остальная мебель были будто бы отлиты по фигуре человека и появлялись по
вызову. Ленгли вспомнился покрытый клеенкой кухонный табурет, жестянка с
пивом перед ним и ночное небо над Вайомингом, и Пегги, сидящая рядом.
- Чантхаваар, - спросил он внезапно. - У вас все еще есть лошади? -
Это слово существовало на нынешнем языке Земле.
- Что?.. Я не знаю. - Собеседник взглянул на него с удивлением. -
Никогда не видел ни одной, знаю о них только по истории. Но где-то они
есть... да, на Торе есть для развлечения, если их нет на Земле. Лорд
Браннох часто надоедает своим гостям рассказами о лошадях и собаках.
Ленгли вздохнул.
- Если их и нет в Солнечной системе, то вы можете синтезировать
хотя бы одну, - сказал Чантхаваар. - Можно сделать очень хороших
животных по заказу. Вы прежде когда-нибудь охотились на драконов?
- Даже представить себе не мог, - сказал Ленгли.
- Нам повезло, что этой ночью здесь будут очень важные люди, -
сказал Чантхаваар. - Если вам удастся понравится кому-нибудь из них,
ваше будущее обеспечено. Держитесь подальше от леди Халин, ее муж
ревнивец, и он ухлопает вас, как безмозглого раба, если я не вмешаюсь.
Вы не должны попасть под впечатление того, что увидите, это судьба
молодых интеллектуалов - играть в осмеяние современного общества, а вы
можете заразиться этим от них. Избегайте говорить что-либо, что можно
истолковать, как двусмысленность. Итак, вперед, и приятно проведите
время.
Они решили не идти туда. Они уселись в удобные кресла, и те повезли
их. Один раз они провалились в гравитационную шахту - это было довольно
жуткое ощущение - езда в невесомости. В конце пути, который Ленгли
оценил в три мили, они вкатились в проход, прикрытый искусственным
водопадом, и оказались в руках охранников в золоченой одежде.
Первое впечатление Ленгли было совершенно потрясающим. Зал был
диаметром в полмили; в водовороте пламени бегущих цветов разместилось
несколько тысяч гостей. Зал, казалось, не имел крыши и был открыт
мягкому ночному небу с массой звезд и полной Луной, но Ленгли решил, что
крыша невидима. С головокружительной высоты город казался прелестной
сияющей декорацией.
Воздух заполняли ароматы, свежесть и музыка, струившаяся из
каких-то таинственных источников. Ленгли прислушался, но голосов было
слишком много. Все же создавалось впечатление, что играют музыканты -
слишком отличалась гамма. Он пробурчал вполголоса Блостейну:
- Я всегда думал, что после Бетховена трудно написать что-либо
новее, и вот мы оказались где-то в отдаленном будущем, и я прав.
- Аминь, - сказал физик. Его узкое, длинноносое лицо казалось
унылым.
Чантхаваар направил их к хозяину, который был невероятно толстым и
багровым, но не без властности в маленьких черных глазах.
Лэнгли произнес положенные фразы, которые гость одного министра
должен адресовать другому, и склонился перед ним.
- Человек из прошлого, а? - Улион прочистил горло. - Ин-терес-но.
Очень ин-терес-но. Хотелось бы как-нибудь поболтать с вами. Хр-м-пф...
Ну, как вам здесь?
- 19 -
- Весьма впечатляюще, мой лорд, - сказал Мацумото с непроницаемым
видом.
- Хм-м-м. Ха. Да-а. Прогресс. Изменения.
- Очень многое изменилось, мой лорд, - рискнул Ленгли. - Но еще
больше осталось без изменения.
- Хм-пф. Ха-ха. Да-а, - Улион повернулся поприветствовать кого-то.
- Хорошо подмечено, дружище, хорошо подмечено, в самом деле, - в
его голосе проскальзывали нотки смеха. Ленгли кивнул стройному молодому
человеку со щеками, покрытыми пятнами.
- Эй, сюда, давайте, выпьем.
Стол приблизился к ним, и он поднял два хрустальных бокала и
передал один из них своему собеседнику.
- Я хотел встретиться с вами, как только услышал о вашем
возвращении. Я окончил здешний университет, занимался историей. Попытка
обобщения концепций всех мыслителей, рассматривавших корреляцию искусств
с основными принципами общества.
Чантхаваар поднял одну бровь.
Его относительно простая одежда выделялась среди драгоценных и
украшенных нарядов, искрившихся вокруг них.
- И вы достигли каких-то выводов, мой друг? - спросил он.
- Несомненно, сэр. Я обнаружил двадцатъ семь книг, которые
сходились на мнении, что на стадии зрелости культура производит
соответствующий тип искусства, простого и мощного. Сверхдекорированные,
подобные нашему - признак вырождения государства, в котором сознание
истощает дух.
- Ах, так. Встречали ли вы работу, в которой рассматриваются ранние
стадии развития поселений на Торе, когда они боролись с природой и друг
с другом и прославились, как самое драчливое племя во всей Вселенной?
Типичные образцы их искусства перекручены и запутаны больше, чем
виноградные лозы в винограднике. С другой стороны, в последние дни
Марсианской гегемонии они пришли к ящичной простоте. Читали ли вы
комментарии Сарду? Шимарип? Или девять кассет "Техники исследований"?
- Ладно, ладно, сэр. Я внесу их в мой список, но даже с работами,
которые вы мне посоветовали, он не слишком внушителен.
Чантхаваар, явно наслаждавшийся собой, приводил множество примеров
трехтысячелетней давности. Ленгли оказался предоставленным самому себе.
Какая-то весьма симпатичная женщина с глазами навыкате обняла его
руками и сообщила, что восхищена, видя человека из прошлого, и что она
уверена, что тогда была интересная эпоха, и люди тогда были мужественны.
Ленгли почувствовал облегчение, когда остролицый пожилой человек отозвал
ее, и она ушла, надув губы. Ясно, что женщина занимала подчиненное
положение в Технате, хотя Чантхаваар как-то упоминал о некоторых
выдающихся женщинах-руководителях.
Затем он неуклюже поплелся в буфет, где утешился вкусными блюдами и
большим количеством вина. Как долго будет еще продолжаться этот фарс?
Каким-то образом он умудрился выбраться наружу.
А на улице было лето. Лето царило теперь на Земле все время -
планета вошла в межледниковый период, но с помощью человека, и в воздухе
было больше углекислоты. Если бы еще рядом была Пегги... Но Пегги
умерла, и ее нужно забыть. Он хотел побыть немного наедине с собой и с
землей, в которой она покоилась давным-давно.
Какой-то жалкий тип, невыносимо вежливый, обнял его руками за шею и
стал расспрашивать о "спальной технике" в его эпоху. Вопрос решился
легко: Ленгли отпустил его первым.
- 20 -
- Хочешь девочку? Ми-нистр Улион очень гостеприимен, правиль-но
сделал, что пришел, мы п-пока повеселимся, а потом цента-вриане разнесут
всех нас в п-пыль.
- Это правда, - поддержал говорившего молодой человек. - Совершенно
непонятно, почему мы поддерживаем с ними отношения. Это такие же люди,
как вы. Могли бы вы драться в ваше время, капитан Ленгли?
- Если бы было необходимо, то мы дрались бы, - проговорил
американец,
- Я так и думал. Живучая порода. Вы завоевали звезды, потому что не
боялись лягнуть другого. Мы - нет. Мы стали мягкими здесь, в Солнечной
системе. Скоро будет большая драка, самая большая за последнюю тысячу
лет, а мы не знаем, как это делается.
- Вы служите в армии? - спросил Ленгли.
- Я?? - молодой человек выглядел удивленным. - Наша армия - рабы.
Их разводят и дрессируют для работы. Высшие офицеры - Министры, но...
- Ладно, а как вы оцениваете отношение вашего класса к службе?
- Ничего стоящего. Мы никуда не годны. И рабы-специалисты - тоже.
Центавриане, хотя они называют себя свободнорожденными, подходят для
драки. Если бы мы могли...
- Сынок, - сказал Ленгли измученно. - Мог бы ты взглянуть на людей
с расколотыми черепами, выпущенными кишками, ребрами, торчащими сквозь
кожу? Или в лицо человека, который пытается убить тебя?
- Нет... нет, конечно, нет. Но...
Ленгли пожал плечами. Он встречал таких и прежде, дома. Потом он
пробормотал извинения и побрел прочь. Блостейн последовал за ним, и они
перешли на английский.
- Где Боб? - спросил Ленгли.
Блостейн оскалил зубы.
- Когда я видел его в последний раз, он втрескался по уши в одну из
местных девиц. Миленькая крошка. Может, он натолкнулся на хорошую идею?
- Для него, - продолжил Ленгли.
- Но не для меня. Не сейчас, по крайней мере, когда-нибудь, -
Блостейн выглядел усталым. - Ты знаешь, я думал, что все, что мы знали,
вдруг может исчезнуть, человеческая раса научится каким-то образом
компенсировать свои чувства. Я был пацифистом, просто потому, что мог
ощущать кровавый, безмозглый фарс, как никто другой, - Блостейн тоже был
немного пьян. - А решение оказалась так просто. Оно прямо перед тобой.
Мировое правительство с зубами. Это все. Нет больше войны. Не
расстреливают людей. Не грабят источники сырья. Не расстреливают и не
сжигают маленьких детей. Я думал, что нашей тупоумной расе за те пять
тысяч лет вколотили какой-то урок здесь, дома. Вспомни, ведь на Холате
никогда не было войны. Почему мы так глупы?
- Я думаю, межзвездная война - крайне сложный вид конфликта, -
сказал Ленгли. - Годы путешествия только в одну сторону.
- М-да. А также малая экономическая заинтересованность. Если
планета может быть колонизирована вся, целиком, она в конце концов
перейдет к полной самостоятельности. Это две причины, почему вот уже
тысячу лет нет настоящих войн, с тех пор, как откололись колонии.
Блостейн еще более сжался, прикрывая тряпчонкой свои ноги.
- Но все-таки одна причина существует. Мы можем легко ее
определить. Богатые минералами планеты Сириуса, и его слабое
правительство, и сильные правительства Сола и Центавра. Оба
правительства хотят эти планеты. Никто не может позволить другому
завладеть ими - им это невыгодно. Я потолковал с одним офицером, который
выразил ситуацию почти теми же словами, только он добавил что-то насчет
грязных варваров с Центавра.
- 21 -
- Хотел бы я знать, как мы собираемся воевать на расстоянии в
четыре с половиной световых года, - сказал Ленгли.
- Ты можешь послать гигантских размеров флот с фрахтерами,
заполненными оборудованием. Допустим, ты встретил вражеский флот и
уничтожил его в космосе. Затем ты бомбардировал вражеские планеты... Ты
знаешь, они обладают оружием, способным уничтожить целые материки.
Девять десятых на десять в двадцатой степени эргов на грамм. Да, и ведь
сейчас есть вещи, подобные синтетическим вирусам и радиоактивной пыли.
Итак, ты уничтожишь цивилизации на этих планетах, землях, вот и все.
Просто. Только ты должен быть уверен, что вражеский флот не доберется до
тебя, поскольку твой собственный дом беззащитен. Сол и Центавр будут
интриговать, препираться еще десятилетия. До тех пор, пока одному из их
не станет ясно, что он впереди. Тогда - фейерверк.
Блостейн глотнул вина и продолжал:
- Конечно всегда существует вероятность того, что несмотря на
уничтожение противника, его корабли достигнут твоей родной планеты и
подвергнут ее бомбардировке. Тогда обе цивилизации вернутся к пещерному
уровню развития. Но когда такая перспектива останавливала политиков? Или
психотехнических администраторов, как они называются сейчас. Решение
здесь единственное... Что-то меня тошнит...
Чантхаваар нашел Ленгли несколькими минутами позже и взял его за
руку.
- Идемте, - сказал он. - Его Сиятельство, Глава Обеспечения Технона
желает встретиться с вами. Его Сиятельство очень влиятельный человек...
- Блистательный сэр, я хочу представить вам капитана Эдварда
