Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Demon's Souls |#12| Old Monk & Old Hero
Demon's Souls |#11| Мaneater part 2
Demon's Souls |#10| Мaneater (part 1)
Demon's Souls |#9| Heart of surprises

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Русская фантастика - Макс Фрай Весь текст 1024.23 Kb

Гнезда Химер (1)

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 43 44 45 46 47 48 49  50 51 52 53 54 55 56 ... 88
прощание и пошли своей дорогой.
     - А  они  все так  чудно одеваются?  -  спросил  я  у  Хэхэльфа,  когда
разноцветные   агибубы  его  приятелей  скрылись  за  раскидистыми   кронами
деревьев.
     - Если ты имеешь  в  виду агибубу, то  даже  самый  последний бунабский
нищий  непременно  имеет  такой  головной  убор   -  хотя  бы  одну,  совсем
коротенькую,  из некрашеной материи,  но обязательно!  - сообщил  он. -  Для
любого  бунабского  мужчины агибуба - это самая  важная часть его имущества.
Это и головной убор,  и очень крупная  денежная единица - богатство человека
бунаба  измеряется  не  в количестве купленных им домов и не в поголовье его
стада,  а  именно  в  агибубах!  Кроме  того,  агибуба  -  это  своего  рода
обязательный атрибут, пренебрегать которым  недопустимо. Любой  бунаба может
позволить себе выйти на улицу голышом, или завернувшись в старый коврик  для
вытирания ног, над  ним посмеются, но поймут и простят - с кем не бывает!  -
но выйти из дому без агибубы... Невозможно! И потом, в их понимании, агибуба
- это просто красиво. Можешь мне поверить: наши непокрытые головы кажутся им
такой же нелепостью, как тебе их колпаки... И только я могу спокойно взирать
и на то, и на другое, - неожиданно гордо заключил он.
     - А пончо? - спросил я. - Это такой же "обязательный атрибут"?
     -  Нет, просто одежда,  хотя она символизирует определенное положение в
обществе.  Пончо  носят  не все  бунаба,  а  только  куса-баса  - зажиточные
хозяева, - откликнулся Хэхэльф. - Другие и рады бы, а не положено!.. Кстати,
пончо - очень удобная одежда, что бы ты об этом не думал.
     - Может, и удобная, но что-то в Сбо я таких нарядов, вроде, не видел.
     - Потому что в Сбо куса-баса предпочитают одеваться, как все, разве что
от агибуб не  могут отказаться, и только когда едут гостить к  своим родичам
на Хой, извлекают из сундуков свои нарядные пончо, - объяснил Хэхэльф.
     - Даже слишком нарядные, - ехидно вставил  я. - У  меня в глазах до сих
пор рябит!
     -  Что касается  ярких расцветок... Видишь ли,  каждый бунаба - немного
художник,  поэтому они просто  обожают раскрашивать ткани. Им нравятся яркие
краски. Ребят можно понять: здесь, на Хое, почти всегда  пасмурная погода, а
если еще и одеваться в темную одежду, можно совсем загрустить!
     -  Здесь  почти  всегда пасмурно? - удивился  я. - Какое  замечательное
место! Что может быть лучше пасмурной погоды!
     - Значит твой вкус совпадает со вкусом Варабайбы, - усмехнулся Хэхэльф.
- Говорят, что  это он уговорил все  облака  Хомайги избрать небо над Хоем в
качестве  места  постоянного  пребывания,  и  теперь   тучи  только  изредка
отлучаются отсюда, чтобы оросить дождем другие острова... Ну, Ронхул, сделай
глубокий вдох и постарайся забыть, что такое улыбка! Мы пришли.
     Мы  действительно  пришли: перед  нами  была  изящная  резная  калитка,
запертая  на несколько щеколд  -  слишком увесистых.  если учесть,  что даже
такой легковес как  я вполне  мог бы вышибить  калитку одним  хорошим ударом
ноги.  Но разумеется, буянить мы не стали. Хэхэльф только негромко выкрикнул
несколько  неразборчивых слов,  и  мы принялись ждать. За забором воцарилось
оживление: до моих ушей доносился топот шагов и человеческие голоса. Наконец
калитка распахнулась и невысокий хрупкий юноша в узорчатой агибубе и широких
белых штанах, едва достигающих щиколоток,  с  поклоном пропустил нас в  сад.
Вдоль  садовой  дорожки,  выложенной  блестящими  белыми  камешками,  стояли
мрачные мужчины, все, как один в агибубах и белых штанах того же покроя, что
и у их коллеги. Они  стояли неподвижно  и смотрели на нас  в высшей  степени
неприветливо.
     -  Имей  в  виду, Ронхул: они нам улыбаются,  -  шепнул мне  Хэхэльф. -
Ребята делают все, что в их силах, чтобы изобразить радость по поводу  моего
визита - просто у них не слишком хорошо выходит.
     - Да, я заметил, - вздохнул я. - А кто они? Сыновья твоего покровителя?
     -  Ну  ты скажешь тоже! - Возмутился Хэхэльф.  - Где  это видано, чтобы
сыновья ндана-акусы носили штаны, да еще и встречали гостей на пороге?!  Это
- папну, рабы хозяина дома.
     - Рабы? - удивился я. - Так у них тут есть рабы?
     -  А  где  их  нет?  - пожал плечами  Хэхэльф. И  предупредил: -  Ты не
обижайся, если во время беседы с ндана-акусой я  не смогу отвлекаться, чтобы
переводить тебе наши слова:  этикет, и все такое  - сам понимаешь!  Если  он
будет тебя о чем-то спрашивать, я переведу.
     - Ладно, - вздохнул я. - Ты, главное, предупреди, если поймешь,  что он
хочет сделать меня своим рабом...
     -  Не бойся, Ронхул, - усмехнулся  Хэхэльф. - Ни один бунаба никогда не
окажет чужеземцу честь стать его рабом. Они не настолько нам доверяют.
     Я озадаченно умолк, пытаясь понять, что же это за "рабство" такое, если
нормальный  физически  здоровый чужеземец не может удостоиться "чести" стать
рабом...  Тем временем,  мы  подошли  к большому одноэтажному дому,  который
стоял  в глубине двора.  Он действительно  был очень  похож  на  дом  самого
Хэхэльфа  в Сбо,  и на тот,  который он  выменял  для  меня, только  гораздо
больше,  а  украшенная причудливыми  узорами  входная  дверь показалась  мне
массивной, как  какие-нибудь замковые  ворота.  Дверь распахнулась, и оттуда
высыпала  целая толпа  счастливых обладателей высоченных  агибуб и  нарядных
женщин разного возраста. Все они: и мужчины, и женщины, были одеты в длинные
разноцветные  юбки  с роскошными высокими  поясами и с ног до головы увешаны
драгоценностями.   Те   женщины,   что   помоложе,   показались  мне   очень
привлекательными, несмотря  на  резко опущенные  вниз уголки губ  и глубокие
складки  у  рта -  такие  же, как у мужчин этого  народа.  Их  милая  манера
прикрывать грудь только  ожерельями заставила меня слегка покраснеть: честно
говоря, я как-то не привык  к такому скоплению обнаженных дамских бюстов  на
небольшой площади.
     Все  эти  угрюмые  ребята  -  и  мужчины, и  женщины,  плотным  кольцом
обступили Хэхэльфа. Некоторые даже ненадолго повисли  на  его шее - я понял,
что  несмотря  на  каменные  выражения хмурых  физиономий,  бунаба  все-таки
обладают  счастливой способностью  испытывать  положительные  эмоции.  Через
несколько минут,  когда радость  встречи  слегка поутихла, Хэхэльф  принялся
читать  друзьям своей юности поучительную  лекцию  о цели  нашего визита и о
моей персоне заодно. Разумеется, я не понимал ни слова, но видел, что бунаба
слушают  его  с возрастающим интересом  и  разглядывают меня  с неподдельным
любопытством.  Я  окончательно  смутился,  а  когда  я  смущаюсь, я  начинаю
улыбаться.  Впрочем, я помнил  рекомендации Хэхэльфа  и изо всех сил пытался
бороться  с нервной улыбкой.  Хвала аллаху, что рядом не было зеркала и я не
увидел результат - полагаю он был ужасающим: один уголок моего рта все время
сам  по  себе  отползал в  сторону,  в  то  время, как  другой усилием  воли
опускался все ниже и ниже. Что ж, зато Хэхэльфу не пришлось доказывать своим
приятелям, что он действительно притащил с собой демона: уверен, что  у меня
все на лице было написано!
     Выступление  Хэхэльфа продолжалась  примерно полчаса.  Все это время  я
оставался объектом  пристального  внимания - мне ужасно хотелось считать его
доброжелательным, но я не мог  в это поверить,  как ни  старался. Впрочем, я
тоже с  пользой провел время: с любопытством  начинающего антрополога изучал
новых знакомцев. Разумеется, все они были  разными, но  я заметил  некоторые
особенности, присущие всем  бунаба. Кроме одинаково неулыбчивых ртов все они
обладали  длинными, слегка раскосыми,  непроницаемо темными глазами,  узкими
овальными лицами  и не то  смуглой, не  то просто покрытой ровным золотистым
загаром, удивительно  гладкой кожей. Я  вспомнил  всех бунаба, которых видел
прежде, и  решил, что  наверное это  и есть их "расовые отличия".  Хотя, что
касается опущенных вниз  уголков губ, это вполне могло оказаться  следствием
привычки: у моего приятеля Хэхэльфа имелись те же проблемы с улыбкой, а ведь
насколько  я  понял, в  нем  не  было ни  капли  бунабской  крови  -  только
воспитание.
     Наконец Хэхэльф закончил свою пространную речь, нарядные обитатели дома
расступились,  давая  ему пройти, и  он поманил меня  за собой. Я  вздохнул,
кое-как  привел  в  порядок свой  перекошенный  рот  и последовал  за  ним в
прохладный полумрак белого коридора. Я тут же попытался выяснить,  о  чем он
говорил со своими  приятелями,  но  Хэхэльф  страдальчески сдвинул  брови  и
умоляюще посмотрел на меня. Насколько я понял, мне предлагалось не отвлекать
его от подготовки к последнему, решающему выступлению.  Немного поплутав  по
коридору, мы вышли во внутренний двор, в котором был разбит великолепный сад
- не слишком густой, но превосходно спланированный, так что я сразу вспомнил
знаменитые  японские  сады, знакомые мне  исключительно  по иллюстрациям.  В
глубине  сада  стоял еще один  дом  - небольшой, но  необыкновенно красивый,
сложенный  из  очень мелких  белых кирпичиков,  а  роскошный шатер на  крыше
показался мне настоящим произведением искусства - и это  несмотря на то, что
я  отнюдь  не разделяю  любовь  бунаба  к  ярким  краскам!  У  входа  в  дом
выстроилось чуть больше дюжины человек в сравнительно невысоких, но расшитых
разноцветными узорами  агибубах.  Одни  были в  широких  штанах, другие -  в
своего  рода  юбках  до колен,  которые,  на мой вкус, следовало  немедленно
поместить   в    музей   Метрополитен,   в    назидание   моим    несчастным
соотечественникам,   именующим   себя   художниками.  Эти   нарядные  стражи
показались  мне очень старыми, но их  осанка была величественной, обнаженные
до пояса загорелые тела -  подтянутыми и мускулистыми,  а неподвижные, как у
индейских вождей,  и мрачные, как у падших ангелов, лица  были  преисполнены
неописуемого спокойствия. Честно говоря, эти  бунабские дедушки произвели на
меня неизгладимое впечатление, я даже смирился с фактом существования такого
головного убора, как агибуба - а это дорогого стоило!
     - Это личные рабы  ндана-акусы Анабана, - очень тихо, почти не размыкая
губ, сообщил  мне Хэхэльф. - Их начальник, Хму-шули-аси, хранитель циновки -
этот высокий старик в красной  агибубе - неотлучно находится при ндана-акусе
с момента  его рождения. Сколько  ему лет - даже подумать страшно! По-моему,
больше  сотни. Если  учесть,  что ндана-акуса  Анабан  немного старше  моего
покойного отца, а  хранителем циновки новорожденного  нданы редко  назначают
молодого человека...
     - Ничего себе!  - таким же  едва различимым шепотом  отозвался я.  И не
удержался от вопроса: - А  что  будет,  если он все-таки умрет  от старости?
Назначат нового хранителя циновки? Или просто упразднят эту должность?
     -  Не  говори глупости, Ронхул,  - строго сказал  Хэхэльф.  -  Ни  один
хороший раб никогда не позволит себя умереть  прежде своего господина. А эти
люди - очень хорошие рабы. Лучшие из лучших.
     -  Бессмертие  из  чувства  долга,  -  констатировал  я. - Кто  бы  мог
подумать!
     - Все, Ронхул,  пока  помолчи, ладно?  - попросил Хэхэльф. - Сейчас мне
предстоит  познакомить  тебя  с ндана-акусой  Анабаном, а я  -  не такой  уж
великий дипломат, поэтому постарайся не мешать.
     - А что я должен делать? - робко спросил я. - Может быть,  я должен ему
как-то поклониться, или?..
     -  Вот  делать как раз ничего не надо.  Обойдемся без поклонов.  Просто
присутствуй - и все. И самое главное - не улыбайся.
     Мы миновали неподвижных стариков, равнодушно посмотревших на нас как на
пустое место, и  вошли в дом.  Коридор был таким же темным и прохладным, как
все коридоры в бунабских домах,  но в этом доме он оказался очень коротким и
прямым. Прямо перед нами была дверь, завешанная тонкой полупрозрачной тканью
-  такой  легкой и  невесомой,  словно  ее соткали  не  люди, а трудолюбивые
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 43 44 45 46 47 48 49  50 51 52 53 54 55 56 ... 88
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама