- А плот выдержит? - спросил Вагура, глядя на Меня с тревогой. -
Трещит!
Плот и впрямь трещал, грозя рассыпаться, хотя для обвязки бревен мы
выбирали самые прочные лианы, и пока они держали неплохо.
- Осталось мили три, самое большее - четыре! - прикинул я расстояние,
отделявшее нас от вожделенного берега.
Друзья мои не отвечали и лишь с нескрываемой тревогой следили за
стремительным дрейфом нашего плота на запад.
Южная оконечность острова Робинзона осталась уже в стороне, а
западный его берег был у нас теперь на правом траверзе.
- Прошлый раз тоже так было, - пробормотал Арнак. - А дальше еще хуже
будет...
Увы, слова его вскоре подтвердились. Чуть дальше на запад берег
материка вдруг обрывался. Линия его круто сворачивала на юг, образуя
глубокий залив, из которого на север устремлялось другое мощное течение.
Сталкиваясь с нашим западным, оно вспенивалось водоворотами и мчало затем
взбешенные массы воды дальше на север.
Мы отчаянно налегали на весла, пытаясь пробиться на юг. Но что
значили наши жалкие весла в сравнении с бешеным напором океанских масс
воды?! В этой адской круговерти наш плот выдержал экзамен на прочность, но
попытка добраться на нем до материка, увы, не удалась. Течения с
непреодолимой силой отбрасывали нас от цели и несли к северу.
- Не удалось! - скрипнул я зубами, отбрасывая в сторону весло, когда
бесплодность дальнейшей борьбы стала очевидной. Я задыхался. Пот лил с
меня ручьями. Не легче было и моим спутникам. С ненавистью покоренных
проклинали мы враждебную стихию.
Но медлить было некогда. Если до сих пор мы стремились пробиться на
юг, то теперь оказались перед лицом новой проблемы: встала задача - как
вернуться на остров Робинзона? Он находился к востоку от нас, а течение
неудержимо несло плот на север, где все отчетливее выступали из моря
берега предполагаемого острова Маргарита. Это был, как мы теперь могли
воочию убедиться, обширный остров, протянувшийся с востока на запад миль
на двадцать, а то и больше.
- О-ей, плохо, плохо! - восклицали индейцы. - Там злые люди!
Течение несло нас к острову. Мы гребли как одержимые, пытаясь
вырваться из цепких объятий стремительного потока. Наконец нам это
удалось. После получаса отчаянных усилий мы заметили, что течение ослабело
и грести стало легче. Еще одно последнее усилие - и плот закачался на
спокойной волне. Мы издали радостный крик. До острова Робинзона оставалось
около двух миль. Море снова было ласковым и тихим.
Неторопливо гребя, под вечер мы достигли северо-западной оконечности
нашего острова. За день мы обогнули его громадным многомильным
полукольцом, были до предела измотаны, удручены понесенным поражением и
все-таки ощутили радость, когда плот с шуршанием уткнулся в берег и мягкий
песок заскрипел под нашими ногами.
Ночь мы проспали на месте высадки, а на утро следующего дня
переправили плот вдоль берега на восточную сторону острова, к устью нашего
ручья, и вернулись в свое прежнее жилище.
Вблизи пещеры ставшие ручными и не помышлявшие разлетаться попугаи
приветствовали нас радостными криками, что растрогало нас до слез, и на
какой-то миг нам показалось, будто мы вернулись под родной кров.
МОРСКОЙ БОЙ
- Мы совершили две ошибки, друзья, - сказал я индейцам, когда, сидя у
костра, мы обсуждали свое будущее и все случившееся. - Совершили две
ошибки и потому не сумели переплыть пролив.
- Знаю! - воскликнул Вагура. - Плохой плот!
- Ты угадал. Нужно строить другой плот; полегче, поуже и лучше
управляемый.
- Но как сделать легче? - спросил Арнак. - Мы и так брали только
сухие бревна.
- А теперь сделаем из бамбука. У озера Изобилия его вполне
достаточно. Бамбук легче бревен и достаточно прочен.
Арнак выразил по этому поводу некоторые сомнения, и в конце концов мы
сошлись на том, что построим плот из бамбука, но борта укрепим небольшими
сухими бревнами.
- А вторая ошибка? - напомнил Арнак.
- Мы слишком рано вошли в течение... В следующий раз нам надо отплыть
вдоль берега как можно Дальше на восток и только там начинать пробиваться
через течение к материку, чтобы не попасть во встречное течение на западе.
В этот момент хлынул проливной дождь, и нам пришлось укрыться в
пещере. В последние дни ливни на остров обрушивались по нескольку раз в
сутки, обильные, но кратковременные, предвещавшие наступление поры дождей.
Все последующие недели проходили в напряженной работе. Мы охотились,
собирали плоды и коренья, строили новый плот и расчищали у реки от
кустарника и бурьяна небольшой клочок земли, решив, на тот случай, если
нам опять не удастся выбраться с острова, засеять его кукурузой. Теперь
нехватки в мясе у нас не было - возвращаясь как-то с западной оконечности
острова, мы доставили на своем старом плоту десятка два крупных черепах и
держали их живыми.
В один из дней, пользуясь благоприятной погодой, мы засевали
кукурузой свое поле, как вдруг все трое, словно по команде, бросили
работу. Откуда-то издали доносились странные громоподобные звуки. Мы
обратились в слух. В ту пору над островом нередко громыхали грозовые
раскаты, но доносившиеся сейчас звуки не были обычным громом. В чистом
небе ярко светило солнце, и тем не менее непрерывный гул сотрясал воздух.
- Это не гроза! - воскликнул Арнак.
- С моря идет! - поддержал его Вагура.
Бросив лопаты, мы помчались к холму, и, когда, взобравшись по склону
выше крон деревьев, взглянули на море, взорам нашим открылась потрясающая
картина: не далее мили от острова два корабля, отстоя друг от друга на
четверть мили, вели ожесточенную орудийную перестрелку. Ясно видны были
разрывы пушечных ядер, с плеском падавших в воду поблизости от кораблей.
Клубы порохового дыма окутывали оба корабля.
С затаенным дыханием следили мы за боем. По оснастке я определил, что
это двухмачтовые бригантины, каждая со множеством пушек.
Канонада была адская.
Корабли постоянно меняли свое положение, стремясь, как видно,
повернуться к противнику так, чтобы обрушить на него всю мощь своих
орудий. Многие ядра попадали в борта и в такелаж, разрывая ванты и
парусную оснастку, но, несмотря на эти повреждения, не особенно, видимо,
опасные, бой продолжался с неослабевающей силой.
- Кто это, Ян? - тревожно допытывались мои друзья. - Пираты?
На грот-мачте бригантины, находившейся ближе к острову, развевался
флаг, и, хотя клубы дыма ограничивали видимость, мне удалось рассмотреть,
что это флаг испанский. На другом, чуть дальше отстоявшем корабле я ничего
не мог рассмотреть, и, похоже, флага там вообще не было.
- Готов поклясться, что тот второй - пират! - произнес я. - А этот,
что ближе, - испанец.
Непрестанно маневрируя, корабли постепенно смещались к северу в район
пяти небольших скал, торчавших из воды примерно в полумиле от острова.
Теперь они оказались ближе к нам, и сверху, как на ладони, были видны все
перипетии сражения.
Бой был жестокий. Пиратский корабль, как я его окрестил, пытался,
судя по всему, подойти к борту противника, взять его на абордаж и
захватить в рукопашном бою, но испанец держался настороже и искусно
уклонялся от сближения. Стоило ему, однако, чуть отступить, как противник
еще быстрее бросался вперед. Был момент, когда испанец, казалось,
одерживал верх, сбив у пирата метким залпом фок-мачту и сразу ограничив
его маневренность. Но спустя несколько минут на палубе испанца раздался
страшный взрыв - взлетел на воздух пороховой погреб, - я весь корабль
объяло пламенем. Это и решило исход боя в пользу пирата. Орудия смолкли.
Испанцы с пылающей бригантины, спасаясь, прыгали в воду. С борта
спустили две шлюпки. Матросы, лихорадочно гребя, спешили удалиться от
места пожара, направляясь к нашему острову.
Арнак судорожно сжал мою руку и, указывая на шлюпки, прошептал:
- Горе нам. Это плохие люди!
- Бежим отсюда! - вскочил и Вагура, готовый мчаться куда глаза
глядят.
- Спокойно, друзья, спокойно! - удержал я их. - Пока ничего страшного
нам не грозит.
- Тебе - нет! - буркнул Арнак, хмуря лоб. - А нам - да!
В сердцах я прикрикнул:
- Не болтай глупостей! Между мной и вами нет разницы! У нас одна
судьба! Что бы ни случилось, я вас не брошу и не дам в обиду. Вместе
живем, вместе будем и защищаться. Ваши враги - мои враги!
В глазах Арнака что-то мелькнуло, нечто похожее на искру
благодарности, и он спросил:
- А эти в лодках тебе враги?
- Враги! - ответил я.
Мы не спускали глаз с двух лодок, приближавшихся к берегу. В них было
около трех десятков матросов. Они лихорадочно работали веслами, поминутно
оглядываясь назад, и так спешили, что натянули даже какое-то подобие
парусов.
Не прошло и получаса, как лодки пристали к острову в полумиле от
нашего холма.
Матросы высадились, поставив одну, большую по размерам, лодку на
якорь шагах в двадцати от берега. Мы опасались, что пришельцы отправятся в
глубь острова, но они расположились лагерем у самой воды и с напряженным
вниманием стали следить за происходящим на море.
А там по-прежнему пылал их корабль. Бригантина победителей подошла к
нему на расстояние мушкетного выстрела и спустила с борта шлюпку с
вооруженными людьми. При виде этого высадившиеся на остров крайне
обеспокоились, предположив, вероятно, что это погоня за ними. Они
заметались по берегу, выбирая подходящие для обороны позиции и готовя к
бою оружие. Мы заметили, что почти у каждого второго матроса был мушкет.
Однако страхи их оказались напрасными. Шлюпка с пиратского корабля
осталась возле горящей бригантины, обходя ее вокруг. Убедившись, что пламя
не даст возможности подняться на палубу, лодка вернулась на свой корабль,
который тут же распустил все уцелевшие паруса и стал удаляться в восточном
направлении. К вечеру он скрылся из виду за горизонтом.
Итак, на нас свалилось новое несчастье, новая грозная опасность
нависла над нами.
Важнее всего сейчас было разведать, что это за люди и каковы их
намерения. Скрываясь в зарослях, мы подобрались к их лагерю шагов на сто
пятьдесят и затаились в густом кустарнике. Отсюда все было видно как на
ладони. На всякий случай мы прихватили с собой луки и отравленные стрелы.
Пришельцев мы насчитали двадцать три. По одежде я сразу определил,
что это не англичане и не голландцы. Отплытие пиратского судна несколько
их успокоило, но теперь они что-то оживленно обсуждали и даже, казалось,
ссорились. Одни кричали, указывая на север, где вырисовывались на
горизонте вершины предполагаемого острова Маргарита, другие махали в
противоположном направлении, в сторону материка. Нетрудно было догадаться,
о чем идет у них спор, и нас несказанно обрадовало, что пришельцы
собираются покинуть остров.
Чуть в стороне от группы спорящих в козлах стояло их оружие. Там было
десятка два ружей разного калибра и в том числе несколько крупнокалиберных
мушкетов. Жадным взглядом пожирал я это богатство, о котором целый год
бесплодно мечтал, и помимо воли стал размышлять, как бы им завладеть.
Вопреки моему утверждению, что я считаю пришельцев своими врагами, в
каких-то тайниках моего сознания бродила безумная мысль подойти к ним и
поговорить. Давно оторванный от людей своего мира, я, как пустыня влаги,
жаждал общения с ними. Меня ужасно занимало, как они отнесутся ко мне.
Будь это англичане, я бы ни минуты не сомневался. Но это были не
