желудок.
По-моему, прошло часа три, но ведь любой психолог скажет, что понятие
времени очень индивидуально. Если верить часам, наш завтрак со всеми
сопутствующими процедурами занял ровно две минуты. Часам виднее.
- А теперь я хочу посчитать интеграл, - бодро заявил я, хотя на самом
деле мне больше всего хотелось продолжить забавы, начатые за завтраком.
Лиза открыла глаза (какие голубые! - подумал я) и изящным движением
поправила прическу. И в этот момент мне пришло в голову, что мы пока не
выбрались из программы "завтрак на двоих", просто сменили директорию, и
значит, я, не нарушая правил, могу... Что я и сделал.
- И вообще, - сказал я, когда кончился запас воздуха, и пришлось
перестать целоваться, - выходи за меня замуж. Пока мы еще внутри
программы, у меня хватит смелости сделать тебе предложение.
- С чего это ты решил, что мы еще внутри программы? - удивилась Лиза.
- А как ты докажешь, что нет?
Лиза ущипнула мне руку.
- Чувствуешь?
- А что, компьютер не может моделировать ощущение боли?
- Может, - сказала Лиза. - Тогда выйди на улицу и спроси у любого
прохожего.
- Так он и скажет правду! Наверняка программа предусматривает и этот
вариант.
- Господи, Песах, - воскликнула Лиза, - неужели ты действительно
думаешь...
- Видишь ли, - объяснил я, - я человек довольно робкий с женщинами, в
реальной жизни я бы ни за что не осмелился поцеловать тебя на второй час
знакомства. И тем более - сделать предложение.
- Программой брак между покупателем и посредником не предусмотрен, -
возразила Лиза, но в голосе ее звучало сомнение. В самом деле, не она ли
только что объясняла мне, что никто не может знать всех особенностей
моделей, сменяющихся два раза в неделю?
- Впрочем, - сказала она, подумав минуту, - это можно проверить. Есть
тест.
Ничего не вышло. Тестовая программа оказалась зараженной вирусом
"Рашен дринк". Лиза подключила антивирусную программу "Кармель", и диван,
на котором мы сидели, затрясло так, будто началось девятибалльное
землетрясение. На мой непросвещенный взгляд, уже одно это говорило о том,
что мы так и не выбрались на свет божий - ну скажите, разве, если бы мы
сидели на обычном диване в обычном компьютерном салоне, подключение любой
программы, пусть даже игры "Атомная война между Израилем и Зимбабве",
могло вывернуть все внутренности?
Я так и сказал Лизе, прижимая ее к себе одной рукой, а другой
вцепившись в подлокотники, чтобы не свалиться на пол.
- Ты ничего не понимаешь в компьютерах, - сказала она, стуча зубами.
- В современных моделях вирус действует не только на сами программы, но и
модульные системы. Ведь все друг с другом связано, и...
Больше она не смогла сказать ни слова: диван вздыбился как
необъезженный мустанг, и мы свалились на пол, причем я упал на Лизу, сразу
оказавшись в классической позе "мужчина сверху", описанной на первой
странице "Камасутры".
Пять минут спустя, когда тряска прекратилась, и когда Лиза поправила
прическу, и когда я отряхнул брюки, мы обсудили сложившуюся ситуацию, и
Лизе пришлось признать, что она не знает, где мы - все еще в программе
завтрака или уже вернулись в реальный мир. И не знает, как это узнать.
Может быть, системный программист более высокой квалификации сумел бы
провести нужный тест, но...
- Так вызывай программиста! - потребовал я. - В чем проблема?
- А если и программист тоже записан на этой же программе? - уныло
сказала Лиза. - Как я отличу, он настоящий или сконструированный?
- Ущипни!
- Его или тебя?
- Ты хочешь сказать, что мы уже никогда отсюда не выберемся?
- Откуда? - закричала Лиза. - Мы давно выбрались, мы в Тель-Авиве,
ясно?
- Ясно, - покорно сказал я, оставшись при своем мнении. Смотреть
математические программы мне расхотелось. Целоваться мне расхотелось тоже.
Мне вовсе не нравилась мысль, что целовать Лизу меня заставляет не мое
мужское желание, а некая строчка в некоей программе, да еще и зараженной
вирусом "Рашен дринк".
- Все, - сказал я, - беру эту модель. На тридцать шесть платежей по
"Визе". Надеюсь, фирма сделает мне скидку, поскольку я в этой модели уже
живу.
Вы думаете, фирма пошла мне навстречу? Черта с два. Выхода у меня не
было, пришлось платить.
Рисковать я не хотел. Судите сами. Допустим, я все еще был внутри
программы. Я отказываюсь покупать, оператор нажимает "сброс", и...
Конечно, если я ошибаюсь, если я благополучно выбрался из компьютерного
мира в реальный, то моя покупка - чистое разорение. Тем более, что после
хупы нужно будет покупать квартиру.
Утром после первой брачной ночи я спросил Лизу, не раскрывая глаз,
чтобы не видеть выражения ее прекрасного лица:
- Лизочка, как по-твоему, этот вирус... ну, "Рашен дринк"... из-за
него ведь не разводятся?
Лиза долго молчала, и мне в какой-то момент показалось, что я
переместился в другую программу, и если я открою глаза, то увижу не свою
спальню и не свою жену, а какой-нибудь первобытный лес и страшную мымру на
переднем плане.
- Послушай, - сказал голос Лизы, и я облегченно вздохнул, - ты только
никогда и никому не говори о своих подозрениях, хорошо? Если ты считаешь,
что этот мир - компьютерный, это ведь не значит, что все должны считать
так же? Особенно наши с тобой дети.
О детях я действительно как-то не подумал.
Я дал Лизе обещание и нарушил его. Потому что еще раньше я дал
обещание некоей компьютерной фирме рассказать о ее замечательной продукции
в одной из глав "Истории Израиля". Вот я и рассказал. Но, если я все еще
там, внутри программы, то о какой "Истории Израиля" идет речь? И что это
такое - мой Израиль?
А твой, читатель?
П.АМНУЭЛЬ
МИР - ЗЕРКАЛО
Мой сосед Роман Бутлер, комиссар уголовной полиции, изредка
подкидывает мне задачки на соображение, как он утверждает, из собственной
практики. К сожалению, у меня мало свободного времени, и я не читаю
детективных романов, и потому через день-другой, когда я пасую перед
неразрешимой проблемой поиска убийцы среди тридцати шести пассажиров
купейного вагона, Роман с улыбкой заявляет, что пересказал мне сюжет
одного из последних романов, приобретенного в компьютерном отделе
Стеймацкого. Я начинаю злиться, а Роман хохочет и подсовывает очередную
загадку:
- Из какого романа? - немедленно спрашиваю я.
- Из жизни, - неизменно говорит комиссар.
И накалывает меня в девяти случаях из десятки.
Я говорю об этом к тому, что, когда Роман пришел ко мне в прошлый
шабат и спросил, не желаю ли я участвовать в поимке убийцы, у меня не
возникло никаких сомнений в том, что он опять водит меня за нос.
- Нет, - сказал я. - Пусть каждый занимается своим делом. Вы, сыщики,
ловите, а мы, историки, Ватсоны и всякие Гастингсы - описываем.
- Между прочим, - сказал Роман, - когда Холмс говорил "Ватсон,
сегодня нам предстоит нелегкое дело", уважаемый доктор не разводил
демагогию, а бросался чистить пистолет.
- У меня нет пистолета, - сказал я. - Битахонщики утверждают, что моя
жизнь в полной безопасности, потому что я живу в Бейт-Шемеше, а не в
Калькилии.
- Ну, хорошо, - сказал Роман, демонстративно вставая. - Пойду за
помощью к Хаиму.
- Это к какому же Хаиму? - подозрительно спросил я. - Ваксману?
- Естественно, - пожал плечами Бутлер. - Если один специалист по
истории, в том числе альтернативной, отказывает полиции в помощи, ей не
остается ничего другого, кроме как обратиться к конкуренту.
- Да что Ваксман понимает в... Ладно, уговорил. В чем, собственно,
дело?
Дело заключалось вот в чем. Некий израильский араб по имени Ахмад
Аль-Касми, житель Лода, убил в среду своего работодателя Арье Эхуда.
Никакой националистической подоплеки не обнаружено. Ахмад был по
специальности программистом и работал в строительной фирме, рассчитывая
конструкции транспортных развязок на семи и более уровнях. Шестой
мост-уровень развязки возле Арада, рассчитанный Аль-Касми, рухнул в ночь
на вторник. К счастью, время было позднее, и никто не пострадал. Эксперты
обвинили в случившемся Эхуда, Эхуд - своего программиста. Аль-Касми,
человек горячий, заявил, что расчет был верный, а в бетон Эхуд положил
много песка. Слово за слово, началась драка, и прежде чем их успели
разнять, Аль-Касми ударил хозяина в челюсть, тот упал головой на острый
угол стола - и отдал концы.
- Дело ясное, - сказал я, - свидетелей, видимо, много, при чем здесь
я?
- Свидетелей много, - согласился Бутлер. - Я не прошу тебя доказать,
что убийца - Аль-Касми, это не вызывает сомнений.
- В чем же дело? Надо полагать, его скрутили на месте?
- В том-то и дело, что нет. В суматохе он сумел скрыться. Поиск был
организован по всем правилам, через два часа машину Аль-Касми нашли
брошенной неподалеку от транспортной развязки Элит в Рамат-Гане. Двое
суток понадобилось, чтобы отследить дальнейшие передвижения Аль-Касми. И,
как ты думаешь, Песах, куда он направился?
- К родственникам в Палестину, - предположил я. - Тамошняя полиция
его нам не выдаст, как пить дать.
- Это, кстати, была наша первая идея, мы потратили на ее разработку
целые сутки. Нет, в Палестину он не переходил. И кстати, Песах, если ты не
знаешь: у нас с палестинцами договор о взаимной выдаче преступников, они
не стали бы скрывать Аль-Касми, если бы знали, где он находится.
- Н-да? - с сомнением сказал я. - Палестинцы выдадут евреям своего,
чтобы евреи его засадили за убийство?
- Ты в каком веке живешь, историк? - возмутился Роман. - Палестина -
это не территории, это независимое государство, имидж для них кое-что
значит.
- Ну, допустим, - я не стал дальше углубляться в эту тему, хотя и
имел кое-какие соображения по поводу имиджа независимого государства
Фаластын. - Что же оказалось в результате?
- Вот потому я и пришел к тебе, а ты не даешь мне досказать до конца.
- Я нем как рыба, - сказал я.
- Нам понадобилось трое суток, чтобы обнаружить: через четыре часа
после убийства Аль-Касми вошел в здание Института альтернативной истории
Штейнберга, заказал сеанс трансформации с неограниченным временем
погружения и занял предложенную ему кабину. Вот так. Сейчас он находится в
какой-то альтернативной реальности...
- Что за глупости! - воскликнул я. - Что значит: находится в
альтернативной реальности? Физически он находится в той операторской,
которую ему предоставили. Не хочешь же ты сказать, что вы не обнаружили
тело Аль-Касми...
- Обнаружили, конечно, куда оно денется. Но именно тело. Сам убийца,
его, так сказать, личность находится в каком-то альтернативном мире.
Работники института запретили нам отключать Аль-Касми от аппаратуры - по
их словам, это равносильно убийству. Вернется Аль-Касми неизвестно когда -
время сеанса не оговорено, он оплатил семь дней заранее, остальное пойдет
в кредит. К тому же, неясно, в каком состоянии он вернется. Что там с ним
происходит? Если он там, скажем, тоже кого-то убьет и его посадят - там, а
не здесь?
- Ну-ну, - сказал я, предвкушая любопытное путешествие. - И вы,
значит, решили послать за ним... э-э... группу захвата и заставить
вернуться, так я понял?
- Песах, о чем ты говоришь? Пойти в альтернативный мир Ахмада
Аль-Касми может только специалист-историк. Причем один. Если послать
группу, то каждый ее член окажется в собственном альтернативном мире, где
