долго молчал, нахмурившись.
- То, что сказал этот человек, - правда, - произнес он, наконец. - Вы
можете стать великим человеком. Но когда война закончится и вы будете не
нужны, что тогда? Вашим недоброжелателям будет легко оклеветать вас, и
отобрать у вас ваше знание и лишить положения в обществе.
- В высших кругах так, конечно, и планируют, - ответил Ту Хокс. - Но
ты что-то недоговариваешь. Пока ты не сказал ничего такого, о чем бы я сам
не подумал.
- Эти люди пытаются превратить в Перкунию всю Европу, - сказал
Квазинд. - Однажды все обнаружат, что остался один перкунский язык.
Знамена других наций будут сожжены, их история предана забвению. Тогда
каждый ребенок в Европе будет считать себя перкунцем, а не иберцем, ранза,
блодландцем, аикхивиром.
- А что мы можем с этим поделать? Может быть, так даже лучше. Не
будет больше никаких национальных разногласий, никаких войн.
- Вы говорите, как один из них.
- Я не один из них, - возразил Ту Хокс. - Но их цели разумны и
логичны. Может быть, мне не нравятся их люди. Но какова же альтернатива?
Может быть, у Блодландии цели лучше? Разве кинуккикук не уничтожают своих
извечных врагов, инскапинтик и готинозонцев, как только для этого
представляется возможность? Разве Блодландия не стремится достичь
господства над другими странами? Разве Аикхивия не ждет удобного случая
возродить свою распавшуюся империю жестокости?
- Вы сказали мне, что выступаете за полное равноправие всех рас и
народов. Вы сказали, что с людьми с черной и коричневой кожей в этой...
этой вашей Америке все еще обращаются как с презренными рабами, хотя
рабство в вашем мире давным-давно отменено и все добропорядочные люди
борются за то, чтобы дать им всем равные права со всеми остальными людьми.
Вы сказали...
- Но ведь ты хочешь сказать мне что-то еще, кроме этого экскурса в
область этики, - прервал его Ту Хокс. - Ты расспрашиваешь меня, потому что
не уверен, можно ли мне сказать это, или нет. Верно?
- Вы видите меня насквозь и читаете мои мысли.
- Далеко не все. Но я на сто процентов уверен, что ты хочешь
предложить мне бежать. Ты действуешь в интересах Блодландии?
Квазинд кивнул.
- Я вынужден полностью довериться вам. Если я этого не сделаю,
возможности для бегства не будет совсем. А ведь именно этого хотите вы, а
не я.
Ту Хокс долгим задумчивым взглядом посмотрел на него.
- А если я скажу тебе, что хочу остаться здесь и работать на
Перкунию, ты меня убьешь, правда? Блодландцам я нужен живой, но если они
не смогут заполучить меня, то сделают все, чтобы я не достался врагам.
Так?
- Я не хочу играть с вами в кошки-мышки, - ответил Квазинд, чувствуя
себя довольно неуютно, - вы мой друг; вы спасли мне жизнь. Но ради своей
страны я убью вас вот этими руками. А потом постараюсь уничтожить как
можно больше перкунцев, прежде чем они доберутся до меня.
- Я вас прекрасно понимаю. Итак, каков же ваш план?
- Вас оповестят об этом, когда придет время. А пока вам придется
работать с врагами.
Квазинд вернулся в свою комнату. Ту Хокс полежал еще некоторое время
не закрывая глаз, в своей роскошной постели, думая о Хорсте Раске. Немцы
верили, что они приберут к рукам весь мир. Но если блодландцы намеревались
убить Ту Хокса, если он будет сотрудничать с перкунцами, то наверняка у
них есть и план уничтожения Раске. Только так можно было воспрепятствовать
тому, чтобы Перкуния не получила превосходящую все известные здесь
технологию и оружие, которое Раске может предоставить в ее распоряжение.
11
Следующая неделя началась с напряженной работы. Каждое утро Ту Хокс
проводил три часа за изучением языка. Потом он до полуночи и дольше
работал в своем кабинете. Кабинет находился на одной из больших фабрик на
окраине Комаи. На работу его доставляли в бронемашине, которая постоянно
дежурила под домом наготове. Иногда он выходил наружу в сопровождении двух
охранников из команды бронемашины. Он знал, что они должны не только
препятствовать любой его попытке к бегству, но и защищать его в случае
опасности.
Раске поручил ему сконструировать устройство для синхронизации
скорострельности пулемета с вращением пропеллера самолета. Ту Хокс знал
основной принцип такого устройства, но ему потребовалось четыре дня, чтобы
изготовить расчет и чертежи. Сразу же после этого он должен был
консультировать группу, которая изготовляла ракеты воздух-земля. Это
заняло у него еще неделю. Затем он был прикомандирован к проектной группе,
которая занималась разработкой машин, инструментов и обучением
обслуживающего персонала для массового выпуска самолетов.
Ту Хокс вместе с инженерами и техниками изготавливал первые рабочие
чертежи, когда Раске забрал его с этого поста.
- У меня много интересной работы для вас. Мы будем обучать пилотов,
ядро новых Военно-Воздушных Сил Перкунии. Вы не чувствуете себя одним из
отцов-основателей боевой воздушной армии?
Раске пылал энтузиазмом, был счастлив и оптимистичен. Ту Хокс знал,
что Раске застрелит его, если только узнает, что Ту Хокс предатель. Но он
все же не мог не признать, что Раске симпатичен ему. Это чувство симпатии
облегчало ему работу на Раске и для Раске.
Прошло три недели. Наступила осень и появились первые признаки
приближающейся зимы. Ту Хокс едва находил время, чтобы поговорить с
Квазиндом. Вопреки всему он воодушевился своим новым заданием - обучением
пилотов. К тому времени было изготовлено вручную два двухместных
моноплана. Каждый из них имел двенадцатицилиндровый мотор с водяным
охлаждением, двойное управление и радиус полета триста километров со
скоростью сто шестьдесят километров в час.
Это было далеко не то, что построил бы Раске, будь у него больше
времени и необходимые материалы. Но алюминия не было, и лучшая, имеющаяся
в их распоряжении сталь была далека от качества стали на Земле-1 в 1918
году. Авиабензин здесь имел низкое октановое число. И поэтому машина была
простой, ограниченной в скорости и радиусе полета. Но, несмотря на это,
как разведчик, штурмовик и легкий бомбардировщик для налетов на объекты
недалеко от фронта - современные задачи перкунской армии - она вполне
подходила. Кроме того, она значительно превосходила по скорости и
маневренности здешние военные воздушные корабли.
В тот день, когда Раске представил первую готовую машину, сам
правитель во главе полного состава высшего командования появился на
аэродроме.
Король Перкунии был широкоплечим мужчиной лет пятидесяти, с густой
бородой и медлительной манерой разговора. В последнюю войну он потерял
правую руку. Тогда он командовал пехотой во время нападения на последний
опорный пункт Блодландии на европейском континенте. И в рукопашной схватке
блодландский офицер саблей отрубил руку молодому королю. Это настолько
ожесточило перкунских солдат, что они четвертовали офицера и убили всех
защитников опорного пункта.
Когда трибуны заполнились, Раске вышел из ангара. Он забрался в
машину и запустил мотор. По рядам офицеров высшего командования пробежал
тихий говор. Электрический стартер еще не был изобретен и все двигатели
внутреннего сгорания приходилось заводить вручную. Моторы управляемых
воздушных кораблей перед стартом приходилось даже заводить при помощи
вспомогательных машин. Покрашенный серебристой краской моноплан оторвался
от земли, поднялся на тысячу метров и устремился вниз, пронесшись над
толпой, так, что собравшиеся гости испуганно втянули головы в плечи, и на
высоте нескольких сотен метров исполнил каскад петель и иммельманов. После
чего опустился на все три точки и замер на поле аэродрома. Ту Хокс
непроизвольно вздрогнул, когда кое-как оправленные в гуттаперчу колеса
ударились о травянистую поверхность аэродрома, но шасси выдержало, и
машина в полной тишине подкатила к трибунам. В то время, как
высокопоставленное начальство разразившись криками "ура", окружило Раске
плотным кольцом, Ту Хокс подошел к моноплану и осмотрел шасси. Спицы обоих
колес были слегка погнуты. Через несколько посадок колеса придется менять,
но для того, чтобы изготовить в этой стране синтетическую резину, нужно по
меньшей мере, еще два-три года. Химики экспериментировали на базе
информации, полученной от Раске, но они имели весьма слабое представление
о получении неопрена и хлорофена.
Затем были построены еще две машины. Раске и Ту Хокс испытали все
четыре прототипа, совершили нападение на колонну бутафорских машин, чтобы
проверить скорострельные пушки, выпустили ракеты и сбросили бомбы. Ту Хокс
заметил, что когда он летал на самолете, бак машины был заполнен только на
одну четверть. Раске не хотел допускать, чтобы в голову его коллеге пришла
мысль бежать на самолете к находящемуся в ста пятидесяти километрах
побережью на севере.
Новый авиастроительный завод работал на полную мощность в три смены.
Однако, первые серийные машины должны были появиться только через
несколько месяцев. Раске и Ту Хокс с утра до вечера находились в воздухе,
обучая пилотов. Когда они подготовили десять первых, те, в свою очередь,
стали обучать других. А затем произошло неизбежное. Одна из машин
сорвалась в штопор, инструктор и ученик погибли. Другая машина вовремя не
оторвалась от земли, перевернулась на аэродроме и была полностью разбита,
хотя ее пилот отделался только царапинами и легкими ушибами.
Раске был в ярости.
- У нас осталось только две машины и если приплюсовать сюда еще время
на ремонт и замену колес, окажется, что в воздухе сможет находиться только
одна машина!
Однажды вечером, когда Ту Хокс по собственному желанию работал над
съемными баками для горючего в его кабинет быстрыми шагами вошел Квазинд.
- Послезавтра, - сказал он. - Блодландский агент сказал, что мы
должны быть готовы.
- Куда они хотят нас отправить?
- Ночью мы проведем вас по стране, а днем будем прятаться. На берегу
будет ждать лодка, которая доставит нас в Тирслэнд. А оттуда на воздушном
корабле отправимся в Блодландию.
- Это довольно рискованно, - сказал Ту Хокс. - Я подумаю. Позже еще
поговорим.
Когда он, совершив второй учебный полет за день, пришел в ангар,
Раске поздоровался с ним. На лице немца играла странная улыбка и Ту Хокс
насторожился: не обнаружены ли контакты Квазинда с иностранной агентурой.
Он осмотрелся, но все, казалось, было как обычно. Рабочие изготовляли две
новые машины. Группа учеников выслушивала инструкции одного из наскоро
обученных пилотов. А несколько солдат, которых он заметил, были обычной
охраной.
Раске сказал:
- Вы как-то рассказывали мне, что восхищены девушкой по имени
Ильмика. Вы хотите ее иметь?
- Что вы под этим подразумеваете? - озадаченно спросил Ту Хокс.
- Вы не знаете, что произошло?
Ту Хокс отрицательно покачал головой.
- Она попала в немилость. Король сам предложил ей свободу, если она
откажется от Блодландии и примет перкунское гражданство. Эта глупая гусыня
оскорбила его и почти впала в истерику. Вы можете себе это представить?
Странно, что ее не убили на месте. Король удовлетворился тем, что бросил
ее в тюрьму.
Раске усмехнулся.
- Я помню, как вы говорили мне о том, что девушка эта красива и
нравится вам так, как не нравилась ни одна девушка до этого. Теперь, мой
друг, чтобы показать вам, как я ценю вас и как я забочусь о своих людях, я
устроил так, чтобы вы получили свою даму сердца. Сегодня утром я говорил
