препятствий со стороны тела, тело не будет мешать его дальнейшим
достижениям. Но, к несчастью, этого никогда не бывает, потому что тело
мешает с первого же шага, мешает своим автоматизмом, своей привязанностью к
привычкам, но более всего своим неправильным функционированием. Развитие
моральной и духовной природы без помех со стороны тела теоретически
возможно, но это справедливо лишь в случае идеальной работы тела. А кто
может сказать, что его тело работает идеально?
"Кроме того, в самих словах "моральный" и "духовный" скрывается обман.
Я уже нередко объяснял раньше, что, говоря о машинах, нельзя начинать с их
"моральности" или "духовности"; нужно начинать с их механичности и с
законов, управляющих этой механичностью. Бытие человека номер один, номер
два и номер три - это бытие машин, которые могут перестать быть машинами, но
все же не перестали быть ими."
- Но разве невозможно на волне эмоций сразу же перенестись на другой
уровень бытия? - спросил кто-то.
- Не знаю, - ответил Гурджиев, - мы опять говорим на разных языках.
Волна эмоций необходима, но она не в состоянии изменить двигательные
привычки; сама по себе она не заставит центры работать правильно, если эти
центры всю жизнь работали неправильно. Чтобы изменить и исправить все это,
требуется особенная, длительная работа. Тогда вы и говорите: перенести
человека на другой уровень бытия. Но с этой точки зрения человек для меня не
существует. Есть сложный механизм из множества сложных частей. "Волна
эмоций" появляется в одной его части, а другие части, возможно, не будут ею
затронуты. В машине невозможны никакие чудеса. Уже одно то, что эта машина
способна измениться, достаточно чудесно. А вы хотите, чтобы были нарушены
все законы.
- А как же разбойник на кресте? - спросил кто-то из присутствующих. -
Есть в этом что-то или нет?
- Это совсем другое дело, - возразил Гурджиев, - и здесь иллюстрируется
совсем иная идея. Во-первых, дело происходило на кресте, т.е. среди ужасных
страданий, подобных которым обычная жизнь не знает; во-вторых, в момент
смерти. Речь идет о последних мыслях и чувствах человека. В обычной жизни
они проходят, сменяясь другими, привычными мыслями. В жизни не может быть
продолжительной волны эмоций, поэтому она и не может вызвать перемену бытия.
"И далее, нужно понять, что мы говорим не об исключительных случаях,
которые могут возникнуть, а могут и не возникнуть, а об общих принципах, о
том, что случается с человеком ежедневно. Обычный человек, даже если он и
придет к пониманию необходимости работы над собой, остается рабом тела. Он
раб не только известной и видимой деятельности тела, но и раб его невидимой
и неизвестной деятельности, и как раз именно она держит его в подчинении.
Поэтому когда человек решил бороться за свободу, он в первую очередь должен
бороться с собственным телом.
"Сейчас я укажу вам только на один аспект функций тела, который в любом
случае необходимо регулировать. Пока эта функция осуществляется неверно,
никакая иная работа, моральная или духовная, не в состоянии вестись
правильно.
"Вспомните, как мы говорили о работе "трехэтажной фабрики", и я
указывал вам, что большая часть энергии. производимой фабрикой, тратится
бесполезно; среди всех прочих трат, энергия расходуется и на ненужное
мускульное напряжение. Это ненужное мускульное напряжение пожирает огромное
количество энергии, и при работе над собой необходимо обращать внимание
прежде всего на это.
"Говоря о работе фабрики вообще, нужно обязательно установить, что нам
необходимо прекратить бесполезную трату энергии еще до того, как появится
какой-нибудь смысл в увеличении продукции. Если продукция увеличится, когда
эта бесполезная трата еще не остановлена и ничего не сделано, чтобы ее
остановить, производимая новая энергия будет лишь увеличивать ненужную
растрату сил, и это может даже вызвать нездоровые явления. Поэтому одной из
первых вещей, которые человек должен освоить до какой-либо физической работы
над собой, является уменье наблюдать и чувствовать мускульное напряжение и
быть способным при необходимости расслаблять мускулы, т.е. освобождаться от
их ненужного напряжения."
В этой связи Гурджиев показал нам множество разнообразных упражнений
для управления мускульным напряжением, а также некоторые позы, принятые в
школах при молитве или созерцании; человек может принять эти позы лишь в том
случае, если он научится освобождать мускулы от ненужного напряжения. Среди
них была так называемая "поза Будды" со ступнями на бедрах, а также другая,
еще более трудная поза, которую он выполнял в совершенстве, а мы подражали
ей весьма приблизительно. Для выполнения этой позы Гурджиев, разувшись,
становился на колени, после чего садился на пятки, тесно прижав ноги одна к
другой. Даже просто усидеть таким образом на пятках более одной-двух минут
было очень трудно. Затем он поднимал руки и, держа их на уровне плеч,
медленно наклонялся назад и ложился на пол, причем ноги, согнутые в коленях,
оставались поджатыми под тело. Пролежав в такой позе некоторое время, он так
же медленно, с вытянутыми в стороны руками, поднимался с пола, потом опять
ложился и так далее.
Он дал нам много упражнений для постепенного расслабления тела и всех
его мускулов, начинавшихся всегда с мускулов лица, а также упражнений на
"ощущение" рук, ног, пальцев и так далее. Фактически идея расслабления
мускулов не новая; но объяснение Гурджиева о том, что расслабление мускулов
тела необходимо начинать с мускулов лица, было для меня новым; я не встречал
его ни в книгах по "йоге", ни в литературе по физиологии.
Очень интересным было упражнение, которое Гурджиев называл "круговым
ощущением". Человек лежит на полу плашмя. Расслабив все мускулы, он
полностью сосредоточивает затем внимание на стремлении почувствовать свой
нос. Достигнув этого, он переносит внимание на ухо и старается почувствовать
его; когда и это достигнуто, переключает внимание на правую ступню, затем на
левую, на левую кисть, оттуда на левое ухо, опять на нос и так далее.
Все это крайне меня интересовало, потому что некоторые проведенные
ранее эксперименты давно привели меня к заключению, что физические
состояния, связанные с новыми психическими переживаниями, начинаются с
чувства пульса во всем теле; в обычных условиях мы этого не ощущаем. В
данном же случае пульс ощущается сразу во всех частях тела как один удар. В
моих собственных опытах чувство пульса во всем теле вызывалось, например,
определенными дыхательными упражнениями, связанными с постом
продолжительностью в несколько дней. В своих опытах я не пришел к каким-либо
результатам: но у меня возникло глубокое убеждение, что контроль над телом
начинается с приобретения контроля над пульсом. Получив на короткое время
возможность регулировать, ускорять или замедлять пульс, я мог замедлять или
ускорять сердцебиение, а это, в свою очередь, привело к очень интересным
психологическим результатам. Я, в общем, понял, что управление телом
осуществляется не сердечными мускулами, а зависит от управления пульсом т.
н. "большого", или "второго", сердца. Гурджиев многое объяснил мне, указав,
что управление "вторым сердцем" зависит от управления мышечным напряжением,
и что это управление не дается нам, главным образом, из-за неправильного и
нерегулярного напряжения разных групп мышц.
Начав упражнения по расслаблению мускулов, некоторые члены нашей группы
достигли очень интересных результатов. Так, один из них неожиданно научился
расслаблением мускулов устранять сильные невралгические боли в руке.
Расслабление мускулатуры имело также огромное значение для хорошего сна, и
те, кто серьезно выполняли упражнения по расслаблению, вскоре отметили, что
их сон становится более глубоким и им достаточно для него меньшего времени.
В этой связи Гурджиев показал нам совершенно новое упражнение; он
утверждал, что без него невозможно подчинить себе свою двигательную природу.
Это упражнение называлось "стой!"
- Каждая раса, - говорил он, - каждый народ, эпоха, страна, класс,
профессия имеют определенное количество поз и движений. Эти движения и позы,
как нечто наиболее постоянное и неизменное в человеке, контролируют сферу
его мышления и чувств. Но человек вовсе не пользуется всеми позами и
движениями, которые для него возможны. В соответствии со своей
индивидуальностью он отбирает лишь некоторое количество доступных ему поз и
движений, так что его индивидуальный репертуар очень ограничен.
"Характер движений и поз в каждую эпоху, в каждой расе и в каждом
классе неразрывно связан с определенными формами мышления и чувства. Человек
не в состоянии изменить образ своего мышления, пока не изменил репертуара
поз и движений. Формы движения мысли и чувства можно назвать позами и
движениями мысли и чувства. Каждый человек обладает определенным числом поз
и движений мысли и чувства, более того, позы, соответствующие движениям,
мышлению, чувству, связаны у человека одна с другой, и он не способен выйти
за пределы своего репертуара поз мышления и чувства, если не изменит свои
двигательные позы. Анализ мыслей и чувств человека, изучение его дыхательных
функций, проводимые особым образом, доказывают. что любое наше намеренное
или непроизвольное движение есть бессознательный переход от одной позы к
другой, причем обе являются одинаково механическими.
"Наивно утверждать, что наши движения намеренны. Все они автоматичны. И
наши мысли и чувства также автоматичны. Автоматизм мыслей и чувств
определенно связан с автоматизмом движений, и изменить одно без другого
невозможно. Таким образом, если внимание человека сосредоточено, скажем, на
изменении автоматизма мыслей, его привычные движения и позы мешают новому
ходу мыслей, привязывая их к старым ассоциациям.
"В обычных условиях мы не имеем понятия о том, как сильно наши
мыслительные, чувствительные и двигательные функции зависят одна от другой,
хотя знаем, насколько наши настроения и эмоциональные состояния зависят от
движений и поз. Если человек принимает позу, которая соответствует у него
чувству печали или подавленности, тогда спустя некоторое время он
обязательно почувствует печаль или подавленность. Страх, отвращение, нервное
возбуждение или, напротив, спокойствие можно создать намеренным изменением
позы. Но поскольку любая человеческая функция, мыслительная, эмоциональная
или двигательная, имеет свой определенный репертуар и все они находятся в
постоянном взаимодействии, человек не в состоянии выйти из заколдованного
круга своих поз.
"Даже если человек поймет это и попытается бороться против такого
положения, этого окажется недостаточно. Вы. должны усвоить, что человеческая
воля пригодна лишь для того, чтобы на короткое время управлять одним
центром. Но два другие центра препятствуют этому, и воли человека не хватает
на то, чтобы управлять тремя центрами.
"Чтобы противодействовать этому автоматизму и постепенно научиться
управлять позами и движениями в разных центрах, существует одно специальное
упражнение. Оно заключается в следующем. По предварительно условленному
знаку или слову учителя все ученики, которые видят или слышат его, должны
немедленно прекратить свои движения, что бы они ни делали, и замереть
неподвижно в той позе, в какой их застал сигнал. Они не только не должны
двигаться. но им необходимо удерживать взор на том самом месте, на которое
