пока ручей не свернул и не скрыл их с его глаз. Мгновением позже они
увидели его, машущего крыльями, летящего вдоль потока, а потом он исчез.
Но он вернулся и опять уселся на ветку красного дерева. На этот раз он был
настолько близко, что Улисс смог разглядеть дыру в крыле, куда попала его
стрела.
Глик оставался на ветке, пока плоты не исчезли за плавным изгибом
реки. На мгновение он пропал из вида, и Улисс спрыгнул с плота и помчался
сквозь густые заросли. Он надеялся, что сможет достичь края ветки, пока не
влетит Глик. Во всяком случае, Глик не торопился. Отряд, за которым он
наблюдал, не мог уйти слишком далеко.
Чтобы быстро перебраться на другую сторону, Улисс наделал куда больше
шума, чем хотелось бы. Будь он Тарзаном, он мог бы одним махом перелететь
с ветки на ветку по паразитирующим деревьям. Да и будь у него побольше
времени, он бы, наверное, попробовал. Но времени у него не было. Поэтому
он продирался сквозь заросли деревьев, липких стволов густых,
многоветвистых кустарников, колючек и лиан, которые росли, перекидываясь с
растения на растение. Он нес лук, поднимая и вытягивая его перед собой. Но
когда он прорывался сквозь кустарник или заросли колючек, из его колчана
выскакивали стрелы и ему приходилось останавливаться, чтобы засунуть их
обратно.
Наконец, он положил колчан на землю и взял две стрелы в руки. После
этого дело пошло быстрее. Дважды он вспугнул оленя ростом с чихуахуа, и
раз отскочил от шипящей змеи с треугольной головой и бегущими по боку
черными, желтыми и оранжевыми шевронами.
Он выбрался на край как раз в тот момент, когда Глик сорвался с
ветки, расправил крылья и потом, захлопав ими, полетел прочь. Он то
снижался, то поднимался, пролетая вдоль ветки в двенадцати футах от куста,
где спрятался Улисс. Улисс вскочил, прицелился, упреждая Глика, и спустил
тетиву. Стрела прошла сквозь его правое ухо и ушла вперед.
Глик заверещал и повалился на бок. Улисс пробрался к самому краю
ветви и положил новую стрелу. Но тут Глик тихо вскрикнул и задержал
падение. Сейчас он находился в пятидесяти футах впереди и ниже Улисса и
тому пришлось взять чуть ближе к цели.
Стрела прошла сквозь правое крыло и плечо Глика. Должно быть, она
вырвала только кусок мяса на правом крыле, потому что оно продолжало
работать. Но все равно Глик был ранен и стал падать, уносясь на крыльях в
мрачную пропасть. Улисс постарался проследить за ним до конца, он потерял
его в сумраке и переплетении растительности.
Если летучая мышь не ударится обо что-то, она, скорее всего,
очухается и благополучно приземлится. Улисс вздохнул и вернулся к плоту. В
первый раз он испугался за свою жизнь.
- Остановитесь за следующим поворотом, - сказал он, вспрыгнув на
плот. Он рассказал им, что произошло, и хотя они были разочарованы, что не
убили летучего, но несказанно обрадовались описанию ужаса Глика. Они
выбрались вслед за Улиссом, затащили свои плоты в чащу, где перерезали
узлы лиан и засунули бревна в кусты. После этого они перешли на другую
сторону и начали трудный, но возможный спуск на соседние ветви. Они дошли
до того, что, перейдя с горизонтали, стали карабкаться по вертикали.
До сумерек они были уже в одной из громадных каверн, которая вывела
на другую сторону ветвей. Здесь очень часто встречались животные: обезьяны
- макаки, бабуины и коты, достигшие размеров леопардов и развившиеся из
обычных домашних кошек. Их хозяин вышел из дома прогуляться, а когда
вернулся, нашел свою киску величиной с теленка и тигриными клыками. Он не
стал с ним спорить насчет логовища.
- Мы остановимся здесь, пока не кончатся мясо и вода, - сказал Улисс.
- Если Глик не убит и не смертельно ранен, он вернется. Но вряд ли он
захочет встретиться с ними. А если и захочет, то, похоже, получит стрелу в
живот.
Улисса не прельщало скрываться, потому что его люди нуждались в
действии. Но если он махнет рукой на летучего, бездействие и обстановка
лжи вокруг заключенных будет еще хуже.
На следующее утро он несказанно обрадовался, что вовремя спрятался.
Его разбудила Авина, которая доложила, что слышала странные голоса, много
голосов, и где-то близко. Он подобрался поближе к отверстию и прислушался.
Такие высокие тонкие голоса могли принадлежать только дулуликам. Они
перекликались друг с другом, летая над джунглями или ковыляя среди
растений. Хотя и немного, их шум усиливался в джунглях, потому что их
крылья могли зацепиться и запросто порвать мембраны.
- Мы останемся здесь на весь день, - сказал Улисс, - но если они все
же будут здесь и завтра ночью, мы выйдем и поймаем одного.
Они забрались как можно дальше в пещеру и сделали это как раз
вовремя, потому что часом позже мимо пролетел летучий человечек. Он мчался
довольно быстро, но было очевидно, что он заметил трещины и пещеры сбоку
ветви.
После того, как пролетел дулулик, Улисс подобрался к краю входа и
жестом приказал вождю вуфеа подойти к другому. Как он и ожидал, летучая
мышь решила вернуться и взглянуть поближе. Их маленький "дружок"
бесстрашно спустился в отверстие и прошмыгнул внутрь настолько быстро, что
пришлось даже немного пробежаться, прежде чем он смог остановиться. Это
было довольно глупо, и летучая мышь, должно быть, даже не подозревала, что
там кто-нибудь есть. Возможно, он только подчинялся приказу и решил
осмотреть дыру, лишь следуя заведенному порядку.
Если так, жизнь его, считай, кончилась. Его схватили сзади, свет
померк перед глазами и его уволокли в сумрак пещеры. Громадная рука
заткнула рот, а ребро жесткой ладони рубануло по тонкой шее.
Улисс связал потерявшего сознание летучего человечка и вставил в рот
кляп. Когда он увидел, что глаза человечка открылись, он объяснил ему на
аурате, что следует делать, если тот хочет остаться в живых. Летучая мышь
кивнула, что повинуется, и кляп вынули. Но к горлу приставили острый нож.
Его звали Кукс, и он служил в специальных силах нападения. Кто вызвал
их сюда?
Кукс не ответил. Улисс чуть согнул, выворачивая, хилую ножку, а Ауфью
зажал рукой человечку рот. Кукс все равно молчал и тогда Улисс проковырял
несколько дырок в его крыле. После соответствующей обработки Кукс
заговорил. Он сообщил, что донесла им Гуак, жена Глика.
Если так, то город летучих мышей недалеко отсюда, подумал Улисс.
Видно, такова его судьба.
Но Кукс его разочаровал. Он сказал, что перед ними лишь маленькое
поселение, аванпост.
- Сколько дулуликов в твоем атакующем отряде?
- Около шестидесяти.
В этот момент у Улисса не было возможности это проверить.
Как они планировали уничтожить пришельцев? Спрашивая, он изучал
деревянные дротики, увенчанные каменными наконечниками, на поясе вокруг
тела Кукса.
Дулулики, наверняка, метали дротики в воинов врага. А краузмиддумы
использовались для нападений на земле.
В этот момент приземлился еще один летучий. Он подлетел, остановился
снаружи и лишь на несколько шагов прошел внутрь. На него накинулись
алканквибы, стоявшие по бокам входа, но летучий нырнул в дыру и был таков.
Однако вуфеа послали ему вслед стрелу, и летучий без звука свалился вниз.
Они скрючились в дупле, ожидая, какой поднимется переполох, когда заметят
пронзенного стрелой человечка. Но криков не было.
- Они расшумятся чуть позже, - сказал Улисс. - И тогда будут искать
пропавших солдат, могу спорить.
- Что нам делать, - спросила Авина.
- Если они не начнут искать до сумерек, то мы скроемся отсюда. Мы
уйдем обратно в верхние джунгли. Ну, а если они найдут нас до темноты,
черт побери, нам останется только драться.
Он не добавил, что летучие могут просто заморить их голодом.
Кукс ответил на некоторые вопросы. На другие не захотел. Он был таким
хрупким существом, что не выдерживал сильной боли. И когда она становилась
для него невыносимой, он терял сознание. А когда он приходил в себя и его
начинали пытать снова, он опять лишался чувств.
Он не сообщил им, где находится город дулуликов. Он не сказал, что
город содержит "дух" Вурутаны. Он не сказал, где находится сам Вурутана.
Он утверждал, что не знает. Он никогда не видел Вурутаны. Его видели
только вожди. Во всяком случае, он это предполагал. Он никогда не слышал,
чтобы кто-то из вождей говорил, что видел Вурутану. Или, по крайней мере,
"дух" Вурутаны. Дерево было его телом.
Вурутана был богом дулуликов. Так же, хаки леопардолюдей и
медведелюдей, хотя те же вуггруды имели и еще несколько других богов.
Улисс дивился глубине контроля Вурутаны. Он спросил, не враждовали ли
между собой краузмиддумы и вуггруды.
- Да, - сказал Кукс. - Каждое племя враждует со своим соседом. Но
никто не воюет против нас, все подчиняются голосу Вурутаны.
- А сколько вообще дулуликов?
Кукс не знал. Он утверждал это, несколько раз теряя сознание, а,
значит, действительно не знал. Слышал только, что много. Очень много. А
почему бы и нет? Они были любимцами Вурутаны.
Существовали ли на южном побережье люди, похожие на Улисса?
Кукс не знал, но он слышал, что были. К тому же на побережье, во
многих перелетах отсюда, и только некоторые летучие человечки забирались
так далеко.
Наконец, наступили сумерки. Кукс вновь потерял сознание. Закончили
летать его сородичи. Улисс подумал, что они, должно быть, искали дальше по
течению. Видимо, они обнаружили, что двое из них пропали, но не знали,
когда. К тому же искать в темноте было совершенно невозможно.
Как только Улисс решил, что стемнело достаточно, он дал приказ
выступать. Кукса привязали к спине Улисса и заткнули рот кляпом. Улисс дал
слово, что летучего помилуют, если он даст информацию. Конечно, Кукс
ответил не на все вопросы, но сказал достаточно. И Улисс восхищался
храбростью и стойкостью маленького человечка. Он знал, что опасно быть
сентиментальным к врагу, но ему совсем не хотелось убивать мужественного
маленького парнишку. К тому же тот мог пригодиться в дальнейшем.
Они вернулись туда, где спрятали шесты и бревна плотов. Плоты связали
и отряд отправился вновь по темному потоку. Лунный свет гасился не сильно,
видно, лучи пробивались сквозь просветы между ветвями.
Вдруг тонкий луч высветил громадные круглые черные предметы впереди
них. Раздалось фырканье и из нескольких отверстий в теле ударила струя
воды. Потом вода забурлила и существо исчезло. Появись громадные выдры
около них или, еще хуже, под плотами, те бы перевернулись. Но все
окончилось благополучно.
Несколько раз Улисс замечал казавшиеся бесконечными шеренги безногих
крокодилов, выскальзывавших из-под серебристо-черных кустов прямо в
серебристо-черную воду. Он с дрожью ждал, что вдруг из бурлящей воды
вылезут на плоты тупорылые многозубые головы и сомкнут клыки вокруг
чьих-нибудь ног, а может быть, и его. Или ударит могучий хвост в темноте -
и рушатся кости, рвется плоть, и падают в поток бездыханные тела.
Но путешествие прошло без приключений. Жутко кричали птицы и
неизвестные животные. Затем течение усилилось, и они поплыли так быстро,
что не нужно было отталкиваться шестами от дна. Теперь им приходилось
отталкиваться только от берега, чтобы в него не врезались плоты.
Ветка быстро понижалась, хотя в темноте люди на плотах этого почти не
замечали. Если бы не возросшая скорость потока, им показалось бы, что они
плывут по равнине.
Улисса скорость и радовала и волновала. Он спустил наземь Кукса и
плеснул ему в лицо водой. Вода заставила бесчувственного летучего
