- Нужно, чтобы голос вернулся.
Намбер положил колотушку на пол и встал. Подойдя к Бонду сзади, он
собрал в кулак прядь его мокрых от пота волос и, резко дернув, откинул
ему голову назад. Чтобы Бонд не захлебнулся, он вливал ему в горло кофе
понемногу. Потом отпустил волосы, и голова Бонда упала на грудь. Намбер
вернулся на свое место и взял в руки колотушку.
Бонд приподнял голову, захрипел и медленно проговорил:
- Деньги... вы ничего не сможете с ними сделать... Вас найдет
полиция.
Эта фраза отняла у него много сил, и он вновь уронил голову на грудь.
Он играл, но лишь немного. Он действительно был очень слаб. Ему нужно
было выиграть время.
- Да, мой мальчик, забыл вам сказать! - хищно улыбнулся Намбер. -
После нашей партии мы с вами снова встретились в казино. Вы были
настолько благородны, что согласились сыграть со мной еще раз. Красивый
жест настоящего британского джентльмена. К несчастью, вы проиграли, и
это вас так расстроило, что вы решили немедленно уехать из Руаяль-лез-О
в неизвестном направлении. Как джентльмен, вы имели честь вручить мне
письмо, в котором изложили ситуацию таким образом, что мне будет
исключительно просто получить по чеку ваши деньги. Видите, мой мальчик,
мы все предусмотрели, и вам не стоит беспокоиться обо мне. -Намбер тихо
засмеялся. - Продолжим? Я никуда не тороплюсь, и мне интересно
посмотреть, сколько времени мужчина может выдерживать подобный вид
побуждения к действию...
Он ударил колотушкой по полу.
Стало быть, приближается развязка, понял Бонд, чувствуя, как замерло
у него сердце. "В неизвестном направлении" это под землю, в море или,
может быть, просто под разбитую "бентли". Но если ему так или иначе
предстоит умереть...
Не было никакой надежды, что Матис или Лейтер смогут вовремя
оказаться здесь, но шанс, что они успеют поймать Намбера до того, как он
уйдет за границу, был. Если сейчас около семи часов, то, вероятно,
машину уже обнаружили. Нужно было выбирать из двух зол, но чем дольше
Намбер будет его пытать, тем больше шансов, что расплата все-таки
придет.
Бонд видел глаза Намбера, красные, в прожилках лопнувших сосудов; в
них, как смородины в крови, плавали зрачки. Лицо Намбера было желтого
цвета, полное, с коркой черной щетины; из-за расползавшихся вверх следов
кофе в углах губ оно казалось улыбающимся; свет из-за штор ложился на
него яркими полосами.
- Нет, - ясно произнес Бонд, - вы...
Намбер выругался и неистово заработал колотушкой. Время от времени он
рычал, как дикий зверь.
Через десять минут Бонд с наслаждением потерял сознание. Намбер вытер
пот с лица, посмотрел на часы и задумался. Он поднялся со своего трона и
подошел к Бонду сзади.
Лицо Бонда и верхняя часть тела были белыми как мел. Только легкое
подрагивание кожи на левой стороне груди говорило, что он еще жив.
Намбер схватил Бонда за уши и с силой крутанул. Потом наклонился и стал
бить его по щекам. Голова Бонда перекатывалась по груди из стороны в
сторону. Постепенно дыхание стало глубже. Нечленораздельный звук
вырвался из открытого рта. Намбер схватил стакан с кофе, немного влил в
рот Бонда, остальное плеснул ему в лицо. Веки Бонда дрогнули.
Намбер сел на свой трон и примялся ждать. Он курил и смотрел, как
кровь капает на пол и собирается в лужицу под креслом.
Бонд застонал. Это был нечеловеческий стон. Он открыл глаза и тупо
посмотрел на своего мучителя.
Намбер оживился.
- Вот и все, Бонд. Теперь мы будем вас убивать. Вы понимаете?.. Не
убьем, а будем убивать. Потом приведут вашу подругу, и мы посмотрим,
можно ли что-нибудь вытянуть из того, что от вас обоих останется.
Он протянул руку к столу. И тут кто-то негромко произнес:
- Пожелай ему что-нибудь на прощание, Бонд.
Глава 18
АНГЕЛ СМЕРТИ
Странно было слышать незнакомый голос, приглашавший к не менее
страшному диалогу на фоне пытки. Ослабевший Бонд с трудом уловил смысл.
Внезапно он сказался посередине между явью и забытьем. Он понял, что
может снова видеть и слышать. После этих слов, произнесенных спокойным
голосом кем-то, стоящим в дверях комнаты, воцарилась тишина, и Бонд ее
слышал. Он увидел, как медленно полз вверх взгляд Намбера и как на его
лице выражение недоумения, а затем нескрываемого изумления постепенно
сменилось гримасой ужаса. - Не двигаться! - все так же спокойно сказал
голос.
Бонд услышал за спиной медленные шаги.
- Бросьте эту штуку! - скомандовал голос.
Бонд видел, как Намбер послушно уронил на пол консервный нож.
По лицу Намбера Бонд отчаянно пытался понять, что происходит сейчас у
него за спиной, но единственное, что видел, был страх. Намбер открыл
рот, хотел что-то сказать, но только коротко и тонко вскрикнул. Его
толстые щеки задрожали, как будто он хотел и не мог о чем-то спросить.
Руки суетливо задвигались на коленях. Правая дернулась к карману, но тут
же вновь легла на колено. На долю секунды Намбер опустил глаза. Бонд
понял, что он вооружен.
Стало тихо.
- СМЕРШ.
Слово было произнесено медленно, так, как будто ничего другого и не
могло быть сказано в этот момент. Вот оно, последнее объяснение.
Последнее слово.
- Нет, - выдавил из себя Намбер, - я... - Голос его осекся.
Должно быть, он хотел что-то объяснить, молить о пощаде, но по лицу
того, кто стоял за спиной у Бонда, понял, что это бессмысленно.
- Оба ваших человека уже трупы. Вы идиот, вор и предатель. Я послан
из Советского Союза, чтобы вас убрать. Голос смолк. В тишине отчетливо
слышалось прерывистое дыхание Намбера.
За окном запела птица, послышались другие звуки просыпающейся
природы. Свет за шторой стал ярче и на лице Намбера заблестел пот.
- Вы признаете себя виновным?
Бонд старался не потерять сознания. Он хотел тряхнуть головой, но шея
онемела, не смог он и перевести взгляд, глазные мышцы не повиновались.
Он видел перед собой бледное лицо с вытаращенными глазами. Струйка слюны
выползла из открытого рта напротив и повисла на подбородке.
- Да, - прошептал Намбер.
Послышался тихий хлопок, как будто лопнул пузырек воздуха в
выдавливаемой из тюбика зубной пасте, и внезапно на лице Намбера
появился еще один глаз в том месте, где лоб переходил в мясистый нос.
Маленький черный глаз без ресниц. Секунду все три глаза смотрели перед
собой, затем лицо Намбера дернулось и поползло куда-то вбок. Зрачки тех
глаз, которые даны человеку от природы, закатились под веки. Сначала
тяжелая голова свесилась набок, затем и все тело сместилось вправо,
будто Намбер внезапно почувствовал себя очень плохо. Еще секунду было
слышно, как скребут об пол каблуки. Наконец, Намбер затих на своем
троне.
Позади Бонда послышался шорох. Чья-то рука сжала его подбородок и
закинула его голову назад. Бонд увидел блестящие глаза на лице, закрытом
черной маской, низко надвинутую шляпу и поднятый воротник плаща.
Больше он ничего не увидел. Голова его вновь упала на грудь.
- Тебе повезло, - произнес голос. - У меня нет приказа тебя убивать.
Но ты можешь подтвердить своим, что СМЕРШ оставляет в живых только
случайно или по ошибке. Сначала тебя спас случай, а второй раз - ошибка,
потому что я не получил приказ убивать всех агентов, которые крутятся
вокруг этого предателя, как мухи вокруг собачьей кучи. Но я оставлю тебе
кое-что на память. Ты - игрок. Может быть, ты еще будешь играть против
кого-нибудь из нас. Тебя смогут сразу узнать.
Послышался щелчок открывшегося ножа. Бонд увидел большую волосатую
руку, грязную манжету, серую ткань плаща. Пальцы руки, как авторучку,
сжимали узкое лезвие ножа. Оно застыло над привязанной к креслу рукой
Бонда. Острие трижды быстро рассекло тыльную сторону ладони. Четвертый
надрез пересек линии у самых пальцев. Выступившая кровь образовала букву
m и струйкой потекла вниз на пол. Бонд вновь потерял сознание.
Шаги неспешно удалились. Тихо закрылась дверь. Звуки начинающегося
дня проникли в комнату из-за закрытых окон.
Глава 19
ПОСЛЕДНИЙ КОШМАР
Когда вам снится, будто вам что-то снится, значит вы просыпаетесь.
Два следующих дня Бонд пребывал в этом состоянии постоянно, не приходя в
сознание.
Он наблюдал за тем, как сменяются его сны, не делая ни малейшего
усилия, чтобы как-то изменить их ход; между тем многие из его снов были
жуткими и все без исключения мучительными. Он знал, что лежит на кровати
лицом вверх, что он не может пошевелиться; в одно из тех мгновений,
когда к нему частично возвращалось сознание, ему казалось, что вокруг
него люди Но он даже не попытался открыть глаза и вернуться к
реальности.
Он чувствовал себя в большей безопасности в забытьи и цеплялся за
него.
На рассвете третьего дня его разбудил кровавый кошмар; дрожа и
обливаясь холодным потом, он проснулся, почувствовав чью-то ладонь у
себя на лбу. Он хотел сбросить эту ладонь, попытался поднять руку, но не
смог. Его руки, тело были привязаны к кровати, прямоугольная конструкция
из белой материи, похожая на гроб, укрывала его от груди до ног. Бонд
прокричал целую обойму ругательств, но силы ему изменили, и последние
слова были чуть слышны. Слезы отчаяния и жалости к себе катились у него
из глаз. Он слышал женский голос и постепенно стал разбирать слова.
Голос был приятный. Бонду казалось, что он успокаивает, что это голос
друга. И все же он не верил. Он был уверен, что находится по-прежнему в
плену, что с минуты на минуту пытка возобновится. Он ощутил бережное
прикосновение прохладной, пахнувшей лавандой салфетки к лицу, и вновь
погрузился в свой сон.
Когда несколько часов спустя он открыл глаза, то уже не помнил, что
ему снилось. Он чувствовал себя ожившим и очень слабым. Комната была
наполнена солнечным светом, из открытого окна доносился шелест листьев.
Было слышно издалека, как волны разбиваются о берег. Бонд пошевелил
головой и услышал шуршание юбки; медицинская сестра, сидевшая у
изголовья кровати, встала и подошла к нему так, чтобы он ее видел. Она
была красивой. Она улыбнулась Бонду и посчитала ему пульс.
- Ну вот, я рада, что вы наконец очнулись. В жизни не слышала такой
ругани.
- Где я? - спросил Бонд, улыбнувшись ей в ответ. Он был удивлен, что
голос у него твердый и ясный.
- Вы в клинике Руаяль-лез-О, а меня направили сюда из Англии, чтобы я
за вами ухаживала. Я здесь с одним из моих коллег. Моя фамилия Гибсон. А
теперь полежите спокойно. Я пойду скажу доктору, что вы пришли в себя.
Вы были без сознания с тех пор, как вас доставили сюда, и мы все очень
тревожились.
Бонд закрыл глаза и мысленно ощупал свое тело. Сильнее всего болели
запястья, щиколотки и располосованная ножом правая рука. Середину тела
он не чувствовал, должно быть ему сделали местную анестезию. В остальных
местах все ныло. Повязки сдавливали ноги, грудь, шею. Когда он
поворачивал голову, подбородок скреб щетиной по наволочке подушки. Судя
по всему, он не брился дня три, значит, с того утра, когда его пытали,
прошло два дня.
Он обдумывал несколько коротких вопросов, когда дверь открылась и в
комнату в сопровождении медсестры вошел врач. За их головами мелькнуло
знакомое лицо Матиса; хотя он и широко улыбался, видно было, что он
встревожен. Матис приложил палец к губам, на цыпочках прошел к окну и
сел на подоконник.
Врач был француз с молодым умным лицом. Второе бюро откомандировало
его для лечения Бонда. Он подошел к Бонду, пощупал ему лоб, глядя в
температурный график, висящий на спинке кровати. Заговорив, он сразу
перешел к делу.
- У вас к нам много вопросов, дорогой господин Бонд, сказал он на
прекрасном английском, - и на большинство из них я могу ответить. Не
