парализовало огненным холодом. Стурм подхватил его и втащил за дверь,
Рейстлин подобрал посох, и они с Карамоном чуть не кувырком вкатились
через порог.
- Все здесь? - Танис до последнего медлил захлопывать дверь. Но тут
снаружи долетел стонущий крик - поначалу негромкий, но до того жуткий, что
сердце стукнуло невпопад. Ужас парализовал Таниса, дыхание остановилось...
Крик умолк, и сердце, оживая, болезненно метнулось в груди. Привидение
вбирало воздух для нового вопля...
- Некогда считать! - задыхался Рейстлин. - Закрой дверь, брат!..
Карамон всем телом налег на бронзовую створку. Она захлопнулась,
гулко лязгнув на весь зал.
- Это не остановит ее! - в ужасе закричал Эбен.
- Не остановит, - тихо сказал Рейстлин. - Ее магия куда
могущественнее моей... Я могу наложить заклятие на дверь, но это обессилит
меня до предела... Вот что: бегите, пока есть время. Если заклятие не
сработает, может быть, я все-таки сумею ее задержать...
- Речной Ветер, уводи всех, - велел Танис. - Я и Стурм останемся с
Рейстлином и Карамоном.
Остальные крадучись ушли по темному коридору, завороженно и с ужасом
оглядываясь назад. Рейстлин отвернулся от них и вручил посох брату. Посох
так и полыхнул светом от прикосновения незнакомой руки.
На сей раз маг прижал к двери не только кончики пальцев, но и обе
ладони. Закрыв глаза, он заставил себя забыть обо всем, кроме волшебства.
- Калис-ан будрунин...
Страшный холод, разлившийся по телу, нарушил сосредоточение. Темный
эльф!.. Привидение узнало заклятие и пыталось сломить волю неожиданного
противника!.. Перед умственным взором мага так и встала картина той давней
схватки с другим темным эльфом в Башне Высшего Волшебства... Рейстлин
попытался отрешиться от воспоминания о битве, изувечившей его тело и едва
не стоившей ему рассудка... и почувствовал, что теряет власть над собой.
Слова! Он забыл слова!..
Дверь задрожала. Призрак темного эльфа просачивался сквозь нее.
Но тут в глубине сознания Рейстлина снова пробудилась та сила,
которую маг до сего дня ощущал в себе лишь дважды - тогда в Башне да еще в
Кзак Цароте, на алтаре, в когтях черной драконицы. Знакомый голос -
Рейстлин явственно слышал его, но не мог сказать, кому он принадлежал, -
зазвучал в мозгу, повторяя слова заклинания. И Рейстлин прокричал их
сильным, чистым голосом, не принадлежавшим ему:
- Калис-ан будрунин кара-эмарат!
С той стороны раздался вопль разочарования: темный эльф был побежден.
Дверь выдержала. Рейстлин замертво рухнул на каменный пол.
Передав посох Эбену, Карамон подхватил на руки брата и побежал за
остальными, ощупью пробиравшимися по темному коридору. Еще одна открытая
дверь легко уступила руке Флинта, впустив спутников в анфиладу коротких,
донельзя замусоренных тоннелей. Кое-как друзья пробрались через них, дрожа
от усталости и страха. И наконец ступили в просторное помещение, от пола
до потолка заставленное ярусами деревянных сундуков. Речной Ветер зажег на
стене факел. Сундуки были наглухо заколочены. На всех красовались
таблички. "УТЕХА" - гласили одни, "ВРАТА" - можно было различить на
других...
- Ага. Значит, мы в крепости, - сказал Гилтанас, мрачно улыбаясь
победе. - Мы стоим в погребах Пакс Таркаса.
- Слава истинным Богам! - вздохнул Танис и без сил поник на пол.
Остальные попадали вокруг.
И только тут заметили, что среди них не было ни Фисбена, ни
Тассельхофа.
11. ЗАБЛУДИЛИСЬ. ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ПЛАН. ПРЕДАНЫ!
...Тассельхоф никогда впоследствии не мог четко припомнить те
последние отчаянные минуты в Цепной Комнате. Он помнил только, как
спросил:
- Темный эльф? Где?.. - и привстал на цыпочки, стараясь хоть
что-нибудь разглядеть, и тут светящийся посох полетел на пол, что-то
закричал Танис, а потом - бр-р! - какое-то подобие стона, услышав которое
кендер мгновенно утратил всякое понятие о том, где он находится и что надо
делать. Чьи-то сильные руки подхватили его за пояс и высоко подняли.
- Лезь! - раздалось снизу.
Тассельхоф вытянул руки, ощупывая холодный металл, и полез. Далеко
внизу гулко грохнула дверь, потом вновь прозвучал леденящий вопль темного
эльфа. Только на сей раз он был далеко не так грозен: в нем не слышалось
смертоносной силы, скорее - ярость и негодование. "Будем надеяться, -
сказал себе Тас, - это значит, что друзья сумели спастись".
- И как я их теперь разыщу?.. - спросил он вслух. На какой-то миг
мужество готово было ему изменить. Но потом снизу донеслось бормотание
Фисбена, Какое счастье! Кендер был не один.
Однако его по-прежнему окружала чернильная тьма, и, ощупью карабкаясь
вверх, Тассельхоф вскоре начал уставать. Потом его правой щеки коснулось
дуновение прохладного ветерка. Похоже, он приближался к тому месту, где
цепь соединялась с механизмом. Гордясь догадкой, он горько сожалел, что
был не в состоянии ничего разглядеть. Хотя... позвольте-ка! Ведь с ним был
маг!
- Вот бы ты посветил, - сказал он Фисбену.
- Посетил? Где, кто?.. - Старый маг едва не свалился с цепи.
- Не посетил, а посветил, - терпеливо повторил Тас, обхватив руками и
ногами очередное звено. - Я к тому, что мы, по-моему, почти наверху и не
помешало бы оглядеться!
- Ну да, конечно, конечно. Свет... свет... - Тас слышал, как Фисбен
рылся в своих кошелях. И, видимо, он нашел то, что искал: вскоре он
довольно крякнул, произнес несколько слов - и в воздухе подле его шляпы
повис пушистый шарик голубовато-желтого пламени.
Взвившись вверх, шарик заплясал вокруг Тассельхофа, ни дать ни взять
обнюхивая кендера, потом вернулся к гордо напыжившемуся волшебнику. Тас
был в полном восторге. Его распирала уйма вопросов, касавшихся летучих
огненных шариков, но руки начинали ощутимо дрожать, да и старый маг явно
выбился из сил. Надо было найти местечко поудобнее этой цепи, и чем
скорее, тем лучше.
Посмотрев наверх, он увидел, что его догадка оказалась верна: они
были у самой вершины. Цепь проходила через огромное колесо, насаженное на
железную ось, укрепленную в камне. Звенья опирались на зубья, вытесанные
из цельных древесных стволов. Далее цепь тянулась над пустотой и исчезала
в темном тоннеле по правую руку от кендера.
- Надо забраться на колесо и пролезть по цепи в тоннель, - указал Тас
Фисбену. - Можешь послать туда огонек?
- Огонек! К колесу! - повелительно проговорил Фисбен.
Огонек как бы призадумался, но потом заходил туда-сюда в воздухе,
совершенно определенно говоря "нет".
Фисбен нахмурился.
- Огонек! - повторил он строго. - К колесу!
Пушистый шарик метнулся в сторону и спрятался за его шляпу. Фисбен
попытался поймать его, едва не свалился и поспешно ухватился обеими руками
за цепь. Огонек шаловливо плясал позади него в воздухе.
- Пожалуй, хм, и так достаточно светло... - сказал Тас.
- Уж эта мне молодежь, сплошные неслухи, - пробурчал Фисбен. - Его
папаша... вот был, скажу я тебе, тот еще шарик... - Бормотание сделалось
неразборчивым. Старый маг двинулся вверх. Огонек висел у края его
поношенной шляпы.
Тас вскоре добрался до первого зубца колеса. Зубья оказались не
слишком гладкими, лезть было легко, и Тас знай полз с одного на другой,
пока не взобрался на самый верх. Фисбен подоткнул повыше свои долгополые
одеяния, следуя за кендером с удивительной ловкостью.
- Нельзя ли попросить огонек посветить внутрь тоннеля? - спросил Тас.
- Огонек! В тоннель! - приказал Фисбен. И покрепче обвил костлявыми
ногами звено цепи.
Шарик, казалось, обдумывал команду. Потом медленно подкатился ко
входу в тоннель - и здесь встал.
- Внутрь! - распорядился маг.
Шарик уперся.
- Наверное, боится темноты, - извиняющимся тоном пояснил Фисбен.
- Во дела! - изумился кендер. Потом задумался: - Ладно, пусть стоит
где стоит: мне, пожалуй, хватит света, чтобы перебраться. Тут всего-то
футов пятнадцать...
"Не считая нескольких сот футов темной пустоты, - добавил он про
себя. - Не говоря уж про каменный пол внизу..."
- Хотел бы я знать, как давно ее последний раз смазывали? - Фисбен
критически разглядывал ось. - Что за времена! Совсем перевелись
совестливые мастеровые.
- Вообще-то для нас оно и к лучшему, что ее не мазали, - заметил Тас,
пробираясь вперед по цепи. Достигнув середины, кендер задумался о том,
каково лететь с такой высоты: все вниз и вниз, а потом трах! И об пол.
Интересно все-таки, что ощущаешь, разбрызгиваясь во все стороны?..
- Давай двигайся! - прервал его размышления подползший сзади Фисбен.
Тас быстро добрался до входа в тоннель, где их ждал огненный шарик, и
спрыгнул на каменный пол, видневшийся футах в пяти внизу. Шарик влетел
внутрь прямо за ним. Потом появился Фисбен. В последний момент он все же
сорвался, но Тас успел схватить его за одежду.
Они отдыхали, сидя на полу тоннеля, как вдруг старый волшебник рывком
поднял голову:
- Мой посох!..
- Что - посох? - зевнул Тассельхоф, гадая про себя, который час.
Старик, охая, поднялся.
- Забыл его внизу, - сказал он. И потянулся к цепи.
- Погоди! Стой! - встревоженно вскочил Тас.
- Что-о? - борода волшебника воинственно ощетинилась.
- Я... - замялся кендер, - я к тому, что это слишком опасно. Но я
вполне понимаю и разделяю твои чувства: там, внизу, остался и мой хупак.
- М-м-м... - Фисбен был безутешен, но все-таки дал себя усадить.
- Твой посох - он волшебный? - спросил Тас, помолчав.
- Наверняка утверждать не берусь, - с тоской промолвил Фисбен.
- Что ж, - сказал практичный Тас, - может, когда разберемся с
нынешним приключением, удастся зайти туда снова и выручить твой посох. А
теперь давай лучше поищем местечко поудобней!
Он стал внимательно осматриваться. Тоннель был футов семи высотой.
Цепь, по которой они влезли, проходила под потолком. К ней присоединялись
бесчисленные цепи потоньше, уходившие в темный провал с одной стороны
тоннеля. Тас заглянул туда и смутно различил очертания гигантских каменных
глыб.
- Как по-твоему, который час? - спросил он Фисбена.
- Обеденный, - ответил старик. - И, по-моему, мы вполне можем
передохнуть и здесь!
Вновь усевшись, он вытащил горстку квит-па и принялся шумно жевать.
Огненный шарик повертелся в воздухе и устроился на краешке его шляпы.
Тас присел рядом с магом и тоже взялся за сушеные эльфийские фрукты.
Потом принюхался: откуда-то донесся весьма своеобразный запах, как если бы
кто бросил в огонь старый носок. Вскинув глаза, кендер поспешно схватил
волшебника за рукав:
- Твоя шляпа, Фисбен!.. Твоя шляпа горит!
- Говорю тебе в последний раз, Флинт, - сказал Танис сурово. - Я не
меньше твоего переживаю насчет Таса, но вернуться мы не можем. Ко всему
прочему, он там с Фисбеном, и, насколько я знаю этих двоих, они способны
выпутаться из любой переделки!
- И хорошо еще, если они при этом не уронят нам на головы всю
крепость, - добавил Стурм.
Гном провел рукой по глазам, бросил на Таниса свирепый взгляд, потом,
круто повернувшись, ушел в свой угол и мрачно растянулся на полу.
Танис сел. Он хорошо понимал, какие чувства испытывал Флинт. Странное
дело: сколько раз он сам, казалось, рад был бы задушить кендера, а вот не
стало его - и не хватало чего-то. Была в Тассельхофе неистребимая
врожденная жизнерадостность, делавшая его незаменимым товарищем в дальнем
пути. Никакая опасность не страшила его, а стало быть, он никогда не
сдавался, а в трудную минуту не терял присутствия духа и зачастую первым
