продолжать. Наблюдая за улицей - спереди и в зеркало, - он полез в
"бардачок", нашарил там пистолет (он не стал его даже вынимать), термос,
пакет с чем-то съестным и плотный листок бумаги с набросанным от руки
маршрутом. Рассматривая грубый чертеж, Эдик включил двигатель, развернулся
и быстро выкатил из проулка. Эдик доверял своему огоньку, сиявшему белым
жестоким светом, он еще никогда не подводил налетчика в самых крайних
обстоятельствах. Огонек твердил: Эдик не должен следовать маршруту, город
П. смертельно опасен, нужно убираться отсюда поживей. Безошибочный
инстинкт и мгновенная реакция - вот что до сих пор всегда выручало Эдика;
навык был лишь приложением. Он мчал по широченному проспекту в районе
новостроек, он был сейчас само зрение и слух, и все же верил лишь этому
внутреннему чутью. Подъезжая на красный к перекрестку, он ощутил что-то
вроде излучения от голубого микроавтобуса впереди и, не раздумывая,
свернул направо. За спиной, чуял он, уменьшалась, исчезала враждебная
эманация. Пару кварталов он проехал спокойно, зато дальше его кошачье
зрение уловило блеск патрульной мигалки, и снова пришлось вильнуть в
переулок. Единственное, что утешало - он все дальше уходил от центра. Еще
раз издали Эдик засек мигалку и снова вовремя сделал скидку вбок, все
дальше внедряясь в паутину пригородных улочек. Он чувствовал границы своей
безопасности почти физически, огонек уверенно вел его вглубь спокойной
зоны, хотя этого района он совсем не знал. Пока не было смысла бросать
машину (тем более наступала темнота), прежде хотелось бы убраться
достаточно далеко, пока не опомнились и те, и другие. Эдик больше
страшился других и надеялся, что достаточно далеко отошел от предложенного
маршрута.
Вот так, петляя в уже совсем дачных переулках в поисках радиальной
трассы, он снова наткнулся на голубой микроавтобус, припаркованный возле
особнячка с мансардой - и в тот же момент сзади, вполне отчетливо в
осенних сумерках заискрилась мигалка, донеслось взлаивание сирены. Эдик
ткнул машину в придорожные заросли, схватил пистолет и выскочил наружу.
Ему показалось, что он уже бывал в этом месте. В свете наплывающих фар он
различил полуоткрытые ворота усадьбы и бросился туда, пригибаясь за
стриженым кустарником. Он бежал по подъездной аллее, на ходу соображая,
как быть: наверняка они уже дали команду оцепить квартал, и теперь его
шанс лишь в том, чтобы захватить заложника и выторговать себе отход.
Огонек в его груди все так же полыхал, чуть не выхлестываясь наружу с
жарким дыханием.
Эдик взбежал на ярко освещенную веранду и сразу увидел хозяина -
худощавого старичка в домашней фланелевой одежде, который вдруг сразу
обнаружил поразительную прыткость и самообладание - он тут же отпрыгнул в
боковую дверь и затопотал вверх по лестнице. "Игорь, Игорь!" - вопил он.
Игорь? Это усложняло дело. В минутной нерешимости Эдик застыл в дверях, и
тут кухонная портьера слегка качнулась. "Стреляй!" - взвизгнул огонек, и
Эдик выпалил трижды в дюжего парня с обрезом - тот принял заряды с
каким-то нечеловеческим бесчувствием и уверенно заправил Эдику "под вздох"
свой отдарок, который вмиг погасил белый пылающий язычок его воли. Уже
засыпая навек в растекшейся луже возле другого трупа, Эдик успел смекнуть
коснеющим разумом - огонек зажгла чужая рука, и она же твердо вела его к
этой усадьбе - крестик на карте, - где сейчас свелись чьи-то счеты.
"Стелька" на побег была именно ему, и тот, кто ее готовил, прекрасно знал
взрывчатую рефлексию налетчика и на нее безошибочно рассчитывал.
Переступив через тела в проходе, старичок - хозяин усадьбы - вышел на
крыльцо и махнул преследователям, мол, все в порядке. Было уже совсем
темно.
РАПОРТ
Начальнику гарнизона г.Антрацит
генерал-майору Алычко С.М.
командира 60 ОМСБ м-ра Пухова К.Р.
В связи с имевшим место в части смертным случаем имею сообщить
нижеследующее:
Двухгодичник ст. лейтенант Петличко Г.Ф. был призван в армию по
окончании Одесского университета, ист.фак., отделение восточных культур.
Еще в процессе образования Петличко вошел в группу студентов и аспирантов,
практиковавших медитацию в русле прямого приложения идей дзен-буддизма. В
разговорах со мной Петличко утверждал, что в совершенстве освоил технику
отделения сознательной субстанции (души) от телесной и обратного их
слияния еще в то время. Именно эта его способность, как он говорил, не
позволила ему впасть в отчаяние при распределении в такую дыру, как
Антрацит, и в дальнейшем позволяла безболезненно переносить все тяготы и
лишения гарнизонной службы. То есть, при очередном разносе после смотра и,
наоборот, перед каким-либо праздничным загулом, Петличко (по его
утверждению) с помощью определенной процедуры и соответствующего
психического усилия расставался со своим телом, покидал его, устремляясь в
виде бесплотного сгустка сознания туда, куда его издавна влек научный
интерес - в Шумерскую эпоху, или же к околицам Солнечной системы, где он
ощущал наибольшую степень гармонии мира. Тем временем тело его в
лейтенантском мундире вышагивало по плацу или же безобразно напивалось в
ресторане Дома офицеров. Мало кто из сослуживцев замечал, что в таких
случаях имеет дело с бездушным чурбаном, фактически с зомби, живым трупом.
Жизнь в Антраците ведет к деградации, армейская - тем более.
Возвращаясь из неописуемых далей, Петличко с омерзением заставал свою
телесную оболочку во все более скверном состоянии. Он признавался мне, что
сливаться с ней ему удавалось теперь не сразу, тем более, что после
отождествления с телом его тут же начинали одолевать муки похмелья, либо
совести - за все, содеянное им в виде зомби. Очевидно, что и в последний
раз, когда тело Петличко безуспешно пытались откачать в реанимации, еще
был шанс возвращения лейтенанта к жизни, были даже проблески сознания,
однако, на мой взгляд, Петличко-духовный, витавший незримо под потолком
реанимационной, в конце концов махнул рукой на всю эту возню и со вздохом
облегчения воспарил в свои дали.
Полагаю, что в ближайшие дни подлинный (бессмертный) Петличко найдет
способ как-нибудь материально подтвердить мою догадку (что-то вроде
записки, магнитной записи, т.п.). Должен прибавить к этому, что ст.
лейтенант Петличко успел научить своей методике еще троих офицеров
батальона, в том числе и меня. Так что во вторник на разборе Вы будете
иметь дело не вполне со мною, а всего лишь с бесчувственным зомби в
мундире.
М-р Пухов К.Р. (подпись)
ОРЕСТ И ФОРНАРИНА (ОТРЫВОК ИЗ СКАЗКИ)
...Таким образом, будучи оставлен пиратами на берегу, Орест не имел
иного занятия, кроме как горестно оплакивать свою долю и участь Форнарины,
захваченной злыми разбойниками. Между тем, на вопли его и стенания из-за
прибрежной скалы появилась...
Что может быть прекраснее такого вот эпизода, равно простертого в
неизвестность прошлого и полную неопределенность будущего, да еще в толще
чьего-то вымысла. Отчего же нас так интересует развязка, хотя и без того
ясно, что все кончится хорошо?
НОЧНАЯ СМЕНА
Заполночь возникает особый род тишины, тишины многотысячного
успокоения. Зато некоторые звуки, днем неразличимые в городском фоне, к
примеру, тишайший стрекот вентилятора из-за вытяжной решетки - царят в
безмолвии надо всей округой и получают, благодаря этому, утонченный ночной
колорит.
- Животных много, - сказал газовщик. - Животных, прямо скажем, даже
слишком много...
Его кисти сложились, словно клешни омара - из-за костяшек домино,
зажатых в мясистых ладонях. Он выставил одну, деликатно прислонив ее к
хвосту расхристанной композиции. И тут же сосед-электрик пришлепнул свою
рядом.
- Смотря каких. Крыс в самом деле многовато.
Слесарь поднял глаза к лампе, возле которой металась крупная моль. Он
считался неважным партнером - пропускал ходы, придерживал не те кости.
Виртуозом игры слыл смотритель теплопункта, завсегдатай дежурки,
молчаливый потертый кудряш.
- Я б их стрелял, - в контрасте со сказанным, он мирно пристроил свою
пятерку-дубль поперек. - Когда слышу, как их нужно беречь-размножать, так
бы схватил автомат...
- ...и по телевизору! - завершил электрик. Самый молодой в четверке,
он и выглядел соответственно; синий, в обтяжку комбинезон щеголевато
посвечивал заклепками.
- Чего там, правильно. Много они видели в своих заповедниках. Мне
тоже, к примеру, белочки нравятся...
Газовщик откинулся на спинку стула и пыхнул зажигалкой.
- Им бы плоского скорпиона показать...
Электрика передернуло.
- Не говори об этом, - буркнул он и смешал костяшки. Ему не везло
сегодня. В зарешеченное окно полуподвала бил сноп света от уличного
фонаря. Окрестные дома стояли черные, потухшие.
- Мне попался вчера, - вдруг подключился слесарь. - Шел в тоннеле на
Садовой, смотрю - на стенке будто краска отстала. А потом вижу - он хвост
уже выгнул. Сантиметров тридцать. Тонкий, как бумажка, сволочь.
- Мало им животных, - повторил газовщик. - Меня такой полоснул раз,
по ботинку пришлось, чуток до кожи не хватило. Я его сваркой припалил -
скрючился, гад, и, знаете, окалиной такой пошел. А мелочь разбежалась.
- Мелочь неопасная, пока мелочь, - сказал смотритель теплопункта и
выложил пустышку. - А я вот не могу с этими белыми ужами.
- С ужами? Они ж, вроде, безвредные.
- Оно понятно, безвредные, но - не привыкну и все тут. Приду к себе,
они с труб свешиваются, под котлом ползают - тьфу! Шуровкой гонять
станешь, так шипят, бросаются... Причем года три назад не водились.
- Тогда у тебя крыса жила, - сказал электрик, и все засмеялись. Еще
помнили, как бедствовал смотритель с гигантской крысой.
- Не знаю, как кому, - поднял очки слесарь, - а мне хуже всего, когда
трупный скворец.
- Точно. Они ведь когда появились - когда теплотрассу проложили через
пятое кладбище. До того не было. Выбросы были, но это ж совсем другое
дело.
- Что за выбросы? - спросил электрик. Его недавно стали назначать в
ночные дежурства, он многого не знал.
- Ну, это бывает, - охотно объяснил слесарь, - это если разрыв
подающей, например, возле коллектора в том году. Идешь по каналу, вода
парит, ну и всякое... возникает.
- Возникает?
- Ну да. К примеру, в тот раз возле меня собралось душ восемь.
- Душ? Как это?
- Ну, такие... туманные личности. Подходят и смотрят, что ты там
делаешь. А фонариком посветишь вдоль - их там тысячи!
- Это пар, - сказал электрик убежденно.
- Может быть, может быть... - равнодушно согласился слесарь. - Но
тоже неприятно. Ты себе работаешь, а они все подходят и подходят.
Нервирует.
Зазвонил телефон - как всегда в ночи неожиданно, пронзительно.
Газовщик взял трубку и принял вызов. Потом вернулся к столику.
- По твоей части. Выбило предохранители на эскалаторе в подземке.
Кто-то хотел запустить, самовольно.
- Ладно.
Электрик отодвинул домино и легко поднялся. Должно быть, ему уже
надоело здесь. Он натянул куртку, подмигнул оставшимся. В свете фонаря они
еще видели, как снаружи уменьшается, уходя, его силуэт с чемоданчиком.
- Смотри-ка! - воскликнул слесарь.
Все трое уставились в угол, где дотоле спокойно спала на коврике
