историком Гагеком Чеха и Леха, от Леха онаго ляхи быть производят".
Итак, репутация у гепидов весьма специфическая: современники, видимо,
с ними не ладили и потому всячески пытались представить людьми ленивыми,
медлительными, нерасторопными. Этим же расхожим мнением пользуется в на-
шем романе дедушка Рагнарис. Отчасти образу "классического гепида" соот-
ветствует и Багмс, тарасмундов раб; да и вся история происхождения Багм-
са служит иллюстрацией к образу "тупого" гепида.
Однако стоит еще раз напомнить: это мнение не столько авторов,
сколько героев книги. Это то самое расхожее мнение, которое, являясь
правдой, вместе с тем остается самой обыкновенной ложью. Как любой яр-
лык.
ГЕРУЛЫ
Герулы - северогерманское племя, продвинувшееся в 3 в. на юг. Запад-
ные герулы осели в Галлии, восточные - на Дунае, где вместе с готами
участвовали в набегах на Римскую Империю. Традиция рисует герулов кора-
белами, которые на своих судах поднимались вверх по Дунаю, вторгаясь в
земли Империи. Герулы были подчинены гуннами, а после распада грандиоз-
ного гуннского союза (после смерти Аттилы, 455 г.) образовали свое "ко-
ролевство" на Дунае.
В нашем романе готы постоянно воюют с герулами. Это соответствует об-
щей картине взаимоотношений племен остроготов и герулов, которые
действительно были давними врагами.
О герулах имеются сведения весьма разноречивые и, прямо скажем, смут-
ные.
Чего стоит, например, такое описание герула (Аполлинарий Сидоний,
вторая половина 5 века): "Здесь бродит герул с зеленоватыми щеками; он
обитает у крайних пределов океана и цвет его лица напоминает морские
травы"?
За разъяснениями мы обратились к Иордану. Но и этот историк, при всем
его умении упрощать, оказался достаточно неопределенным. Он сообщает (со
ссылкой на Аблавия), что герулы обитали близ Мэотийского болота (то есть
близ Азовского моря, которое вместе с впадающим в него Танаисом - Доном
- рассматривалось как граница между Европой и Азией и вообще как отда-
леннейший из достижимых для человека пределов).
Прокопий Кесарийский, который, как и Иордан, герулов не жалует, также
пишет, что одни "поселились в иллирийских землях", а другие "решили от-
нюдь не переходить реку Истр [нижнеее течение Дуная], но осели где-то на
самых окраинах обитаемой земли" ("Война с готами").
Название племени герулов Иордан производит от слова "болото", "поем-
ные луга", "местность стоячих вод", "заболоченное пространство" (от гре-
ческого ele - "топкое место").
Некоторые данные позволяют считать герулов германцами. Так, Иордан в
одном месте прямо причисляет герулов к одному из племен, явившихся из
Скандзы, - т.е. к готским племенам. Тот же Иордан называет имя одного из
герульских предводителей - Аларих; имя явно германское.
"Племя это очень подвижно, - сообщает Иордан, - и необыкновенно высо-
комерно. Не было тогда ни одного другого племени, которое не подбирало
бы из них легковооруженных воинов. Хотя быстрота их часто позволяла им
ускользать в сражении от иных противников, однако и она уступила твер-
дости и размеренности готов..."
Одним из характернейших способов ведения боя герульскими племенами
считали разного рода обходные маневры.
Еще худшего мнения о герулах Прокопий Кесарийский. Говоря об одном из
военачальников полководца Велисария, Прокопий делает такое замечание:
"Этот Фара был человеком предприимчивым и очень энергичным, известным
своей доблестью, хотя родом он был герул. Невероятно, а потому заслужи-
вает большой похвалы то, что человеком родом герул не является коварным
и преданным пьянству, а отличается доблестью".
Таким образом, репутация у герулов была куда хуже, чем у гепидов.
Этот народ не пользовался любовью не только у "ромеев", но и у готов,
которые, как уже говорилось выше, с ними постоянно воевали. Мы сохранили
в романе неприязненные нотки по отношению к герулам, поскольку это было,
видимо, типично для остроготов.
АЛАНЫ
Аланы - племена иранского происхождения. Наименование их "готским"
народом (у Прокопия Кесарийского) или "готическим" (в передаче Татище-
ва), "германским" ("Свод древнейших письменных известий о славянах",
т.1, с. 264) ошибочно и проистекает, видимо, от того, что аланы тесно
взаимодействовали с германцами и входили в германские племенные союзы.
Татищев полагает, что "алаин в сарматском языке имя относительное, зна-
чит народ".
Местами расселения аланов были в разные периоды времени Нижнее По-
волжье, Южное Приуралье, Подонье, Северный Прикаспий, Предкавказье, юж-
ные районы Северного Причерноморья и Придунавье.
31 декабря 406 года аланы вместе с вандалами и свевами перешли Рейн и
вторглись в Галлию. Часть алан осела близ Луары, другая разместилась по
Роне, третья остановилась близ Гаронны. Некоторая часть алан под предво-
дительством Уттака продолжала сопровождать вандалов и перешла с ними из
Галлии в Испанию (409 г.)
О поселениях аланов в Галлии остались страшные воспоминания. Из всех
варваров Галлии аланы одни оставались язычниками. Сравнительно поздняя
христианизация алан была причиной того, что впоследствии они стали не
арианами, как большинство союзных с ними германцев, а кафоликами. Пра-
вославие и сейчас сохраняется у многих осетинских (аланских) родов.
Об ужасе, который наводили аланы на население римской провинции Гал-
лии, свидетельствует, например, такой эпизод. В 440 г. римское прави-
тельство приняло решение выделить аланам, до сих пор кочевавшим по всей
Галлии (и грабившим ее) земли для поселения на границе Бретани. Жители
этих мест умоляли избавить их от такой напасти, но получили отказ. Тогда
они прибегли к святому Герману, тогдашнему епископу Оксерра (знаменитому
Сен-Жермену-л'Оксерруа). Тот встретил вождя аланов Эохара уже на пути к
Луаре. Безоружный епископ остановил лошадь Эохара и объявил пораженному
язычнику, что далее тому дороги нет. Изумленный вождь подчинился, и по-
селение аланов было отсрочено на шесть лет - до смерти св. Германа. Пос-
ле того аланы утвердились на галльских землях, уступленных им римским
правительством, истребив при этом часть населения.
Спустя несколько лет (452 г.) их выжили из Галлии другие варвары - в
первую очередь везеготы, и свирепое имя аланов, сообщает историк
(С.В.Ешевский), исчезло из истории Франции.
Наилучшим образом описаны облик и нравы алан у Аммиана Марцеллина (IV
в.), к рассказу которого ни убавить ни прибавить:
"Хотя они [аланы] кочуют, как номады, на громадном пространстве на
далеком друг от друга расстоянии, но с течением времени они объединились
под одним именем и все зовутся аланами вследствие единообразия обычаев,
дикого образа жизни и одинаковости вооружения.
Нет у них шалашей, никто из них не пашет; питаются они мясом и моло-
ком, живут в кибитках, покрытых согнутыми в виде свода кусками древесной
коры, и перевозят их по бесконечным степям. Дойдя до богатой травой
местности, они ставят свои кибитки в круг и кормятся, как звери, а когда
пастбище выедено, грузят свой город на кибитки и двигаются дальше. В ки-
битках сходятся мужчины с женщинами, там же родятся и воспитываются де-
ти, это - их постоянные жилища, и куда бы они ни зашли, там у них родной
дом.
Гоня перед собой упряжных животных, они пасут их вместе со своими
стадами, а более всего заботы уделяют коням...
Все, кто по возрасту и полу не годятся для войны, держатся около ки-
биток и заняты домашними работами, а молодежь, с раннего детства срод-
нившись с верховой ездой, считает позором для мужчины ходить пешком, и
все они становятся вследствие многообразных упражнений великолепными во-
инами...
Почти все аланы высокого роста и красивого облика, волосы у них русо-
ватые, взгляд если и не свиреп, то все-таки грозен; они очень подвижны
вследствие легкости вооружения... В разбоях и охотах они доходят до Мео-
тийского моря и Киммерийского Боспора с одной стороны и до Армении и Ми-
дии с другой.
Как для людей мирных и тихих приятно спокойствие, так они находят
наслаждение в войнах и опасностях. Счастливым у них считается тот, кто
умирает в бою, а те, что доживают до старости и умирают естественной
смертью, преследуются у них жестокими насмешками, как выродки и трусы.
Ничем они так не гордятся, как убийством человека, и в виде славного
трофея вешают на своих боевых коней содранную с черепа кожу убитых.
Нет у них ни храмов, ни святилищ, нельзя увидеть покрытого соломой
шалаша, но они втыкают в землю по варварскому обычаю обнаженный меч и
благоговейно поклоняются ему, как Марсу, покровителю стран, в которых
они кочуют.
Их способ предугадывать будущее странен: связав в пучок прямые ивовые
прутья, они разбирают их в определенное время с какими-то таинственными
заклинаниями и получают весьма определенные указания о том, что предве-
щается.
О рабстве они не имели понятия: все они благородного происхождения, а
начальниками они и теперь выбирают тех, кто в течение долгого времени
отличался в битвах."
Как имя алан покрыло ряд союзных племен, так в V в. сами аланы вли-
лись в союз племен, носивший имя вандалов. Отзвуком крупного значения
алан в этом союзе осталось их имя в титуле вандальских королей в Африке
- Rex Vandalorum et Alanorum.
Часть алан осталась на Балканском полуострове, часть примкнула к гун-
нам. Небольшая часть алан вместе с их вождем Кандаком в 50-х годах V в.
пришла в Малую Скифию и Нижнюю Мезию, где и осела совместно с германца-
ми.
Исключительно кратко, выразительно и точно, несмотря на некоторую
сложность стиля, излагает историю переселения алан Татищев в "Истории
Российской":
"В лето 406 они [аланы] в соединении с вандалами до реки Рена и во
Францию или Галлию прошли. Тогда у них был король Респендиал, а вандалов
- Гонсорок, которого латинисты, испортя, имяновали Гундерих, о чем Стры-
ковский доводит, что сие имя есть Гонсиорок западных славян то самое,
что по-руски гусенок. Часть их в 409-м прошли в Гиспанию, в 464-м часть
их с королем их Биором или Бором в Италию прошли, где они так побеждены,
что их мало осталось".
ВАНДАЛЫ
Если в описании других племен мы могли воспользоваться готовыми ха-
рактеристиками, которые оставили древние или создали современные истори-
ки, то в случае с вандалами это решительно невозможно.
Слово "вандализм", которое обронил в годы Великой Французской револю-
ции епископ епископ Блуа Грегуар (1794), желая охарактеризовать бессмыс-
ленные жестокости и разрушения, перечеркнуло в сознании современного че-
ловека целый народ. Дальше этого клейма - "вандализм" - глядеть уже нео-
хота.
Конечно, вандальский король Гензерих, в число подвигов которого вхо-
дило двухнедельное разграбление Рима, ангельским нравом не отличался.
Однако справедливости ради можно заметить, что в своем "вандализме" ван-
далы были не так уж одиноки.
Лев Николаевич Гумилев по этому поводу делает такое негуманное заме-
чание:
"Разложившиеся потомки римских граждан, потерявшие свои земельные
участки (парцеллы) скопились в 1 в. в Риме. Они ютились в каморках пяти-
этажных домов, дышали зловониями "клоаки" - ложбины, по которой спускали
в Тибр нечистоты, пили воду из вредной свинцовой посуды, но настойчиво и
нагло требовали от правительства "хлеба и зрелищ". И приходилось давать,
так как эти субпассионарные толпы могли поддержать любого пассионарного
авантюриста, желавшего совершить переворот... А защищать себя от врагов
они не умели и не хотели уметь, ибо учиться военному делу трудно. Суб-
пассионарий полагает, по собственной несокрушимой логике, что будущего
никто предвидеть не может, так как он, получатель хлебного пайка и зри-
тель цирковых представлений, не умеет делать прогнозы на основании веро-
ятности. Поэтому он делит получаемую информацию на два сорта: приятную и
