войны снова доказано, что величайшим преимуществом России были и остают-
ся ее пространства. Советскую Венгрию иностранный империализм, правда,
не без помощи злополучного правительства Бела-Куна, опрокинул в нес-
колько дней. Советская Россия, с самого начала отрезанная от окраин, бо-
ролась против интервенций три года; в известные моменты территория рево-
люции сводилась почти к старому московскому княжеству, но и этого оказа-
лось достаточно, чтобы держаться, а в дальнейшем - и победить.
Вторым великим преимуществом является человеческий резервуар. Вырас-
тая почти на 3 миллиона душ в год, население СССР, видимо, уже перевали-
ло за 170 миллионов. Один призывной возраст составляет около 1.300.000
человек. Самая строгая браковка, физическая и политическая, оставляет за
бортом не более 400.000 душ. Резервы, которые можно теоретически опреде-
лить в 18-20 миллионов, практически неограничены.
Но природа и люди - только сырой материал войны. Так называемый воен-
ный "потенциал" зависит прежде всего от экономической мощи государства.
В этой области преимущества Советского Союза, по сравнению со старой
Россией, огромны. Плановое хозяйство дало до сих пор, как уже сказано,
наибольшие выгоды именно под военным углом зрения. Индустриализация ок-
раин, особенно Сибири, сообщает степным и лесным пространствам совсем
новую ценность. Тем не менее Советский Союз все еще остается отсталой
страной. Низкая производительность труда, недостаточно высокое качество
продукции и по индивидуальной производительности труда, учет себестои-
мости и пр.) не пространством, естественными богатствами и численностью
населения. В мирное время соразмерение экономической мощи враждебных со-
циальных систем может быть отсрочено, - надолго, но вовсе не навсегда -
при помощи политических мер, главным образом, монополии внешней торгов-
ли. Во время войны проверка совершается непосредственно на полях сраже-
ний. Отсюда опасность.
Сами по себе военные поражения хоть и вызывают обычно крупные полити-
ческие перемены, далеко не всегда, однако, ведут к потрясению экономи-
ческих основ общества. Социальный режим, обеспечивающий более высокий
уровень богатства и культуры, не может быть опрокинут штыками. Наоборот,
победители перенимают учреждения и нравы побежденных, если те превосхо-
дят их своим развитием. Формы собственности могут быть низвергнуты воен-
ной силой лишь в том случае, если они находятся в остром несоответствии
с экономическим фундаментом страны. Поражение Германии в войне против
Советского Союза неизбежно повело бы за собой крушение не только Гитле-
ра, но и капиталистической системы. С другой стороны, вряд ли можно сом-
неваться и в том, что военное поражение оказалось бы фатальным не только
для советского правящего слоя, но и для социальных основ СССР. Неустой-
чивость нынешнего строя Германии обусловливается тем, что его производи-
тельные силы давно переросли формы капиталистической собственности. Нао-
борот, неустойчивость советского режима вызывается тем, что его произво-
дительные силы еще далеко не доросли до форм социалистической собствен-
ности. Социальным основам СССР военное поражение угрожает по той же са-
мой причине, по которой эти основы в мирное время нуждаются в бюрократии
и в монополии внешней торговли, т.е. по причине их слабости.
Можно ли, однако, ожидать, что из предстоящей великой войны Советский
Союз выйдет без поражения? На прямо поставленный вопрос ответим столь же
прямо: если б война осталась только войною, поражение Советского Союза
было бы неизбежно. В техническом, экономическом и военном смысле импери-
ализм несравненно могущественнее. Если революция на Западе не парализует
его, он сметет режим, вышедший из Октябрьской революции.
Можно возразить, что "империализм" есть абстракция, ибо сам он разди-
рается противоречиями. Совершенно верно: если б их не было, Советский
Союз давно сошел бы со сцены. На этих противоречиях основаны, в частнос-
ти, дипломатические и военные соглашения СССР. Однако, было бы роковой
ошибкой не видеть того предела, у которого эти противоречия должны
умолкнуть. Как борьба буржуазных и мелкобуржуазных партий, от самых ре-
акционных до социал-демократических, затихает перед непосредственной
опасностью пролетарской революции, так империалистские антагонисты всег-
да найдут компромисс, чтоб помешать военной победе Советского Союза.
Дипломатические соглашения, как не без основания сказал некий канц-
лер, только "клочки бумаги". Нигде не сказано, что они доживут хотя бы
до начала войны. Перед непосредственной опасностью социального переворо-
та в какой-либо из частей Европы не устоит ни один из договоров с СССР.
Достаточно было бы политическому кризису в Испании, не говоря уж о Фран-
ции, вступить в революционную фазу, как проповедуемые Ллойд-Джорджем на-
дежды на спасителя-Гитлера непреодолимо овладели бы всеми буржуазными
правительствами. С другой стороны, если бы неустойчивое положение в Ис-
пании, Франции, Бельгии и пр. завершилось победой реакции, от советских
пактов опять-таки не осталось бы следа. Наконец, при том варианте, что
"куски бумаги" сохранят еще свою силу в первый период военных операций,
нельзя сомневаться в том, что группировка сил в решающем фазисе войны
будет определена факторами неизмеримо более могущественного значения,
чем клятвы дипломатов, клятвопреступников по профессии.
Положение радикально изменилось бы, конечно, если бы буржуазные союз-
ники получили материальные гарантии в том, что московское правительство
стоит по одну с ними сторону не только военной, но и классовой траншеи.
Пользуясь затруднениями СССР, попавшего меж двух огней, капиталистичес-
кие "друзья мира" примут, разумеется, все меры к тому, чтобы пробить
брешь в монополии внешней торговли и советских законах о собственности.
Растущее "оборонческое" движение среди русской белой эмиграции во Фран-
ции и Чехословакии целиком питается такого рода расчетами. И если допус-
тить, что мировая борьба разыграется до конца только в военной плоскос-
ти, то у союзников будут серьезные шансы добиться своей цели. Без вмеша-
тельства революции социальные основы СССР должны потерпеть крушение не
только в случае поражения, но и в случае победы.
Более двух лет тому назад программный документ "IV Интернационал и
война" следующими словами рисовал эту перспективу: "Под влиянием острой
потребности государства в предметах первой необходимости, индивидуалис-
тические тенденции крестьянского хозяйства получат значительное подкреп-
ление, и центробежные силы внутри колхозов будут расти с каждым меся-
цем... В раскаленной атмосфере войны можно ждать... привлечение иност-
ранных "союзных" капиталов, брешей в монополии внешней торговли, ослаб-
ления государственного контроля над трестами, обострения конкуренции
между трестами, их столкновения с рабочими и проч.... Другими словами, в
случае долгой войны, при пассивности мирового пролетариата, внутренние
социальные противоречия в СССР не только могли бы, но должны были бы
привести к буржуазно-бонапартистской контр-революции". События последних
двух лет придают этому прогнозу удвоенную силу.
Из предшествующего ни в каком случае не вытекают, однако, так называ-
емые "пессимистические" выводы. Если мы не хотим закрывать глаза ни на
огромный материальный перевес капиталистического мира, ни на неизбежное
вероломство империалистских "союзников", ни на внутренние противоречия
советского режима, то, с другой стороны, мы ни в какой мере не склонны
переоценивать прочность капиталистической системы как враждебных, так и
союзных стран. Задолго до того, как война на истощение успеет измерить
до дна соотношение экономических сил, она подвергнет испытанию относи-
тельную устойчивость их режимов. Все серьезные теоретики будущей бойни
народов считаются с вероятностью, даже с неизбежностью революции в ее
результате. Снова и снова выдвигаемая в известных кругах идея небольших
"профессиональных" армий, немногим более реальная, чем идея единоборства
героев, по образцу Голиафа - Давида, фантастичностью своей обнажает ре-
альность страха перед вооруженным народом. Гитлер никогда не упускает
случая подкрепить свое "миролюбие" ссылкой на неизбежность нового
большевистского шторма в случае войны на Западе. Силой, сдерживающей до
поры до времени фурию войны, являются не Лига Наций, не гарантийные пак-
ты и не пацифистские референдумы, а исключительно и только спасительный
страх пред революцией.
Общественные режимы, как и все другие явления, надо оценивать сравни-
тельно. Несмотря на все свои противоречия, советский режим, в отношении
устойчивости, все еще имеет огромные преимущества в сравнении с режимом
вероятных противников. Самая возможность господства наци над немецким
народом порождена невыносимым напряжением социальных антагонизмов в Гер-
мании. Они не устранены и даже не смягчены, а лишь придавлены плитой фа-
шизма. Война выведет их наружу. У Гитлера гораздо меньше шансов, чем у
Вильгельма II довести войну до победы. Только своевременная революция,
оградив Германию от войны, могла бы оградить ее от нового поражения.
Мировая пресса изображает кровавые расправы японских офицеров над ми-
нистрами, как неосторожные проявления слишком пламенного патриотизма. На
самом деле, эти акты, несмотря на разницу идеологий, подпадают под ту же
историческую категорию, что и бомбы русских нигилистов против царской
бюрократии. Население Японии задыхается под соединенным гнетом аграрной
азиатчины и ультра-современного капитализма. Корея, Манчжоуго, Китай,
при первом ослаблении военных тисков, поднимутся против японской тира-
нии. Война принесет империи Микадо величайшую из социальных катастроф.
Немногим лучше положение Польши. Режим Пилсудского, бесплоднейший из
всех режимов, оказался неспособен хотя бы ослабить земельную кабалу
крестьянина. Западная Украина (Галиция) живет под тяжелым национальным
гнетом. Рабочие потрясают страну непрерывными стачками и возмущениями.
Пытаясь застраховать себя союзом с Францией и дружбой с Германией,
польская буржуазия способна своими маневрами лишь ускорить войну, чтоб
тем вернее найти в ней гибель.
Опасность войны и поражения в ней СССР есть реальность. Но и револю-
ция есть реальность. Если революция не помешает войне, то война поможет
революции. Вторые роды обычно легче первых. В новой войне не придется
целых два с половиной года ждать первого восстания. Раз начавшись, рево-
люция на этот раз уже не остановится на полдороге. Судьба СССР будет ре-
шаться в последнем счете не на карте генеральных штабов, а на карте
борьбы классов. Только европейский пролетариат, непримиримо противостоя-
щий своей буржуазии, в том числе и в лагере "друзей мира", сможет огра-
дить СССР от разгрома или от "союзного" удара в спину. Даже военное по-
ражение СССР оказалось бы лишь коротким эпизодом в случае победы проле-
тариата в других странах. И наоборот, никакая военная победа не спасет
наследия Октябрьской революции, если в остальном мире удержится империа-
лизм.
Подголоски советской бюрократии скажут, что мы "недооцениваем" внут-
ренние силы СССР, Красную Армию и пр., как они говорили, что мы "отрица-
ем" возможность социалистического строительства в отдельном государстве.
Эти аргументы стоят на таком низком уровне, что не допускают даже пло-
дотворного обмена мнений. Без Красной Армии Советский Союз оказался бы
раздавлен и расчленен наподобие Китая. Только ее упорное, героическое
сопротивление будущим капиталистическим врагам может создать благоприят-
ные условия для развертывания классовой борьбы в лагере империализма.
Красная Армия является, таким образом, фактором огромного значения. Но
