упомянула о самих Древних и нахождении их города. Где-то на юге.
Давным-давно, двенадцать поколений назад. Вуфеа жили на много переходов
южнее. Там была степь с тысячами бродящих по ней животных. Потом на месте
деревень и древнего города появился Вурутана, и вуфеа вынуждены были
бежать на север, спасаясь от тени Вурутаны. Им пришлось бы передвинуться
на север в следующем поколении вновь, если бы в Вувизо не ударила молния,
он перестал быть камнем и вновь не обрел плоть.
Оказалось, что молния ударила в него во время бури, которая
разразилась, когда напали вагарондит. Из-за нее и загорелся замок. А
остальные пожары были на совести вагарондит.
Этой ночью Улисс вышел наружу из своих новых покоев в замке. Он
взглянул на небо и подивился, что находится на земле. Но как он мог
оказаться где-то еще? А если он на Земле, то какой же сейчас год?
Звезды складывались в непривычные созвездия, а луна казалась больше,
словно стала ближе к Земле. Это было уже не голое серебристое тело,
которое он знал в 1985. Она была голубой и зеленой с клубящимися белыми
массами облаков. Собственно, Луна больше всего напоминала Землю, видимую
со спутника. Если это была Луна, то она просто оземлянилась. Скалы дали ей
воздух, образовали твердь, снабдили водой. В прошлом не раз появлялись
статьи о возможности землянизации, но начать подобную работу можно было не
раньше, чем через несколько столетий.
Если исходить из этого и из того, что он жив, то с 1985 года миновали
целые века, а может быть и миллионы лет.
К тому же должно пройти не меньше миллиона лет, пока гуманоидная
цивилизация разовьется из домашних животных. Внешность сиамских котов
могла быть просто обманчива. Вполне возможно, что у них был какой-то иной
предок. Животные его времени казались слишком специализированными, их
эволюция зашла в тупик. Двуногие вуфеа могли развиться, например, из
енотов. У них было много общего; Но человекоподобное существо из кисок его
времени?
Может, кошкообразные вуфеа и енотообразные - да в добавок
кошкообразные вагарондит - произошли от енотов или даже приматов, лемуров,
к примеру. Но что-то не верилось. Скорее, вряд ли. И почему тогда
сохранились хвосты? Для чего они служили он не знал. Эволюция уничтожила
хвосты высших обезьян. Почему же она оставила их этим созданиям?
Да и не существовало другой животной жизни для сравнения. Были
лошади, уменьшенные копии чистокровных рысаков его времени, обитавшие на
равнинах к югу от их деревни. Некоторые виды или породы жили в лесу. Они
служили пищей вуфеа, которым еще не приходило в голову оседлать их и
проехаться верхом. Лошади существенно не изменились. Но существовало
животное с изящной мордочкой, жирафоподобной шеей и питающееся листьями
деревьев. Он мог бы поклясться, что животное произошло от лошади.
Иногда встречалась белка-летяга, правда, не планирующий зверек его
дней; у этой были мышеподобные крылья и летала она в точности, как летучая
мышь. Но она была грызуном и произошла от белки-летяги.
Встречалась еще птица, двенадцати футов ростом, на очень толстых
ногах, которая казалась просто поразительной, будто ее предком служил
маленький юго-западный роадраннер (птица из семейства кукушек, обитающая
на территории США).
И существовала еще масса других животных, которые получились за много
миллионов лет эволюции из видов, которые он знал когда-то.
Авина расспрашивала о его жизни до того, как он превратился в камень.
Он подумал, что лучше рассказать немного, прежде чем окажется, что она
сама догадается, какой была его жизнь на самом деле. Она рассказала
несколько религиозных преданий о Вувизо. Иначе говоря, он был одним из
древнейших богов, единственным, пережившим ужаснейшую битву между ними и
Вурутаной, Великим Пожирателем. Вурутана победил и остальные боги были
уничтожены. Все, за исключением Вувизо. Он бежал, но чтобы обмануть врага,
который начал его преследовать, превратился в камень. Вурутана оказался
бессилен помешать Вувизо, но он схватил бога и похоронил его под горой,
где никто не мог его отыскать. Потом Вурутана начал разрастаться, чтобы
захватить всю Землю.
Между тем, Вувизо лежал в сердце горы, бесчувственный и неподвижный.
И Вурутана был доволен. Но даже Вурутана не был сильнее величайшего из
богов - Времени. Время размыло скалу, и потом река унесла Каменного Бога в
каньон и похоронила на дне глубокого озера. Ну, а землетрясение потом
опрокинуло озеро, слило воду, и вуфеа нашли Каменного Бога, как было
предсказано заранее. И вуфеа ждали много поколений, ждали удара молнии,
которая вернула бы его к жизни. И, наконец, в час величайшей для вуфеа
опасности, о которой рассказывалось прежде, землю накрыла буря, и удар
молнии освободил Вувизо от каменного плена.
Улисс Поющий Медведь не сомневался, что в этом мифе была доля правды.
В 1985 году - сколько же прошло времени - он был биофизиком,
работающим над проектом Ниоби. Он оказался на полпути к получению
докторского диплома в соседнем Сиракузском университете. Целью проекта
было создание "замораживателя материи", как говорилось служащим проекта.
Механизм должен был останавливать на неопределенное время любое движение
атомов в каком-либо объеме материи. Молекулы, атомы и частицы, которые
составляют атомы - протоны, нейтроны и т.д, - должны были прекратить
всякое движение. Бактерии, подвергнутые воздействию сложного облучения
"замораживателя материи", стали бы микроскопическими статуями. Они были бы
словно сделанные из камня, но удивительного камня. Ничто - ни кислоты, ни
взрывы, ни атомная радиация, ни сильный нагрев не могли бы его разрушить.
Механизм давал две взаимно противоположные возможности: "лучи жизни"
и "лучи смерти", если выражаться привычными терминами. Но пока он был
далек от практического применения, потому что для самого короткого
действия требовалась гигантская энергия. И потом не было даже теории, как
сделать "окаменелую" материю нормальной.
Замораживали бактерию, амебу, земляного червя, крысу. Утром, когда
Улисс впал в свой долгий сон, он работал над экспериментом, в котором
облучали лабораторную морскую свинку. Если бы эксперимент удался, в
следующий раз заморозили бы пони.
Все шло как прежде. Улисс сидел за своим столом, готовый в любую
минуту вскочить и помчаться через комнату к пульту управления, за которым
следил. Подали энергию, и включился "замораживатель материи". Через стол
он видел пульт, на котором были расположены индикаторы мощности, датчики,
измерители и другие приборы.
Вдруг стрелка главного индикатора мощности качнулась к красной черте.
Операторы вскрикнули, один вскочил. Улисс заметил только, как стрелка
зашкалила. И это все, что он помнил. А потом он открыл глаза в горящем
замке.
Можно было очень просто описать в общих чертах, что случилось. Что-то
пошатнулось в сложном механизме, аппарат взорвался или дал тонкий
концентрированный луч, который казался теоретически невозможным. И его,
Улисс Поющего Медведя, задело. "Замороженный". Спаслись ли остальные или
тоже превратились в камень, он не знал. И никогда не узнает.
А пока он стоял как статуя, сделанная из самого прочного в мире
материала. Проходили века. Он остался бы точно таким же, даже если бы
Солнце взорвалось, разнесло Землю и послало его мотаться среди гигантских
осколков через космос к далеким звездам. Во всяком случае, он понял одно -
произошло невероятное, его перебросило на миллионы, может быть, триллионы
триллионов лет, за которые умерла одна галактика и сформировалась другая.
Или когда вся материя в окружающем пространстве сжалась до размеров
обыкновенного первозданного атома и взорвалась вновь, а его вышвырнуло
обратно со скоростью половины скорости света и потом облекло в форму новой
материи, возможно даже атомов планеты. Возможно, он оказался внутри новой
звезды и его выбросило невообразимо быстрым извержением в космос,
захватило гравитационным полем планеты, всосало внутрь, обожгло тоннами
воздуха при падении и вогнало глубоко в землю. А потом он лежал, пока
новые первозданные океаны воды превращались в соленую материю. А
континенты трескались, раскалывались и уплывали друг от друга, дрейфуя по
лику планеты. И его поднимало с формированием новых горных гряд,
выбрасывало землетрясениями, швыряло вулканами, обнажало ветровой эрозией.
И после неисчислимых горений и выбросов он, наконец, оказался в руках
вуфеа. И они поставили его на гранитный трон. И потом, то ли благодаря
удару молнии, то ли ее сочетанию с естественным концом действия
"замораживателя материи", но он в мгновение ока стал из каменного живым. И
так быстро, что его сердце, прерванное в ударе бог знает сколько веков,
продолжало отстукивать систолы и диастолы, даже не представляя, что его
заморозили и остановили на тысячелетия.
Воображение, на его взгляд, было живым и содержало какую-то долю
истины, но он не верил, что оказался в новом мире. Он считал, что
находится все-таки на Земле - неважно, как это произошло. Слишком много
совпадений у планеты: была та же луна, что он помнил, а лошади, кролики и
большинство насекомых ничуть не отличались от его прошлого.
Для шока достаточно родиться в камне. Это свихнет разум не одному
человеку, и Поющий Медведь не был уверен, что его мозги остались в
целости. Но после того, как схлынуло первое потрясение, его начало
одолевать одиночество. Было довольно тяжело сознавать, что все твои
современники и их правнуки превратились в прах сотни тысяч поколений
назад. Но помнить, что ты - единственный живой человек, казалось, просто
невыносимо.
Правда, он не мог сказать с уверенностью, что он на Земле
единственное человеческое создание, и только это удерживало его от
отчаяния. Оставалась надежда.
И потом он не был одинок. У него оказалось много собеседников, даже
если они были так чужды, что подчас вызывали отвращение, и в их языке
существовали понятия, которые он не понимал, а их образ мыслей казался
загадочным и жестоким.
Их отношение к его божественному происхождению делало близость и
теплоту поистине невозможной. Исключением была только Авина. Она глядела
на него с обожанием, но в нем чувствовались еще тепло и юмор. Она не могла
преодолеть их даже по отношению к богу. Она постоянно повторяла, что ей не
следовало говорить то-то и так-то, и что простит ли ей Вувизо? Она не
желала быть игривой, панибратской и так далее. Но Улисс уверил ее, что не
стоит обращать на это внимание.
Авине было семнадцать лет, и год назад она должна была выйти замуж.
Но ее мать умерла, а отец, сорока лет от роду и верховный жрец, силой
разорвал помолвку. Он чуть не поплатился своим авторитетом, ибо неписаный
закон гласил, что все здоровые женщины должны быть замужем от шестнадцати
и дальше. В жизни Аузира слыл довольно сносным человеком и очень подходил
для роли жреца, так что он преуспел, оставив дочь в своем доме. Но тем не
менее, тянуть долго он не мог. Вскоре ей придется выйти замуж и покинуть
его кров. И хотя верховный жрец имел много привилегий он не мог жениться
вновь. Почему, никто не знал. Это был обычай, а обычай не просто нарушить
без немедленного наказания.
Теперь же, хотя он и не мог держать дочь подле себя, у него было
достаточно причин оттянуть ее замужество. Она была правой рукой Каменного
Бога и останется таковой, пока тот захочет, чтобы она ему служила. Разве
кто-нибудь в племени будет против?
