приказал ему молчать.
- Я, Брукал, герцог Вабона, свидетельствую это!
- Да простят меня все, - проговорил король, - кому я
причинил зло! Я сожалею о кончине Эрланда, виновником которой
считаю в первую очередь себя, и о казни, учиненной над Керусом.
Разум мой, долгие годы находившийся во власти демонов, ныне
снова стал ясен, дабы я мог раскаяться в содеянном перед
кончиной. - Он с мольбой взглянул на Лиама и добавил: - Но
прошу тебя, принц, не чини расправы над кузеном своим Гаем де
Бас-Тайрой! Он действовал по моему повелению и потому не
заслужил позорной смерти!
- Обещаю вам это, ваше величество!
Из уст короля вырвался слабый стон, и голова его бессильно
свесилась на грудь. Кулган подбежав к монарху, пощупал его
запястье.
- Его величество еще жив, но навряд ли он придет в сознание
до самой своей кончины. Отнесите его в палатку! - велел он
гвардейцам.
Лиам схватил Брукала за руку.
- Герцог! Вы дали ложное свидетельство и принудили меня
пойти против моей совести! Ведь старший в нашей семье не я, а
Мартин, и вы поклялись отцу защищать его права.
- Потише, ваше высочество, - возразил старый герцог. -
Неужто вы не понимаете, что, если Мартин будет объявлен
наследником, это даст Гаю право оспаривать его права, ведь
старший сын герцога рожден вне брака! Если вы, подобно мне,
желаете уберечь страну от гражданской войны, вам надлежит
именоваться наследником престола вплоть до дня коронации, когда
все соискатели предстанут перед священниками Ишапа и Советом
лордов, будь он трижды неладен. А произойдет это, как вам
известно, на тринадцатый день после погребения его величества
Родрика в королевском склепе Рилланона.
Лиам тяжело вздохнул и наклонил голову.
- Вы правы, герцог. Мне не остается ничего другого, кроме
как объявить себя наследником согласно воле монарха. У меня
будет достаточно времени все как следует обдумать до дня
коронации.
Солдаты отдыхали у костров, освещавших поляну тусклым
красноватым светом, когда Кулган вышел из своей палатки и
крикнул:
- Король умер!
Он протянул подбежавшему Брукалу перстень с королевской
эмблемой, снятый им с руки покойного Родрика, и герцог надел
его на средний палец Лиама.
- Король умер! - наперебой выкрикивали солдаты и офицеры,
окружившие герцога, Кулгана и принца. - Король умер! Да
здравствует наследник! Да здравствует Лиам!
Принц жестом приказал толпе умолкнуть, и на поляне вмиг
воцарилась тишина.
- Нынче - день глубокой печали, а не торжества, - сказал
Лиам. - Нам надлежит встретить рассвет в молчании и молитвах о
душах тех, кто покинул этот мир в минувшие сутки. Помянем же
добрыми словами отца моего, герцога Боуррика, и всех, кто
сложил головы в долине Серых Башен, и нашего почившего монарха
Родрика Четвертого!
Через четыре дня принц получил весть с Келевана. Император
извещал его о своем согласии на заключение мира. Пергамент с
мирным предложением Лиама доставил в Ассамблею командующий
цуранийскими войсками Ватаун. В ночь, когда скончался Родрик
Четвертый, Паг продиктовал текст мирного предложения Лиаму,
скрепил свиток черной печатью Всемогущего, облачился в свой
черный балахон и отправился в долину.
Принц, герцог Брукал и Кулгаи ловили каждое слово Пага,
переводившего послание Ичиндара на королевское наречие. Юный
император намеревался лично прибыть на Мидкемию в течение
ближайшего месяца, чтобы подписать договор о мире с королем,
которого изберет к тому времени Совет лордов.
Когда эту новость сообщили воинам и их командирам, в
огромном лагере началось такое веселье и ликование, что Пагу и
Кулгану, уединившимся в палатке чародея, пришлось прибегнуть к
своему искусству, иначе они не смогли бы расслышать друг друга.
Оба чародея пробормотали магические формулы, и шум, крики, бой
барабанов и топот множества ног внезапно смолкли. В палатке
воцарилась тишина, ибо звуки из внешнего мира перестали в нее
проникать.
- Ну вот, Паг, - с усмешкой проговорил Кулган, глядя на
ученика своими лучистыми синими глазами. - Теперь мне придется
брать у тебя уроки. Ведь ты смог без всякого внешнего фокуса
проделать то, для чего мне потребовался амулет. - И он разжал
ладонь, на которой поблескивал металлический шарик.
- Но я по-прежнему не знаю, как подступиться ко многому из
того, что не составляет для вас никакого труда! - возразил Паг.
- Скажешь тоже! - и Кулган погрозил ему пальцем. - Но я
всегда возлагал на тебя надежды, дружок. Даже в ту пору, когда
ты не умел привести в действие простейшие из заклинаний.
- Но ведь тогда, в день Выбора, вы взяли меня в ученики из
жалости, потому лишь, что меня не выбрал никто другой из
мастеров. А я так мечтал стать воином или мореходом!
- Это не совсем так, - чародей помотал головой и затянулся
из своей неизменной трубки. - Я догадался о твоем даре еще во
время нашей встречи, когда ты глядел в мой магический кристалл.
Но мне не удалось развить твои способности, дружок. Какое
счастье, что этим занялись Всемогущие на чужой планете. Теперь
мы с тобой славно поработаем! Когда наш король и их император
заключат мир, мы сразу же приступим к строительству школы магов
и набору учеников.
- Согласен.
В палатку Кулгана заглянула Кейтала. Она собиралась
передать мужу и придворному чародею приглашение принца на
скромное торжество, которое он устраивал в штабном павильоне.
Однако, увидев, что волшебники погружены в ученую беседу и не
замечают ничего вокруг, она с улыбкой попятилась и задернула
полог палатки.
Глава 13. ОБМАН
Тэйтар обвел глазами собравшихся в тронном зале членов
королевского совета. Томас, как всегда, встал возле трона
Агларанны. Кроме него и эльфов, сюда был приглашен Мартин
Длинный Лук. Он остался у сплетенной из ветвей стены зала, за
пределами Круга Совета.
- Я имею сообщить вам, - прокашлявшись, повел речь старый
Тэйтар, - что волшебники Эльвандара не склонны более видеть в
присутствующем здесь Томасе одного из валкеру.
- Рада слышать это, - улыбнулась Агларанна. - Но неужто ты
считаешь это достаточным поводом для созыва экстренного совета?
- Позвольте мне договорить, ваше величество. Нас тревожит
неопределенность положения, занимаемого Томасом при дворе. Ведь
он - отец вашего будущего ребенка! При этих словах королева
побледнела и опустила глаза под пристальным взглядом Томаса.
- Я... я не хотела говорить тебе, пока война не закончится, -
пробормотала она. - Ты не должен думать ни о чем, кроме защиты
Эльвандара от пришельцев.
- Так это правда?
- Да. У нас будет ребенок, Томас.
- А посему вам следует сочетаться узами брака, - вставил
Тэйтар.
Принц Калин выступил вперед и окинул Томаса недружелюбным
взглядом.
- Учти, если ты намерен властвовать над нами, я
воспротивлюсь этому. Я как законный наследник престола буду
отстаивать свои права!
Томас подошел к принцу и положил ладонь ему на плечо.
- Успокойся, Калин! У меня и в мыслях не было притязать на
трон и корону! И не я поднял вопрос о браке с твоей матерью! Но
раз того требуют обстоятельства, - он с улыбкой взглянул на
Агларанну, - я желал бы стать консортом, чтобы положение мое
при дворе, как выразился Тэйтар, стало определенным. Я не
претендую на какую-либо власть, кроме той, какой тебе будет
угодно наделить меня. Если ты решишь отказать мне в этом, я
беспрекословно покорюсь твоей воле. - Калин кивнул и
вопросительно взглянул на Агларанну.
- Желаете ли вы, королева, взять в мужья Томаса из Крайди?
-строго вопросил Тэйтар.
- Я желаю этого всем сердцем! - отозвалась Агларанна. -
Имеет ли кто-либо из членов совета возражения против моего
выбора?
- Нет! Нет, не имеем. Мы согласны, - ответили эльфы.
- Совет Эльвандара одобряет ваше решение, - подытожил
Тэйтар.
Калии подошел к трону матери и поцеловал ее руку.
- Ты поступил мудро, - сказал он Томасу, - и решением своим
предотвратил многие беды, которых я опасался. Благодарю тебя.
- Разве я мог принять иное решение? - удивился Томас.
- Твои права на престол неоспоримы, и я первым поднял бы
свой меч против всякого, кто посягнул бы на них. Но я намерен
требовать, чтобы дитя, родившееся от нашего брака, было
признано законным принцем или принцессой! Пообещай мне, Калин,
что позаботишься о нашем ребенке, когда мы с моей королевой
отправимся на Благословенные острова.
- Обещаю! - кивнул принц. Он поднял руки над головой и
крикнул переговаривавшимся между собой членам совета: - Тише! Я
объявляю Томаса из Крайди главнокомандующим войск Эльвандара и
принцем-консортом королевы. Его слово отныне - закон для всех,
кроме моей матери и меня.
-Признаете ли вы это решение принца законным? - обратился
Тэйтар к членам совета. Те молча поклонились сперва королеве, а
затем Томасу.
Мартин подошел к своему другу и обнял его.
- Поздравляю тебя! Я покину Эльвандар с легким сердцем. Под
сенью священных деревьев наконец воцарилось счастье и согласие!
- Неужто вы собираетесь оставить нас? - спросила Агларанна.
- Мне давно пора вернуться в Крайди, - со вздохом ответил
Мартин. - Ведь войне не видно конца, и принцу Аруте могут
понадобиться мои услуги. Да и Гаррет, боюсь, утратит свои
навыки разведчика, нежась здесь на мягком ложе и объедаясь рагу
из оленины.
- Но ведь ты останешься на празднование нашей свадьбы? - с
надеждой спросил Томас.
Мартин начал было извиняться, но королева перебила его:
- Мы устроим торжество завтра же поутру.
- Что ж, - усмехнулся охотник. - В таком случае мы с
Гарретом задержимся у вас еще на денек!
В дверном проеме внезапно показалась приземистая фигура
Долгана. Он приблизился к трону и поклонился Агларанне.
- Примите мои поздравления, королева!
- Да откуда же тебе известно о том, что здесь произошло? -
удивился Калин.
- Да мало ли откуда! - хитро прищурившись, усмехнулся гном.
Агларанна засмеялась своим серебристым смехом.
- Долган, ты неисправим! Ведь ты опять подслушивал у стены!
- Просто прогуливался неподалеку, - с напускным смирением
возразил Долган. - И случайно услыхал, о чем вы тут толковали.
Лори перебрался через реку и спешился.
Лиам не случайно поручил именно ему доставить в Эльвандар
весть о скором прекращении войны. Безупречно владея цуранийским
языком, менестрель легко миновал расположение войск противника,
объяснив начальникам встреченных им патрульных отрядов, куда и
зачем он направлялся.
Он расседлал усталого коня и стал протирать его спину
щеткой, вынутой из дорожной сумы.
- Приветствую тебя. Лори из Тайр-Сога!
Менестрель удивленно вскинул голову. Из-за толстого ствола
дуба вышел невысокий темноволосый мужчина с седыми висками. Он
был одет в коричневый балахон, подпоясанный веревкой, и
опирался на гнутый посох из дубового корня. Лори был уверен,
что никогда прежде не встречал его.
- Разве мы знакомы? - спросил он.
- Нет. Но я знаю, кто ты и куда держишь путь, - ответил
незнакомец, неторопливо приближаясь к нему. - Скажи, что именно
принц Лиам поручил передать королеве эльфов?
На лице менестреля отразилась внутренняя борьба. Незнакомцу
и впрямь было известно многое, он держался со скромным
достоинством и дружелюбием. Менестрель готов был проникнуться
доверием к нему и поведать о своей миссии, но ведь принц не
уполномочил его сообщать кому-либо о его устном послании к
Агларанне.
- Поверь, расспрашивая тебя об этом, я руководствуюсь
