- Чарли тоже зацепило, - сказал он. - Кормовая рубка сорвана.
- Ты почувствовал попадание? - спросил Ту Хокс. - Я нет.
- Я тоже нет, - сказал Эндрюс. - Господи! Я не верю, что мы сделали
это!
Ту Хокс ничего не ответил. Он повернул бомбардировщик влево, по
крутой дуге, чтобы снова лечь на прежний курс. Машина дрожала и ревела.
Совсем рядом разорвался снаряд, и ветер завыл в кабине. Плексиглас со
стороны Эндрюса был продырявлен, второй пилот безвольно повис на ремнях;
лицо его превратилось в сплошную массу разорванного мяса и раздробленных
костей, пропитанных кровью.
Ту Хокс повернул машину на юго-запад, но, прежде чем бомбардировщик
успел закончить маневр, в них попали еще раз. В салоне кто-то закричал, да
так громко, что крик можно было расслышать даже в адском грохоте снаружи и
пронзительном вое ветра внутри. Ту Хокс повел "ГАЙАВАТУ" вверх так круто,
как только мог; один из левых моторов охватило пламя, а внешний мотор
справа потерял пропеллер. Машина теперь долго не продержится; нужно было
набрать максимальную высоту, а потом прыгать.
У Роджера появилось странное чувство, чувство расщепления сознания.
Это продолжалось секунды две, потом исчезло, но он знал, что за этот
короткий промежуток времени что-то произошло, что-то чуждое, что-то
неземное. Самым удивительным было то, что он был убежден, что это что-то
затронуло не только его: сама машина и все, что в ней находилось, было
вырвано из взаимосвязи нормального - или из реальности.
Потом он забыл об этом. Паутина из трассирующих пуль, снарядов и
молний шрапнели на мгновение разошлась, исчезла, и он пролетел над ней...
или сквозь нее. Грохот и сотрясение от взрывов исчезли. Только ветер ревел
в продырявленном плексигласе пилотской кабины.
Вдруг, словно из ничего, появился вражеский истребитель. Он появился
так быстро, как будто свалился из какой-то дыры в небе, но у Ту Хокса не
было времени разбираться в этом. Истребитель мчался, как черная молния,
его бортовые пушки и пулеметы безостановочно выплевывали смерть -
столкновение казалось неизбежным. Внезапно немец лег на крыло и нырнул под
"ГАЙАВАТУ".
Бомбардировщик получил смертельный удар. Его левое крыло обломилось
и, кружась, падало вниз.
В следующее мгновение Ту Хокса в "ГАЙАВАТЕ" уже не было. Земля
находилась так близко, что выпрыгивать, соблюдая инструкции, было нелепо,
и он тотчас же рванул кольцо. Он падал, опрокидываясь в воздухе, и не
сразу заметил, что города Плоешти, который должен был находиться под ним,
больше не было. Вместо его предместий, над которыми они только что
пролетали, внизу была лишь немощеная дорога, деревья и отдельные
крестьянские дворы. Плоешти теперь находился так далеко, что был виден
только столб дыма над ним.
"ГАЙАВАТА" был полностью объят пламенем и окутан черным дымом. Ту
Хокс почувствовал резкий рывок раскрывшегося парашюта и облегченно
вздохнул.
Слева от него под шелковым куполом покачивался еще кто-то. Ту Хокс
узнал О'Брайена, своего бортового стрелка. Только им двоим из всего
экипажа "ГАЙАВАТЫ" удалось спастись.
2
Ту Хокс рассматривал приближающийся ландшафт. Подробности его
становились все ближе и яснее, но поле зрения сужалось.
Ветер нес парашютистов над участком густого леса со скоростью
примерно десять километров в час. Роджер выбрал местом для посадки только
что убранное пшеничное поле. За полем бежала узкая, поросшая с обоих
сторон деревьями, дорога, а по ту сторону дороги виднелись небольшой,
крытый соломой крестьянский домик, сарай и пристройка. Между усадьбой и
пробивающимся через густой кустарник ручьем был огороженный садик.
Ту Хокс хотел опуститься поближе к деревьям на опушке леса. Его ноги
задевали верхушки деревьев; потом он оказался на земле, сделал кувырок
через голову и тотчас вскочил на ноги, чтобы освободиться от строп.
Деревья защищали место посадки от ветра, и купол парашюта быстро опал.
Ту Хокс расстегнул ремни и стал скатывать парашют в сверток.
О'Брайен, опустившийся неподалеку, делал тоже самое. Когда все было
готово, Роджер подхватил парашют и рысью побежал к О'Брайену, который
махал ему рукой.
- Ты видел этих солдат слева от нас? - возбужденно спросил бортовой
стрелок.
Ту Хокс отрицательно покачал головой.
- Они идут в нашу сторону?
- По-моему, да. Они идут по дороге, примыкающей к этой. Эта дорога,
судя по всему, главная, хотя и не мощеная. Я не мог рассмотреть
подробностей, но выглядели эти солдаты как-то странно.
- Странно?
О'Брайен снял шлем и пригладил свои темно-рыжие, слипшиеся от пота
волосы.
- Да. Там было много повозок, запряженных волами. Во главе колонны -
пара машин; я таких никогда не видел. Что-то вроде броневиков времен
Первой Мировой войны.
- Разберемся, но сначала нужно закопать в лесу эти штуки, - сказал Ту
Хокс. - Ты не захватил с собой "НЗ"?
И они направились к лесу. О'Брайен покачал головой.
- Нам чертовски повезло, что мы выбрались. Спасся ли еще кто-нибудь
из наших?
- Не думаю, - сказал Ту Хокс. - Я никого больше не видел.
Он пробирался через густой подлесок. Руки его дрожали. Реакция,
сказал он самому себе. Это вполне естественно. Сейчас он успокоится, и все
пройдет. Правда времени для отдыха больше не будет. Вероятно, немцы или
румыны уже выслали военные патрули и прочесывают местность. А, может,
окрестные крестьяне заметили снижающиеся парашюты и сообщили по телефону в
ближайшее отделение жандармерии.
Ту Хокс затолкал свой парашют в углубление между двумя толстыми
корнями дерева, засыпал его землей и прикрыл листьями. Он неожиданно
вспомнил, что при спуске не заметил ни одной телеграфной линии. Не видел
он ни линий электропередач, ни прожекторных мачт: ничего подобного. Это
было странно. Конечно, Румыния не сильно развитая страна, но подбитый
немецким истребителем бомбардировщик не мог удалиться более чем на десять
километров от нефтеперегонных установок и индустриальной зоны Плоешти. И
внезапность, с которой появился немец, тоже в какой-то мере была
необъяснимой. Ту Хокс мог поклясться, что истребитель возник прямо из
пустоты.
После того, как они спрятали парашюты, Ту Хокс разделся, и без
тяжелой формы пилота сразу же почувствовал себя лучше. О'Брайен тоже снял
мундир, вытер лоб и огляделся.
- Что-то тихо, да? Но так будет недолго, - он посмотрел на Ту Хокса и
указал на пистолет в кобуре у него под мышкой. - С этими штуками мы вряд
ли пробьемся. Сколько у тебя патронов?
- Пять в магазине и двадцать в кармане.
- Ну, что ж, - произнес ирландец, - лучше, чем ничего. Даже лучше
ножей с выскакивающими лезвиями.
- Ненамного лучше, - Роджер достал из нагрудного кармана куртки
карту, разложил ее на земле. - Давай-ка посмотрим, как быть дальше.
За полчаса они продумали три возможных варианта предполагаемого
бегства.
- Самое оптимальное - пробраться назад, к опушке леса, и оттуда
наблюдать за дорогой, - сказал Ту Хокс. - Там хорошо просматривается и
крестьянский дом. Хорошо, если нас никто не заметил. Но если какой-нибудь
крестьянин уведомил жандармерию, они скоро начнут прочесывать весь лес.
Надо поскорее исчезнуть отсюда... если снаружи все будет чисто.
Через густой кустарник друзья проползли к краю поля и стали наблюдать
за дорогой и крестьянским домом. Прошло полчаса. Заедали комары и слепни.
Но никаких людей видно не было. Тишину нарушал только шум теплого ветра в
кронах деревьев. Раз залаяла собака, где-то проревела корова.
Еще полчаса прошло без всяких происшествий. О'Брайен тихо охал,
пытаясь устроиться поудобнее.
- Охотник из тебя бы получился неважнецкий, - заметил Ту Хокс.
- Я не индеец, - ответил О'Брайен. - И за всю свою жизнь ни разу не
покидал большого города.
- Мы не в городе. Потерпи.
Он подождал еще пятнадцать минут, потом кивнул своему спутнику.
- Пойдем к дому, он выглядит покинутым. Может быть, найдем там
чего-нибудь поесть, и попытаемся пробраться на другую сторону леса
незамеченными.
Они поднялись и направились к дому через свежескошенное пшеничное
поле. О'Брайен хотел было побежать, но его Ту Хокс придержал.
- Медленнее, - сказал он. - Нужно выглядеть так, будто имеем полное
право здесь находиться. Тогда, если нас увидят издалека, то не обратят
внимания. Мы не должны вызывать никаких подозрений.
Они перепрыгнули канаву, отделяющую поле от дороги, и пошли вдоль
дороги. Земля под ногами была твердой, непыльной, кое-где поблескивали
лужи, очевидно, недавно прошел дождь. Поверхность дороги была испещрена
глубокими колеями от колес, следами от копыт, засохшими и свежими
коровьими лепешками.
- Никаких лошадей, - сам себе сказал Ту Хокс.
- Что ты говоришь? - переспросил О'Брайен.
Они перешли дорогу и остановились у деревянных ворот двора. Ту Хокс
попытался открыть их как можно бесшумнее. Петли были вырезаны из дерева и
клиньями соединены со створками ворот. При звуке шагов пасшиеся во дворе
овцы с жирными курдюками испуганно подняли головы, но не издали ни звука.
Ту Хокс услышал кудахтанье кур. Из стойла доносилось сопение какого-то
крупного животного. Крестьянский дом был построен в форме буквы "Н".
Впереди, по-видимому, находились жилые помещения, а заднюю часть дома
занимали стойла. Внешние стены были сложены из рубленных бревен, пазы
замазаны глиной. Дом венчала крутая соломенная крыша.
На истертой деревянной двери дома кто-то неумело изобразил орла. Под
ним был нарисован большой глаз и черное "Х".
Ту Хокс поднял деревянную щеколду и нажал на дверь. Но не успел он
войти, как из-за угла появилась женщина. Она вскрикнула, отскочила, и
широко раскрытыми от испуга глазами уставилась на обоих мужчин.
Ту Хокс улыбнулся ей и попытался мобилизовать все свое знание
румынского языка, который он изучал, как того требовали инструкции. Это
были, в основном, формы обращения.
Женщина смутилась, произнесла что-то на незнакомом языке и осторожно
приблизилась на пару шагов. У нее было открытое добродушное лицо, черные
блестящие волосы, смазанные маслом, и сильная, коренастая фигура. На шее
красовалось ожерелье из красных и белых раковин, крепкую грудь обтягивала
белая хлопчатобумажная кофточка, а длинная, красная юбка доходила до
щиколоток. Общий портрет завершали босые, запачканные землей и куриным
пометом ноги. Настоящая крестьянка, подумал Ту Хокс, и, как мне кажется,
дружелюбно настроенная.
Он попробовал произнести пару фраз по-немецки, но женщина снова
ответила на том же непонятном языке. Когда Роджер беспомощно пожал
плечами, она попробовала заговорить на другом языке, которым, казалось,
сама владела не совсем хорошо.
Ту Хокс снова должен был признаться, что он опять ее не понял, но на
этот раз она, казалось, была этим довольна. Она даже улыбнулась, и потом
снова заговорила на своем родном языке.
- Нужно попробовать объясняться жестами, - сказал Ту Хокс О'Брайену.
- Я...
Он замолчал. Женщина посмотрела куда-то мимо него и стала ожесточенно
жестикулировать. Он повернул голову и увидел сквозь деревья машину,
отсвечивающую металлом на солнце. Она двигалась по проселочной дороге и
была где-то за километр от них. О'Брайен тоже ее заметил.
- Машина, - сказал он. - Прячемся!
Ту Хокс с сожалением взглянул на край леса.
- Я думаю, мы должны довериться этой девушке, если не хотим тащить ее
с собой.
