деле существует и что оно собой
представляет; но Стражники отлично знали, что это такое.
Метка эта никого не шокировала.
Однако на следующий день после того, как пришла депеша с
ноль-идентификацией, Тоби встретил в душе Пибби-Децибела. Торби
не проронил ни слова; они не разговаривали с тех пор, как Торби
вышел из-под его начала, хотя по-прежнему сидели за одним
столом. Но сейчас Пибби обратился к нему:
- Привет, Торговец!
- Привет, - ответил Торби, намыливаясь.
- Что у тебя там на ноге? Грязь?
- Где?
- На бедре. Вон там. Дай-ка посмотреть.
- Держи лапы при себе.
- Да ты не обижайся. Повернись к свету. Что это такое?
- Клеймо раба, вежливо объяснил Торби.
- Точно? Ты в самом деле был рабом?
- Пришлось.
- И они держали тебя в кандалах? Может, тебе приходилось и
целовать ногу хозяина?
- Не будь идиотом!
- Вы только пслушайте его! Знаешь, что, мальчик-торговец? Я
слышал о таком клейме, но думаю, что ты сам его
вытатуировал. Чтобы об этом говорили. Так же, как и о том, как
ты сжог пирата.
За обедом Торби отдал все внимание миске с картофельным пюре. Он
слышал, как Децибел что-то вещал, но старался не прислушиваться
к его бесконечной болтовне.
Пибби повторил свое обращение:
- Эй, Раб! Брось свою картошку! Ты слышишь, я к тебе обращаюсь!
Выскреби грязь из ушей!
Торби швырнул миску с картошкой по самой короткой траектории, и
все еесодержимое вошло в прямой контакт с физиономией Децибела.
Обвинение, выдвинутое против Торби, звучало так: "Покушение на
старшего офицера на борту корабля, находящегося в состоянии
боевой готовности". Пибби выступил свидетелем обвинения.
Полковник Брисби посмотрел на него, и на скулах у него заходили
желваки, когда он выслушал объяснение Пибби:
- Я попросил его подать мне картошку... а он залепил мне ею по
лицу.
- Это все?
- Ну, сэр, может, я обратился к нему и не очень вежливо. Но ведь
это не причина...
- Обойдемся без ваших выводов. Драка имела продолжение?
- Нет, сэр. Нас развели.
- Хорошо. Баслим, что вы можете сказать в свое оправдание?
- Ничего, сэр.
- Да, сэр.
Брисби продолжал играть желваками, не в состоянии ни о чем
думать. Он был полон гнева, чувства, которое он не мог себе
позволить при исполнении обязанностей, поэтому заставил себя
успокоиться. Что-то тут не так.
Вместо того чтобы вынести решение, он сказал:
- Шаг в сторону. Полковник Станк...
- Да, сэр.
- Присутствовали и другие люди. Я хотел бы выслушать их.
- Очень хорошо.
Торби был приговорен к трем дням гауптвахты с отсрочкой
приговора на тридцать дней испытательного срока с разжалованием.
Децибел Пибби был приговорен "за продстрекательство к бунту с
использованием оскорбительных выражений, относящихся к расе,
религии, месту рождения или прочим условиям, предшествовавшим
вступлению Стражника на Службу, на борту корабля,
находящегося..." и так далее - к трем дням гауптвахты с
отсрочкой исполнения на девяносто дней испытательного
срока с понижем в звании на одну ступень.
Полковник и его Заместитель вернулись в кабинет Брисби. Брисби
был мрачен, полевой суд вывел его из себя. Станк сказал:
- Плохо, что пришлось наказать мальчишку Баслима. Я думаю, что
он был прав...
- Конечно. Но подстрекательство к бунту не может служить
оправданием. Как и все остальное.
- Конечно, он должен был так поступить. Но мне не нравится
характер Пибби. Мне придется внимательно присмотреться к
нему - насколько он отвечает своему назначению.
- Так и сделай. Но черт побери, Станки, у меня чувство, что я
сам вступаю в борьбу.
- Что?
- Два дня тому назад я был вынужден сказать Баслиму, что нам не
удалось идентифицировать его. Он вышел отсюда в шоке. Мне
пришлось посоветоваться с психологом. Он сказал, что парень
перенес удар. Что у него может быть неадекватная реакция и на
правильные - то есть, я хотел сказать, на
неправильные - раздражители. И я очень рад, что дело обошлось
картофельным пюре, а не ножом.
- Ох, да брось!
- Ты не был здесь, когда я принес ему эту новость. И не видел,
как она поразила его.
На пухлое лицо Станка легла тень задумчивости.
- Босс! Сколько лет было этому мальчишке, когда его захватили?
- Криш считает, что около четырех.
- Шкипер, сколько вам было лет, когда в той провинции, где вы
родились, у вас взяли отпечатки пальцев, анализ крови,
сфотографировали глазное дно и так далее?
- Скорее всего, когда я пошел в школу.
- И у меня тоже. И могу ручаться, так поступают в большинстве
случаев.
Брисби моргнул.
- Вот почему они ничего не нашли относительно его!
- Может быть. Но на Риффе определяют индекс идентичности еще до
того, как ребенок вылезает из колыбели.
- И у меня на родине тоже. Но...
- Точно, точно! Это обычная практика. Но как?
Брисби побледнел, а затем грохнул кулаком по столу.
- Отпечатки ступней! А мы их не выслали их. - Он включил
селектор. - Эдди! Немедленно Баслима ко мне!
Торби мрачно спарывал шевроны, которые он с таким удовольствием
носил столь краткое время. Он был потрясен этим безапелляционным
решением, у него ныло все тело. Но, услышав приказ, он поспешил
исполнить его. Его встретил полковник Брисби.
- Баслим снять обувь!
- Сэр?
- Снять обувь!
Ответ на депешу Брисби, дополненную кодом отпечатков ступней,
пришел через сорок восемь часов из Бюро Личного Состава.
"Гидра" получила его, готовясь крейду на Ултима Туле. Полковник
Брисби расшифровал его, когда корабль был готов к старту.
Он прочел: "Стражник Торби Баслим идентифицирован как пропавшее
лицо Тор Бредли Рудбек с Земли тчк на Гекату не пересылать тчк
отослать на Землю как можно скорее тчк повторяем как можно
скорее".
Брисби прищелкнул языком.
- Полковник Баслим никогда не ошибался. Живой или мертвый, но он
никогда не делал ошибок!
- Босс...
- Что?
- Перечитайте это еще раз. Обратите внимание, кто он.
Брисби перечел сообщение. Затем он сказал сдавленным голосом:
- Ну почему такие истории вечно случаются именно с "Гидрой"?
Оставив за собой триста световых лет, Торби был на прекрасной
Ултима всего лишь два часа и двадцать минут. Единственное, что
ему удалось увидеть из ее прелестных пейзажей, было пространство
взлетного поля между "Гидрой" и Почтовым курьером Стражи
"Ариэль". Через три недели он был на Земле. Он чувствовал
совершенно разбитым.
Глава 17
Возлюбленная Земля, Матерь Миров! И какой поэт, был ли он
осчастливлен ее посещением или нет, не пытался передать тоску
человека по своей колыбели... ее прохладные зеленые
холмы, гряды облаков, бесконечность океанов, ее чарующее
материнское тепло.
Торби впервые увидел легендарную Землюна экране корабля
Гегемонии. Капитан Стражи Н'Ганги вошел в салон ипоказал
