коврик, скатерть и два табурета, сволочь... Я его тут же продал, конечно, и
завел нового - а толку-то! Убытки были большие... Ладно, я пошел. Завтра еще
наговоримся.
Я положил под голову одеяло, подаренное Ургом, и заснул прежде, чем
хозяин дома задул свечу - вот это, я понимаю, наркоз! Ужин Мэсэна
подействовал на меня гораздо сокрушительнее, чем давешняя попытка утопить
свои беды в таонкрахтовом пойле: на какое-то время я стал человеком без
проблем - просто куском сытой, довольной спящей плоти, и это было
восхитительно...
Мэсэн поднял меня на рассвете. Он был бодр и свеж и жаждал отправиться
на охоту - непременно в моем обществе. Послать его подальше я, разумеется,
не мог: его обещание поискать для меня Быструю Тропу связало меня по рукам и
ногам. Это было чертовски неприятно: ни тебе возмутиться, ни тебе кофе в
постель потребовать - какой уж тут кофе! Пришлось ограничиться умыванием.
Никакой ванной комнаты тут, понятное дело, не было, так что я предавался
водным процедурам во дворе, где обнаружилась бочка с холодной водой,
прозрачной, как слеза человека-невидимки. Мои страдания были вознаграждены
еще при жизни: во-первых, умывшись. я почувствовал себя так, словно только
что на холяву разжился новым телом, которое всю жизнь делало утреннюю
зарядку, исповедовало раздельное питание по Бреггу, никогда не курило,
ложилось спать на закате, поднималось с петухами и исполняло еще несколько
дюжин утомительных ритуалов, продлевающих жизнь в среднем на 15 суток... А
во-вторых, хозяин дома ждал меня за накрытым столом, чтобы напоить почти
настоящим чаем. Вообще-то, это был какой-то загадочный темно-красный отвар
из местной растительности, но он произвел на меня неизгладимое впечатление:
чертовски вкусно! Эту роскошь следовало закусывать светло-оранжевым медом,
большие почти идеально круглые комки которого лежали в огромном тазу. Мед
тоже был совершенно изумителен: не такой сладкий, как знакомые мне версии, с
кисловатым привкусом лесных ягод и тонким ароматом цветов.
- Йох! Поехали! - решительно сказал Мэсэн, когда я покончил с третьей
кружкой его божественного утреннего пойла. - Путь неблизкий, а дело -
хлопотное.
Он запряг в телегу своего кошмарного "свинозайца", и мы отправились в
путь.
- Страшный все-таки у тебя зверь! - искренне сказал я, припоминая
вчерашнюю расправу с разбойниками. - Такого в лесу встретить - невелика
радость...
- Куптик, что ли? Да ну тебя, Ронхул! Эти звери - самые безобидные
создания! Они боятся не только людей, а вообще всего, что движется, даже
питуповxix. Просто я его хорошо
выдрессировал. - весело объяснил он. - А что делать, когда такая жизнь?
- А кто такие "питупы"? - поинтересовался я.
- Питупы - это наш сегодняшний обед - если повезет. - беззаботно
ответил Мэсэн. - Толстые глупые птицы, которые с перепугу сами падают в руки
хорошему охотнику...
- Не говорящие, часом? - встревожился я, вспомнив своего приятеля
Бурухи.
- Да ну тебя, тоже мне сказал! - Ухмыльнулся он. - Говорящие - это
только птицы Бэ, других говорящих птиц здесь нет... Слушай, так ты что,
вообще ничего не знаешь?
- Почти ничего, - вздохнул я. - По крайней мере, ничего такого, что
могло бы мне здесь пригодиться. Может хоть ты меня просветишь?
- А я-то думал, что ты меня будешь развлекать, - огорчился он. - Ладно,
давай так: сначала ты расскажешь, как живут демоны, а на обратной дороге я
буду языком молоть. Сообщу тебе все, что захочешь.
- Ладно, - согласился я, - могу и рассказать. Дурное дело нехитрое!
Часа два я трепался, не закрывая рот. Получился этакий дикий коктейль
из воспоминаний детства и последних страниц славной истории Тайного
Сыска9. Это звучало так нелепо, что я сам
себе не верил - а ведь говорил чистую правду, словно поклялся на Библии с
утра пораньше. Мэсэн слушал меня, затаив дыхание. Сначала он то и дело
перебивал меня недоверчивыми репликами типа "врешь небось", "ну, не
заливай!" - но потом совершенно добровольно прекратил свои комментарии:
очевидно, понял, что ТАКОЕ придумать никому не под силу. Наконец мой бенефис
подошел к концу: телега остановилась: почва под колесами к этому времени
стала уже такой топкой, что даже могучий "свинозаяц" не смог тащить нас
дальше.
- Хорошо ты рассказывал, - мечтательно сказал Мэсэн. - Знал бы заранее
- сам бы демоном родился! Ну да чего уж теперь жалеть: дело сделано...
Ладно, пошли. Попробую тебя удивить.
Я подумал, что лучше бы не надо, но промолчал: все равно ведь удивит,
даже если специально стараться не будет... Мэсэн, тем временем, достал из
телеги целую кучу хлама: сначала на свет божий была извлечена давешняя
дубина, потом - круглый металлический шлем, похожий на казан для плова, и
ветхая шапка из толстого войлока. Шапку он тут же напялил на свою кудрявую
голову, сверху водрузил "казан" - вид у него при этом стал совершенно
идиотским! Напоследок он вывалил на траву огромные сапоги, столь уродливые и
бесформенные, что я их почти испугался.
- Надень, - великодушно предложил он, - у тебя вон какая красота на
ногах. Не убережешь. Это же болото!
Я все взвесил и понял, что он прав. Мои мокасины были мне дороги не
только как память о доме: ни летать, ни, тем более, ходить босиком я не
умею. Я быстро переобулся, удивляясь тому, что не поместился в один из этих
чудовищных сапог целиком, и мы занялись пешей ходьбой по болоту. Сделав
несколько шагов, я понял, что мой приятель оказал мне неоценимую услугу:
ноги увязали почти по щиколотку. Я заметил, что у самого Мэсэна была
совершенно особая - нелепая, но идеально подходящая для данных условий
походка: он шел короткими шагами, высоко поднимая ноги, чуть ли не касаясь
коленями подбородка, но очень быстро, так что каким-то чудом не успевал
увязнуть. Создавалось впечатление, что он весит раз в пять меньше, чем я,
так что земное притяжение не очень-то над ним властно. Я попробовал
скопировать его манеру ходьбы - не могу сказать, что очень удачно, но через
некоторое время я заметил, что ноги проваливаются уже не столь глубоко.
- А теперь стоп! - жизнерадостно скомандовал Мэсэн. Я послушно
остановился.
- Что, пришли?
Он кивнул и указал пальцем вперед.
- Видишь кочки? Вот под кочками они и сидят. Хорошие взрослые грэу,
худые и голодные - из таких получаются самые лучшие дерьмоеды! Бэу тоже
ничего, но их сначала надо дрессировать: очень уж глупые, все норовят земли
нажраться, а потом от дерьма нос воротят. Впрочем, для себя я всегда
оставляю бэу: их гораздо меньше, поэтому мне все завидуют...
- Еще бы, - с сарказмом сказал я, - как такому не позавидовать!
Мэсэсн с энтузиазмом закивал. Он абсолютно не уловил моей иронии - оно
и к лучшему!
- И как ты их будешь ловить? - С любопытством спросил я .
- Сейчас увидишь... Только держись в стороне и помалкивай: у тебя же
нет шлема...
- А это обязательно? - встревожился я.
- Как тебе сказать... В общем-то, совершенно необязательно - если
только ты не собираешься поохотиться на грэу.
Любезно подарив мне сие объяснение, Мэсэн - я глазам своим не поверил!
- принялся лупить дубиной по своему шлему - не снимая его с головы, можете
себе представить! Он выдерживал какой-то своеобразный ритм, от которого мне
стало не по себе: почему-то начало подташнивать, да и голова тут же заныла,
словно ко мне вернулось давно позабытое похмелье - сколько можно-то?! Сам
Мэсэн, судя по всему, чувствовал себя просто великолепно: он еще и
пританцовывать начал, так увлекся!
Ближайшая к нам кочка, тем временем, зашевелилась. Только сейчас я
понял, что на ней сидело трое существ, очень похожих на дерьмоеда, которого
я видел вчера во дворе у Мэсэна - правда, они были повыше и гораздо тоньше.
Грэу, как он их величал, были голые, безволосые, с блестящей кожей цвета
хаки, они сливались с темным мокрым грунтом и такой же темной
растительностью - неудивительно, что я не сразу их углядел. "Мимикрия
называется", - насмешливо подумал я и внутренне содрогнулся, поскольку вдруг
осознал, какая невероятная, непреодолимая пропасть отделяет меня от того
мальчика, который когда-то узнал это мудреное слово в средней школе, на
уроке зоологии, по которой у него всегда были пятерки - да уж, вот это, я
понимаю, достижение...
Грэу, тем временем, неторопливо брели навстречу Мэсэну. Я заметил, что
в своих тонких, свисающих почти до земли, руках они сжимали дубинки - не
такие огромные, как у моего приятеля, но все-таки вполне внушительные.
Впрочем, судьба Мэсэна не вызывала у меня ни малейшей тревоги: я отлично
помнил подробности "великой битвы" с разбойниками, а эти несчастные болотные
жители с длинными тощими телами и паучьими конечностями выглядели куда более
жалкими и беспомощными, чем наши вчерашние недоброжелатели. Они были похожи
на больных обезьян: такие же человекообразные и длиннорукие, но при этом
напрочь лишенные обезьяньей жизнерадостности и тяжелой, но мощной природной
энергии, которой обладают только звери, не испорченные длительным общением с
человеком и иногда - годовалые дети, выросшие на природе. А грэу показались
мне вялыми и апатичными, как старые обитатели обедневшего захолустного
зоопарка.
Наконец, один из них добрел до Мэсэна и несколько раз огрел его своей
дубиной по голове. Удар был не слишком сильным, хотя для головы, не
защищенной шлемом, такие испытания явно противопоказаны. Что касается Мэсэна
- он и бровью не повел, а ответил своему оппоненту полной взаимностью:
пустил в ход свое грозное оружие. Грэу тут же свалился к ногам победителя. К
моему величайшему изумлению, его товарищи не пустились наутек. Они по
очереди подошли к Мэсэну и обменялись с ним некоторым количеством ударов.
Через минуту на земле валялись три неподвижных тела, а Мэсэн с довольной
улыбкой повернулся ко мне.
- Йох! Унлах! Вот так я ловлю грэу! - гордо сказал он - ну прямо
Геракл, только что одолевший Гидру!
- Круто, - уважительно сказал я. И тактично поинтересовался: - А почему
ты позволил им бить тебя по голове? Ты же легко мог увернуться!
- Ха! Конечно мог, - согласился он. - Но в том-то и вся хитрость, чтобы
не уворачиваться от их ударов - если хочешь добыть больше одного грэу зараз.
Если бы я увернулся от первого грэу, его приятели тут же удрали бы обратно в
болото. А так они видели, что мы с их сородичем беседуем, значит все в
порядке...
"Беседуете"?! - изумился я. - А мне показалось, вы просто лупили друг
друга дубинами по голове.
- Ты не поверишь, Ронхул, но таким способом они разговаривают! - Мэсэн
одарил меня снисходительной улыбкой, обнажив желтые, но крепкие зубы,
заостренные, как у зверя. - И я знаю их язык. У грэу не слишком сильный
удар, и они немногословны, поэтому их вполне устраивает такой способ
общения. Но долгий разговор с ними мало кто выдержит! Думаешь, зачем бы я
стал надевать на голову эту тяжеленную дрянь? Я и шапки-то не люблю носить:
голове тесно...
- И о чем вы говорили? - растерянно поинтересовался я.
- Грэу поздоровался, а потом спросил меня, чего мне нужно, -
невозмутимо объяснил Мэсэн. - А я честно сказал ему, что пришел за ним,
чтобы отвести его туда, где много еды - дальше он не смог слушать, как
видишь. С остальными я говорил о том же... Ничего, к ночи оклемаются, черепа
у них крепкие! Пошли, поможешь мне допереть их до телеги... Я затем тебя и
позвал на охоту: трудно одному троих утащить, а туда-сюда ходить неохота.
