ся: если хочешь, чтоб тебя увидели, то как раз в эту минуту рядом никого
не оказывается. Только один незнакомый пешеход сказал другому:
- Посмотри-ка, здесь теперь сделали остановку троллейбуса!
Я повернулся и гордо сообщил:
- Здесь нет остановки. Это за мной приехали!..
И поднялся по ступенькам навстречу той же самой приветливой кондук-
торше.
Как и в первый раз, кондукторша стала предлагать мне:
- А не пересядешь ли ты лучше вперед, поближе к водителю? Там меньше
трясет. А не перейдешь ли ты лучше на другую сторону? Там солнце не бьет
в глаза. А может быть, ты хочешь посидеть на моем, на кондукторском мес-
те?
Я уже не стеснялся доброй кондукторши. К тому же путь был более дол-
гим, чем в первый раз, и я успел прогуляться по всему троллейбусу: поси-
дел возле кабины шофера, и на кондукторском месте, спиной к окну, и под
белой табличкой "Для пассажиров с детьми и инвалидов". А троллейбус ка-
тил вперся без всяких остановок, и даже светофоры светили ему всюду сво-
им самым нижним, зеленым, глазом: наверно, Дед-Мороз считал, что на моем
пути к развлечениям не должно быть никаких препятствий!
Никаких!..
- До скорой встречи, - прощаясь, сказала кондукторша.
"Ага, значит, она приедет сюда за мной после представления", - сооб-
разил я. Спрыгнул на тротуар, побежал к цирку, и тут услышал за спиной
голос какого-то гражданина:
- Когда это здесь пустили троллейбус?
- Не знаю, - ответил другой. - Должно быть, поставили столбы, провели
провода и пустили.
- В том-то и дело, что никаких проводов нету! Посмотрите-ка вверх!
Посмотрите!
На тротуаре уже собрались любопытные. Я вместе с ними задрал голову
вверх: никаких проводов действительно не было.
- А теперь взгляните туда, взгляните! - не успокаивался все тот же
гражданин.
Я вместе с другими повернулся в ту сторону, куда он изумленно тыкал
пальцем, и увидел вдали свой персональный троллейбус, длинные "усы" ко-
торого свободно болтались, словно плясали в воздухе над крышей.
- Никогда не видел ничего подобного, - протирая глаза, сказал ка-
кой-то старичок. - Чтобы троллейбус ездил без проводов, как автобус...
- И не грузовой троллейбус (тот и без проводов может на одном мото-
ре), а самый обыкновенный, пассажирский... Не-во-о-бра-зи-мо! - медленно
произнес гражданин в шляпе. И надел на нос очки, чтобы получше разгля-
деть это чудо.
"И не то еще увидите, если я захочу вас удивить! Стоит только мне
зайти хотя бы вон в ту автоматную будку, набрать две двойки и попросить
Деда-Мороза..." - с этими мыслями, счастливый и гордый, я покинул прохо-
жих, не привыкших вот так запросто, прямо на тротуаре, встречаться со
сказкой.
По вечерам здание цирка выглядело наряднее, чем в дневное время: ве-
чером фамилии акробатов, укротителей и клоунов были написаны разноцвет-
ными огнями. А сейчас, днем, кое-какие фамилии даже трудно было разоб-
рать: утром на буквах налипли снежинки, а потом потеплело - и буквы вы-
тянулись, потекли вниз. Но я все же сумел прочитать, что в представлении
участвует знаменитый клоун-богатырь.
Остальные фамилии я прочитать не успел, потому что на меня наскочила
какая-то дама, державшая за руку маленькую девочку:
- У тебя нет лишнего билета?
- У меня нету... - ответил я.
Маленькая девочка, которая совсем уже приготовилась попасть в цирк (я
видел это по ее празднично заплетенным косичкам), скривила губы, еле-еле
удерживаясь от плача. И меня тоже стала тревожить мысль: "Как же пройти
мимо контролеров туда, где скоро загремит музыка, и забегают по арене
светящиеся круги, и будет показывать свои номера знаменитый клоун-бога-
тырь? Тут ведь не Докмераб, не столищ Страны Вечных Каникул. И дядя Гоша
не встречает меня у входа..."
Так думал я, потихоньку, боязливо приближаясь к тому месту, где широ-
кий поток зрителей словно бы входил в искусственный шлюз - в узкий про-
ход, по обеим сторонам которого стояли контролерши в форменных костюмах
с серебряными полосками на рукавах. Неужели Дед-Мороз забыл обо мне?..
Когда до опасного шлюза оставалось всего несколько шагов, я услышал
осторожный шепот:
- Вниз, направо, вторая дверь... Не оглядывайся! Мы с тобой не знако-
мы!
Выбравшись из общего потока, я все-таки обернулся и увидел того чело-
века, который шепнул мне на ухо: "вниз, направо, вторая дверь..." Он то-
же был в форменном костюме с серебряной полоской на рукаве и, стало
быть, тоже работал в цирке. Но ведь он, значит, мог бы просто так, без
билета пропустить меня в зал! И почему я не должен смотреть в его сторо-
ну? Почему должен подчеркивать, что мы не знакомы?
"Вниз, направо, вторая дверь!" - повторил я про себя. Вниз?.. Может
быть, Дед-Мороз хочет, чтобы я проник в здание цирка подземным ходом? Но
на той самой второй двери справа не было напитано "Подземный ход", а бы-
ло написано "Служебный вход".
Я вошел... И ко мне сразу кинулось трое или четверо людей в форменных
костюмах с серебряными полосками.
- Никто не видел, как ты сюда зашел? Никто не слышал, как тебя сюда
послали?
- Никто, - ответил я. - А что такого особенного, если б кто-нибудь и
услышал?
- Это невозможно! - раздался громовой голос. - Тогда бы все погибло.
- Что погибло? - тихо спросил я, отступая назад перед огромным чело-
веком в ярком и нелепом клоунском костюме. - Что бы тогда погибло?
- Тогда бы весь мой номер сегодня в зале помер!
Эти стихи почему-то очень напомнили мне стихи дяди Гоши.
- Нет, никто ничего не видел, - тихо сообщил я.
- Тогда все будет гладко: ведь ты - моя "подсадка"!
Дядя Гоша декламировал только во время представлений, а этот знамени-
тый клоун-богатырь (конечно же, это был он!) все время разговаривал в
рифму. "Наверно, не все люди, которые пишут и даже говорят стихами, на-
зываются поэтами", - неожиданно подумал я.
У клоуна-богатыря было свирепое лицо: насупленные брови, огнен-
но-красные щеки, которые напоминали две раскрашенные тыквы, глаза состо-
яли из одних только круглых черных зрачков, а белков совсем не было. Но
это была маска. А под ней, мне казалось, должно было скрываться лицо,
очень похожее на лицо массовика дяди Гоши - вечно ликующее, неизвестно
чему улыбающееся. И лысина, наверно, была такая же блестящая, словно от-
полированная, хотя над маской торчала мохнатая и густая щетка чьих-то
чужих волос.
Да, будет все в порядке:
Ведь в зале - три "подсадки"!
Заметив, что я ничего не могу понять, клоун подтвердил:
Да, все должно быть гладко:
Ведь ты - моя "подсадка"!
- Кто, Я?
- "Подсадка"! Одна, как говорится, из трех. Значит, он иногда все-та-
ки переходил на прозу.
- И куда я должен подсаживаться?
Не в поезд, конечно, ведь здесь не вокзал!
А просто как зритель в наш зрительный зал!
Ты тихо подсядешь у всех на виду На пятое место в десятом ряду!
Я молчал.
- Опять не понимаешь? Это, вероятно, из-за стихов, - прогремел над
самым моим ухом клоун-богатырь. - Давай поговорим, как нормальные люди.
- Очень хорошо! - обрадовался я.
- Главное - секретность, или, как говорится, конспирация. Никто не
должен знать, что ты - моя "подсадка". Соображаешь?
Я по-прежнему соображал довольно туго.
- Слушай дальше! Ты тихонечко, чтобы никто, как говорится, ничего не
заметил, выйдешь отсюда в фойе. Походишь туда-сюда, как самый обыкновен-
ный зритель. Даже можешь купить мороженое: обыкновенные зрители всегда
едят мороженое. А потом, когда прозвенит третий звонок, войдешь вместе
со всеми, в общей, как говорится, массе, в зал и сядешь на пятое место в
десятом ряду. Сиди и жди, когда я начну выступать. Мой, как говорится,
коронный номер: поднятие тяжестей. Чтобы доказать, что мои тяжести очень
тяжелые, я вызову трех самых, как говорится, обыкновенных зрителей из
зала на арену. Первым будешь ты!
Только не вздумай поднять мои тяжести...
- Я не смогу, - тихо сказал я.
Клоун-богатырь перешел на шепот. Но и от его шепота подрагивал графин
на столе:
- Ты вполне сможешь поднять мои тяжести, потому что они очень легкие.
Но ты должен делать вид, что их невозможно не только поднять, но даже,
как говорится, сдвинуть с места. Соображаешь?
- Как говорится, ага... - ответил я, невольно подражая богатырю, ко-
торый поднимал легкие тяжести. - Только одно мне не совсем понятно.
- Что именно?
- На какие деньги я куплю мороженое?
Клоун загремел своим богатырским хохотом. Он хохотал очень долго. Но
лицо его при этом ничуть не менялось: оно по-прежнему было свирепым, по-
тому что это было не лицо, а маска.
- Кто, как говорится, получает на орехи, а кто - на мороженое!
Клоун протянул мне деньги. "Какой добрый, благородный богатырь! - по-
думал я. - Совсем как в легендах или былинах!.." Значит, именно с его
богатырской помощью.
Дед-Мороз решил бесплатно провести меня в цирк, да еще и угостить мо-
роженым! Мороженое я любил не меньше, чем пастилу, шоколад и пряники.
Ни на одном стуле, ни в одном зрительном зале мне не было так приятно
сидеть, как на пятом месте в десятом ряду.
Ведь я был не просто зрителем - я был участником представления, но
тайным участником, и никто вокруг об этом не знал.
Сперва на арену вышита четыре медведя. Тяжелые и с виду неповоротли-
вые, они ловко вскакивали на ходу в мотоциклетные коляски, объезжали
арену на самокатах и даже разгуливали на передних лапах, задрав задние
вверх. Я не хлопал, не визжал от восторга, как мои соседи, сидевшие в
десятом ряду, - я все время пристально вглядывался в медведей и думал: а
может быть, это не настоящие звери? Если тяжести могут быть легкими, то
и медведи могут быть не медведями. Может, какие-нибудь артисты залезли в
бурые шкуры и нацепили медвежьи маски?
Медведи свободно расхаживали по арене... А тигры не пользовались та-
ким доверием: они были в клетках. Но там, за стальными прутьями, они вы-
делывали такие номера, что я опять стал сомневаться: может быть, это
вовсе не тигры? Катаются на шарах, прыгают сквозь горящие обручи. Гораз-
до ловчее, чем я сквозь обручи дяди Гоши... Вот если бы меня послали
проверить: настоящие они или не настоящие? Я представил себе, как дрес-
сировщик провозглашает на весь цирк: "Сейчас обыкновенный зритель, сидя-
щий на пятом месте в десятом ряду, проверит моих зверей. Если он выйдет
обратно из клетки, значит, звери не настоящие, а если не выйдет - зна-
чит, все в порядке". От одной этой мысли все мои сомнения сразу рассея-
лись: нет, конечно, тигры не нуждаются ни в какой проверке! Я готов был
подтвердить это прямо со своего места в десятом ряду, даже не подходя к
клеткам.
Когда чего-нибудь ждешь, время тянется томительномедленно. Я не заме-
чал, какой интересной и разнообразной была цирковая программа, потому
что с нетерпением ждал выхода на арену знаменитого клоуна.
И вот наконец на арене загремели стихи: Сегодня в цирк вы пришли не
зря: Увидите клоуна-богатыря!
Вслед за клоуном появились две тележки с такими гирями, что казалось,
упади они - и на манеже образуются глубокие воронки. Люди в форменных
костюмах с серебряными полосками на рукавах везли тележки медленно, тя-
жело отдуваясь, то и дело останавливаясь для отдыха.
- Мои помощники, или, как говорится, ассистенты! - сообщил клоун. И
стал заниматься гимнастикой, готовясь к поднятию тяжестей. Он вытягивал
руки - и мускулы его вздымались, как крутые пригорки на ровной дороге.
"Наверно, клоун пошутил, что тяжести легкие", - подумал я, видя, как ес-
тественно выбиваются из сил, надрываются и вытирают пот со лба ассистен-
ты, катившие по арене повозки с гирями.
Никто на всей планете
Не сдвинет гири эти!
Никто не сможет в мире
Поднять такие гири!
Громогласно объявив об этом, клоун обвел застывшим свирепым взглядом
