Когда я подбежал к ним, Арнак бросил мне в руки приготовленное ружье
и крикнул:
- Они испугались! Отступили!
Появление на сцене ружей, как и следовало ожидать, выполнило свою
задачу - преследователям расхотелось рисковать. Они пустились наутек и
скрылись в зарослях.
Кружа и путая, насколько было возможно, следы, мы вернулись в пещеру.
Солнце уже пересекло зенит. В этот день мы не ждали непрошеных визитеров,
плотно поужинали, а я принялся точить на камне охотничий нож, решив
попытаться сбрить свою бороду и хоть как-то привести в порядок прическу.
После долгих трудов и непередаваемых мучений с помощью ребят мне
кое-как удалось принять человеческое обличье.
При виде моего лица индейцы прыснули веселым смехом. Я никогда еще не
видел их столь веселыми. Даже всегда мрачный Арнак развеселился. Они были
уверены, что вскоре независимо от злой или доброй воли огромного негра
встретятся со своим сородичем Манаури, и это вселяло в них радость и
располагало к шуткам.
- Ты стал не таким красивым, - с притворным сожалением заметил
Вагура, - не похож теперь на тигра!
- Зато он больше понравится им! - подхватил Арнак.
- Кому?
- Ну тем женщинам! Ты что, разве их не заметил?
Я добродушно посмеивался. Но шутки шутками, а нам следовало спрятать
все ценнейшие вещи на тот случай, если пришельцы появятся здесь в наше
отсутствие. Оба плота мы перевели в укрытие, где густые ветви смыкались
над ручьем непроницаемым шатром. Запасные ружья закопали в углу пещеры под
копной сена. Что можно было, спрятали в ближайших зарослях и даже
привязали там несколько живых черепах, остававшихся еще в нашем хозяйстве.
Спокойные теперь за свое имущество, мы снова отправились в путь, к
биваку пришельцев. Солнце уже заходило, когда мы добрались до места.
На этот раз в укрытии остался я с двумя ружьями под рукой, а мои
товарищи направились в лагерь. Для острастки они взяли с собой ружья, но
оба неисправные, да к тому же и незаряженные: если бы ребят схватили и
отняли у них оружие, оно не сослужило бы службы против нас.
Перед расставанием я дал моим юным друзьям последние напутствия:
- Идите и поговорите с Манаури! Ни за что на свете не выдавайте,
сколько нас. Даже Манаури не должен этого знать.
- А если спросят?
- Скажите, что я запретил вам говорить, - и конец! Не рассказывайте и
сколько у нас оружия!.. Убедите Манаури и великана негра, что я надежный
человек, хорошо отношусь и к индейцам и к неграм и с радостью им помогу,
если они нуждаются в моей помощи.
- Так и скажем, Ян! - заверил меня Арнак. - Все это чистая правда. А
если негр надумает нас убить?
- Это маловероятно, все-таки там Манаури. Но если он станет угрожать,
скажите, что я нахожусь поблизости в засаде, и прежде чем он успеет
причинить вам зло, я всажу ему пулю в лоб. Стоит вам только крикнуть...
- Ладно, Ян! Мы будем держаться возле костра, чтобы тебе лучше было
нас видно.
- Отлично!.. Если что-нибудь случится, я буду защищать вас как самого
себя. Я уже говорил вам, что никогда не оставлю вас в беде.
- Мы помним об этом, Ян!
Они пошли. Тьма густела, и я смог прокрасться вслед за ними почти до
самого берега ручья, где и залег в кустах. Бивак находился от меня в
нескольких десятках шагов, и я не только слышал громкую речь, но и видел
все там происходящее, несмотря на ночь, так как в центре лагеря горели два
костра.
Вскоре до меня донеслись громкие отрывистые голоса. Это в лагере
появились юноши. Я видел, как они шли к костру и как вокруг них собиралась
толпа.
Из-за сутолоки трудно было рассмотреть, что с ними происходит: толпа
загораживала их от меня. Я осмотрелся. В нескольких шагах от меня наклонно
росла кокосовая пальма. Босиком я легко на нее взобрался и сверху отлично
видел весь лагерь. Юноши стояли у костра, как мы и условились. Нас
разделяло шагов восемьдесят - расстояние порядочное для стрельбы ночью.
Одно ружье я взял с собой наверх, а второе положил на землю возле ствола.
Я видел Манаури, понял, что он узнал юношей и радостно их
приветствовал. Сердечно обнимали их и другие индейцы, очевидно, из их же
племени. Стоявшие рядом негры выражали не меньшую радость, и даже на
голову возвышавшийся надо всеми великан приветливо встретил юных гостей. У
меня отлегло от души, и я с надеждой ожидал дальнейшего развития событий.
Арнак предложил окружающим сесть, и те охотно расселись вокруг
костра. Стоять остались только он, Вагура, Манаури и негр-великан.
"Молодчина", - отдал я должное сообразительности юного индейца,
поняв, что он намеренно усадил прибывших, чтобы я лучше мог видеть все
происходящее.
Разговор у костра, затянувшийся до глубокой ночи, был бурным и, как
видно, нелегким.
Наконец там о чем-то договорились, наступило заметное оживление, и
Арнак направился в мою сторону, по дороге окликая меня.
Я отозвался. Подойдя, Арнак кратко обрисовал положение:
- Все в порядке, Ян! Индейцы верят тебе. Негры тоже, но...
- Что "но"?
- Они боятся всех белых. Но мы их убедили.
- Ты уверен?
- Пожалуй.
- А зачем они сюда приплыли? Что говорит Манаури?
- На севере действительно остров Маргарита, мы не ошиблись. Там много
негров и индейцев живет в страшном рабстве. Недавно были волнения. Рабы
восстали против испанцев. Но их разгромили и теперь жестоко карают,
убивают, вешают. Нашим удалось похитить три лодки и ночью тайком уплыть.
Через два дня они добрались до нашего острова.
- И что они собираются делать дальше?
- Бежать на материк, а до того немного передохнуть и запастись едой.
У них мало пищи...
- Значит, они пробудут здесь несколько дней?
- Ну да.
- И не боятся погони?
- Они бежали ночью, никто их не видел. Пока погони нет. Им кажется,
что все обойдется и они сумеют добраться до материка.
- А что они знают о течении?
- Об этом мы не говорили.
Закинув ружье за спину, я последовал за Арнаком. Мы перебрались через
ручей и направились прямо к костру.
- Buena noche! - Добрый вечер! - приветствовал меня Манаури.
- Buena noche! - ответил я и, приблизившись, протянул ему руку.
Мы обменялись крепким рукопожатием. Манаури было лет сорок, его
спокойное, умное лицо невольно вызывало чувство уважения. На его улыбку я
ответил такой же открытой улыбкой.
Вокруг костра стояло несколько индейцев и негров. Я поочередно
подходил к каждому и приветствовал его пожатием руки. Негр-великан,
стоявший чуть в стороне, хотел было незаметно отойти, но я протянул ему
руку и произнес:
- Buena noche, amigo!
Все смотрели на нас, и волей-неволей ему пришлось протянуть мне руку
в ответ. С удивлением я отметил, что негр довольно молод, самое большее
лет двадцати пяти и, значит, чуть моложе меня.
- Amigos! - обратился я к присутствующим и перешел на английский
язык. - Я попал на остров год назад и сердечно вас приветствую. Я готов
оказать вам посильную помощь в обретении полной свободы...
Обращение сразу ко всем присутствовавшим оказалось делом непростым:
сначала Арнак переводил мой английский на аравакский язык, а потом Манаури
с аравакского на испанский.
Индейцы встретили мои слова с нескрываемой радостью, а Матео, так
звали негра-великана, лишь сдержанно поблагодарил.
- Давайте обсудим план дальнейших действий, - предложил я,
присаживаясь к костру. - В восточной части острова у нас есть жилище, и мы
приглашаем всех быть нашими гостями. День-два отдохнете, а затем решим,
что делать дальше.
Я ожидал проявлений радости и благодарности, И действительно,
Манаури, прижимая руку к груди, сказал, что араваки охотно принимают мое
предложение. Они знают, что я хорошо знаком с островом, и во всем будут
следовать моим советам и указаниям. Зато негр-великан Матео явно
колебался. В глазах его читались сомнения и неуверенность. Затем он встал
и, сказав, что должен посоветоваться со своими людьми, направился к
пальмам, где расположилась группа негров.
У костра воцарилось молчание. Отсутствовал Матео довольно долго.
Из-под пальм доносились возбужденные голоса. Потом они стихли, и в кругу
света, отбрасываемого костром, появилась фигура Матео. Теперь он был
спокоен и решителен.
- Мы благодарим белого человека за гостеприимство, но не можем им
воспользоваться. Мы разобьем свой лагерь в западной части острова. Так мы
решили.
Я понял, что спорить бесполезно.
- А ты, Манаури? - повернулся я к индейцу.
- Слово аравака - твердое слово. Мы пойдем с тобой.
Светало. Четче обозначился горизонт. Я поднялся на ближайшую дюну и
осмотрел океан. Кругом, куда ни кинь взгляд, пустынный простор. Погони не
было.
В большую лодку индейцев уместилось одиннадцать человек - женщины с
детьми и шесть гребцов. Остальные вместе с нами пошли пешком. Матео на
двух лодках собирался со своей группой обогнуть остров с севера, но я
попытался ему отсоветовать: путь с противоположной, восточной и южной,
стороны был несколько короче, а главное, безопасней на случай погони,
которая может появиться с севера, со стороны острова Маргарита. Но Матео
лишь упрямо качал головой и повторял, что все равно поплывет с северной
стороны.
Когда женщины садились в лодку, мне показали жену Матео. Это была
молоденькая и необычайно красивая индианка, державшая на руках годовалого
малыша. Матео с удивительной заботливостью, какой я никак не мог в нем
предположить, взял у нее из рук ребенка и помог ей сесть в лодку. Взгляд
его, когда он смотрел на жену и ребенка, был полон любви и нежности. Я не
мог надивиться.
Манаури подошел ко мне с вопросом, не следует ли уничтожить следы
бивака.
- Конечно, - согласился я.
С помощью веток все мы за десять минут навели порядок.
Когда чуть позже мы шли уже вдоль берега к пещере и я взглянул на
море, то увидел, что не только большая лодка индейцев, но и обе лодки с
неграми плыли на юг. Значит, Матео прислушался все-таки к моему совету.
"Странный человек!" - подумал я.
ТЕНЬ С ОСТРОВА МАРГАРИТА
Всю предыдущую ночь мы не спали, но отдыхать было некогда. Предстояло
немало дел. Накормить двадцать шесть ртов в наших условиях - дело
нешуточное.
Как только мы совместными усилиями переправили тяжелую лодку вверх по
течению ручья во время прилива и надежно укрыли ее в кустах, я поспешил на
кукурузное поле, оставшееся со вчерашнего утра без надзора. Со мной был и
Манаури, перед которым мне хотелось похвастаться нашим урожаем.
Как и следовало ожидать, множество попугаев сидело на дозревающих
початках, и проказники с удовольствием склевывали спелые зерна. На земле
лакомилась стая черных птиц, похожих на кур. Я собрался было распугать
обжор, но Манаури остановил меня.
- Устроим охоту, - шепнул он мне по-испански.
- Верно, - согласился я.
Не выходя из зарослей, мы повернули обратно и побежали к пещере.
Каждый вооружился чем попало: кто схватил лук и стрелы, кто палку или
дубинку, а кто и нож. Охотники цепочкой расположились по опушке леса,
вокруг поля, загонщики пошли со стороны ручья. Нам редкостно повезло. Из
попугаев, с криком взмывших в воздух, жертвами наших стрел пали только две
птицы. Зато кур, бежавших по земле, мы сумели добыть не меньше десятка.
Все это сопровождалось веселыми криками и смехом. Такой успех мы сочли за
доброе предзнаменование.
Женщины тут же занялись приготовлением птицы и вскоре подали нам
роскошный завтрак. За едой мы не тратили времени даром и обсуждали, как
