Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Demon's Souls |#10| Мaneater (part 1)
Demon's Souls |#9| Heart of surprises
Demon's Souls |#8| Maiden Astraea
Demon's Souls |#7| Dirty Colossus

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Русская фантастика - Амнуэль Песах Весь текст 2177.81 Kb

Рассказы

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 138 139 140 141 142 143 144  145 146 147 148 149 150 151 ... 186
Я шел к этому  тридцать  лет.  Вы  знаете.  Стан,  на  Спице  проще  всего
поставить такой опыт. И никогда - на Земле. Я нетерпелив. Стан... Хочу все
сам. Методика останется людям. А мне нужно  малое:  звезды".  Он  говорил,
убеждал, а мог просто сказать: "Надо". Я бы все сделал, и он это знал.  Но
он хотел, чтобы я точно знал, на что иду. Ведь открытие-то  было  девятого
класса. Девятого, Ким!
     - Какое? - только и смог сказать я.
     Игин промолчал и опять  оглядел  комнату.  Теперь  я  понял,  что  он
высматривает.  _П_о_с_л_е_д_н_я_я_  капсула  Астахова   была   где-то   на
стеллажах, и Игин смотрел: добрался ли я до нее.
     - Какое? - повторил Игин. -  В  двух  словах:  человек  всемогущ.  Не
фраза. Не сказка. На самом деле... Всемогущество не в том,  чтобы  строить
звездолеты, раскалывать планеты, перемещать галактики. Это - техника. А  я
говорю: человек. Сам. Знаете, что говорил Игорь  Константинович?  Познание
мира - это одновременно и осознание собственного бессилия.  О  любой  вещи
наше знание неполно. Абсолютное знание - как скорость света. Приближаешься
к  нему,  затрачивая  все  больше  сил.  Но  остается  самая  малость,   и
перешагнуть ее нельзя. Релятивистская истина. Имя  ей  -  законы  природы.
Кедрин выбил первый камень - доказал, что скорость света  можно  изменить.
Мы начали снимать второй  слой.  Строим  Спицу,  хотим  понять,  по  каким
законам можно менять законы природы. Но мы в начале пути. Астахов  смотрел
глубже. Как-то он прочитал мне из Грина: "Он посягает на законы природы, и
сам он - прямое отрицание их". Это "Блистающий мир".  Мечта  о  левитации.
Захотел - и в воздух. Детский сон. А сон правдив. Подсознание  выталкивает
на поверхность мысль о всемогуществе. Но в сознании  фильтр.  Он  вдолблен
веками - человек слаб, нужна техника... А знаете, в конце двадцатого  века
появилась  работа:  мозг  человека  вызвал   сомнения   с   точки   зрения
термодинамики. Не соблюдалось второе начало. Вопрос  даже  ставился:  либо
человек не может мыслить, либо второе начало неверно.  Тогда  от  сомнений
быстро избавились. Хитрая математическая  теория  -  и  все  ясно.  И  все
наоборот. А ведь рядом с гениальным открытием! Работа мозга  действительно
нарушает законы природы. Но в то время кощунством было говорить  об  этом.
Утверждали: в нашей области Вселенной одни законы,  в  другой  могут  быть
иные. И не шли дальше: если могут быть иные, значит, и наши изменяемы... А
чем мы лучше? Строим полигон размером с планету.  Боимся  новых  открытий.
Как бы чего не вышло. А у самих вот эта  штука,  -  Игин  хотел  постучать
ладонью по макушке, но устыдился этого жеста  и  пригладил  волосы,  будто
ребенок, говорящий "ах, какой я хороший", - а сами  ежесекундно  меняем  в
своем воображении мир и только поэтому можем мыслить, созидать...
     Он встал, будто пузырь вылетел из кипящей жидкости,  он  и  сам  весь
кипел, надувался и опадал, вот-вот лопнет. Игин встал передо мною, смотрел
сверху вниз, будто, падая с высоты, слова приобретали инерцию и с  большей
силой входили в сознание, разрушая привычные стереотипы. Слова Астахова.
     - Вот открытие: законы природы, которые  мы  познали,  -  это  законы
неразумной материи. Глубокие же законы работы мозга - тайна  до  сих  пор.
Поэтому и не удается создать мыслящих и чувствующих роботов. Вот так, Ким,
- сказал Игин неожиданно спокойно, почти равнодушно. - Что, между  прочим,
мы всегда делали? Мы меняли и меняем  окружающий  мир.  Сначала  мысленно,
затем на  деле.  Медленно,  на  ощупь  мы  с  самого  начала  двигались  к
всемогуществу - в нашем,  конечно,  понимании.  Подсознательно  мы  всегда
знали, что Вселенная в нашей власти. Отсюда сказки  и  мифы,  те  грезы  о
всемогуществе, которые шаг за шагом и все быстрее - нужны  ли  примеры?  -
стали сбываться в частностях. Вот мы уже замахиваемся на переделку законов
природы... И все это, еще толком  не  познав  законы  своего  мышления!  А
если... если изменить, переделать сами эти законы? Все необычайно  сложно,
смысл открытия  едва  постижим,  но  у  Астахова  вы  все  найдете.  Нужно
необычное воздействие на мозг. Это возможно только здесь, на Спице.  Игорь
Константинович убедил меня в этом.
     Убедил. Хитрит теоретик - Астахов мог придумать идею, принцип, а  все
остальное, несомненно, работа Игина. Расчеты. Программа. Но...
     Всемогущество. Захотел - и смешал в кучу звезды. Для чего оно  нужно?
Имеет ли человек право на всемогущество?
     - Стан, - сказал я. - Всемогущество не бомба,  оно  гораздо  опаснее.
Идеального человека нет, а всемогущество -  идеальное  качество.  Вот  вы.
Стан, уверены ли, что, став всемогущим, никогда, пусть подсознательно,  не
сделаете людям ничего такого, что принесет  вред?  Я  очень  уважал  Игоря
Константиновича, но до идеального ему было далеко...
     - Ким, открытию не скажешь:  повремени!  Когда  Игорь  Константинович
рассказал мне... Я испугался. Потому  что  мир  должен  измениться.  Весь,
сразу. Знаете, Ким, у меня  на  Земле  жена  и  двое  ребятишек.  Старшему
двенадцать... Я подумал: а как же любовь? Я сказал Игорю  Константиновичу:
не время. "Открытие девятого класса всегда не ко времени, - ответил он.  -
Люди любят потрясения, ну так это будет  самым  сильным".  Ким,  я  был  в
панике... Мне представился хаос... Кто будет всемогущ? Любой? Есть ведь  и
эгоисты, и грубияны, и безумцы... "Любой, - сказал Игорь Константинович, -
иначе мы окажемся хуже предков. Успокойтесь, Стан, - сказал он. -  Безумцы
не  смогут  стать  всемогущими.  Нельзя  сделать  всемогущей  собаку.  Или
пещерного человека. Даже Галилея - нельзя. Не тот уровень развития  мозга.
Не бойтесь за людей. Стан. Вы же видите - я не боюсь..."
     - И вы сдались, - сказал я осуждающе. - Астахов выбрал для вас орбиту
и вывел на нее. И вы включили гравитаторы, когда Астахову понадобилось...
     - Гравитаторы? - Игин недоуменно посмотрел на меня, слетая с высот на
землю и обнаружив, что должен объяснять еще что-то, кроме самого открытия.
- Нет, Ким, не включал я гравитаторов. Никто их не включал...
     - Флуктуация?
     Игин не ответил,  я  сказал  глупость  и  сам  понимал  это.  Никакие
гравитаторы в тот день не включались  -  я  понял  это  еще  тогда,  когда
поверил в притчу о планете-памяти, когда говорил  с  Тюдором.  Сигнала  не
было - естественно, что Тюдор ничего не видел.
     - В такой ситуации нелегко быть на высоте, - сказал Игин. -  Открытие
для  будущих  веков,  а  сделано  сегодняшним  Астаховым.  Он  ведь  хотел
немногого: новый способ звездных путешествий.  А  нашел  Вселенную.  И  не
одну. Сотни... Мы сидели здесь, когда были готовы расчеты...



                                   ИГИН

     Они сидели и рассуждали. У Астахова блестели глаза -  он  не  отдыхал
пять суток. Игин был подавлен - объяснение свалилось на него неожиданно.
     - Можно изменить  энергетику  организма,  -  сказал  Астахов.  -  Это
означает бессмертие. Хотите быть бессмертным. Стан?
     Игин молчал.
     - Хотите, но не признаетесь. Раньше-то разговоры о бессмертии  велись
в полной уверенности, что оно невозможно. Говорили "да", а  думали  "нет".
Это "нет" и диктовало доводы. Говорили: зачем бессмертие?  Развитие  вида,
изменчивость... Старцы с застывшими идеями...
     Астахов вскочил, забегал по комнате.
     -  Знаете,  Стан,  природа  мудрее,   чем   мы   думаем.   Бессмертие
действительно   невозможно   без   всемогущества.   Природа   не    терпит
нецелесообразности.  Получив  всемогущество,  человек  получит  право   на
бессмертие, потому что даже за бесконечную жизнь он  не  сумеет  до  конца
осознать свою бесконечную силу! Смысл! Стан, вы понимаете, что  в  этом  и
есть  смысл  жизни!  Сколько  его  искали  и  не  находили.   Естественно.
Попробуйте отыскать  смысл,  если  он  лежит  вне  ваших  представлений  о
Вселенной. Вы ищете в запертой комнате, а он далеко - в другой  галактике.
Расшевелитесь, Стан, скажите хоть слово!
     - Вы так долго говорите сегодня, - слабо улыбнулся Игин.
     - Нервное, - махнул рукой Астахов. Он сел перед Игиным на пол,  будто
упал, смотрел ему в глаза, долго молчал.
     - Это слишком много для одного человека, - наконец сказал он. - Я  не
хочу быть всемогущим, не хочу бессмертия.  За  годы,  проведенные  в  этой
пустыне, я стал эгоистом. Это порок, но он вполне естествен для  человека,
которого считают лишним  колесом  в  телеге.  Стан,  мне  нужно  немногое,
микроскопическая доля этого всемогущества.
     Игин кивнул. Конечно, пешком к звездам - небольшое желание.
     - Все остальное будет принадлежать людям. Лет через сто. Или  раньше.
А я хочу звезды - и сейчас. Это неплохо и чисто методологически, - схитрил
Астахов. - Мне скорее поверят, если будет прецедент. Плохой  или  хороший.
Теоретикам не всегда верят, тем более если речь идет о вечном двигателе...
     "Я  слабый  человек",  -  подумал  Игин.  Он  знал  -  Астахов  хочет
эксперимента. Сейчас, немедленно.  Потому  что  завтра  придется  сказать:
"Никогда". Его могут отозвать на Землю, и начнутся теоретические проверки.
Месяцы раздумий.  Годы  строительства  полигонов.  Десятилетия  опытов.  А
Астахов - индивидуалист и романтик. В нем еще живо первобытное  желание  -
пощупать все своими руками. Даже звезды -  погрузить  руки  в  раскаленную
плазму... Но ведь это не опыт врача, прививающего себе бациллы чумы.  Даже
не мечта  безумного  атомщика  -  забраться  в  сердце  реактора...  Нужно
отказаться. Рассказать всем. Есть, наконец, правиле, инструкции. Он, Игин,
никогда не нарушал их.
     - Подумайте, Стан, - сказал Астахов. Он отлично знал,  что  Игин,  не
привыкший отказывать, мечется в своих сомнениях, как в лабиринте. - Вы  не
сможете и не захотите мешать мне. Стан. Я все обдумал и проведу  опыт.  Но
вы - вы сами рассчитывали параметры, неужели вам...
     Игин не выдерживал, когда на него наседали.
     - Мы не успеем. И риск...
     Астахов улыбнулся, он решил, что Игин боится за себя.
     - Нет, Стан. Опыт ставлю я. И не позволю вам рисковать. От вас  нужно
одно - пассивная поддержка. Если опыт удастся, я дам знать. Как - не  знаю
пока. Хотите, зажгу для вас новую звезду? А  если  не  получится...  Пусть
думают: случайная гибель. Нарушение техники безопасности. Пусть  все  идет
своим чередом. Венец мученика  -  кому  он  нужен?  Записи  мои  пойдут  в
Институт футурологии, там рано или поздно докопаются до сути.  Машина  все
равно заработает, разве что скрип будет больше.
     "Он убьет себя, - думал Игин. - Удержать. Не позволить. Да  нет,  это
Игин убьет его. Уверен ли он в расчетах? Нет, не уверен, не  так  делаются
эпохальные открытия и эксперименты. А как?"
     - Что мне делать? - тихо сказал Игин.
     - Ничего, - быстро ответил Астахов. -  Ровно  ничего.  Стан.  Команды
включения аппаратуры Спицы я уже записал на ленту.  Вы  должны  уничтожить
ее: стертую  запись  экспертиза  обнаружит.  Только  это.  Стан.  Когда  я
просигналю вам - говорите всем, кричите! Но если не удается... Пусть никто
не  знает  о  вашей  помощи.  Я  так  хочу.  Пусть  скажут:  "Погиб  из-за
собственной неосторожности".
     - Но дежурный обнаружит неплановый сигнал на ленте в посту,  -  слабо
запротестовал Игин. - Какой смысл уничтожать ленту  с  командами,  если  в
посту будет ее копия?
     - Я выйду к Спице с таким расчетом, чтобы  быть  на  месте  в  момент
смены программ. Между старой и новой программами интервал в сорок  секунд,
когда на Спицу вообще не идут команды Мозга, и на ленте оператора в  посту
ничего не может зафиксироваться просто потому, что самой ленты еще  нет  в
считывающем устройстве. Попасть в этот интервал. Мы  успеем  -  нам  нужно
всего двадцать три секунды.
     Игин молчал. Планета-скиталец. Будет ли такой момент в  жизни,  когда
он кому-нибудь скажет "нет"? Игин смотрел на  Астахова,  видел  его  лицо,
ставшее восково-бледным, дергающееся пятно на  щеке,  глаза  усталые,  без
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 138 139 140 141 142 143 144  145 146 147 148 149 150 151 ... 186
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама