доносились со всех сторон огромного зала.
В глубине зала отсчитывал свои проценты с каждого поворота рулетки, с
каждой перевернутой карты символический метроном казино, большая хитрая
кошка с пульсирующим нулем на месте сердца.
На часах Бонда было десять минут второго, когда ритм игры за большим
столом внезапно изменился.
Грек на первом номере переживал тяжелые минуты. Проиграв за первую и
вторую партии по полмиллиона, он спасовал на очередном банке в два
миллиона. Кармель Делэйн тоже не приняла ставку. Равно как и леди
Денвер, номер три.
Дюпоны переглянулись.
- Принято, - сказала миссис Дюпон и тут же проиграла восьми очкам
банкомета на первой сдаче.
- Un banco de quatre millions <На банке четыре миллиона (фр.).>, -
объявил крупье.
- Banco <Принято (фр.).>, - сказал Бонд, бросив перед собой пачку
банкнотов. Взгляд на Намбера, быстрый взгляд в карты. У него на руках
была пятерка и бесполезная картинка. Положение было опасным.
Намбер предъявил валета и четверку. И взял еще одну карту. Тройка.
- Sept a la banque <Семь на банке (фр.).>, - сказал крупье. - Et cinq
<И пять (фр.).>, - добавил он, перевернув карты Бонда, пододвинул к себе
пачку банкнот, отсчитал четыре миллиона и вернул остальное Бонду.
- Un banco de huit millions <На банке восемь миллионов (фр.).>.
- Suivi <Беру (фр.).>, - ответил Бонд.
Он вновь проиграл: Намбер сдал себе девять очков. За две партии Бонд
лишился двенадцати миллионов. У него еще оставалось шестнадцать, но это
было ровно столько, сколько объявил крупье на следующем банке.
Внезапно Бонд почувствовал, что у него вспотели ладони.
Его капитал таял, как снег на солнце. Намбер выжидал, барабаня
пальцами по столу. Бонд смотрел в его глаза, в которых стоял насмешливый
вопрос: " Не желаете ли, чтобы вас обработали по полной программе?"
- Suivi, - тихо и спокойно произнес Бонд.
Он достал оставшиеся банкноты и жетоны из правого кармана, всю пачку
- из левого и положил их перед собой. Ничто в его движениях не выдавало,
что это его последняя ставка.
Во рту у него пересохло. Подняв глаза, он увидел Веспер и Феликса
Лейтера на том самом месте, где недавно стоял "корсиканец". Бонд не
заметил, когда они появились. Лейтер выглядел чуть озабоченным, Веспер
ободряюще улыбалась.
За спиной Бонда, у загородки, послышалось легкое шуршание. Он
обернулся. Усатый "корсиканец" улыбнулся ему, показав полную пасть
гнилых зубов. - Le jeu est fait <Ставки сделаны (фр.).>, - сказал
крупье, и две карты скользнули к Бонду по зеленому сукну, которое уже
казалось ему не мягким, но шершавым, как камень, и неестественно
зеленым, как молодая трава на свежей могиле.
Уютный поначалу свет забранных в шелковые абажуры ламп теперь лишь
подчеркивал бледность его рук, когда он приподнял свои карты. Он положил
их, потом снова заглянул в них.
Хуже быть не могло: черный король и туз, туз пик. Туз был похож на
ядовитого паука.
- Карту, - сказал он по-прежнему спокойным голосом. Намбер раскрыл
свои карты. У него были дама и черная пятерка. Он посмотрел на Бонда и
вытянул из сабо толстым указательным пальцем еще одну карту. За столом
стояла полная тишина. Намбер перевернул карту и бросил ее на сукно.
Крупье, аккуратно подцепив ее, пододвинул к Бонду. Карта была хорошая,
пятерка червей, но Бонду это красное сердечко напомнило отпечаток
окровавленного пальца. У него было шесть очков, у Намбера - пять, но
банкомет, имеющий на руках пятерку и сдавший пятерку партнеру, мог и
обязан был взять еще одну карту, чтобы попытаться улучшить свое
положение с помощью туза, тройки или четверки. Все прочие карты по
правилам означали проигрыш.
Шансы были в пользу Бонда, и теперь Намбер смотрел ему в глаза. Чуть
приподняв карту, он бросил ее на всеобщее обозрение.
Четверка, лучшее, что могло быть, и девять в сумме. Он выиграл.
Бонд проиграл все.
Глава 12
ЛИЦО СМЕРТИ
Aонд сидел неподвижно, не в силах встать и уйти. От открыл портсигар
и взял сигарету. Щелкнул крышкой своего "ронсона", закрыл и медленно
поставил зажигалку на стол. Глубоко затянувшись, выпустил дым узенькой
струйкой.
Что теперь делать? Вернуться в отель, лечь и не выходить, чтобы не
видеть полных сочувствия взглядов Матиса, Лейтера и Веспер? Сообщить в
Лондон, потом самолет, такси до Риджентс-парка, длинный коридор и
холодный взгляд М. по ту сторону стола, вежливое сожаление: "В следующий
раз повезет". Следующего раза, разумеется, не будет; такого сличая, как
сейчас, больше не представится.
Бонд скользнул взглядом по игрокам и поднял глаза на зрителей. Многие
не разошлись, ждали, когда крупье подсчитает деньги, в прямом смысле
слова горой лежащие перед банкометом. Им хотелось убедиться, что уже
никто, хотя это было очевидно, не рискнет бросить вызов огромному банку
в тридцать два миллиона, чудом доставшемуся за одну партию банкомету.
Лейтер куда-то исчез, наверное, подумал Бонд, чтобы не видеть глаз
побежденного после локаута. Беспер стояла у стола странно спокойная и
улыбающаяся.
"Она ничего не понимает в этой игре, - сказал себе Бонд.
- Она не знает горечи поражения".
К Бонду направился служащий казино. Он остановился, положил ему на
колени толстый, как словарь, конверт и, сказав что-то о кассе, удалился.
Сердце у Бонда забилось. Конверт был тяжелым. Тут же под столом Бонд
вскрыл его. Клей еще не успел засохнуть.
Все еще не веря, хотя уже зная, что это правда, он почувствовал в
руках толстые пачки банкнот. Он осторожно переложил их в карманы,
открепив от верхней пачки приколотый к ней листок бумаги. Пряча его под
столом, он бросил на записку быстрый взгляд. В ней была только одна
строчка, написанная чернилами:
"Помощь Маршалла: тридцать два миллиона франков. С наилучшими
пожеланиями от США".
Бонд поднял глаза. Лейтер стоял рядом с Веспер. Он улыбнулся, и Бонд
ответил ему взмахом руки. После чего он постарался окончательно
освободиться от захлестнувшего его еще минуту назад чувства
безысходности. Это был шанс, но последний шанс. Чудес больше быть не
могло. Теперь Бонду нужно было выиграть, если только Намбер еще не
набрал свои пятьдесят миллионов и продолжит игру.
Крупье закончил высчитывать часть, причитающуюся казино, поменял
проигранные Бондом деньги на жетоны, высыпал их горкой в центре стола.
Тридцать два миллиона. Может быть, подумал Бонд, Намберу нужна всего
одна игра, всего несколько миллионов и он, получив все, что хотел,
уйдет. Завтра он вернет растраченные деньги и укрепит свое положение.
Намбер продолжал сидеть, и Бонд с некоторым облегчением подумал, что
мог и преувеличить начальный капитал своего противника.
Теперь единственной надеждой Бонда было суметь разгромить Намбера в
следующей партии. Не делить банк со столом, играя на незначительные
суммы, но рискнуть поставить все деньги разом. Для Намбера это могло
стать ударом. Даже ставка в десять-пятнадцать миллионов, принятая
сейчас, привела бы его в бешенство; но он не может ожидать, что кто-то
поддержит весь тридцатидвухмиллионный банк. Возможно, он не догадывался,
что у Бонда не осталось ничего, но мог предвидеть, что осталось совсем
немного. Если бы он знал, что получил Бонд в конверте, он, вероятно,
снял бы банк, чтобы начать игру заново с пятисот тысяч франков. Бонд
рассуждал правильно. Намберу не хватало еще восьми миллионов, и он
кивнул крупье.
- Un banco de trente-deux millions <На банке тридцать два миллиона
(фр.).>.
Голосом, преисполненным гордости, и чуть громче, чем обычно,
шеф-де-парти еще раз объявил эту ставку, чтобы привлечь внимание
солидных понтировщиков за соседними столами, где играли в железку. Такой
рекламы можно было не стесняться.
В истории баккара подобная ставка случилась только однажды, в Довилле
в 1950 году. Казино "Де ля Форэ" в Туке и близко не подходило к такой
сумме.
В этот момент Бонд слегка подался вперед.
- Suivi <Принято (фр.).>, - произнес он спокойным голосом.
Вокруг послышался возбужденный шепот. Известие быстро облетело
казино. К столу стали подходить люди. Тридцать два миллиона! Большинство
из них не заработали столько за всю жизнь. Настоящее состояние!
У стола появился один из управляющих казино. Он переговорил с
шеф-де-парти. Тот с извиняющимся видом повернулся к Бонду.
- Excuze - moi, monsieur. La mise.
Это означало, что Бонд должен предъявить сумму, необходимую для
продолжения игры. Естественно, за столом знали, что он очень богат, но
тридцать два миллиона!.. Не так уж редки случаи, когда от безысходности
люди садятся играть при пустом кармане и, проиграв, с улыбкой
отправляются в тюрьму.
- Excusez - moi, monsieur Bond <Извините, месье Бонд (фр.).>, -
повторил шеф-де-парти.
Когда крупье начал пересчитывать банкноты в толстых пачках, которые
Бонд бросил на стол, тот поймал взгляд Намбера, обращенный к стоящему
позади Бонда "корсиканцу". В ту же секунду он почувствовал, как что-то
твердое уперлось ему в самый низ спины, и вежливый голос со
средиземноморским акцентом тихо, но властно сказал ему в правое ухо:
- Эта штука стреляет, месье. Абсолютно бесшумно. Она может снести вам
половину позвоночника, и никто не услышит. Вы как будто упадете в
обморок. Тем временем меня здесь уже не будет. Снимите ставку, считаю до
десяти. Позовете на помощь - стреляю.
Голос был спокойный. Бонд понял, что угроза серьезна. Эти люди уже
показали, что их ничто не остановит. Смысл появления массивной трости в
зале теперь был ясен. Внутри ее ствол пистолета был обложен рядом
каучуковых гасителей, поглощающих звук выстрела. Такие трости были
изобретены и использовались в покушениях во время войны. Бонд умел
обращаться с ней.
- Un, - сказал голос.
Бонд обернулся. "Корсиканец" стоял прямо за ним, облокотившись на
загородку и широко улыбаясь в черные усы, как будто желая ему успеха. В
шумной толпе он чувствовал себя в полной безопасности.
- Deux, - сказал он громко.
Бонд посмотрел на Намбера. Тот наблюдал за ним. Его глаза блестели.
Рот был приоткрыт: Намберу не хватало воздуха. Он ждал, когда Бонд
подаст знак крупье или, внезапно вскрикнув, рухнет с перекошенным лицом
на стол.
- Trois.
Бонд бросил взгляд на Веспер и Лейтера. Они переговаривались и
улыбались. Безумцы. Где Матис? Где его люди?
- Quatre.
А зрители, эта толпа стрекочущих зевак! Неужели ни один человек не
видит, что происходит? Шеф-де-парти, официант?
- Cinq.
Крупье аккуратно укладывал в стопку банкноты. Шеф-де-парти с улыбкой
поклонился, заметив взгляд Бонда. Как только крупье закончит, будет
объявлено: "Les jeux sout fait" <Ставки сделаны (фр.).>- и еще до того,
как "корсиканец" досчитает до десяти, последует выстрел.
- Six.
Бонд принял решение. Ничего другого ему не оставалось.
Он осторожно подвинул руку к краю стола, уперся в него, вжавшись в
спинку кресла и чувствуя, как все сильнее давит ему в спину трость.
Шеф-де-парти повернулся к Намберу, вопросительно подняв брови,
ожидая, когда банкомет подаст ему знак, что готов. Внезапно Бонд изо
всех сил опрокинулся назад. Кресло упало с такой быстротой, что, зацепив
спинкой трость, чуть не переломило ее, вырвав из рук "корсиканца"
прежде, чем тот успел нажать на курок.
Бонд упал на спину почти под ноги зрителям. Спинка кресла с громким
треском раскололась. Кто-то в испуге закричал.
Зрители отступили, потом, придя в себя, прижались к загородке. Крупье
подбежал к шеф-де-парти. Им важно было любой ценой избежать скандала.
