да и загрузить их работой.
- Я хочу, чтобы вы полетали вокруг, пока не найдете, где обитают
краузмиддумы, - сказал он.
Кожа Глика стала почти серой. Он спросил:
- Зачем? Что ты надумал?
- Я сотру их в порошок, - сказал Улисс. - Мы не можем им позволить
перестрелять нас поодиночке.
Может эта парочка и мечтала унести отсюда нот, но Улисс напомнил, что
оборвет им крылья и скинет вниз, ест они не подчинятся его приказам. Потом
он решил оставить бак в качестве заложницы, пока ее муж отсутствует. Он,
конечно, не говорил прямо о заложнице или о том, почему хочет послать в
разведку одного, но они его поняли. Глик неохотно сорвался с выступа коры
на боку ветви, сверкнул на прощанье глазами, захлопал крыльями и потом
ушел по спирали вверх. Враги в него не бросали.
Пока ем ждали, Улисс велел своим людям испробовать их гигантские
каменные топоры и построить шесть больших плотов. Через час
человек-летучая мышь спикировал вниз и совершил посадку на соседнем
переплетении лиан. Он вскарабкался на ветвь и доложил, что видел множество
леопард людей, но нигде не заметил и следа их поселений.
Потом Улисс сообщил летучему, чтобы тот слетал вниз по ручью и
разведал, как там дела. Он не хотел оказаться в засаде, когда поплывет на
плотах, на них его отряд будет особенно уязвим. Гаук останется с ним
вновь. Глик сдержался. Он снялся и отсутствовал полчаса. В мешанине
джунглей он ничего не заметил.
Правда, растительная жизнь оказалась здесь не самой главной. Мелькали
разноцветные бабочки, несущие витиеватые конструкции своих крыльев и
спинок. Над водой звенели четырехфутовые стрекозы, нырявшие на миг за
водяными пауками, которые мчались на поплавковых ногах по поверхности
воды. Иногда листья расступались и Улисс видел тараканов, громадных, с
руку величиной. Проплывали летучие ящерицы. Их ребра далеко выдавались в
обе стороны, а между ними росли тонкие мембраны. Тут же, на
противоположном берегу, выглянул бобер и бросился в воду. Но теперь он-был
не охотник, а убегающая жертва. За бобром гналась птица около трех футов
ростом, маленькое подобие гигантского равнинного роадраннера. Она
рванулась за животным в воду, и они больше не появлялись.
Улисс сидел задумавшись, пока остальные стояли на страже или,
развалясь, сидели на мшистых растениях, которые облепили почти всю ветвь.
Источником реки было громадное дупло на пересечении ствола с ветвью.
Согласно Глику, дерево всасывало воду и выбрасывало ее в различных местах,
подобных этому. Вода либо просто бежала по каналу, когда он медленно
понижался, либо била напором, когда ветка давала резкий подъем, либо, что
было чаще всего, когда ветка шла горизонтально, добавочные ключи делали
поток полноводным, даже чуть убыстрявшимся.
Этот поток, очевидно, бежал на много миль вперед. Глик исследовал
около тридцати пяти, хотя в этом он не был уверен. Ветка, как и многие
другие, делала зигзаги. Здесь были даже ветки, свивавшиеся вокруг самих
себя.
Улисс, наконец, поднялся на ноги. Авина, которая лежала рядом с ним,
тоже встала. Он отдал приказ, и они вступили на первый плот. Несколько
вуфеа взошли вместе с Улиссом и оттолкнулись длинными шестами, вырезанными
из бамбукоподобных растений.
В этом месте поток бежал со скоростью пяти миль в час. Вода была
двадцати футов глубиной в центре канала и просматривалась на первые шесть
футов. Дальше она становилась мутной. Глик сообщил, что в этом повинны
растения, обитающие на дне и время от времени выделявшие коричневую
жидкость. Он не знал, для чего служила эта коричневая жидкость, но,
несомненно, она использовалась в экологии Дерева. Вот только он не
понимал, почему жидкость не поднимается кверху и неоднородна по всему
потоку.
В реке водилась рыба. Там было несколько различных видов и размеров,
но самые большие, двух с половиной футов длиной, походили на красно-черных
крапчатых карпов. Наверное, они питались растениями. Поменьше, более
активные рыбки с длинными копьеобразными подбородками поедали водяных
пауков, а также гонялись за лягушками. Но те, как правило, либо удирали,
либо разворачивались и давали отпор. У них не было зубов, но они били в
бок рыбе и старались выцарапать глаза. Раз одна рыба проткнула своим мечом
заднюю ногу лягушке, и тут же подлетели остальные и разорвали раненое
животное на части.
Рулевые старались держать плоты ближе к берегу так, чтобы можно было
достать дна или берега и отталкиваться шестами. Они работали слаженно,
следуя тихим командам вождей, с кряканьем отталкиваясь под счет своих
командиров. Остальные стояли с луками и стрелами наготове.
Уровень воды был высоким, доходил до самого края берегов, вдоль
которых плотной стеной росли растения. Иногда растения высовывались прямо
из воды. Вокруг было много деревьев. В них кишмя кишели птицы, обезьяны и
тому подобная живность. У обезьян мех был толще, чем у их собратьев с
нижних уровней.
Едучи бы не угроза леопардолюдей, Улисс был бы только рад этому
путешествию. Было очень приятно сидеть и тихо плыть по течению, подобно
Геку Финну, которого изобразил Марк Твен.
Но куда им до этого. Каждый был начеку, готовый вступить в действие
при малейшем шуме. И все, полагал он, ожидали козьи, летящего из гущи
зеленой и алой растительности.
Миновали два напряженных часа, и плоты вышли на широкий проток,
который вполне мог бы называться озером. Улисс видел другие ветви,
уходящие в сторону, на которых он уже никогда больше не побывает. Вода
становилась глубже и озеро разлилось почти на четыреста футов. Чтобы
пересечь его, путникам надо было плыть либо по течению, которое
становилось слабым, либо держаться ближе к берегу, где дно было достаточно
близко, чтобы достать шестами. Улисс решил было остаться на середине, где,
наконец, они могли немного расслабиться, вдалеке от краузмиддумовских
дьяволов.
Через секунду он уже раскаялся в своем выборе. Стадо животных,
казавшихся на таком расстоянии гигантскими гиппопотамами, вывалилось из
джунглей на берег и шлепнулось в воду. Плескаясь, фыркая и отплевываясь,
они медленно приближались.
В десяти ярдах они выглядели как огромные грызуны, которые, очевидно,
приспособились к жизни в воде. Их ноздри и глаза находились на макушке, а
уши снабжались кожаными клапанами.
Они лишились всех своих волос, за исключением гривы, как у лошадей
наверху массивной шеи.
В тот же миг, словно в фильмах о диких джунглях, в озере появились
три каноэ. Два гнались за стадом, а третье - из устья озера. Все каноэ
были сделаны из раскрашенного дерева, с вырезанными на косу драконьими
мордами, и в каждом находилось по девятнадцать леопардолюдей -
восемнадцать гребцов и один начальник на носу.
Несколькими секундами позже Улисс заметил несколько громадных
созданий, мельтешащих в чаще берегов и в глади озера. Они походили на
короткокрылых, безногих крокодилов.
Улисс раскрыл на плоту водонепроницаемый кожаный баул и достал оттуда
бомбу. Пиаумиву, в чьи обязанности входило всегда держать наготове
зажженную сигару, за исключением тех случаев, когда под рукой был факел,
подал ее Улиссу. Тот раскурил ее, пока не запылал кончик, и потом коснулся
ею бикфордова шнура. Шнур вспыхнул, пуская густой черный дым, который
ветер относил в сторону каноэ. Улисс дождался, пока огонь почти совсем
исчез, и швырнул бомбу в середину - стада.
Та взорвалась перед самым ударом о воду. Животные вынырнули, многие
из них больше вообще не всплыли, и только одно появилось по другую сторону
улиссова плота. Его тело, всколыхнувшее озеро, окатило все вокруг так, что
плоты залило водой по лодыжку. Оно отфыркалось и нырнуло вновь, чтобы на
этот раз всплыть под последним плотом, который тут же перевернулся. Кляня
все на свете, несколько вагарондит свалилось в воду, а за ними туда
полетели тюки с провизией и бомбы. Потом бегемот нырнул еще раз и, когда
он появился опять, над ним в воздухе взорвалась вторая улиссова бомба.
Леопардолюди громко орали, предчувствуя добычу, но после взрыва
первой бомбы наступила глубокая тишина. Они все также ровно гребли и не
сразу сообразили, что происходит, даже когда послышались испуганные
приказы начальников. Тогда Авина выудила еще несколько бомб и лучшие
метатели подпалили свои гранаты. Четыре полетели навстречу лодкам, одна
приземлилась поблизости от трех громадных гиппопотамов. Три упали около
двух боевых каноэ и порядочно потрепали краузмиддумов. Те начали
поворачивать, возможно, стремясь выйти за предел досягаемости бомб, но
надеясь подойти достаточно близко для броска копьями.
За дело взялись лучники, и несколько гребцов со своим начальником
свалилось со стрелами в груди. В тот же миг упало трое лучников,
пронзенных брошенными с берега копьями.
Из воды вынырнул гиппопотам, словно подкинутый катапультой, вцепился
в борт боевого каноэ двумя передними громадными клыками и потащил на себя.
Его внутреннее содержимое крича, бросилось в воду.
Повсюду вокруг забурлила вода. Улисс увидел безногого крокодила,
крутящегося с задней лапой леопардочеловека в коротких челюстях. Рептилии
вились также среди его людей, упавших в воду, когда гиппопотам перевернул
плот.
Кругом происходило так много событий, что Улисс не мог за всем
уследить. Он сосредоточился на береге, где таилась самая большая
опасность. Нападавшие стали заметны только теперь через проломы в
зарослях, сквозь которые они метали свои копья. Улисс велел лучникам
перевести огонь на густую зеленую стену вдоль побережья. Затем он добился,
чтобы вожди на других плотах обратили на него внимание и приказал им также
открыть огонь по джунглям. Приказы были переданы тут же, как только
вытащили из воды людей.
Третье боевое каноэ, то, что вышло из устья, оказалось под командой
храброго до глупости вождя. Он стоял на носу каноэ, потрясая своим копьем
и понукая гребцов нажимать изо всех сил. Очевидно, он решил протаранить
первый плот или же вылететь на него и потом взять на абордаж.
Лучники вуфеа всадили стрелу ему в бедро и шесть стрел соответственно
каждому гребцу. Но он встал на колени за драконовой головой и велел своим
людям грести дальше. Каноэ пошло чуть медленнее, но все еще слишком
быстро, чтобы удовлетворить Улисса. Он поджег одну бомбу и швырнул ее как
раз в тот момент, когда гребцы побросали свои весла и встали с копьями в
руках. Каноэ мчалось наперерез их плоту. Казалось, ничто не могло его
остановить.
Бомба Улисса разметала переднюю часть каноэ, а вместе с ней и вождя.
Внутрь хлынула вода и снесла остатки корпуса, который ту же ушел под воду,
исчезнув буквально перед самым косом мореплавателей.
Бомба шлепнулась так близко, что оглушила и ослепила всех на плоту.
Но Улисс, зажмуривший глаза, увидел, что случилось в следующий момент.
Большая часть экипажа разбитого корабля плавала оглушенными или мертвыми в
воде, постепенно уходя на дно, схваченные и утаскиваемые многозубыми
челюстями.
Леопардолюди на берегу все еще наносили тяжелый урон своими копьями.
Улисс поджег следующую бомбу и кинул ее. Она упала в воду, взорвавшись
только после приземления. Над берегом взлетел вверх гигантский фонтан
воды, но ущерба он никому не причинил. Однако, он должно быть вызвал
панику среди врага, потому что огонь прекратился. Улисс приказал грести к
берегу. Оставаться на озере было слишком опасно. Оно буквально бурлило
