долине, так что придираться к прогнозу не было никаких формальных
оснований.
Играть в прятки с Игалем - дело безнадежное, и потому, вызвав его по
стерео, я сказал сразу:
- Бутлер не спал три ночи, а тебе хоть бы хны.
Игаль посмотрел на меня своим проницательным взглядом, и я понял, что
он возьмет на себя лишь ту часть вины, которая ему действительно
принадлежит - ни на грамм больше.
- Не я, - сказал он, - посылал комиссара по улицам имени славного
Бен-Иегуды.
- Договорились, - согласился я. - Сыграли поровну. И часто ты
помогаешь Круксу?
- Изредка, - хмыкнул Горен. - Когда удается войти с ним в
телепатический контакт. По стерео разговаривать он не хочет, а в гости не
хочу я.
- Ага, телепатический, значит, - сказал я. - Почему не через
автоматическое письмо?
Не хочет рассказывать - не надо.
Я пригласил Бутлера на чашку кофе, когда он проспался. Усевшись в
свое кресло, Роман сказал, что пить не будет, от кофе его клонит в сон. А
вот мою версию событий выслушает обязательно, поскольку невооруженным
глазом видно, что мне есть что сказать.
- Видишь ли, - начал я. - Вас, полицейских, иногда подводит рутина.
Образ врага. Это наша общая беда, не спорю, привыкли за столько лет войн,
интифад и мирных переговоров. Если пропадает солдат, ищут террористов.
Если убивают каблана, вы прежде всего думаете - а не убил ли тот араб,
который работал на стройке и со вчерашнего дня исчез напрочь... Не спорь!
Вы, конечно, отрабатываете и другие версии, но эти - в первую очередь.
- Когда пропал Эяль, - продолжал я, - хоть кому-то пришло в голову,
что он просто сбежал с любовницей? Если бы пришло, вы легко вышли бы на
его бывшую секретаршу, от нее на Сару Звили, а через нее - на улицу в
Кармиеле... Но нет, это было слишком для вас просто и неинтересно. Вы
зашли в такой тупик, что обратились к экстрасенсу! И тот вам выдал историю
с бомбой, поскольку об Эяле не знал ровным счетом ничего. А о бомбе ему
рассказал Игаль Горен из Института стратегических исследований - тот
просчитал этот теракт и определил для него очень большую вероятность. У
Горена свои причуды - он почему-то считает, что любая ассоциативная идея
запоминается лучше, чем прямое указание на некоторое событие. И он прав -
об этой будущей бомбе теперь известно всему ШАБАКу, и они уж примут
меры...
Бутлер подавленно молчал, и я продолжил свой анализ:
- Не связав бомбу с Эялем (и действительно, какая уж тут связь!), ты
явился ко мне. Но я-то человек без предрассудков и рассуждаю здраво, у
меня нет образа врага. Я историк, а не полицейский. Короче говоря, мне не
составило труда просчитать ближайших знакомых Эяля и сделать за вас вашу
работу. Кстати, что сказал Барух, когда его вытащили из постели?
Бутлер ничего не ответил, и я похлопал его по руке. Рука безвольно
дернулась. Комиссар спал.
Мне ничего не оставалось, как врубить на полную мощность увертюру к
"Мейстерзингерам" известного антисемита Рихарда Вагнера. Бутлер проснулся
мгновенно и начал шарить вокруг себя в поисках клавиши выключения.
- Изверг ты, Песах, - сказал он, когда стало тихо.
- Ты так и не дослушал моих объяснений!
- А ты - моих, - отпарировал Бутлер. - То, что ты знаешь
португальский, мне известно давным-давно. То, что Крукс жулик и пишет
тексты от имени предков, мы тоже знали. То, что Эяль сбежал с бабой, мы
раскопали за сутки, ты нас, действительно, за дилетантов принимаешь?
- Пардон, - сказал я. - Тогда изволь объясниться.
- Трое суток, - сказал он, - мы лазили в недрах главного компьютера
Института стратегических исследований, чтобы разобраться, каким образом
происходит утечка информации. Эти компьютерные гении вроде твоего Игаля
Горена - сущий бич для служб безопасности. Полная безответственность.
Теперь понял?
- Н-нет, - сказал я. - Меня-то ты зачем разыграл?
- А... Твоя Лея на прошлой неделе мне заявила, что у тебя есть
предок, который общается с тобой. Захотелось посмотреть, то ли ты такой же
жулик, как Крукс, то ли честно заблуждаешься.
- Ну и что?
- Такой же жулик.
- И я еще поил тебя кофе, - с горечью сказал я.
- Не поил, а спаивал, - поправил Бутлер.
Все-таки я остаюсь при своем мнении. Без образа врага полиция не
может работать. И потому не верит в очевидные вещи. Да, я надул его с
улицей Бен-Иегуды, а он надул меня. Но кто, черт возьми, подсказал мне не
выходить на улицу в воскресенье? А моему родственнику Пете - место, где он
потерял свой пелефон?
Спрошу у Горена.
П.АМНУЭЛЬ
УДАР НЕВИДИМКИ
Когда-нибудь это должно было случиться. В конце концов, космос - это
продолжение Земли, и люди там летают вполне земные, как бы они ни
старались изображать из себя существ не от мира сего. Но почему опять мы?
Почему, если уж суждено было случиться в космосе первому убийству, то
убитый непременно должен был оказаться евреем? Я, конечно, понимаю, что
ценность человеческой жизни не зависит от того, к какой национальности
принадлежал убитый, но таково уж свойство еврейского характера - если
публикуются списки Нобелевских лауреатов, в первую очередь подсчитывать
число евреев, а если в США выбрали нового президента, прежде всего
интересоваться, не еврей ли он. Хочется, чтобы нас было больше, чтобы мы
были лучше прочих, хотя, как известно, выделяя евреев, Творец вовсе не это
имел в виду. И наверняка Он не хотел, чтобы первым убитым на орбите
оказалось "лицо еврейской национальности".
Космонавты погибали, конечно, и до Михаэля Дранкера. После трагедии
"Салюта" полвека назад, был "Челленджер", и была разгерметизация "Мира-2",
и был взрыв баллонов на "Альфе" в две тысячи шестом... Но это подводила
техника. А чтобы так, ударом по голове... Наш, израильский, космонавт на
международной орбитальной станции... Ужасно.
Мой сосед Роман Бутлер, комиссар отдела убийств тель-авивской
полиции, о карьере космонавта никогда не думал. Вернувшись домой после
того расследования, он недели две ходил, покачиваясь, как моряк, сошедший
на берег после долгого плавания, а на мои расспросы отвечал так, будто я
веду с ним переговоры из ЦУПа:
- Я понял. Нет, не могу. Только после суда. Сеанс окончен.
Суд состоялся вчера, приговор был вынесен, и Роман сам позвонил мне
вечером и попросил разрешения придти на чашку кофе. Получил он и кофе, и
пирожные, и рюмку итальянского ликера. Интерес у меня был шкурный -
услышать подробности расследования.
- Историк, - сказал Роман, - должен, по идее, хорошо разбираться в
психологии масс. Психология личности - это несколько иная профессия, я
прав, Песах?
- В принципе, да, - сказал я с сомнением. - Ты хочешь сказать, что,
поскольку я историк, то нюансов этой трагедии могу не ощутить?
- Нет... Я просто хочу, чтобы ты представил себя на моем месте в тот
день шестого июля. Сижу я в своем кабинете в Управлении полиции, и вдруг
звонит мне сам министр Башмет и приказывает взяться за расследование...
В первую секунду Бутлер понял только, что убили какое-то важное лицо.
Слушая министра, он одновременно набирал на пульте соседнего видеофона
номер своего эксперта, с которым обычно выезжал на происшествия. Из чего
следует, что фамилия убитого ему сначала ровно ничего не сказала.
- Убит Дранкер ударом по голове, - продолжал министр полиции. - Тело
обнаружил экипаж-сменщик всего полчаса назад, официального заявления еще
не было. По идее, господин Бутлер, проблема еще и в том, какое государство
должно взять на себя расследование, поскольку станция "Бета" официально
является международной территорией Еврокосмоса... Бедняга Михаэль, он ведь
только месяц назад женился, я был на его свадьбе...
И только тогда Роман понял, наконец, о чем толкует министр.
- Через час спецрейс вылетает с базы в Явне, вертолет за тобой
послан. Есть вопросы?
- Только один, - сказал Бутлер. - Мои полномочия?
- Проведение полного расследования с использованием всех наличных
технических средств. С тобой полетит Джордан Мюррей из американского
отряда астронавтов. У него юридическое образование...
- Ты понимаешь мое состояние? - продолжал свой рассказ Роман. - Два
часа, что я летел на "Стархуке" в Гвинею, на международный космодром, я
думал о том, что либо мой министр чего-то не понял, либо я круглый дурак.
Ведь я сам слышал и видел, как еще неделю назад экипаж, с которым прилетел
на "Бету" Дранкер, вернулся на Землю. А следующий экипаж стартовал вчера,
и все это видели в прямом эфире, и сегодня утром они действительно должны
были состыковаться... Но ведь целую неделю Дранкер был на станции один, и
если его не убили новоприбывшие, ударив Михаэля по голове неосторожно
открытым люком, то совершить убийство было просто некому!
Мне и на космодроме не дали раздумывать и спрашивать - резервный
"Уран" был готов к старту, и нас с Мюрреем погрузили на борт сразу после
медицинского контроля. Только там, в кабине, во время стартового отсчета,
я сумел впервые ознакомиться с предварительным отчетом. Мюррей, кстати,
тоже. Ну, я тебе скажу, люблю запутанные дела, но здесь мне сразу
захотелось обратно, в Тель-Авив...
Смена, в составе которой израильский космонавт Михаэль Дранкер
работал три с половиной месяца, включала стандартный набор профессий: был
здесь астрофизик Леон Крущевский (Польша), космобиолог Шарль Надар
(Франция), физхимик Дуглас Мартин (Соединенные Штаты) и бортинженер Муса
Аль-Харади (Палестина). Дранкер в этой компании был единственным
профессиональным пилотом орбитальных объектов и потому, когда работы на
борту были успешно выполнены, четверо его спутников вернулись на Землю, а
Михаэль остался на "Бете" - дожидаться следующей смены. Он прожил в
одиночестве неделю, проводя профилактические работы и дважды корректируя
орбиту. Последний сеанс связи с базой Дранкер провел вечером, вскоре после
старта корабля сменщиков. Узнав, что грузопассажирский "Паром-3" вышел на
орбиту, Дранкер попросил, чтобы его не беспокоили до утра - хочет
хорошенько выспаться перед встречей.
В назначенное время Дранкер на связь не вышел. С Земли включили
будильник - попросту говоря, сирену на пульте управления "Беты", способную
разбудить даже спящего медведя. Дранкер не ответил. Телекамеры на станции
показывали пустоту в лабораторных отсеках - ясно было, что Михаэль еще не
выполз из своей каюты. Приближалось время стыковки, а станция молчала.
Экипажу пришлось ориентировать аппараты в нештатном режиме, и хорошо, что
обошлось без происшествий. Стыковались, открыли люки на полчаса раньше,
чем предписывалось программой полета - молчание Дранкера перешло все
разумные границы.
Тело обнаружил Виктор Чубаров (Россия) - бортинженер из сменного
экипажа. Дранкера не было в его каюте, он не спал и, по-видимому, даже не
ложился. Чубаров нашел космонавта под панелью кристаллизатора - затылок
Михаэля был рассечен, кровь запеклась в волосах. По лаборатории летали
мелкие кровяные капли, которые нельзя было увидеть с Земли через
телемонитор.
В условиях невесомости Дранкер непременно должен был выплыть на
осевую линию лаборатории после многократных отталкиваний от стенок. Но
этого не произошло - из-за того, что рукав комбинезона зацепился за педаль
ножного управления кристаллизатором. Эта случайность и послужила причиной
того, что тело не было обнаружено с Земли во время утреннего телеобзора.
