были пропитаны годы его детства и юности. Не было и порядка,
характерного для армейской жизни.
Даже контрабанда на Средиземноморье, хотя это была
беззаботная и легкая жизнь, могла дать ощущение активности,
привкус опасности, чувство удовлетворения хорошо
спланированной, проведенной и завершенной миссии.
Устремившись в прорыв к итальянскому берегу с двумя тоннами
американских сигарет на борту, он хотя бы мог представить
себя снова на реке Меконг, во время атаки легионеров на
речных пиратов Хоа Биня.
Мюнхен же ничего не мог ему предложить. Он слишком много
пил, слишком много курил, немного потаскался по шлюхам и впал
в состояние крайнего раздражения.
На почте в этот вечер для него ничего не было. Но на
следующее утро все будет по-другому, потому что телеграмма
Шеннона уже была в пути.
В полночь Марк Вламинк позвонил из Остенде. Служба
доставки телеграмм в Бельгии работает превосходно, до десяти
часов вечера каждый день. Шеннон просто попросил Вламинка
встретить его у здания Брюссельского национального аэропорта
следующим утром на машине и сообщил номер своего рейса.
В Бельгии, с точки зрения тех, кто хочет завести тайный,
но вполне легальный счет в банке, существует много
преимуществ, даже по сравнению с хваленой швейцарской
банковской системой. Не такая богатая и могущественная, как
Германия, и не нейтральная как Швейцария, Бельгия, тем не
менее, создает возможности, позволяющие класть и снимать со
счетов неограниченные суммы денег без контроля или
вмешательства со стороны правительство. Банки хранят тайну не
менее тщательно, чем в Швейцарии, что дает возможность им,
так же как банкам Люксембурга и Лихтенштейна, постоянно
увеличивать свои оборот за счет швейцарцев.
На следующее утро Шеннон попросил Марка Вламинка отвезти
его к Кредитбанку в Брюгге, что в семидесяти минутах езды от
брюссельского аэропорта.
Громадного бельгийца, конечно, разрывало любопытство, но
он сдерживался. Когда они свернули на дорогу в Брюгге, Шеннон
коротко заметил, что ему предложили контракт, где есть места
для четверых помощников. Вламинка это интересует?
Крошка Марк дал понять, что очень интересует. Шеннон
объяснил, что не может рассказать, в чем состоит операция,
ясно только, что надо будет не только воевать, но проработать
все от начала до конца. Он готов предложить обычные ставки по
1250 долларов в месяц плюс накладные расходы на ближайшие три
месяца. Работа, хотя и предполагает отъезд из дома до
середины третьего месяца, будет связана с несколькими часами
риска в пределах Европы. Подобное, конечно, не относится к
обычным обязанностям наемника, но без этого не обойтись. Марк
крякнул.
- Я банки не граблю,-сказал он.-За такие деньги, по
крайней мере.
- Об этом и речи нет. Нужно будет доставить кой-какое
оружие на борт корабля. Мы должны сделать это сами. Потом
отплываем, направляемся в Африку и устраиваем небольшую
заварушку со стрельбой.
Марк осклабился.
- Затяжная кампания или работенка вроде "сунул-вынул и
бежать?"
- Штурм,- сказал Шеннон.- Кстати, если сработает, на
горизонте маячит длительный контракт. Обещать не могу, но
похоже на то. И солидная премия в случае успеха.
- 0'кей, можешь на меня рассчитывать,- сказал Марк, и они
выехали на центральную площадь Брюгге.
Главная контора Кредитбанка расположена в доме щ 25 по
Вламингстраат, узкой оживленной улице, обрамленной сомкнутыми
рядами домов в характерном стиле фламандской архитектуры
восемнадцатого века, прекрасно сохранившихся. Большинство
первых этажей были переоборудованы под магазины, но если
поднять глаза выше-представала картина, словно сошедшая с
полотен старых мастеров.
В помещении банка Шеннон представился начальнику отдела
иностранных вкладов мистеру Гуссенсу и для подтверждения
протянул паспорт на имя Кейта Брауна. За сорок минут он
открыл счет на свое имя, выложив 100 фунтов стерлингов
наличными, предупредил мистера Гуссенса, что вскоре ожидает
поступления суммы в 10000 фунтов из Швейцарии банковским
переводом и дал распоряжение, чтобы 5 000 фунтов из этой
суммы были незамедлительно переведены на его лондонский счет.
Он оставил несколько образцов подписи Кейта Брауна и
договорился, что пароль, позволяющий установить его личность
по телефону, будет состоять в произнесении двенадцати цифр
номера счета в обратном порядке, после даты предыдущего дня.
Таким образом могут передаваться устно указания по переводам
и снятию сумм со счета без его присутствия в Брюгге. Он
подписал документ, гарантирующий банк от риска при
использовании подобного вида связи и согласился приписывать
красными чернилами номер своего счета после подписи на любой
письменной инструкции банку, опять же в целях удостоверения
личности.
В половине первого он освободился и вышел к Вламинку,
который ждал на улице. Они солидно подкрепились неизменными
чипсами в "Кафе дез Ар" на главной площади напротив
муниципалитета, после чего Вламинк отвез его обратно в
Брюссельский аэропорт. Перед расставанием Шеннон вручил
Вламинку 50 фунтов наличными и велел на следующий день сесть
па паром Остенде-Дувр, чтобы прибыть в Лондон к шести часам
вечера. Прождав час до отлета самолета, он вернулся в Лондон
ко времени пятичасового чая.
У Саймона Эндина тоже был трудный день. Он первым же
рейсом улетел в Цюрих и приземлился в аэропорту "Клотен"
около десяти часов утра. Спустя час он уже стоял у стойки
конторы цюрихского Хендельсбанка, в доме 58 по Тальштрассе, и
открыл счет на свое имя. Он тоже оставил несколько образцов
подписи и согласился с банковским служащим, который беседовал
с ним по поводу метода подписей письменных обращений в банк.
Ему нужно было просто подписать в конце письма свой номер
счета, а под ним - название дня недели, в которой было
написано письмо. День недели должен быть написан зелеными
чернилами, а номер счета черными. Он сделал вклад в 500
фунтов, которые предоставил наличными, и предупредил банк,
что в течение недели на счет будет переведена сумма в 100000
фунтов.
Наконец, он сказал администрации, что как только сумма
поступит, им придется перевести из нее 10000 фунтов на счет в
Бельгии, данные которого он сообщит позднее письмом. Он
подписал длинный контракт, по которому банк освобождался от
ответственности за непредвиденные обстоятельства, включая
ненамеренные нарушения закона, и отказывался выступать в его
защиту в случае судебного разбирательства. Швейцарский банк
никогда не предстанет перед швейцарским судом, что ему было
прекрасно известно.
Взяв такси на Тальштрассе, он по дороге оставил
запечатанный сургучом конверт в Цвингли Банке и направился
обратно в аэропорт.
Письмо, которое спустя тридцать минут держал в руках
доктор Мартин Штайнхофер, было от сэра Джеймса Мэнсона. Оно
было подписано в соответствии с договоренностью о том, как
должна подписываться вся его корреспонденция с цюрихским
банком. В письме содержалась просьба к доктору Штайнхоферу
незамедлительно перевести 100000 фунтов на счет мистера
Саймона Эндина в Хендельсбанке и сообщалось, что сэр Джеймс
посетит его в конторе на следующий день, в среду.
Эндин был в лондонском аэропорту около шести вечера.
Мартин Торп пришел в контору днем во вторник абсолютно без
сил. Он провел два дня выходных и понедельник, методически
перебирая 4500 карточек из картотеки компаний,
зарегистрированных на лондонской бирже, представленной
агентством "Мудис".
Он сосредоточился на поиске подходящей буферной компании и
отсортировал маленькие компании, преимущественно образованные
много лет назад, почти заглохшие, с малым количеством
вложений, компании, которые в течение последних трех лет
терпели убытки или с трудом сводили концы с концами, или
имели прибыль не более 10000 фунтов. Ему, кроме того,
хотелось собрать компании с рыночным капиталом, не
превышающим 200 000 фунтов.
Мартин Торп отобрал две дюжины компаний, которые
удовлетворяли этим условиям, и теперь их надо было показать
сэру Джеймсу Мэнсону. Он предварительно расположил их в
списке по порядку от первого номера до двадцать четвертого, в
соответствии с уровнем пригодности.
У него были еще дела, и к середине дня он оказался в
"Компаниз Хаузе", на Сити Роуд.
Он передал сотрудникам архива список первых восьми
компаний и уплатил взнос по каждому из пунктов списка,
который давал ему, как и любому другому представителю
общественности, право ознакомиться с подробной документацией
компаний. В ожидании прибытия восьми толстенных папок с
бумагами в читальном зале, он пробежал глазами последнюю
официальную сводку Фондовой Биржи и с удовлетворением
отметил, что ни одна из восьми компаний не котировалась выше,
чем три шиллинга за акцию.
Когда принесли папки, он начал с первой по списку и
погрузился в изучение документов. Его интересовали три
момента, не отмеченные в сведениях агентства "Мудис", которые
представляли собой просто краткие справки. Он хотел узнать,
как распределены акции по владельцам, убедиться, что
интересующие его компании не контролируются объединенным
Советом директоров, и, наконец, удостовериться, что в
последнее время некое частное лицо или группа лиц не начали
скупать акции в больших количествах, это могло означать, что
какой-то другой хищник из Сити уже позарился на наживу.
К тому времени, когда читальный зал "Компаниз Хауза"
должен был закрываться на ночь, он успел посмотреть семь из
восьми папок. Оставшиеся семнадцать ему придется изучать на
следующий день. Но его уже заинтересовала компания, стоящая в
списке под номером три. Он даже почувствовал легкое
возбуждение. На бумаге это выглядело потрясающе. Настолько
соблазнительный кусок, что становилось непонятным, как же его
давным-давно никто не сцапал. Значит, было какое-то
препятствие, но, с учетом выдающихся способностей Мартина
Торпа, можно было надеяться на его преодоление. А если так,
то... лучшего просто невозможно придумать.
Саймон Эндин позвонил Коту Шеннону на квартиру в десять
часов вечера. Шеннон доложил о своих действиях, а Эндин
сообщил о том, что успел сделать он сам за этот день. Он
сказал, что необходимые 100000 фунтов будут переведены на его
новый счет в швейцарском банке до конца рабочего дня сегодня
же, и Шеннон просил его переслать первые 10000 фунтов на счет
Кейта Брауна в Кредитбанке города Брюгге, Бельгия.
Через несколько минут после разговора Эндин написал письмо
с инструкцией в Хендельсбанк, подчеркнув, что данная сумма
должна быть переведена незамедлительно, но что ни при каких
условиях имя владельца швейцарского счета не должно быть
известно в бельгийском банке. На переводе, который следует
передать по телексу, можно обозначить только номер счета. Он
отправил письмо экспресс-почтой из дежурного почтового
отделения на Трафальгарской площади незадолго до полуночи.
Без пятнадцати двенадцать в квартире Шеннона вновь
зазвонил телефон. Это был Земмлер из Мюнхена. Шеннон сказал
ему, что у него есть работа для всех них, если они захотят,
но что он не сможет приехать в Мюнхен. Земмлеру придется
взять билет на самолет до Лондона в одну сторону и прибыть
туда к шести на следующий день. Он назвал свой адрес и
пообещал немцу в любом случае компенсировать расходы и купить
обратный билет до Мюнхена, если вдруг он откажется от работы.
Земмлер согласился прилететь, и Шеннон повесил трубку.
Следующим на связь вышел Лангаротти из Марселя. Он
обнаружил в своем почтовом ящике телеграмму от Шеннона. К
шести он будет в Лондоне и явится на квартиру.
Звонок от Жанни Дюпре запоздал, он позвонил в половине
первого ночи. Жанни тоже согласился собрать вещички и
отправиться за 8000 миль в Лондон, но он не сможет прибыть
туда раньше чем через полтора дня. У Шеннона на квартире его
будут ждать в пятницу, к вечеру.
После последнего звонка Шеннон почитал часок и погасил
свет. Так закончился День Первый.
Сэр Джеймс Мэнсон не пользовался экономическим классом, он
предпочитал летать первым, и в среду утром плотно позавтракал
