собственной.
- Передай, что на меня напали два их товарища. И за это я наказал их,
- сказал Улисс.
- Я так и передам, - проговорил Глик. - А ты не собираешься еще
наказывать?
- Пока они этого не заслужат.
Глик поклонился и громко сглотнул, его острый кадык подпрыгнул, точно
обезьянка на перекладине. Очевидно, он не был таким представительным и
важным, каким хотел казаться. Или, может быть, сознавал, что находится на
земле и очень уязвим, каким бы великим и надменным себя ни считал.
- Вагарондит сказали: это только прекрасно, что самому богу
приходится доказывать, что он - бог.
Авина, стоя за Улиссом, прошипела:
- Прости меня, Повелитель. Но мой совет может пригодиться. Эти
заносчивые вагарондит нуждаются в хорошем уроке и, если ты позволишь им...
Улисс с ней согласился, но ему не нужны были советы о которых он не
просил. Он поднял руку, приказывая, чтобы она замолчала. И потом сказал
Глику:
- Мне не нужно ничего доказывать, меня надо просить.
Глик усмехнулся, словно предугадал ответ Улисса. Солнце било белым
пламенем в его кошачьих желтых глазках. Он проговорил:
- Еще вагарондит просили тебя убить Древнюю Тварь с Длинной рукой.
Уже много лет чудовище уничтожает поля и деревни. Оно погубило много
урожаев и кладовых, а иногда доводило целые деревни до грани голода.
Древняя Тварь убила многих воинов, посланных против нее, изувечила
остальных и, тем не менее, осталась непобежденной. Или же она спасалась
бегством, ускользая ото всех охотничьих партий, появляясь то здесь, то
там, и тут же пропадала, пожирая поля кукурузы, разоряя дома и руша мощные
заборы своими гигантскими ногами.
- Я обдумаю их просьбу, - сказал Улисс, - и отверну где-то на днях. А
теперь, если говорить больше не о чем, дай нам пройти.
- Ну, остались лишь разные пустячки, сплетни и новости, принесенные
мной от многих деревень самых разных народов, - сказал Глик. - Можешь
послушать их, мой Повелитель, для развлечения и досуга.
Улисс не знал, может это насмешка над полагающимся всезнанием бога,
но решил пропустить мимо ушей. Однако, если бы стало необходимо, он
схватил бы покрепче худосочное маленькое чудище и в назидание другим
свернул ему шею. Летучий народ мог быть священным или привилегированным,
но если этот парень будет слишком задаваться, он сможет дискредитировать
образ Улисса как бога.
Они спустились с холма и пошли по дну долины, миновав деревянный мост
через ручей трехсот футов шириной. На другой стороне тянулись поля
кукурузы и других растений, а также луга, на которых паслись овцы с тремя
закрученными рогами по сине-зеленой траве по колено. Большое количество
деревянных мотыг и кос, брошенных на полях, показывало, что дети и женщины
работали на полях до последнего момента.
Под звуки барабанов вуфеа промаршировали к воротам, и здесь Улисс
оказался нос к носу с жрецами и вождями вагарондит. Когда они шагали через
долину, из-за склона холма выскочил летучий человечек и, проскользнув над
ними, спланировал вниз и опустился в нескольких футах от Улисса, пробежав
некоторое расстояние после приземления. Потом он вернулся, ковыляя на
своих кривых ножках и полураскрыв кожаные складчатые крылья.
Потянулась долгая болтовня, в которой Глик являлся посредником. Потом
Верховный вождь, Джидамок, преклонил колени и коснулся лбом руки Улисса.
За ним последовали остальные вожди и жрецы, и Улисс со своей оравой
вступил в деревню.
Прошло несколько дней в празднествах и восхвалениях, прежде чем Улисс
продолжил свой марш. Он обошел полностью все десять вагарондитских
деревень. Улисс как-то поинтересовался, какую плату берет за свою службу
Глик. Теперь Глик ехал с ними на спине богатыря вагарондит, его кривые
ноги обвились вокруг толстой пушистой шеи.
- Моя плата, - сказал он, легко сгибая свою руку. - О, я ем, сплю и у
меня хватает еще множество других забот. Я простой парень. Мне только и
надо, что поболтать с разными людьми, побеседовать, утолить мое и их
любопытство, услужить... Для меня самое большое удовольствие - услужить
другим.
- И что ты просишь?
- О, иногда я беру несколько побрякушек, каких-нибудь драгоценных
камешков, или превосходно вырезанных фигурок, или тому подобных предметов.
Но моей главной ценой за работу всегда была информация.
Улисс не ответил, но почувствовал, что за работой Глика скрывается
нечто большее.
По пути назад в первую деревню вагарондит вождь Джидамок спросил его,
что он посоветует делать с Древней Тварью с Длинной Рукой.
- Люди Нишейманаки, третьей деревни, которую мы посетили, прислали
гонца, сообщившего, что Древняя Тварь вновь разорила одно из полей. Она
убила двух воинов, которые погнались за ней следом.
Улисс вздохнул. Видно, деваться некуда. Он сказал:
- Мы сразу пойдем за ней. - Он подозвал Глика и спросил: -
Использовали тебя вагарондит, чтобы обнаружить Древнюю Тварь с Длинной
Рукой?
- Ни разу, - ответил Глик.
- Почему?
- По-моему, они просто не додумались.
- А ты не догадался подсказать им, какую пользу мог бы принести им?
- Нет, тем более, что для меня живая Древняя Тварь полезнее мертвой.
Если она умрет - я получу меньше интересных новостей.
- Ты найдешь Древнюю Тварь? - спросил Улисс.
Глаза Глика сузились, а губы превратились в тонкую щелочку. Но он
вымолвил:
- Конечно, мой Повелитель.
Из подслушанных разговоров Улисс знал, что уже четыре поколения
вагарондит помнили Древнюю Тварь. Но она жила не на территории вагарондит.
Иногда она исчезала на несколько лет, должно быть, обирая неизвестные
народы севера, запада и, возможно, великого леса на востоке. Это было
огромное животное и ему требовалась большая территория.
Из отрывочных слухов, которые он сложил воедино, Улисс узнал, что
Древняя Тварь напоминала слона. Но какого слона! В нем было где-то
двадцать футов роста, и он имел четыре бивня! Верхние бивни изгибались
вверх, а нижние - вниз и назад. Длинная Рука была хоботом.
Хитрость Древней Твари, запутанность ее следов, ее смертельные
засады, ее способность скрываться и исчезать, стали легендой.
- Она настолько умна, что не можешь себе представить, - сказал Улисс
Глику. Авина остановилась рядом. - Хотя и немая.
- Кто сказал тебе, что она не говорит? - спросил Глик.
Улисс удивился.
- Ты думаешь, она может говорить?
Веки Глика опустились. Он сказал:
- Я не знаю, конечно. Я только хотел сказать, что никто не слышал,
говорит она или нет.
- Она только одна такая? - спросил Улисс.
- Откуда мне знать. Некоторые говорят, что существуют другие в
нескольких переходах к северу. Но я не знаю.
- Ты должен, - сказал Улисс. - Это твой хлеб, ты летаешь далеко и
если даже не был на севере, наверняка существуют другие ваши люди, которые
там были.
- Я не знаю, - сказал Глик, но Улисс подумал, что тот едва сдержал
улыбку на своем лице.
- Скажи мне, Глик, а ты не видел... - и тут же смолк. В языке вуфеа
не было слова, обозначавшего металл. Во всяком случае, насколько он знал.
Он перешел к описанию металла. Потом, вспомнив о ноже, вытащил его и
раскрыл. Глик выпучил глаза, тяжело засопел и попросил разрешения
подержать лезвие. Улисс наблюдал, как тонкие длинные пальцы касаются
стали, осторожно скользят по краю, как он пробует лезвие большим пальцем,
лижет языком, прикладывает к щекам.
Наконец Глик отдал нож обратно. И продолжал отвечать на вопросы
Улисса. Существовала раса гигантов, что жили в гигантской деревне в
гигантских домах, сделанных из удивительного материала. Их город находился
на южном побережье этой земли, по другую сторону Вурутаны. Нешгаи ходили
на двух ногах и у них только два бивня, да и те очень тонкие, по сравнению
с Древней Тварью. Но у них были большие уши и длинный нос, который
спускался почти до пят. Создавалось впечатление, что они произошли от
создания, очень похожего на Древнюю Тварь.
Улисс был настолько переполнен вопросами, что не знал, какой задать
первым.
- Что ты думаешь о Вурутане? - спросил он.
Вопрос звучал так, потому что он не хотел, чтобы Глик понял, как
невежественен он в отношении этого древнего создания.
Глик взглянул на него и проговорил:
- Что ты имеешь ввиду: "я думаю"?
- Кто для тебя Вурутана?
- Для меня?
- Да. Ну как ты его называешь?
- Великий Пожиратель. Всемогущий. Тот, кто растет.
- Да, я знаю, но на что он похож? На тебя?
Глик должно быть понял, что Улисс старается получить представление о
том, чем он не знает. Глик усмехнулся так саркастически, что Улисс захотел
размозжить его хилый череп.
- Вурутана так огромен, что у меня не хватает слов, чтобы его
описать.
- Брехло! - выдохнул Улисс. - Лживая скотина! Крылатая обезьяна! У
тебя не хватает слов?!
Глик, казалось, взбеленился, но ничего не ответил. Тогда Улисс
сказал:
- Ладно, хорошо! Ответь! Там есть создания, похожие на меня?
- А... Да, несколько! - сказал Глик.
- Хорошо. А где они?
- По другую сторону Вурутаны. На побережье много переходов на запад
от нешгаев.
- Почему ты не говорил мне об этом, - вскричал Улисс.
Глик казался ошеломленным.
- А почему я должен? Ты же меня о них не спрашивал. Это верно, они
похожи на тебя, но они не боги. Это просто еще одна знакомая мне раса.
Значит, теперь у него появилась более веская причина идти на юг. Ему
придется встретиться с Вурутаной, хочет он того или нет. Если верить вуфеа
и Глику, Вурутана покрывал всю землю, за исключением северного и южного
побережий.
Глик нарисовал на берегу ручейковой отмели грубую карту очертаний
местности.
На севере была земля, называемая Неизвестной. Ниже нее находился
грубый треугольник, северная сторона которого представляла широкое
основание. Океан или море омывало эту землю со всех сторон, за исключением
северной, неизвестной. Но Глик где-то слышал, что там тоже было море.
Улисс не удивился бы, если земля была бы остатком восточного
побережья Соединенных Штатов. Уровень океана мог подняться. Тогда запад и
Атлантическая прибрежная равнина погрузились на дно. А эта земля была
остатками горной гряды Аппалачей. Конечно, пока он был в "замороженном"
состоянии, его могли перенести на другой континент, и это могло оказаться
последними осколками центральной части Евразии. А может, это была другая
планета другой звезды. Пусть он так не думал, но вполне возможно.
Найти бы хоть что-нибудь, что помогло определить это место. Но за
многие миллионы лет все исчезло. Кости людей рассыпались бы, за
исключением нескольких ископаемых скелетов, а у скольких людей был шанс
стать ископаемым? Сталь заржавела, пластик испортился, цемент рассыпался
бы, камень пирамид и сфинксов, мраморных статуй греков и американцев - все
должно было за эти годы превратиться в прах. Ничто не напоминало бы о
людях, за исключением, возможно, нескольких каменных орудий, сделанных еще
людьми каменного века. Они надолго переживут всю человеческую историю с ее
книгами, машинами, городами и скелетами.
Горные цепи рождались и умирали. Континенты раскалывались и земли
уплывали друг от друга. Океаны разливались и высыхали. Что когда-то было
громадным и неровным, стало плоским и низким. Что было низким и ровным,
поднялось и вздыбилось. Огромные массы камней терлись друг о друга,
перемалывая человеческие останки в пыль. Биллионы тонн воды прорывались во
внезапно открывающиеся долины, сметая все на своем пути или погребая в
