- Сизиф подсчитал, что на исправление потребуется 126 полных
часов, где учтены вероятные неосторожные обрывы проводков.
- Уйма времени!
- Да - и это не считая времени сна, еды и празднования Нового
года.
- Я мог бы подменять Сергея когда он устанет, - предложил Штурман.
Капитан ответил:
- Я передам ему твое предложение о помощи. Но прошу тебя, Людвиг,
ни слова об аварии остальным. Пусть они делают свой план не нервничая
и ни о чем не беспокоясь понапрасну. Хорошо? Об этом ведаем только мы
трое и у нас, надеюсь, хватит времени все исправить до момента
окончательного отлета.
- Договорились, - сказал Штурман.
А потом, уже вновь выйдя в коридор, пробормотал: "Охо-хо!" и,
почувствовав нахлынувший упадок сил, пошел в спортзал, слегка
отвлечься и подразмяться.
Глава X
Ксенобиолог рьяно приступает к работе. Астронавты
наряжают Корабль к празднику. И освящают. Праздник
начинается. Пиршество. Волшебная новогодняя ночь. "А
теперь - дискотека!"
Новый год - самый священный из всех праздников. Самый яркий и
желанный, он никогда не игнорировался никем из астронавтов, несмотря
даже на то, что его современный антураж вконец оторвался от старинных
обычаев празднования. Но так было даже интереснее.
В этот день Капитан проснулся довольно рано и спросил Сизифа - в
котором часу наступит глорианская ночь? Здесь Капитан вдруг осознал,
что с какого-то момента стал сверяться с местным временем,
подстраиваться под него, вместо того, чтобы целиком полагаться на свои
силу и власть и поступать так, как заблагорассудится. Тревожный
симптом. С другой стороны, нельзя же было игнорировать, напрочь
отвергать жесточайший прессинг "языческих" планетарных условий.
Нет, не так. Скорее, подсознание Капитана работало в том
направлении, как обратить неблагоприятные условия себе на пользу. Все
дело в том, что Праздник предполагал не только и даже не столько стол,
уставленный изысканными явствами, сколько ночные прогулки и ночные
гуляния при ослепительной иллюминации огней и фейерверков. При дневном
солнце это становилось нелепым и бессмысленным, теряло магическое
воодушевление.
- Так когда наступает ночь? - переспросил он Сизифа.
- Темняет с трех часов дня по бортовому времени.
- Вот и отлично. Начнем с трех.
С этого момента, по мере того, как просыпались остальные пионеры
галактических окраин, началась подготовка к празднику. Доставались
хлопушки и петарды. Гостиная, каюты, коридоры, а также крыльцо Корабля
украшались оживающими фонариками, шарами, серпантином, ленточками,
игрушками - в общем, всеми доступными средствами создавалась
праздничная атмосфера. Врач согласовывала с кухонным компьютером
список блюд, которые будут приготовлены к ужину.
Отсутствовали, то есть не принимали участия в этой круговерти,
пожалуй, только двое: Инженер и Ксенобиолог. Инженер, понятное дело,
возился с паяльным устройством и злополучными проводками в рабочем
тамбуре, где его не смог бы найти никто из научной части экипажа,
потому что они никогда сюда не заглядывали, за исключением, может
быть, одного первого раза, да и то в виде экскурсии. Он и запомнился
им таким неуютным: шумным и грязным - и это при том, что они не стали
заходить в само реакторное отделение, ограничившись лишь тем, что
поглядели внутрь через небольшое оконце. Впрочем, Капитан тоже
старался пореже навещать Инженера, чтобы не отвлекать его чересчур
часто. Работа была слишком тонкая и слишком важная.
Ксенобиолог же - неожиданно и для себя самой - ощутила прилив
вдохновения к научной работе. Для начала она принесла в лабораторию
пробы местного грунта, распределила его по ящичкам, оборудованным
иглами-анализаторами и высадила в них привезенные семена. Выставив все
ящики в нишу климатизатора и накрыв прозрачной крышкой, она оставила
их так до появления всходов, а сама принялась за другую, более
сложную, но очень важную задачу - выявить местные формы растений,
пригодных для употребления человеком в пищу. Следовало изыскивать
именно растения с наибольшей питательной массой, а уже затем
рассматривать вкусовые качества, коэффициент накопления полезных
веществ и так далее. Ксенобиолог превосходно понимала, что современная
селекция происходит отнюдь не с помощью поиска культур в открытой
природе, а с помощью планомерного субклеточного программирования,
однако ей грели душу несколько ранних примеров, как это было с
зерновыми, пасленовыми, с дрожжами и некоторыми другими исторически
важными видами. Как ученому, ей не терпелось, чтобы ее имя прозвенело
по всему миру. Открытая природа Глории могла дать богатейшую основу,
как впрочем с той же вероятностью могло оказаться совсем наоборот. Ее
охватил зуд поиска. Осознав тот факт, что у нее не получится взять у
автохтонов все и сразу, по крайней мере до момента их обнаружения, она
вооружилась нехитрым инвентарем и вышла на улицу.
Близился вечер и для начала Ксенобиолог решила ограничиться
осмотром близлежащих окрестностей.
Энергетик на площадке устанавливал и подключал динамики.
- Как дела, Патрик? - спросила его Ксенобиолог.
- Салли? Готовлю музыку для дискотеки. Тебя можно будет пригласить
потанцевать?
- Хм, - хмыкнула Ксенобиолог. - Посмотрим. Попробуй. Кстати, если
что, я скоро вернусь.
- Ты в лес? не боишься?
- Нет, - отмахнулась та и пошла в сторону подъема склона.
Выйдя за пределы площадки, она стала время от времени нагибаться и
рассматривать то или иное растение, его строение, форму листка,
цветка, корня. Особенно интересные экземпляры она клала в сумку.
Когда Энергетик закончил подсоединять колонки, он оглянулся и
отметил, что Ксенобиолог все еще находится в пределах видимости,
правда далеко, уже метрах в ста. Уже собравшись вернуться в Корабль,
он наткнулся на сидящего на крыльце Геолога.
- А ты, Айзек, чего бездельничаешь? - строго спросил он. - Мы ведь
только из-за вас двоих собственно и прилетели в это поганое место.
Даже Салли вон старается, а ты сидишь.
- Любуюсь закатом, - флегматично ответил Геолог. - Красиво... А
насчет меня ты не беспокойся. Сегодня праздник, официальный выходной,
так что я имею право делать все, что угодно. Мне угодно любоваться
закатом.
- И все же, - не отставал от него Энергетик, - имей чувство
ответственности. Мы сидим в этой дыре единственно из-за вас двоих. А
праздник мы могли бы отметить хоть в космосе.
- Ошибаешься. Мы находимся здесь по совершенно иной причине. Мы
думаем, что Глория нам нужна как форпостная база и как источник
ресурсов, а она не хотит перед нами раскрываться. Она до сих пор для
нас белое пятно и черная комната и так будет до тех самых пор, пока мы
не умерим спесь и не уменьшим свой гонор.
- Сдается мне, приятель, тебе напекло голову. Ты говоришь, а я
тебя совсем не понимаю. Займись каким-нибудь полезным делом. Ведь это
твоя прямая задача разузнать имеются ли на планете природные ресурсы и
в каких именно количествах, такие как германий, металлы, минералы,
углеводороды, тяжелая вода. Без этих данных нам попросту нельзя
возвращаться. А их у нас до сих пор нет.
- Все верно, Патрик, - ответил Геолог. Он поднял руку и показал
вдоль ущелья. - Посмотри какое приятное сочетание зеленых цветов.
Переливами.
- Тьфу тебя.
Энергетик махнул на него рукой и вошел в Корабль. Коридор был
наряден. Вдоль плинтусов сверху и снизу тянулись цепочки помигивающих
разноцветных фонариков. Он поднял глаза на движение и увидел в закутке
коридора поднимающегося по лесенке Штурмана.
- Ты куда? - недоуменно спросил он его. - Там же машинное
отделение?
Штурман шел проведать Инженера и совсем не планировал, чтобы
Энергетик прознал об аварии. Спасла неожиданная находчивость:
- В машинном отделении ведь тоже должно быть нарядно, - притворно
радостно ответил он Энергетику и продемонстрировал рулончик
серпантинной ленточки, который еще не успел выложить из кармана
комбинезона, - пойду и там повешаю.
- А, ну-ну, - буркнул Энергетик и пошел своей дорогой.
Штурман перевел дух. "Вот истоки лжи - слабость и стремление
избежать худшего". Он открыл дверь в тамбур, на которой со вчерашнего
дня стояла блокировка от всех астронавтов, кроме трех заговорщиков, и
вошел внутрь. Прежде всего в нос ударил запах испарений специального
паяльного масла. Вентиляция не успевала его устранять, даже работая с
надрывным звуком. Инженер сидел сильно сгорбившись за низеньким
столиком и лудил очередной тончайший проводок.
- Есть не хочешь? - поинтересовался Штурман.
Инженер защемил соединение в паз паяльного устройства, затем
закрыл крышку, нажал кнопку, чтобы по канавке протек расплавленный
металл, вынул соединение и несколько раз осторожно на него подул.
- Что? - наконец оторвался он от занятия.
- Ты не голоден, Сережа? - повторил Штурман.
- Нет.
- Ты не забудешь к нам присоединиться перед Новым годом? Украшения
развешаны, меню готово.
- Нет, не забуду. На всякий случай, напомни мне потом по телефону,
а теперь не отвлекай.
- Хорошо, сейчас уйду. Теперь ты понимаешь какая здесь царит
неустроенность: вместо того, чтобы купить новую запчасть или, на худой
конец, отнести поломанную деталь в ремонтную мастерскую, мы маемся,
опираясь только на собственные силы.
- Да, я давно знал. Плохо быть в авангарде человечества, - в твоем
смысле, разумеется. Но ничего, ничего, скоро мы переделаем этот мир
под себя. Каждая пылинка здесь будет плясать под нашу дудку. Хотя
знаешь... внутри души я мечтаю поскорее отсюда убраться и вспоминать
этот неухоженный мир только как дурной сон. Ситуация все хуже и хуже.
И зачем только мы садились во второй раз, болваны!...
- Ты прав. Ладно, не буду тебе мешать.
Штурман покинул тамбур и на лестнице громко прочистил ноздри носа,
который першило от резкого запаха.
"Бедный Инженер!"
Тем временем, близился момент начала праздника. Любая душа
отчего-то возвышалась, светлела, очищалась от всего дряхлого, чтобы
без отслужившего балласта, без грехов, без страхов и предрассудков
принимать новые впечатления. Штурман над этим задумался. Объективно
праздников в природе не существовало. Не было никаких хронологических
рубежей, все текло плавно. Праздник был выдуман обществом - со
всеобщего согласия и одобрения - чтобы поделить бесконечно тянущееся
непрерывное время, раздробить на небольшие кусочки, которые было легче
объять разумом, сравнить друг с другом, проследить динамику изменений.
Праздники были очень важны именно для понимания сущности - а не для
отдыха. Отдохнуть человек мог в любое время, в любой день когда бы это
ему заблагорассудилось, по мере накопления усталости.
Штурман прошел в гостиную и обнаружил здесь большинство
астронавтов. В углу сияла наряженная елка. Из разных комнат сюда были
снесены несколько раздвижных столов и, будучи приставлены друг к
другу, были накрыты общей скатертью. Робот-официант неторопливо
курсировал между столовой и гостиной, наполняя праздничный стол
блюдами и сервировкой.
- Вот и Людвиг! - воскликнула Журналистка. - Почти все в сборе,
кроме Салли и Сережи. Иди сюда, Людвиг.
Штурман прошел к ней ближе и со всех сторон в несколько голосов
ему объяснили, что Журналистка откопала интересную информацию в одной
книге и сейчас они все предпримут кое-что необычное.
- Что же именно? - поинтересовался Штурман.
- Представляешь, мы освятим Корабль. В книге доказывается, что эта
