дать!" Все стали сражаться за звание лучшего бильярдисга. И тогда однаж-
ды Валерик сказал:
- Знаете, как называют теннисиста-чемпиона? "Первой ракеткой"! А луч-
шего боксера? "Первой перчаткой". У нас во дворе теперь есть хоккей,
футбол, бильярд и крокет... Давайте установим почетные звания: "Первая
клюшка", "Первая бутса", "Первый кий", "Первый молоток"! И будем бо-
роться за эти звания.
Мы стали бороться!
Я умел играть только в крокет. Так получилось, что на даче, где я
несколько лет подряд жил летом, все очень увлекались крокетом. И я тоже,
не разгибаясь по целым дням, гонял молотком большие деревянные шары. Ни
у кого из моих соседей по дому не было такого богатого крокетного опыта,
и я вскоре завоевал почетное звание "Первого молотка".
Но мне, конечно, очень хотелось стать одновременно "Первой клюшкой",
"Первой бутсой" и "Первым кием"! Я пытался участвовать во всех матчах и
состязаниях, но меня не принимали.
- Норовишь проскочить через все дужки сразу! Хватит с тебя одного
крокета. Совершенствуйся! - говорил мне самый длинный парень во дворе -
Жора, у которого было целых два почетных звания: "Первая клюшка" и "Жо-
ра, достань воробушка!".
Жоре, единственному среди нас, беспрепятственно продавали билеты на
любую кинокартину и на любой сеанс, даже на самый поздний. За это его
потом стали звать "Жора, достань билетик!".
Жора был лучшим спортсменом у нас во дворе: спорить с ним я не решал-
ся. Но в тот день и во дворе тоже произошло чудо!
Когда я появился со своими пакетами и жестяной коробкой, все ребята
бросились мне навстречу так, будто только меня и ждали.
- Хотите? - протянул я им свои призы и подарок.
- Что ты, Петенька? Что ты? - в ужасе шарахнулись от меня ребята. -
Все это должен съесть ты сам. Только ты! И больше никто! Вдруг тебе са-
мому не хватит? Подумать страшно!
Чтобы мои друзья-приятели отказывались от пряников и конфет? Такого
еще не бывало! И почему они называют меня Петенькой? Всю жизнь звали
Петькой, а тут... Конечно, все они были крепко-накрепко, просто наповал,
заколдованы Дедом-Морозом.
- Очень хорошо, что ты пришел, - ласково сказал Жора. В обычные дни
он вообще не замечал, есть я во дворе или меня там нету. - Пойди в крас-
ный уголок и поскорей переоденься, - продолжал он. - Ты будешь у нас
вратарем.
Я? Вратарем? Да меня раньше и болельщиком-то не признавали - Жора го-
ворил, что у меня нет еще ярко выраженных симпатий: то я болел за первый
корпус нашего дома, то за второй, а чаще всего за тех, кто выигрывал. И
вдруг: вратарем! Я вопросительно взглянул на Валерика: уж он-то не ста-
нет меня разыгрывать. Бледное лицо Валерика на холоде побелело еще
сильнее.
- Видишь, я совсем замерз, ожидая тебя...
Тут уж я не мог сомневаться!
"Ага! Узнали силу Деда-Мороза? - мысленно возликовал я. - Он вас еще
и не то заставит сделать! Вы еще меня капитаном своим изберете, а может
быть, и тренером!.."
Я сделал вид, что ничуть не удивился Жориному решению: приглашение в
команду мастеров первого корпуса я принял как должное. И не спеша отпра-
вился в красный уголок. Там меня поджидали самодельные наколенники из
старой стеганки, которые Валерик и Жора смастерили для того, чтобы вра-
тарь не расшибал себе коленки. На скамейке лежали клюшка и свитер с циф-
рой "1" на груди - это значило, что я буду защищать хоккейную честь пер-
вого корпуса.
Потом профессиональной спортивной походочкой, которую я перенял у Жо-
ры, я вышел во двор и встал у заветных ворот. Валерик, как самый спра-
ведливый во всех трех корпусах нашего дома, был судьей. Да, его все ува-
жали... Жора мог "достать воробушка", а Валерик едва доставал Жоре до
плеча, но, когда они разговаривали, Валерик не тянулся на цыпочках
вверх, а, наоборот, длинный Жора всегда наклонялся, чтобы маленькому и
худенькому Валерику было удобней его слушать.
Валерик дал свисток - и игра началась.
Я бы не сказал, что она, как пишут в спортивных обозрениях, "шла с
переменным успехом. Нет, даже переменного успеха у нашей команды не бы-
ло, потому что за два тайма я пропустил в ворота максимально возможное
количество" шайб. И еще две шайбы загнал в свои ворота сам.
Но моя команда меня не ругала. Наоборот, все старались доказать, что
я ровным счетом ни в чем не виноват.
И все меня успокаивали, словно я был каким-то нервнобольным.
- Не расстраивайся! - говорил Жора. - Первый блин комом, а первый
матч голом!
Я представлял себе, что бы сказал мне Жора, если б за его спиной не
маячила незримо борода моего покровителя Деда-Мороза.
- Даже про иного гроссмейстера, знаешь ли, пишут:
"Сыграл не лучшим образом!" - утешал меня Мишка Парфенов, который то-
же жил в нашем доме. - Не огорчайся!
Ну, что для тебя сделать? Хочешь, я скажу тебе, сколько сейчас време-
ни?..
Я подошел к Валерику и спросил:
- Ужасно, да? Ты меня презираешь, да?
- Почему же? - ответил Валерик. - Ты ведь давно хотел поиграть в хок-
кей. И не как-нибудь, а в сборной команде. Вот ребята и доставили тебе
удовольствие. Как говорят, исполнение желаний!
Я видел, как прыгала от счастья команда второго корпуса.
"Ну ничего, недолго вам прыгать! - думал я, повторяя про себя номер
"Стола заказов". - Вот сейчас приду домой, наберу две двойки - и ни одна
шайба больше никогда не залетит ко мне в ворота!.."
Мишка Парфенов предложил мне:
- Хочешь сыграть на бильярде? Сейчас как раз моя очередь. Я тебе ус-
тупаю!
- Нет... я уже наигрался...
Дед-Мороз продолжал действовать: развлечения наступали на меня со
всех сторон.
Даже Мишка Парфенов, довольно-таки жадный и завистливый паренек, ко-
торый и на пять минут не давал никому поносить на руке свой знаменитый
"будильник", - даже Мишка уступал мне сейчас очередь.
- Слушай, Мишка, а учительница заметила, что меня сегодня не было в
школе? - спросил я тихо, предварительно оглядевшись по сторонам. - Или
не заметила?
- Ну как же! Заметила!.. И знаешь, что нам сказала?
- Что я прогуливаю!
- Нет...
- А что же?
- Она сказала, что ты отсутствуешь по вполне уважительной причине!
- По уважительной?
- Ну да. Она сказала, что ты проходишь какой-то "курс лечения".
- Как? Как?!
- Курс лечения! Что-то она, наверно, перепутала.
Мишкино сообщение так поразило меня, что я сразу пошел в красный уго-
лок переодеваться. "Почему курс лечения? - недоумевал я. - Какой же та-
кой курс лечения? А может быть, Дед-Мороз внушил ей, что я тяжело бо-
лен?"
Я стянул с себя свитер с цифрой "1" на груди, накинул на плечи пальто
и задумчиво поплелся домой.
Уже в парадном, на лестнице, меня догнал Мишка Парфенов:
- Ты забыл, Петя... там, в красном уголке...
И он вновь нагрузил меня тремя моими пакетами и жестяной коробкой.
- Хочешь шоколадку? - ласково спросил я у Мишки.
- Что ты, Петя! Тебе самому не хватит!
Дед-Мороз был на страже моих интересов! И я уверенно зашагал по лест-
нице, радостно размышляя: "Все ребята сейчас пойдут делать уроки, а я
буду делать что захочу: мои каникулы продолжаются! Позвоню вот сейчас
Снегурочке!.." И позвонил.
- "Стоя заказов"! - ответила мне Снегурочка.
- Я бы очень хотел стать лучшим вратарем у нас во дворе...
- Принимаем заказы только на развлечения. Игре в футбол не обучаем!
- А в хоккей?
- И в хоккей тоже.
- А справки вы даете?
- Какие?
- Я бы вот очень хотел узнать... Почему наша учительница сказала, что
я прохожу курс лечения?
- Твоя бывшая учительница просто оговорилась...
"Бывшая? - удивился я. - Ах, да! Я же навек распрощался со школой!.."
- Она хотела сказать: курс развлечения, - продолжала Снегурочка, - а
случайно сказала: курс лечения. Вот и все. Заявок на развлечения нету?
- Нету... - ответил я. И повесил трубку.
То, что я не хотел развлекаться, видимо, огорчило моего покровителя
Деда-Мороза, и он решил доставить мне удовольствие сам, по собственной
инициативе, чтобы я позабыл о своих хоккейных неприятностях.
Правда, преподнесен был подарок волшебника в несколько необычной фор-
ме, - папа торжественно усадил меня на диван и сказал:
- Слушай! Мама сообщит тебе от нашего общего имени нечто очень и
очень важное.
- Безобразие! - начала мама. - Ты не съел еще всех пряников и кон-
фет?! Чтобы навести порядок в этом деле, мы решили, что я не буду отныне
готовить завтраки, обеды и ужины: нельзя отвлекать тебя от основной пи-
щи! - Она указала на мои пакеты. - Нельзя портить тебе аппетит! Мы с па-
пой будем питаться в столовой или в кафе, которое у нас на первом этаже.
А для тебя мы разработали особое меню. Я отпечатала его у себя на работе
на пишущей машинке...
Слушай внимательно! На завтрак у тебя теперь будут мятные пряники с
кофе. Обед будет, конечно, из трех блюд: на первое - пастила, на второе
- тульские пряники, а на третье - медальки из шоколада. На ужин - медо-
вые пряники с чаем!.. И не вздумай нарушить или хоть чутьчуть изменить
это меню! Слышишь, Петр?
И тут я понял, что ни один волшебник на всем белом свете не сможет
сделать так, чтобы я повелевал своими родителями, - всегда и всюду они
будут командовать мной.
"Но пусть их команды и повеления всегда будут такими, как сейчас", -
мечтал я.
Все шло прекрасно! "Буду есть что захочу! - торжествовал я. - Буду
ходить куда захочу!" На радостях мне вдруг очень захотелось пойти в
цирк, и я снова набрал две двойки.
- Заказ принят! - ответила внучка Деда-Мороза. - Номер заказа: один
дробь семь. Приняла и оформила Снегурочка.
СЕГОДНЯ В ЦИРК МЫ ПРИШЛИ НЕ ЗРЯ!..
Я уже привык поздно вставать. Сквозь сон я слышал, как мама упрекала
папу:
- Топаешь своими ножищами! А он не должен слышать, что мы так рано
поднимаемся: нельзя подавать ему дурных примеров!
Папа снимал ботинки и ходил по комнате в носках и на цыпочках.
Будильник в нашем доме по приказу мамы онемел и просто молча показы-
вал время, как самые обыкновенные безголосые часы.
Но в то утро мама сама разбудила меня.
- Петр, - шепотом сказала мама, - ты окончательно не просыпайся: тебе
еще спать да спать! Но я не могу уйти на работу, не предупредив тебя о
том, что в цирке бывает несколько представлений в день... Если понравит-
ся, можешь остаться и на второе и на третье.
Когда Дед-Мороз успел сообщить маме, что я собираюсь в цирк? И почему
она не спрашивает, на какие деньги я туда пойду? И не волнуется, как я
туда доберусь, хотя цирк находится совсем в другом конце города?
Никто, конечно, не смог бы ответить мне на эти вопросы. Да и вообще,
когда дело касается сказки, лишних вопросов лучше не задавать.
Днем, выйдя на улицу, я не успел даже подумать, на чем бы мне доб-
раться до цирка... Я не успел об этом подумать, потому что прямо к
подъезду подкатил тот самый пустой троллейбус с дощечкой "В ремонт!" на
заднем стекле.
В нашем доме, на третьем этаже, жил один большой начальник, директор
завода. За ним каждый день приезжала машина, которую в доме называли
"персональной". Это слово почему-то произносили негромко, вполголоса.
Тот легковой автомобиль марки "эмка", высокий и прямой, точно карета с
мотором, сейчас не пустили бы на центральные улицы нашего города, как не
пустили бы какую-нибудь старую телегу. Но в то время "эмка" казалась мне
роскошным автомобилем. Иногда большой начальник катал ребят в своей пер-
сональной машине: взрослых людей в ней, кроме шофера, помещалось не
больше четырех, а нас, ребят, набивалось по семь или даже по восемь че-
ловек. Ну, а в моем персональном троллейбусе могли бы уместиться десятки
пассажиров, но ехал я в нем один-одинешенек.
Мне очень хотелось, чтобы ребята или хотя бы взрослые соседи увидели,
как я сажусь в свой персональный троллейбус. Но уж так всегда получает-
