ему мешочек. - Съел он, видите ли! - он махнул рукой и тихо засмеялся:
наверное, вспомнил, какое лицо было у бедняги Бэгли, когда он выслушивал мое
"чистосердечное признание". - Я-то подумал, ты и правда решил сожрать разом
все, что осталось, и посмотреть, что будет.
- Я еще и попробовать не решился эту твою хваленую кумафэгу, -
усмехнулся я.
- Ну ты даешь, Ронхул! - искренне удивился он. - Ходить с полной торбой
кумафэги и даже не попробовать... Ох, даже не знаю, что на это сказать!
- Это ты виноват, - смущенно сказал я, - Сам же говорил: мало ли, как я
начну от нее чудить...
- Ну да, этого никто заранее не знает. Интересно же! - с энтузиазмом
подхватил Хэхэльф. - Попробуй обязательно!
- А если действительно начнутся всякие чудеса? - нерешительно спросил
я. - Что-то мне страшновато...
- Вот ты смешной! - покачал головой Хэхэльф. - Да все только и мечтают,
чтобы с ними начали происходить чудеса, никаких денег за это не жалеют. А ты
боишься.
- Со мной чудеса и без того происходят чуть ли не каждый день, к тому
же совершенно бесплатно, - сухо сказал я. - Если уж я умудрился угодить в
чужой мир без всякой там кумафэги...
- Все равно, попробуй, - решительно сказал Хэхэльф. - А вдруг домой
вернешься? Просто так, без всякой чужой ворожбы.
Эта перспектива показалась мне столь соблазнительной, что я тут же
извлек из сумки маленький кожаный мешочек, уселся на палубу, нерешительно
понюхал пеструю смесь, убедился, что она ничем не пахнет и покосился на
Хэхэльфа.
- Смотри, дружище, - угрюмо сказал я, - это твой корабль. Если что - я
не виноват!
- Если начнешь бузить, я тоже сожру порцию кумафэги и тебя утихомирю, -
легкомысленно пообещал он.
- Ладно, - кивнул я и осторожно попробовал хваленое зелье. Кумафэга
оказалась практически безвкусной, только после третьего глотка я ощутил во
рту легкий ментоловый холодок. Я одолел половину мешочка. Ничего особенного
не происходило.
- Ешь все, - строго сказал Хэхэльф. - Думаешь, почему она так
упакована? Потому что кому-то в голову стукнуло? Нет, Ронхул, каждый мешочек
- это самая что ни на есть правильная порция.
Я покорно кивнул и принялся жевать дальше. Меня била легкая дрожь. Если
честно, я всю жизнь боялся принимать наркотики, это было похоже на детский
страх перед врачами с их угрожающими шприцами и не вызывающими доверия
пилюлями - и вот, на тебе, влип! Наконец я справился с "правильной порцией"
и встревоженно прислушался к своему организму. Никаких новостей не было: я
чувствовал себя не лучше и не хуже, чем полчаса назад.
- Ничего особенного, - растерянно сказал я Хэхэльфу. Теперь, когда
страх прошел, мне стало немного обидно: в кои-то веки решился на
эксперимент, и на тебе - ничего!
- Ну, я же говорил, что и так бывает, - невозмутимо сказал он. - А
может быть ты - Мараха? На них вон тоже не действует... Ну и ладно: нет, так
нет!
Он еще немного посидел рядом со мной, надеясь, что кумафэга все-таки
возьмет свое и я сейчас начну "чудить", потом окончательно утратил интерес к
нашему неудавшемуся эксперименту и отправился командовать на своих матросов.
А я остался сидеть на корме, поскольку не видел сколь-нибудь заманчивой
альтернативы этому блаженному безделию. Ничего особенного не происходило: я
просто смотрел на темно-зеленую гладь воды и улыбался, подставляя лицо
теплым голубоватым лучам одного из солнышек. Потом я заметил, что за
кораблем следует целая стайка круглых полосатых рыбок. Я узнал их: это были
поющие рыбки. Еще в те дни, когда я каким-то образом нашел приют на рее
страмослябского корабля, эти очаровательные "арбузики" время от времени
радовали меня своими щемящими тоненькими голосами. Но сейчас они молчали и
только внимательно смотрели на меня маленькими черными глазками.
- Спели бы, что ли, - приветливо сказал я рыбкам.
- Сначала покорми, - ответствовал нестройный хор.
Признаться, я совершенно не удивился, когда рыбки заговорили со мной.
Во-первых, я уже слышал их пение - правда, все песни были без слов, но по
крайней мере, я знал, что голос у этих существ есть. И потом, я же был
новичком в этом мире и понятия не имел, как тут все устроено. Вполне могло
статься, что говорящие рыбы - это абсолютно нормальное явление.
- А что вы едите? - спросил я.
- То же, что и люди, - ответили мои новые приятели. - Но если у тебя
есть фафуда, это было бы лучше всего...
- Сейчас выясним, - я поднялся и отправился туда, где мелькала
жизнерадостная лысина моего приятеля Хэхэльфа.
- А у нас есть фафуда? - деловито спросил я его.
- Есть, - кивнул он. - Я со своего огорода прихватил, и еще кое-кто из
ребят...
- Можно я возьму немного? - вежливо спросил я.
- Проголодался? - заботливо спросил Хэхэльф. - Возьми, конечно, Но
учти: обед уже почти готов.
- Да я-то пока не проголодался, - объяснил я. - Просто за нами плывут
такие симпатичные полосатые рыбки... Они меня попросили.
- Рыбки? Попросили? Тебя? - брови Хэхэльфа полезли вверх. - Вот это да!
Что, так и сказали: "дай нам фафуды"?
- Так и сказали, - невозмутимо подтвердил я. - Вернее, они сказали, что
готовы съесть все, что им дадут, но вежливо намекнули, что фафуда - это
венец их желаний.
- Да, рыбки Бэплэ обожают фафуду, - растерянно согласился Хэхэльф.
Потом он понимающе покивал и торжественно заявил: - Нет, Ронхул, ты у нас не
Мараха, это точно! Теперь я за тебя спокоен!
- Я и сам знаю, что никакой я не Мараха, и уж тем более не хурмангара,
- с достоинством сказал я. - Но почему ты...
- Я хочу сказать, что кумафэга на тебя очень даже действует! -
торжествующе объяснил Хэхэльф. - Только очень необычным образом... Может
быть ты не в курсе, Ронхул, но рыбки Бэплэ не разговаривают. Поют иногда,
это правда. Но человеческих языков они не знают, ни одного. Рыбы, знаешь ли,
вообще не умеют говорить - для тебя это новость?
- Вообще-то нет, - удивленно сказал я. - Но я же не знаю, как тут у вас
все устроено. Я подумал, что если уж они петь умеют... Ладно, все равно дай
мне кусочек фафуды. Умеют они там говорить, или нет, а покормить их надо. Я
же обещал.
- Корми на здоровье, - согласился Хэхэльф. И восхищенно добавил: - Ишь,
чего творится!
В конечном итоге я стал обладателем здоровенного овоща, такого же
полосатого, как спинки проголодавшихся рыбок, да еще и покрытого
разноцветными круглыми наростами, красными, розовыми и желтыми, и отправился
на корму. Рыбки восторженно заверещали и начали толкаться.
- Тише, тише, - строго сказал я. - Всем хватит!
Я взял нож и отрезал несколько маленьких кусочков полосатого овоща.
- Сначала плодики! - потребовали рыбки.
- Ладно, миролюбиво согласился я и бросил им один из круглых плодов. -
Между прочим, мой друг считает, что у меня слуховые галлюцинации от
кумафэги. Во всяком случае, он утверждает, что вы не умеете говорить.
- Это кто еще не умеет! - с набитым ртом пробурчала одна из рыбок.
- Просто вы не умеете слушать, - добавила другая.
- Люди вообще очень глупые создания, - ядовито заметил третья и
поспешно добавила: - Но ты не такой. Ты все понимаешь, и ты добрый. Дай еще
плодик!
- Подлизываешься! - вздохнул я, бросая им очередной плодик, красный,
как помидор.
- Подлизываюсь, - согласилась рыбка. - К человеку с фафудой в руках кто
хочешь будет подлизываться.
После того, как рыбки съели все плодики и почти половину полосатого
ствола, они вежливо сказали мне "спасибо".
- А песенку споете? - с надеждой спросил я.
- Ладно, - снисходительно согласились рыбки. И озабочено потребовали: -
Ты фафуду-то прибереги до вечера! Нам же еще и ужинать надо!
- Вот обжоры! - ворчливо сказал кусок овоща, который я держал в руках.
Вот тут я перепугался по-настоящему и уронил полосатое лакомство в
море.
- Было бы чего пугаться! - укоризненно сказал овощ, покачиваясь на
волнах.
- Какой ты неловкий! - наперебой защебетали рыбки. - Это получается
сейчас мы должны давиться, чтобы добро не пропало, а вечером ничего не
будет!
- Вечером он вам еще чего-нибудь найдет, не переживайте, - раздался
рассудительный негромкий бас. - Уж я-то знаю, у них там еще много запасов...
Только через минуту я понял, что это говорила моя собственная дорожная
сумка. Я запаниковал и бросился искать Хэхэльфа.
- Теперь со мной все разговаривают! - пожаловался я ему. - Пока
говорили только рыбки, это было очень даже мило. Но когда к беседе
присоединились недоеденная фафуда и моя сумка...
- Ну и чего ты переполошился? - удивился Хэхэльф. - Они ведь ничего
плохого не делают, только разговаривают. Это же так интересно! Когда еще ты
узнаешь, что думает о тебе твоя дорожная сумка... Впрочем, я уверен, она
тебя совершенно не уважает!
- Почему? - обиженно спросил я.
- Потому что она знает, что ты пренебрег моими советами и взял с собой
слишком мало теплых вещей, всего одну пару обуви и ни одного одеяла кроме
своей нежно любимой серой тряпочки, которую тебе всучили эти пройдохи Урги,
- невозмутимо объяснил Хэхэльф. Он говорил в точности как заботливая
бабушка, которая пытается снарядить любимого внука в туристический поход.
- Слушай, смех смехом, но так и рехнуться можно! - жалобно сказал я. -
Сейчас со мной еще твой корабль начнет разговаривать...
- Очень надо! О чем с тобой можно разговаривать? - тут же насмешливо
сказал хрипловатый мальчишеский тенорок. Я поежился.
- Не бери в голову, Ронхул, - посоветовал Хэхэльф. - Это просто новое
развлечение. К тому же, это не будет продолжаться вечно... Извини, дружище,
у меня столько дел!
- Ладно, тогда пойду пообщаюсь с рыбами, - вздохнул я. - Кстати, ты
знаешь, что у твоего "Чинки" голос как у подростка?
- Это нормально: он у меня довольно новый, - невозмутимо объяснил
Хэхэльф. - Его построили всего-то лет пять назад...
Я вернулся на корму и до вечера слушал обворожительное пение полосатых
рыбок. Впрочем, мои ботинки сварливо говорили, что им неинтересно слушать
песни без слов, да и волшебное одеяло ургов то и дело отвлекало меня от
концерта: оно вдруг начало рассказывать мне анекдоты - все, как один
бородатые и несмешные, к моему величайшему сожалению...
Труднее всего оказалось заснуть. Попробуйте подманить Морфея, когда
ваша подушка спорит с одеялом о смысле жизни, ваши собственные штаны
ворчливо кидают в них цитаты из Екклезиаста, а корабельная мачта растерянно
переспрашивает всех: "что вы сказали?" Впрочем, на рассвете я все-таки
уснул, донельзя утомленный всеобщей говорливостью, а утром все было, как
прежде, если не считать того факта, что стайка полосатых рыбок по-прежнему
следовала за нашим кораблем. Они больше не вели со мной увлекательную
беседу, но я совершенно точно знал, что рыбки рассчитывают на продолжение
вчерашней кормежки.
Хэхэльф с удовольствием пожертвовал на кормление рыбок всю взятую из
дома фафуду. Мои новые приятели честно отработали кормежку: их тоненькие
голоса выводили мелодию за мелодией, и каждая новая был лучше прежних.
Команда Хэхэльфа бродила по кораблю с блаженными физиономиями: от них я
узнал, что рыбки бэплэ очень редко радуют мореходов своим сладкозвучным
пением, и еще реже собираются в большие стайки и поют хором, поэтому такое
событие издавна считается хорошей приметой - самой лучшей из примет!
Признаться, это здорово подняло настроение мне самому: я сейчас позарез
