доступных мне справочных изданий по аномальным природным явлениям, кстати
- прекрасно иллюстрированном, каковое было опубликовано в Кудымкаре шесть
лет тому назад, об этом феномене сообщается нижеследующее: "Озера планеты
Дфаанла суть естественные резервуары акваподобных органических коллоидов
примерно сходного биохимического состава... формула приводится... но в то
же время обладающих различным коэффициентом отражения падающих на них
солнечных лучей, что порождает восхитительное разнообразие в цвете даже
соседствующих озер."
- А при чем тут экзометральный переход? - тупо спросил Амелинчук.
- Действительно, при чем? - в тон ему отозвался когитр.
25
Тикси прервал свой марш-бросок на свидание. С полпути сообщил по
ЭМ-связи на неназванную базу: "Не прилечу. Обстоятельства. Прости." Не
стал он возвращаться и на "Геркулес". В конце концов, срок его отпуска еще
не истек. Вместо всего этого Тикси швырнул свой кораблик далеко в сторону
от первоначально избранной трассы и гнал много часов кряду, покуда не счел
возможным пришвартоваться к небольшому, малолюдному галактическому
стационару, где по его расчетам ни он никого, ни его никто не знал. Где
все были заняты своими делами и не обращали внимания на нежданных
визитеров.
Он забрел в бар-автомат. Там за стойкой тянул матэ через серебряную
трубочку такой же неприкаянный на вид искатель уединения, в обтерханной
ковбойке и стареньких джинсах, что были обшиты на особо уязвимых местах
вытертой до лоска оленьей кожей.
- Привет, - сказал Тикси, устраиваясь на другом конце стойки и
заказывая себе леденящий душу фраппе в большом стакане.
Незнакомец молча кивнул.
- Ты кого-нибудь знаешь с "Гончего Пса"?
- Я знаю всех в этом закутке, - сказал тот. - Может быть, и меня
знаешь?
- Ты Тикси Мельничук, - небрежно бросил незнакомец. - Амелинчук, -
поправил Тикси, слегка опешив.
- Это неважно. Важно, что я знаю всех.
- Среди диспетчеров на "Гончем Псе" есть одна девчонка. - Тикси
помолчал, пытаясь подобрать слова. Его ладони, как ему казалось, все еще
сохраняли ощущение ее шелковой прохладной кожи. - Рыжая и очень вредная.
- Рыжие все вредные, - заявил незнакомец. - Но на "Гончем Псе" нет ни
одного диспетчера. Да и к чему они? Там есть только стюардессы, и среди
них я знаю по меньшей мере трех рыжих. И все вредные, как никотин.
Представляешь, ни одна не дала такому козырному парню, как я!
- "Гончий Пес" - это галактическая база, - пояснил Тикси.
- Я имел в виду рейсовый круизер "Гончий Пес", что мотается от
Сириуса до Ядра через эти секторы пространства. Он-то и забросил меня в
эту глушь. Но я не жалею. Мне того и надо. Видно, мы говорим с тобой о
разных вещах, Мельничук, потому что я никогда не слыхал о рыжей девчонке с
галактической базы "Гончий Пес". Я и о самой-то базе с таким названием
впервые слышу от тебя.
- Жаль, - сказал Тикси. - Тогда извини.
26
Когда Дорис прибыла на "Геркулес", совещание уже закончилось. Ей не
довелось поведать миру все те полезные соображения, что хранил ее бортовой
мемограф. Как ни странно, она не слишком сокрушалась по этому поводу.
- Дорис! - окликнул ее начальник службы безопасности полетов
"Геркулеса", носивший варварски неблагозвучное славянское имя, упомнить
которое всегда было выше всяких ее сил. Что не мешало им прекрасно
сотрудничать. - Какое везение, что вы здесь. У вас уставший вид. Что,
много работы?
- Невообразимо много, - сказала она.
- Если работа женщины оставляет следы на ее лице - это плохая работа.
Переходите к нам. Здесь вас будут беречь.
- Я подумаю над этим.
- Когда вы полагаете вернуться на "Гончий Пес"?
Дорис замешкалась с ответом. Здесь ее ничто как будто не задерживало.
- Прямо сейчас, - сказала она.
- Отлично! А нет ли у вас желания по пути сделать незначительный крюк
и забросить на "Альгораб" крохотную посылочку? Ввиду ее большой важности я
не могу дожидаться почтового рейса. Впрочем, если вы откажетесь, я не буду
обижен и пошлю туда кого-нибудь из своих пилотов...
- Отчего же мне отказываться? - Дорис безразлично пожала плечами. -
Это и в самом деле по пути.
"Крохотная посылочка" оказалась крупногабаритным грузовым
контейнером. Со встроенной транспортной системой, которая вкатила его на
борт "марабу" и приютила в тамбуре, где сразу стало не повернуться. В
любое другое время Эйнола взбунтовалась бы от такого ущемления свободы
передвижения. На сей раз она отнеслась к происходящему с олимпийским
спокойствием и не позволила когитру даже пикнуть в знак протеста.
Потрясенный ее выдержкой, хитрый славянин поклялся немедля связаться с
"Альгорабом", дабы там надлежаще подготовились к встрече.
Но то ли он забыл о своем обещании за неотложными делами, то ли
"Альгораб" проявил неподобающую безответственность. Во всяком случае никто
не встречал Дорис у шлюзов, никто не смог объяснить ей, кому адресован
контейнер и куда его следует препроводить. Эйнола и теперь не подняла
скандал. Она просто вытолкала "посылочку" с корабля, найдя ей пристанище в
закутке причальной палубы. А сама, вспомнив, что ничего не ела почти
сутки, отправилась в поисках какого-нибудь местного трактира.
27
Ей не встретилось ничего более подходящего, чем маленький, но вполне
уютный и почти пустой бар-автомат.
- Это, это и это, - сказала она, без особого разбора тыча пальцем в
высветившееся на стойке меню.
Кроме нее, в баре сидели двое. Один, в странном для дальнего космоса
облачении, более пригодном для скачки по пампасам на необъезженных
мустангах, даже ухом не повел. Другой, судя по форме - такой же, как и
она, сменный диспетчер, оторвался от стоящего перед ним высокого стакана,
в котором пузырилась яркая жидкость пополам с осколками льда. Покосился в
ее сторону.
Отодвинул, едва не опрокинув, стакан. Встал. Лицо его, бронзовое от
загара, стало почти серым.
Дорис уже была на ногах. Ее дергало, почти трясло от внезапно
накатившего нервного напряжения.
Тикси Амелинчук неуверенно шагнул ей навстречу.
Дорис Эйнола схватила его за руку. Стиснула с невероятной, почти
мужской силой.
И потащила Тикси прочь из бара. Все без единого слова, все молча.
В коридоре никто не обращал на них внимания. Дорис пнула первую
попавшую дверь. Там шло многолюдное совещание, с демонстрацией цветных
стереограмм, со стрекотом мемоселекторов. На Дорис зашикали. Она с лязгом
захлопнула дверь. Пихнула следующую. С десяток операторов погрузки
одновременно говорили в микрофоны, неотрывно таращась на полыхающие лучами
прожекторов фрагменты одного большого, во всю стену, экрана. "Там, возле
шлюзов, контейнер с "Геркулеса", - громко объявила Эйнола. - Если он вам
нужен, пойдите и заберите. Если нет, я вернусь и выкину его в
пространство!" И снова грохнула дверью. Потрясенный Тикси безмолвствовал.
Дорис распахнула еще одну дверь. Здесь было пусто. Лишь стеллажи
кристаллотеки у каждой стены от пола до потолка. Дорис втянула Амелинчука
внутрь помещения и почти выкрикнула формулу полной изоляции, намертво
"заговаривая" дверь. Трясущимися пальцами взялась за ворот трико. Не
совладала с ним, рванула прочь - ткань затрещала. "Что ты замер, как
истукан? - спросила она быстрым шепотом. - Тебе помочь?! Скоро сюда начнут
ломиться!" - "Что, что помочь?" - пробормотал Тикси неверными губами.
Дорис отшвырнула к стене скомканное трико. С шорохом посыпались
кристалл-компакты. Она стояла перед Амелинчуком обнаженная. Как тогда, на
планете Дфаанла, в Стране Озер. Но теперь ее руки не были заняты нелепыми,
вздорными попытками что-нибудь прикрыть. Они пытались справиться с
застежками на костюме Тикси, большей частью декоративными, для вящего
эффекта. "Ну же, скорее!" - шептала Дорис. В приглушенном свете плафона
над входом было видно, что она пылает - и лицо, и шея, и плечи, и даже
грудь. И там, где пальцы ее касались Тикси, чувствовался ожог.
"Осторожней, - попросил тот. - Так мы можем устроить пожар." - "Пусть, -
тряхнула головой Дорис. - Пусть все горит, так им и надо." - "Подожди, не
дергай застежку, это регалия, ты только все порвешь." - "И порву, очень
даже просто." Амелинчук тихонько засмеялся: "Послушай, здесь повернуться
негде. Кругом эти... крупинки знания." - "Мы не будем поворачиваться. Мы
будем осторожны и бережны, правда?.." Они сплавлялись воедино, как медь и
никель сливаются в мельхиор, Тикси проникал в Дорис, а Дорис вовлекала в
себя Тикси, Тикси был Дорис, и Дорис была Тикси. "...сейчас упаду...
падаю... нет, взлетаю... нет, тону..." - "...тебя никуда не отпущу!.."
28
Планета Дфаанла, переведя дух после нежданных визитеров, утомленно
смежила веки над разноцветными глазенками-озерами, подобрала нежные и
такие беззащитные лапки и снова дремлет подле своего звездного комелька на
эфирной перине. Ей снятся ящеры Имиатазр, которые ненавидят воду и ни за
что не полезут купаться там, где не следует. Зато они любят парить
распростерши кожистые свои крылья на огромной высоте, чтобы видны были
одновременно тысячи и тысячи озер, и чтобы складывались из них причудливые
узоры, с какими ни один калейдоскоп не сравнится.
29
На галактическом стационаре "Альгораб" вот уже третий человек занят
поисками несуществующего ключа от кристаллотеки. Потому что какой-то
негодяй бог весть зачем запер дверь и не желает в своем прегрешении
сознаться.
За этой дверью, среди россыпей кристаллов, боясь пошевелиться, чтобы
ненароком не растоптать малейшую крупинку знания, обнявшись, без сил
двигаться, без сил разжать переплетенные руки, стоят двое.
- Мы так и будем стоять?
- Пока не умрем. Если это вообще возможно.
- А может быть, пойдем на мой корабль?
- Там когитр. Он будет подслушивать.
- А что у тебя с рукой?
- Это вы меня поранили.
- Когда же?
- Еще там, на планете. Когда вы ушли и бросили меня одну.
- Ты снова потребуешь от меня обращения на "вы"?
- Я от вас ничего не посмею требовать. Только самой малости.
- Что же это за малость?
- Построить дом. Совсем небольшой домик. Два этажа. С палисадником и
пристроем. На любой из обитаемых планет. Для меня и моих с вами детей.
Кстати, как вас зовут?
- А тебя?
УДАР МОЛНИИ
Сдается мне, что вы впервые в нашей стране, и потому законы
гостеприимства, которые у нас в крови, просто обязывают меня за вполне
умеренную плату прийти к вам на помощь.
Только ради бога не глядите, что этот премилый городок, высокопарно
именующий себя столицей свободного государства, кажется похожим на горную
деревушку. Поездка с его окраины до здания парламента займет у вас
немногим меньше времени, чем, скажем, от Версаля до Эйфелевой башни. Это я
заявляю вам как таксист. Правда, некоторые злословы склонны отнести это
обстоятельство на счет восхитительной извилистости наших улочек. Но даже в
этом есть своя ни с чем не сравнимая прелесть, лицо города. Бывал ли я в
Париже? Конечно, тоже шоферил... Ничего хорошего там нет.
Нет, это обманчивое впечатление, никто в это время суток у нас не
спит, а эпидемии не свирепствуют с момента обретения независимости. Дело в
том, что наша столица является самой тихой и спокойной столицей в мире. По
