и его периодическими изменениями, которые станут необходимы, также можно
решить с помощью объективного принципа, выводящего ее из сферы политических
споров. Также не вызывают непреодолимых трудностей проблемы, связанные с
различиями в качестве и местом хранения соответствующих товаров. Здесь следует
помнить, что с точки зрения целей данного плана включение в состав денежной
единицы наиболее важной разновидности какого-либо товара оказывало бы почти
такое же влияние на цены ее ближайших субститутов, как если бы они сами были
туда включены.
Тем не менее даже в столь кратком обзоре надо упомянуть два частных момента.
Во-первых, важная черта этого плана заключается в том, что денежные власти
будут уполномочены при строго оговоренных обстоятельствах принимать вместо
варрантов на складированные товары контракты на будущую поставку любого товара
(или заменять их такими контрактами). Это решает трудности, которые иначе
возникали бы из-за временной нехватки любого товара, включенного в состав
денежной единицы, и дает возможность использовать резервы для относительной
стабилизации цен даже на индивидуальные товары. Это могло бы достигаться, к
примеру, путем замены данных товаров "фьючерсами" всегда, когда цена
поднималась бы больше чем на установленный процент по отношению к "фьючерсной"
цене.
Во-вторых, при наличии желания сохранить ценность золота или предотвратить
слишком быстрое ее понижение, было бы нетрудно связать ее с предлагаемой
товарной схемой таким образом, чтобы, несмотря на отсутствие серьезного
влияния золота на стоимость денег, ценность самого золота стабилизировалась бы
одновременно со стоимостью денег. Желательно ли это, учитывая
заинтересованность целых стран в поддержании ценности золота, и нужно ли
пытаться до бесконечности поддерживать добычу золота на ее нынешнем уровне или
же лучше пойти на постепенное, но предсказуемое сокращение направляемых на его
добычу ресурсов, -- есть проблема политическая, которую не место здесь
рассматривать. Действительно важный момент состоит в том, что есть много
способов связать при желании золото с новой схемой, не подрывая при этом ее
преимуществ.
Вероятно, можно с уверенностью сказать, что все разумные аргументы в пользу
золотого стандарта имеют еще большую силу применительно к данному предложению,
свободному в то же время от основных недостатков золотого стандарта. Тем не
менее, оценивая выполнимость этого плана, нельзя считать его только схемой
валютной реформы. Надо иметь в виду, что аккумулирование товарных резервов
безусловно должно оставаться частью государственной политики и что
политические соображения вряд ли позволят, чтобы рынки сырьевых товаров были
полностью предоставлены самим себе в любом обозримом будущем, на которое мы
можем сейчас строить планы. Тем не менее все планы, нацеленные на прямое
регулирование цен конкретных товаров, наталкиваются на весьма серьезные
возражения и несомненно породят значительные экономические и политические
трудности. Не говоря уже о денежных соображениях, есть настоятельная
потребность в системе, при которой специальные органы, действующие, в
сущности, лишь произвольным и непредсказуемым образом, были бы лишены
возможности такого регулирования и вместо этого подчинялись механическому и
предсказуемому правилу. Если это можно соединить с перестройкой международной
денежной системы, которая снова обеспечила бы миру стабильность международных
валютных отношений и бульшую свободу в движении сырьевых товаров, был бы
сделан серьезный шаг к более процветающей и стабильной мировой экономике.
Глава XI. Эффект Рикардо
Перепечатано из Economica, IX, No. 34 (new ser.; May, 1942), 127-52
Машины и труд находятся в постоянной конкуренции между
собою, и первые часто могут быть применены только
тогда, когда поднимется цена труда.
Давид Рикардо
1
Когда в недавней работе о промышленных колебаниях я упомянул "известный тезис
Рикардо, что повышение заработной платы побуждает капиталистов к замене
рабочей силы машинами" [Profits, Interest and Investments (1939); ср. также:
The Pure Theory of Capital (1941), chap. xxvii], то сделано это было под
влиянием иллюзии, что аргумент, которым я давно пользовался, можно выразить
таким образом -- в более привычной и доступной форме. Иллюзия была рассеяна
многочисленными комментариями на ту работу. [Ср., в частности, обзор моей
книги Profits, Interest and Investments Г.Таунсендом (Economic Journal, March,
1940) и работу T. Уилсона "Capital Theory and the Trade Cycle" (Review of
Economic Studies, June, 1940). Мне не удалось увидеть статью: C. Welinder
"Hayek och "Ricardoeffekten"", Economisk Tidskrift, March, 1940.] Новый
просмотр более ранней литературы по этому предмету выявил довольно
своеобразное положение: хотя данное утверждение поддерживалось и
использовалось огромным множеством авторов с того самого времени, когда
Рикардо впервые его выдвинул [cоответствующие отрывки из "Начал" Рикардо можно
найти прежде всего в Works, ed. McCulloch, pp. 26, 241 (Рус. пер.: Рикардо Д.
Сочинения. М., Госполитиздат, 1941, Т.1, c.23, 258)], оно, по-видимому,
никогда адекватно не разъяснялось. В частности, хотя оно играет существенную
роль при обсуждении проблемы процента в работах Б°м-Баверка, Викселля и
Мизеса, никто из этих авторов не развивает его подробно. Частые краткие
отсылки на него в других общетеоретических работах нашего времени [например:
N.G.Pierson, Principles of Economics, I (1902), 219, 308; G.Cassel, The Nature
and Necessity of Interest (1903), p. 116 ("При постоянной норме процента чем
дороже становится труд, тем большее замещение будет его ожидать"); F.A.Fetter,
Economic Principles (1915), p. 340; H.G.Seager, Principles of Economics (2d
ed., 1917), pp. 278, 289; R.G.Harwtrey, The Economic Problem (1926), pp.
324ff.; см. также: H.G.Hayes, "The Rate of Wages and the Use of Machinery" и
C.O.Fisher, "An Issue in Economic Theory: The Rate of Wages and the Use of
Machinery", в American Economic Review, 1923 (особенно примечательна
дискуссия, где доказательство, в ошибочной форме представленное первым
автором, легко опровергается вторым)], подтверждающие, по-видимому,
впечатление, что этот тезис был широко принят, при ближайшем рассмотрении
оказываются не только неточными, но часто основанными на ошибочных
умозаключениях. Хотя в эмпирических исследованиях влияния высокой заработной
платы на использование машин его считали обычно общим местом, здесь мы также
напрасно будем вести поиски развернутого доказательства [например: G. von
Schulze-Gaevernitz, Der Grossbetrieb (1892); J. Schoenhof, The Economy of High
Wages (1893), pp. 33, 279; K. Brentano, Hours and Wages in Their Relation to
Production (1894); J.A.Hobson, The Evolution of Modern Capitalism (1894), p.
81]. Сравнительно полное рассмотрение можно найти в некоторых немецких
публикациях последнего времени. [См., в частности: H.Neisser, "Lohnhцhe und
Beschдftigungsgrad im Marktgleichgewicht", Weltwirtschaftliches Archiv, Vol.
XXXVI (October, 1932) и A.Kahler, Die Theorie der Arbeiterfreisetzung durch
die Maschine (Leipzig, 1933), pp. 75 ff. Мне следует, вероятно, добавить, что
частично благодаря профессору Найссеру я получил подтверждение своей
убежденности в том, что это утверждение было широко принято; поскольку, когда
одновременно с появлением его статьи я (в статье в том же журнале) сильно
запутался в этом вопросе, именно он, сразу же разыскав меня, устно указал на
эту путаницу.] Однако когда несколько лет назад в Англии профессор Хикс
использовал это утверждение в своей "Теории заработной платы", м-р Шоув в
обзоре этой книги сформулировал возражение, ставшее стандартным: пока норма
процента остается неизменной, общее изменение заработной платы будет влиять на
величину издержек при различных методах производства в одинаковой пропорции
(что неоспоримо), и что, следовательно, оно не может менять их сравнительные
преимущества (что отсюда не вытекает) [J.R.Hicks, The Theory of Wages (1932),
chap. ix, и обзор этой книги Дж.Ф.Шоувом в Еconomic Journal, XLIII (September,
1933), 471]. Позднее профессор Хикс убрал всю главу с раскритикованным
отрывком, что, вероятно, означало его отказ от этого утверждения [J.R.Hicks,
"Wages and Interest: The Dynamic Problem", Economic Journal, Vol. XLV
(September, 1935)]. В еще более позднее время м-р Калдор в статье, на которую
нам придется впоследствии ссылаться, признавая сам принцип, похоже, ограничил
его действие достаточно специальными условиями [N. Kaldor, "Capital Intensity
and the Trade Cycle", Economica, Vol. VI, No. 21 (new ser.; February, 1939);
ср. также его "Annual Survey of Economic Theory: The Recent Controversy on the
Theory of Capital", Econometrica, Vol. V, No. 3 (July, 1937)].
Значение обсуждаемого утверждения намного шире того узкого контекста, в
котором оно рассматривалось в недавних дискуссиях. Неудивительно, что те, кто
его полностью отвергают, вместе с тем неспособны, похоже, придать какой-либо
ясный смысл понятию данного и ограниченного предложения реального капитала
[Как я попытался показать в другой своей работе (Pure Theory of Capital,
особенно p.147), единственным адекватным описанием такого "предложения
капитала" является полный перечень набора возможных потоков выпуска разной
временнуй формы, которые можно произвести при существующих ресурсах. Какой из
этих различных потоков выпуска будет производиться, зависит в первую очередь
от того, что можно назвать "нормой занятости" (то есть степенью, в какой люди
будут заняты в последовательные моменты времени в течение рассматриваемого
периода), и от формы этой занятости, то есть факторов, которые в свою очередь
зависят от конечного спроса, уровня денежной заработной платы и, как результат
всего этого, от отношения денежной заработной платы к ценам на продукты. Как
правило, будет только один поток продукции, который при своем производстве
даст поток дохода такого объема и такой временнуй формы, что часть этого
дохода, которая в любое время будет расходоваться на потребительские товары,
точно сравняется с издержками производства текущего объема выпуска
потребительских товаров, включая норму отдачи на капитал, в ожидании которой и
было принято решение о фактически используемом методе производства.
Серьезной ошибкой Б°м-Баверка (и в гораздо меньшей степени -- Викселля) было
то, что, хотя и вполне осознавая, что существующий запас капитальных благ
позволяет производить более одного потока продукции, он попытался упростить
свое изложение, приравняв запас капитальных благ к определенному количеству
потребительских товаров, и представить это в своих пояснениях как постоянное
количество имеющегося денежного капитала. Анализ в его знаменитой
заключительной главе о "Рынке капитала в его полном развитии" из "Позитивной
теории процента" вполне оправдан, если вспомнить об этом упрощении. Однако
любому, кто буквально воспримет трактовку предложения капитала в качестве
суммы денег, должно казаться, что эта глава не имеет никакого отношения к
реальному миру.], поскольку именно вследствие рассматриваемого эффекта в итоге
дает о себе знать недостаток реального капитала (как бы сильно ни влияли на
норму процента чисто монетарные факторы), так что объем капиталовложений
должен в конце концов устанавливаться на уровне, совместимом с имеющимся
спросом на потребительские товары. Таким образом, это утверждение является
важной частью элементарной теории производства. Если так, то отсутствие
согласия по данному поводу позволяет многое понять в острых и, видимо,
непримиримых противоречиях между экономистами по более сложной проблеме
промышленных колебаний. Очевидно, срочно необходима попытка более полной
формулировки доказательства, на котором основано данное утверждение.
Я попытаюсь сформулировать его здесь в терминах, позволяющих сделать его до
известной степени не зависящим от спорных вопросов теории капитала и
