крокодилами. Путешественники не знали, куда от них деваться. Да и
гиппопотамы нападали на людей в воде.
Остальные два каноэ, полные мертвых и умирающих, уплыли прочь. Град
стрел был смертелен. Это произошло благодаря храбрости его людей, а также
их дисциплине, что и послужило весьма эффективной защитой.
Теперь они обратили свое неусыпное внимание на листву чащи, и в
результате крики рассказали о том, что их стрелы нашли невидимые цели.
Когда плоты ударились о берег, люди схватили свои ящики и тюки и рванули
на несколько ярдов в заросли. Там они остановились и перевели дух.
Улисс послал несколько человек к плотам, чтобы грести на них вдоль
берега, пока не достигнут противоположного края озера. Он пересчитал своих
людей. Двадцать погибло. Оставалось сто, из которых десять было ранено. А
их путешествие, как таковое, только начиналось.
Они прошли вдоль берега без каких-либо дальнейших приключений. В
конце озера догнали плывущие плоты, взобрались на них и продолжали свой
путь по течению. Здесь канал сузился, и течение стало стремительней.
По-видимому, они оказались на крутом спуске к ветви, потому что начали
двигаться со скоростью пятьдесят миль в час.
Улисс спросил Глика, безопасно ли продолжать свой путь на плотах.
Глик заверил его, что безопасно на следующие десять миль. Потом придется
пристать к берегу, ибо дальше на целые три мили спуск превратится в
сплошное падение.
Улисс поблагодарил Глика, хотя ему не доставляло большого
удовольствия беседовать с летучими мышами. В течение битвы они укрылись за
лучниками и держались друг друга. Улисс признался, что не вправе ждать от
них большего, тем более помощи в битве. Это не их дело. Но его не
оставляло подозрение, что Глик видел засаду. Он должен был лететь очень
низко над уровнем реки, во всяком случае, заметить боевое каноэ. А мог и
не заметить. К тому же, если он вел их в ловушку, с какой стати ему
оставаться с ними? Ведь он подвергался той же опасности, что и остальные.
По реакции Улисс понял, что тот не боится. Он уловил только полное
презрение к своему мнению. Не то чтобы он им не доверял. Он нутром
чувствовал, что в действительности дулулики работают на Вурутану или на
свой народ.
Плоты продолжали двигаться с той же скоростью. Через некоторое время
они услышали глухой рокот водопада. Он позволил плотам мчаться еще три
минуты, а потом приказал бросить их. Как и было задумано, он прыгнул с
края плота первым. За ним гуськом двинулись и попрыгали остальные. Двое
шлепнулись в воду, когда плоты врезались в отмель. Один споткнулся и
грохнулся между берегом и плотом. Второго унесло прочь.
Оставшиеся на плотах побросали все запасы, за исключением бомб, на
берег. Улисс не доверял стабильности пороха после удара. Бомбы передали с
рук на руки.
Он уходил последним. Он глядел, как шесть плотов уплывают по течению,
ударяясь о покрытые мхом прибрежные деревья. Потом канал свернул и плоты
скрылись за густой листвой. Через несколько миль отряд вышел к водопадам.
Течение бурлило в сужающемся канале и, вырываясь на ствол Дерева,
низвергалось в пропасть. Улисс подсчитал, что до земли было восемь тысяч
футов, что делало водопад вдвое выше знаменитого водопада Ангела в
Венесуэле его времени.
Отряд перебрался на другую ветку, где был только маленький ручеек
десяти футов шириной и трех глубиной. Они двинулись вдоль берега, хотя
проще было бы идти по ручью. Но там, в воде, водились удивительно
красивые, но ядовитые рыбы, а также несколько безногих крокодилов. Он
решил их назвать снолигостерами в честь похожих животных в легендах Паули
Баньяна.
Перед сумерками они сделали еще один переход по мосту "Виа а лиана".
Они проследовали вдоль этой ветви, пока Глик не нашел глубокое дупло у
сочленения его со стволом. Он сказал, что там можно переночевать, если их
не выгонят какие-нибудь животные, использующие эту дыру в качестве дома.
- В Дереве встречается множество таких пещер, - сказал он. - Особенно
там, где ветви отходят от ствола.
- Раньше что-то я ни одной не видел, - проговорил Улисс.
- Ты не туда смотрел, - сказал, усмехнувшись Глик.
Улисс промолчал. Он не хотел выдавать своих подозрений относительно
этих созданий. А потом, Глик, возможно, даже больше заинтересован в
надежном убежище, нежели он сам... Но с другой стороны, хорошее убежище
может стать хорошим местом для врага, чтобы поймать тебя в ловушку. Что
если леопардолюди выследят их, а потом окружат?
Наконец, он принял решение. Его людям необходимо место, где они
смогут отдохнуть и спокойно поговорить. К тому же раненым необходима
передышка, иначе некоторых придется нести на себе.
- Отлично, - сказал Улисс. - Мы разобьем на ночь лагерь в этом дупле.
Он не сказал, что собирается остановиться там на несколько дней. Он
не хотел, чтобы Глик что-то знал о его планах.
Никто не занимал дупло и некого было выгонять прочь, но обглоданные
кости и разбросанные куски мяса указывали на то, что хозяин - огромное
животное, который мог скоро вернуться назад. Он велел вынести и выкинуть
отбросы, и отряд вошел внутрь. Вход был двадцати футов в диаметре. Стены
были тусклы и отполированы, впечатление оставалось такое, что их
обрабатывала человеческая рука. Глик заверил, что это естественный
феномен.
Собрали сухие ветки и, сложив в кучу у входа, разожгли костер. Ветер
занес немного дыма внутрь, но его было слишком мало, чтобы причинить
неудобство.
Улисс сидел, прислонившись спиной к глянцевой стене, а через
некоторое время к нему присоединилась Авина. Сперва она облизала свои
руки, ноги и живот, потом почистила с помощью слюны ладони и вытерла ими
лицо и уши. Удивительно, на что только способна слюна! Через несколько
минут ее шкура, пропахшая кровью и потом, стала абсолютно чистой. Правда,
вуфеа платили за это комочками шерсти в желудке, но они применяли в
медицинских целях различные травы, что избавляло их от этого неудобства.
Улиссу нравились результаты умывания, но не нравилась сама процедура.
Действия были чересчур животными.
- Воины потеряли веру в себя, - сказала она, просидев с ним рядом
несколько долгих минут.
- Неужели? Они кажутся чересчур тихими, - сказал он. - Но я думал,
что они слишком устали.
- Это так. Но они слишком хмуры. И ропщут между собой. Они говорят,
что, конечно, как Каменный Бог, ты очень великий бог. Но здесь мы
находимся в самом теле Вурутаны. А по сравнению с Вурутаной ты ничтожен. И
ты не можешь уберечь наши жизни. Экспедиция только начинается, а мы уже
многих потеряли.
- Я же объяснил, когда мы выходили, что многие погибнут, - сказал
Улисс.
- Ты не говорил, что погибнут все.
- Но все и не погибли.
- Пока не погибли, - сказала она. Потом, увидев, что он хмурится,
добавила: - Я не то хотела сказать, Повелитель! Это они так говорят! Да и
не все. Но достаточно, чтобы от пересудов в душу запал страх. А некоторые
говорят о вуггрудах. - Она использовала слово _У_Г_О_Р_Т_О_. Для ее
произношения это было довольно сложной комбинацией звуков.
- Вуггрудах? А, да, Глик упоминал о них. Их считают гигантами,
пожирающими всех пришлых. Скажи, Авина, ты или кто-нибудь видел вуггрудов?
Авина повернула к нему свои темно-синие глаза. Она облизнула свои
черные губы, будто те стали вдруг чрезвычайно сухими.
- Нет, Повелитель. Никто из нас их не видел. Но мы много слышали о
них. Наши матери рассказывали нам страшные сказки. Наши предки знали их,
когда жили ближе к Вурутане. Их видел Глик.
- Так говорит Глик?
Он встал, потянулся, а потом опустился вновь. Он собрался было
прогуляться по пещере, взглянуть на Глика, но вспомнил, что не Бог должен
являться к смертному, а смертный к Богу. Он крикнул:
- Глик, поди сюда!
Корявый человечек поднялся на ноги и заковылял по залу. Он
остановился перед Улиссом и проговорил:
- Что, Господин?
- Зачем ты распускаешь слухи о вуггрудах? Ты стараешься, чтобы мои
воины лишились присутствия духа?
Лицо Глика осталось безжизненным.
- Я ничего такого не делал, мой Повелитель. Я не распускал никаких
слухов. Я только правдиво отвечал на вопросы, когда твои воины
расспрашивали меня о вуггрудах.
- И что же, они так ужасны, как поется в твоих сказках?
Глик усмехнулся и сказал:
- Да нет, вряд ли вообще существуют такие ужасы. Но, конечно,
приятного в них мало.
- Мы на их территории?
- Если ты на Вурутане - ты на их территории.
- Я желал бы повстречать хоть нескольких вуггрудов и воткнуть в них
свои стрелы. Тогда мы выбили бы страх из моих людей.
- Что касается вуггрудов, то ты все равно увидишь их, рано или
поздно, - сказал Глик. - Но, что скорее всего, будет слишком поздно.
- Ты стараешься запугать меня?
Глик вздернул бровь.
- Я, Повелитель? Стараюсь тебя запугать? Не я, Повелитель! Отнюдь! -
Потом добавил: - Это Вурутана, а не вуггруды, ввергает твоих воинов в
такое глубокое уныние.
- Они храбры!
"Я скажу, - подумал он, - что с Вурутаной ничего не поделаешь. Это
просто дерево. Могучее и простое дерево. Но это только безмозглое
растение, которое ничего не может с ними сделать. А остальные,
краузмиддумы и вуггруды, просто личинки на его листьях."
Он должен объявить об этом утром. Сейчас они слишком устали и
измучены. А после ночного сна, хорошего завтрака он скажет, что они могут
отдыхать здесь несколько дней. И еще он выдаст им пламенную речь.
Он прогулялся вокруг, убедился, что достаточно дров и выставлена
охрана. А потом уселся обратно и, пока раздумывал над будущей речью,
незаметно провалился в сон.
Вначале он подумал, что его будят в караул, и что пришло его время
заступать на вахту. Потом осознал, что его кто-то перевернул навзничь и
связал руки.
Чей-то голос сказал что-то на незнакомом языке. Голос казался самым
глубоким басом, который ему приходилось когда-либо слышать.
Он огляделся. В пещере полыхали факелы. Их держали гиганты. Существа
семи футов ростом. У них были очень короткие ноги, очень длинные туловища
и длинные громадные руки. Они были голыми, и распределение волос на теле у
них было сродни человеку, за исключением меха на животе и в паху. Кожа
казалась белой, как у шведов, а волосы рыжеватыми и коричневыми. Их лица
были человекоподобными, но гротескными, с круглыми влажными носами. Острые
уши располагались на макушке головы. От них несло потом, грязью и дерьмом.
Их вооружение составляли громадные шишковатые дубинки, деревянные, с
длинной рукояткой молоты и копья с закаленными на огне наконечниками.
Существо, которое наверняка и было вуггрудом, заговорило вновь. Его
зубы были редкими и острыми.
Что-то запищало. Прошло несколько секунд и он понял, что тоненький
голосок принадлежит Глику и он говорит с вуггрудом на своем языке.
Улисс почувствовал такую ярость, что, казалось, он мог бы разорвать
путы на своих запястьях. Но они выдержали.
- Ты - грязная, вонючая, подлая тварь! Я убью тебя! - крикнул он.
Глик обернулся, улыбнулся и сказал:
- Да, да, конечно, мой Повелитель!
Он плюнул на Улисса и ударил его ногой по ребрам. Только удар принес
больше вреда самому маленькому человечку, нежели Улиссу. Вуггруд что-то
пророкотал и Глика сдуло ветром.
Гигант потянулся, сграбастал Улисса за шею огромной лапой и посадил
прямо перед собой. Его рука буквально придушила Улисса. Когда чувства
вернулись, он увидел, что все его люди как один связаны. А, нет, не все.
